consolation des arts

— валентин? тонкие пальцы рефлекторно дернули наушник, позволив ему звонко упасть на деревянную поверхность. со скоростью чуть быстрее, чем у падения наушников, вверх взметнулись карие глаза, напоминающие какие-нибудь врата в рай или портал в волшебный лес благодаря отблескам солнца. и все же они были открыты широко, словно предупреждающе, несмотря на яркие слепящие лучи из окна. — вы же слышали меня? — голос женщины звучал громко и уверенно, но все же в нем присутствовало что-то вроде надежды. — конечно, — вырвался хрип, заставив зрачки сжаться, отчасти выцветшие ресницы вспорхнуть ещё выше, а их обладателя прокашляться и исправиться, — конечно, я слышал вас. — в таком случае, — учительница откатилась от стола прямо к ближайшему окну, придерживая рукой старое кожаное кресло; кое-где уже виднелись белые дырки, обрамлённые такими же белыми нитками, — прошу вас продублировать мое задание на дом. валентин был уверен, что, глядя в окно, она невольно представляет, как в скором времени выйдет наружу с сигаретой в губах, прислушиваясь к шуму окружающего мира. только шум наконец будет от машин, деревьев и случайных прохожих, а не от детей. валентин зажал чёрные наушники в ладони. — вы просили написать сочинение на попавшуюся тему для отработки задания из экзамена. он действительно всегда все слышал. музыка сливалась с действительностью и гармонично дополняла ее, но никак не вытесняла другие жизненно важные компоненты и не отвлекала внимание. конечно, не все это понимали, поэтому валентин вызывал подозрения. — все верно, — с ноткой разочарования в голосе вздохнула женщина и встала со скрипучего кресла, взяв что-то со стола, — сейчас я раздам вам темы, — она показала классу небольшие свёрнутые бумажки, — как видите, их вам выбираю не я, а судьба, — учительница тихо усмехнулась. не успел первый листочек попасть в руки к ученику, как сразу же начались обсуждения, шуршание, бубнеж, шёпот и тому подобное. валентин закатил глаза, сложив руки на груди. никакой интриги. пусть ещё обсудят содержания будущих сочинений. когда очередь дошла до него — одного из последних на первом ряду — он скучающе придвинул к себе брошенную на край стола бумажку и с показательным зевком развернул ее. «любовь» — гласила наспех выведенная красной ручкой надпись. валентин не мог сказать, что конкретно его озадачило: осознавание, что он никого толком не любил и не любит, или тот факт, что он впервые сталкивается с трудностями в плане домашней работы по литературе. ещё и сочинения, которые он обычно писал со вдохновением и большим удовольствием. ну раз уж судьба так распорядилась… парень пнул какой-то камень и вздохнул. тот отлетел в сидящего вблизи голубя. птица недовольно взмахнула крыльями и, наверное, мысленно обозвала валентина плохими словами. голубь сел на козырёк ближайшего магазина с фастфудом и стал разглядывать валю свысока. тёплый ветер ласково подул в лицо, расцеловал щеки и нос, заставив глаза прикрыться от удовольствия. валентина окликнули и он с неохотой покосился назад. одноклассники. конечно. — эй! валя! — тонкий голос одноклассника проехался по ушам, заставив вздрогнуть. валентин быстро вынул из кармана наушник и вставил в ухо, заметно ускорив шаг. однако чужие шаркающие ботинки приближались с каждой секундой, и вот наконец на плечо вали легла чуть потная ладонь и вцепилась мертвой хваткой. прежде чем развернуться к потревожившему его человеку, валентин закатил глаза так, что глазные яблоки остро заболели. — ну чего? — выдохнул он в лицо однокласснику. марк почесал рыжий затылок, улыбаясь. чуть поодаль стояли несколько его друзей. — я хотел попросить тебя помочь с сочинением, ну… — он засунул руку в карман и стал его тщательно обыскивать, — ты же хорошо умеешь это делать, — марк наконец достал зелёную купюру и потряс ей перед лицом валентина. валентин схватил одноклассника за запястье и нервно опустил его руку. — боюсь, я не могу ничем помочь. он поспешил развернуться и удалиться, как его опять остановили, вцепившись в локоть. — как? — марк