Кошкин домик

- У вас есть право хранить молчание, право на адвоката, один телефонный звонок... и... и... - Все что вы скажете, будет использовано против вас в суде. - А! Точно! Всё, что вы скажете, будет использовано против вас в суде. - Будет или может? - Что? В смысле? - В смысле будет использовано или может быть? - А есть разница? - Конечно, есть! Если “будет”, тут уже то, что стоит помалкивать, а если только “может”, то есть возможность оправдаться. - Ты пересмотрел этих магловских фильмов про копов. - От кого я это слышу!? Разве не ты сидел со своей женушкой в моей гостиной и ел эти... как их... - Это называется попкорн. А когда еще у нас будет возможность провести время с женами в магловской квартирке? - Сучья работа. Я уже весь продрог на этом отшибе, почему нельзя было сделать точку слежки где-нибудь в менее подветренном месте? - И не говори... - Мальчики, прикурить не найдется? - Во-во в том фильме тоже с такого же вопроса все началось, а потом этих тупых копов нашли в мусорке. - Это же кино... Что произошло с двумя неудачливыми аврорами и как им удалось выбраться с городской лондонской свалки без палочек, можно прочитать в одном из рапортов под номерами 27/12-32 и 27/12-33 или же спросить авроршу по имени Тонкс, которая и оглушила ярых любителей синематографа. - Кикимер давно не занимался уборкой мусора с таким удовольствием... - Помалкивай и веди быстрее куда сказал. *** Я вновь очнулся ровно в пять часов, когда старинные часы в гостиной издали пронзительный визг и, казалось, сдохли от ужасных мук, чему я был несказанно рад. Вздохи давались с трудом, каждый раз сопровождаясь странным бульканьем, источником которого могло быть собственное тело или что-то вокруг. Было тихо. Часы продолжали идти, постукивая мелкими молоточками и вращая шестерни в угоду старому механизму. С первого моего пробуждения не изменилось ровным счетом ничего. В прошлый раз я чувствовал себя изломанным, больным и неспособным думать из-за непрекращающейся боли во всём теле. В сознании продержался недолго, похоже, даже успел что-то сказать домовику, но теперь уже не помню что. Остается наедяться, что это был зов о помощи, и неважно к кому. Пусть хоть сам змеемордый. Хотя нет, лучше кто-нибудь рангом поменьше. Эйвери, Нотт, может быть, Малфой или еще кто. Кто угодно. Не помогут, так пусть добьют, проявят, так сказать, гуманизм перед врагом. “Какой же бред крутится у меня в голове”. Пред глазами неизменна картина повернутого набок коридора, деревянной двери и мелких луж на полу. Похоже, я в одной из комнат какого-то дома. Точно не своего. У дяди с тетей не было таких длинных коридоров. Там было чисто, никаких луж, никакого тиканья. На меня вновь наваливается усталость, а холодный пол, на котором я пребывал всё это время, уже не так беспокоил, как раньше. Простужусь, подумаешь, тут есть варианты похуже. Схожу под себя во время сна, например. Ну уж нет. Не в этой жизни. Я больше не маленький, чтобы выслушивать всё это от тети и удары мокрой простыней получать тоже не хочется. Всегда нужно быть хорошим. Глаза закрылись на пару минут, и вот видение коридора исчезло. Вспышкой фотоаппарата всё белеет и краски блекнут в немом черно-белом кино под названием ”Дурсли”. В этой кинокартине не так много персонажей, и сцены повторяются изо дня в день, там мир виден как бы со стороны. От третьего лица. Сцена с мокрой простыней. Дубль первый. Щелчок. Чулан под лестницей. Сама лестница. Мальчик лет шести и его тетя, в плохом настоянии. Он бос и худощав, так что со стороны кажется тростинкой, легко сдуваемой любым ветром. Одет далеко не по последней моде, разве что одежда не рваная, и то хорошо. В левой руке ребенок держит простыню с серым пятном, правой прикрывает голову, видимо, страхе очередного удара. - Мелкий паршивец, - на черном фоне появились белые буквы. Сцена та же, только простыня теперь у взрослой женщины, а мальчик лежит на полу с посеревшей щекой. Похоже, она в гневе, а рука набита давать оплеухи за разные провинности. На заднем фоне играет веселая музыка, превращая все действие в фарс. Черный фон, белые буквы, но ничего не разобрать. Все размыто. Остается только чувство голода и долгого беспробудного сна. Пробуждение в третий раз можно назвать вполне сносным, по сравнению с предыдущими двумя. Под спиной чувствуется перина, а под головой - подушка, из чего я могу сделать вывод, что я уже не на полу. Развивать эту мысль дальше слишком утомительно, поэтому я решаю просто насладиться моментом. Спать уже не хотелось, так что после какого-то времени простого созерцания потолка мною было принято решение перевернуться на бок. С трудом, но получилось. Не сказать, что стало намного интересней, но с другой стороны, какое-никакое разнообразие. Рабочий стол с множеством свитков и перьев, стул на четырех ножках, ничем не примечательный, пара пустующих картин и кусочек ковра на полу. “Обычная комната”. Обычность продолжалась ровно до того момента, когда между двумя картинами на том самом ковре появись странное существо с подносом в крючковатых руках. Пальцы существа переливались золотистыми красивыми искорками – наверное, это единственное что привлекало с первого взгляда. Серое, сгорбленное, лопоухое создание полностью овладело моим вниманием, ожидая, что же оно будет делать дальше. Не