выглядел удивленным, — ты же совсем недавно писал сочинение катерине! у меня несложная тема, там про… — я все сказал, — валентин выдернул руку, попятившись. потом он расценил свою реакцию как резкую и грубую и добавил короткое «прости», виновато опустив глаза. парень устроился на деревянных качелях у речки, предварительно купив в магазине семечки. рюкзак преспойно грелся рядом. на самом деле он бы мог написать сочинение, конечно. когда-нибудь мог бы. но дедлайн через два дня, а у него все ещё нет идей даже для своей работы. шелест листьев мягко ласкал слух, а невидимые птицы дополняли эту природную мелодию. валентин перевёл взгляд на небо и прищурился, рефлекторно улыбнувшись. кажется, сегодня у него обгорят щеки. здесь, у реки, всегда было спокойно и приятно пахло. а сама река, в свою очередь, вдохновляла в любое время года и в любую погоду, но фаворитами вали были, безусловно, поздняя весна и раннее лето, когда не слишком жарко, но река уже ловит яркие блики солнца и прогревается. валентин глубоко вдыхает и чувствует, как легким становится прохладно и тепло одновременно. он поймал себя на мысли, что уже давно не рисовал воду. валя оттолкнулся от земли и задумался. качели заскрипели. все было бы гораздо проще, если бы учительница не попросила основывать сочинение на своём опыте. а ещё проще было бы, если бы валентин мог переступать через свои принципы и врать, когда это необходимо. но вранье о себе и собственных чувствах было для него мерзостью, чем-то порочным и пугающим. собственно говоря поэтому никто никогда не слышал от него заветных слов «я люблю тебя», в том числе и родители. он был им благодарен за деньги, жильё и все такое, но до любви этим взаимоотношениям пришлось бы развиваться ещё долго. они не были близки ни ментально, ни физически, учитывая тот факт, что родителей он видел всего несколько раз в неделю. валя разогнался на качелях так, что готов был вот-вот улететь. светлые пряди лезли в глаза и в рот, так что ему приходилось часто отплевываться и моргать. но тут ему в голову пришла идея и он поспешил остановиться. если он не имел такого опыта, то может прокомментировать чужой, базируясь на своих эмоциях во время просмотра. в крайнем случае. а сейчас крайний случай. достаточно просто включить какой-нибудь романтический фильм и одновременно анализировать увиденное. пощелкав пальцами по экрану, он наконец нашёл что-то более менее подходящее и поставил смартфон на качели, а сам опустился на раскалённый асфальт под ними. в общем, его хватило минут на двадцать. в начале просмотра он сразу отметил симпатичные пейзажи и уютную фоновую музыку, но скоро все это опошлилось глупыми по его мнению сценариями, и он не стал над собой издеваться. телефон и вовсе нагрелся, стал жарким, неприятным и неудобным. «нет, валечка, на литературу ты ссылаться не будешь, — звучал в голове раздражённый голос учителя, — я поняла, что ты хорошо ее знаешь, но нам нужно не это, — в тот момент она пыталась утрамбовать в свою кожаную сумку какие-то бумаги, — это будет проверяться некоторыми экспертами из школы, потому что нам нужно знать, как вы действуете в ситуации, когда нет конкретного источника…» и много всякой другой ерунды, но суть осталась ясна: основная задача — слепить хорошее сочинение из говна и палок. безнадёга… валентин с заметной усталостью опустил голову на сиденье качелей и в который раз посмотрел на речную гладь. потом проверил время. четыре часа. а что если… парень встал, скорчив гримасу боли из-за затёкших ног, и поплёлся к берегу, не отводя взгляда от воды. как только он дошёл до края, к нему присоединился смоляной ворон, появившийся будто из ниоткуда. он внимательно изучил валентина, наклонив голову в разные стороны. потом ворону стало неинтересно, и он принялся жадно глотать воду, опустив клюв в водоем. его перья переливались чистым иссиня-черным цветом, остепляюще блестели и завораживали. валентин не мог оторвать глаз. но пришлось, потому что бедро завибрировало от уведомления о новом сообщении. сестра. «ты скоро вернёшься? мне нужно помочь с картиной, если ты хочешь сегодня ужинать.» карие глаза энергично бегали по экрану, раздумывая о чём-то. валентин щелкнул языком, покрутил смартфон в пальцах и отключил его. вода в реке наверняка уже теплая. быстро, не задумываясь, парень стащил с себя рубашку и только потом вспомнил, что сюда могут подойти люди. это случалось крайне редко, но вероятность нельзя было исключать. недовольно буркнув под нос что-то невнятное, он оттащил вещи ближе к кустам и продолжил раздеваться. белоснежная рубашка мягко упала на траву, за ней с цоканьем свалились брюки. валентин почувствовал, как по его худому телу разбегаются мурашки. он невольно вздрогнул и обхватил себя за бледные плечи. на нем остались лишь кроссовки и нижнее белье. снимать и их? валя быстро, но внимательно огляделся по сторонам и, убедившись в отсутствии людей, скользнул рукой к бедру. в конце концов, меньше всего на свете он желал разгуливать по городу с мокрой задницей. трусы отправились к остальной одежде, а вот кроссовки валентин не пожалел, ибо больше ценил здоровье своих ног. вряд ли в таких местах идеально-ровное песочное дно… решительно вздохнув несколько раз, он наконец засунул первую ногу во влажную прохладу, держась за ближайшую ветку. вторая нога. ещё больший табун мурашек проскочил по телу вали, но он смело ступил вперёд и прошёл несколько метров. стройное юношеское тело инстинктивно дёрнулось, внизу живота закололо. валентин закинул голову назад и издал звук, отдаленно напоминающий стон. как же приятно… тут он мысленно поблагодарил бога за то, что в данный момент его никто не видит. если за ним не устроили тайный шпионаж, конечно. нега разливалась по всему телу, валя был уверен в том, что ему и физически и морально становится легче, словно вода смывала все нежеланное и негативное. только он, естественные звуки окружающей среды и кристально-чистая вода, окутавшая его как чьи-то большие руки. тут он опомнился и вернул голову в прежнее вертикальное положение, дабы не намочить волосы. когда он вновь вылез на берег, в кроссовках отвратительно хлюпало, а сами они, потяжелевшие, существенно затрудняли шаг. валя встал на солнце и стал ждать, пока его тело высохнет, иногда ёжась от бегающих по коже капель. валентин с тоской вспомнил, что планировал по пути домой зайти в торговый центр и взять осветлитель для своих отросших светло-русых корней, который он не может приобрести уже недели две. но с такими ботинками… он вздохнул. ну, ради удовольствия иногда приходится чем-то жертвовать. будучи в приподнятом настроении, парень даже не попытался украдкой пробраться в квартиру, как он делал это обычно, чтобы остаться незамеченным. на этот раз валентин громко хлопнул входной дверью и пнул ботинки сестры, выплеснув из бассейна на ноге немного воды. голова марии тут же выглянула из соседней комнаты. ее темно-русые волосы выглядели чересчур растрёпанными, можно было поверить в то, что она не расчёсывалась уже несколько дней. уставшее лицо, в свою очередь, запачкалось многочисленными цветными мазками, а на остром носу и вовсе красовалась длинная синяя полоска. — ты чего? — ошеломлённо прозвучал ее голос. — в смысле? — слишком громкий сегодня, — сестра почесала запястьем над губой и оставила новую полосу, на этот раз жёлтую. увидел бы валентин подобное в первый раз, то, наверное, посмеялся бы, но он, увы, наблюдает такую картину почти каждый день. в ответ на ее слова валя лишь пожал плечами и кинул рюкзак в угол. — ладно, — бросила мария, опять убегая в комнату, — быстрее иди сюда. валентин почесал затылок и принялся развязывать свою обувь, более походящую на размокшие кирпичи. покончив с этим, он поморщился и неспеша потащил ее на балкон. не успели кроссовки коснуться поверхности подоконника, как валю больно схватили за запястье и потащили обратно в квартиру. — я же попросила поторопиться, — раздалось над его ухом. через несколько секунд он очутился на стуле перед масляной картиной с рыжим котом на книжной полке. в целом, незаконченными остались лишь лапы и некоторые детали на фоне. в его руки грубо всунули кисти.  — это обязательно закончить до восьми, чтобы успеть отдать покупателю, ну ты, я думаю, управишься, — сестра упорхнула и скрылась за стеной, — мне нужно готовить ужин, и вообще я устала. был бы это любой другой день, валентин не на шутку разозлился бы и потребовал деньги или любую другую награду. и извинения за грубость. но сегодня — исключение. фотография для срисовки лежала рядом с красками, и валя отметил, что сестра превратила изображение в более жизнерадостное и насыщенное, что удивительно, смотря на ее настроение. но он вполне мог продолжать передавать такую атмосферу. он с упоением взял тюбик масляной краски, взял кисть, сделал несколько широких мазков и… услышал подозрительный скрежет в левой части комнаты. его белая голова мгновенно провернулась на источник звука. один из его котов нагло и вызывающе царапал заднюю часть любимой картины валентина, процесс создания которой он растянул на три дня и с которой совсем недавно согласился расстаться, дабы заработать денег… красочное виноградное поле и уютный маленький домик… парень с гневным криком бросил в кота первое, что попало под горячую руку. кот завизжал и бросился наутёк. оружием оказался клубничный крем для рук. — а вообще, — продолжила мария из кухни, — я тебе давно написала, а ты меня проигнорировал, — тут она появилась рядом со скрещенными на груди руками, — может тебя сегодня вечером не кормить? валентин закатил глаза и провернулся к картине. — можешь попробовать, я все ещё в состоянии уйти и купить себе еду сам. на следующий день он вышел из школы в более нейтральном настроении. сочинение требовалось сдать уже завтра, а работа все стояла на месте. даже в голове не было продвижений. валентин уже подумал банально не прийти в школу, как в ту же секунду учительница напомнила о том, что ждёт завтра их писанину и что сдать ее нужно рано или поздно, но обязательно. и вот он плёлся домой, разочарованный собой. такая до жути простая и избитая тема загнала его в тупик. (на самом деле он сам усложнил свою жизнь бессмысленными принципами, но он категорически это отрицал.) он не мог принять тот факт, что уже давно мог написать несчастное сочинение, просто немного приврав. дойдя до квартиры, он тут же почувствовал неладное. как-то слишком шумно для его этажа. соседи существовали только в одной квартире, но всегда были тише воды и ниже травы. валентин нахмурился и прислонился ухом к двери. страшная теория оправдалась: родители. валя выпрямился и запустил светло-розовые пальцы в волосы, нахмурившись. меньше всего он сейчас желал общения с отцом и матерью. парень в панике огляделся по сторонам. что же делать… идея тут же пришла в голову, он легонько хлопнул себя по лбу и достал из кармана смартфон. «ты не могла бы отвести родителей подальше от входной двери? к кладовке, например?» ответ последовал меньше чем через минуту. «к кладовке? ты вообще в себе?» валентин больно прикусил губу. когда сестра уже перестанет придираться? «мне все равно куда просто сделай так чтобы они не видели как я войду» — быстро напечатал он и выдохнул. «и что мне за это будет?» валентин заскрипел зубами и замахнулся на дверь ногой, готовясь пнуть, но вовремя опомнился. «ничего просто войди в положение я не хочу с ними пересекаться сегодня» валя вновь прислушался. кажется, голоса отдалились. «я возьму краски и тут же выйду» — добавил он. «ладно. заходи через минуту.» сегодня валентин впервые почувствовал себя тайным агентом. и хотя родители действительно были далеко, бесшумно открыть дверь тоже надо уметь. он, чуть дыша, на цыпочках пробрался в свою комнату, стараясь наступать на пол как пёрышко, чтобы избежать противного скрипа. наконец, добравшись до пункта назначения, валя схватил полотно, акварель, кисти и поспешил к выходу, заботясь о своей скрытности уже немного меньше. и тут случилось ужасное. ненавистный кот обнаружил валентина и громко мяукнул, желая обратить на себя внимание. в ушах парня зазвенело, а сердце забилось, как сумасшедшее. — кого это он там увидел? — послышался удивленный голос матери. валентин закрыл рот ладонью и ринулся к двери, дрожащими руками пытаясь открыть и закрыть ее как можно тише. очутившись на улице, парень закрыл глаза и изнеможённо простонал. о какой любви может идти речь, если он с собственными родителями не желает поддерживать общение? сегодня река была такой же прекрасной, как и вчера. можно сказать, вообще ничего не поменялось, потому что и погода осталась прежней. валентин решил, что пора бы уже нарисовать своё любимое комфортное место и на этот раз не продавать произведение, а оставить себе. знакомый сладковатый запах и ни единой души. вода заманчиво сверкала, будто помнила прошедший день и зазывала вновь искупаться в ней, но на сегодня у вали были другие планы. по дороге валентин встретил ту самую учительницу. она стояла возле школы и курила, все как в его мыслях несколько дней назад. она с тоской смотрела куда-то вдаль, и это явление почему-то вдохновило и приободрило парня, хотя его расположение духа в корень отличалось от ее. унылая аура исходила от неё даже на приличные расстояния. валентин разложил краски и устроился возле качелей. он, в отличие от сестры, все же предпочитал акварель. масло, оно… тяжёлое. а акварель лёгкая, плавная и свежая, как утренняя роса ранней весной. разве можно точно передать всю чистоту росы маслом? вряд ли. с тяжестью масла в голову сразу пришло проклятое сочинение, но валя быстро прогнал мысли-паразиты, встряхнув головой. с сегодняшнего дня в данном месте он больше не думает о неприятных вещах. воду для акварели он взял в реке, чтобы придать символичности. валя мысленно отметил территорию, которую будет рисовать, и принялся за работу. в эту территорию, как ни странно, попал ворон на ветке. вчерашний или нет — точно сказать нельзя, но было бы загадочно и круто, если бы он оказался тем же. валентин мог проигнорировать его, но он решил, что живность только дополняет картину в данном случае. и все же в вороне ощущалось что-то такое… что не давало почувствовать себя одиноким. валя рисовал, затаив дыхание. казалось, он больше не имел тела, только тонкие искусные руки парили, орудуя акварелью. бумага перед ним начала оживать. наливаться новыми красками, принимать очертания и формы, впитывать свет и… парень счастливо улыбнулся. пейзаж был уже почти готов. валентин проверил на смартфоне часы и присвистнул. быстро же время пролетело. — это божественно, — резко и неожиданно раздался над самым его ухом чей-то впечатленный голос. подросток подпрыгнул и обернулся. незнакомый мужчина лет тридцати восторженно разглядывал рисунок, словно не в силах оторвать взгляд. людей, которые посещают это место, можно пересчитать по пальцам. валя до настоящего момента ни разу не встречал такого человека. кто это? — спасибо, — неловко отозвался валентин. — это правда так, — горячо прошептал незнакомец, — я никогда не находил что-то более прекрасное… хотя видел достаточно! валя чувствует, что краснеет. никто никогда не говорил ему подобное. ни родители, ни одноклассники, ни сестра, ни даже редкие покупатели. с ними стиль общения всегда оставался строгим и деловым, без лишних слов. всю жизнь он рисовал только с собственной поддержкой. остальные начали воспринимать это как должное. и первую искреннюю похвалу он слышит… от мужчины у реки. — благодарю вас, — голос предательски задрожал и валя закрыл заслезившиеся глаза ладонью. жемчужные волосы упали на лицо и закрыли к нему доступ. мужчина хмыкнул, разглядывая макушку подростка. — кажется, ты очень любишь это. тут валентин подскочил, даже не успев вытереть влажные щеки. — что? что люблю? собеседник рассмеялся. — ну не знаю. природу, рисование. что-то из этого ты точно сильно любишь. лицо подростка растянулось в счастливой и спокойной улыбке. как же он был глуп. просто до ужаса. — да, — еле слышно прошептал он, мечтательно закинув глаза на небо, — люблю… хотите сесть со мной? бумага перед ним продолжила оживать. наливаться новыми красками, принимать очертания и формы, впитывать свет и… любовь.