знаю, что больше меня поразило, само существование чего-то подобного или то, как он появился в комнате. Выражаясь наиболее точно: прямо из воздуха. Вот его не было, и тут он появился. До странного забавно. Память услужливо подкинула слово “Эльф”, но что-то он не сильно был похож на эльфов, о которых я когда-либо слышал или читал. “Может, это одна из разновидностей? Или те эльфы из книжки были не настоящие, а такие они в жизни?” “Эльф” молча наблюдал за тем, как я выглядываю из-под одеяла и периодически щурюсь. Поднос в его руках явно не пустовал, отчего я был вдвойне заинтересован ароматом, разносившимся по комнате. “Может, эта еда не мне? Тогда зачем, он её принес?” В животе заурчало, но я всё ещё опасался вылезти: уж больно грозный вид был у этого “Эльфа”. - Кикимер принес вам еды, - поднос взмыл в воздух и плавно приземлился на стол. Похоже, посчитав свой долг выполненным ушастое создание уже готово было раствориться в воздухе, но у меня появились вопросы. - Стой! – получилось громче, чем я хотел, но “Эльф” действительно замер как вкопанный. Так что я продолжил уже мягче и тише. - Можно спросить? - Кикимер ответит. “Спросить, спросить, чтобы такое спросить?” - Ты эльф? – на его лице появилось странное выражение, похожее на удивление, но из-за обилия морщин полной уверенности в этом нет. “Видимо, я спросил что-то не то. Возможно, я его обидел? Надо извиниться”. - Да, Кикимер домовой эльф. Я служу в этом благородном доме эльфом уже много лет, - я улыбнулся, мысленно похвалив себя. Это точно разновидность эльфов, и судя по тому, что он служит в этом доме, он что-то вроде слуги или дворецкого. “Я в доме богатых людей, раз они могут содержать слуг. Интересно, дорого завести такого? Он бы мне шнурки завязывать помогал и завтраки готовить. Да много чего можно было бы делать вместе”. - Чей этот дом? – если раньше эльф просто удивился, то сейчас потерял дар речи. Похоже, он что-то знает обо мне или это настолько знаменитый дом, что я просто обязан знать, чей он. “Глупый, глупый, глупый, думай, прежде чем спрашивать. Вдруг он обидится и откажется отвечать? А вдруг он исчезнет и больше не вернется?” - Это ваш дом, - было видно, что сказал он это через силу, с плотно сжатыми губами, но я уже не следил за его мимикой. Новость что этот дом мой и у меня есть свой эльф, выбила из колеи. - И я живу здесь? - С недавних пор. “Дурсли купили новый дом? Когда мы переехали? Почему я раньше не видел эльфов? Может, это сон?” Вопросы роились в моей голове, один за другим, перемешивались, создавая кашу из слов. Воспользовавшись моим замешательством, Кикимер посчитал разговор оконченным и растворился, до того как я успел спохватиться. Раздосадованный тем, что не успел спросить больше, я вспомнил о еде и своем бедном желудке. Похоже, сегодня мне не придется голодать, а это хорошо. “Нужно быть здоровым. Тетя не может тратиться мне на лекарства”. Откинул одеяло, в глаза бросилось некоторое несоответствие в размерах моего тела. Руки и ноги показались мне слишком длинными. “Раньше я был меньше”. Зеркала в комнате не оказалось, поэтому загадка с ростом была отложена, на послеобеденное время. Окна в комнате также не было, так что который час определить даже примерно было нельзя. “На завтрак меня бы заставили что-нибудь варить, а к ужину даже не позвали. Значит, будем обедать”. Суп оказался на редкость вкусным, пусть и немного пересолен. Хлеб, второе из мяса с рисовым гарниром и даже стакан сока. Всё было чудесно. Хотелось найти этого эльфа и обнять, пусть даже он немного страшный. Зато заботливый. Грустно, конечно, что придется общаться с Дурслями, но, может, они не прогонят эльфа. Может я смогу его спрятать? Сложив тарелки друг в друга, я вернулся в кровать, побоявшись взять поднос и пойти искать раковину. Еще была мысль, что эльф может вернуться и мы еще поговорим, но случилось нечто более захватывающее. По телу разлилось приятное тепло, а сердце забилось чуть чаще. За дверью по коридору шел кто-то настолько родной, что по щекам побежали совсем уж неуместные слезы. Не понимаю, почему так расчувствовался, еще даже не видя, кто именно идет. Это как-то неправильно. Головой я, конечно, понимал, что это не могут быть мама или папа, а сестер и братьев у меня никогда не было, но как говорилось в одном тетином сериале: “Сердце не обманешь”. Весь в предвкушении, дождался, пока дверь отворилась и в комнату вошла Она. Девочка, девушка, женщина, леди... в глаза сразу бросились её волосы, точнее их странный ярко-фиолетовый оттенок, и радость на лице, словно она очень сильно рада меня видеть. Не уверен, что это правда, но когда волосы стали зелеными, затем синими, вопросы несколько изменились. Это была уже вторая странная по всем правилам Дурслей вещь. За такое дядя мог и избить, а потом оставить ночевать на улице. Не успел я ничего сообразить, как она обняла меня. “Она тоже живет здесь с нами? Может, она моя родственница, о которой я ничего не знал, или другая сестра мамы, которая заберет меня от Дурслей? Нужно произвести впечатление, хорошего мальчика”. Я сел на кровати ровно и выпрямил спину, но она не обратила на это никакого внимания, потому что начала меня ощупывать. Прикосновения были настойчивыми и немного приятными, девушка, похоже, проверяла, всё ли со мною в порядке. Не сдержавшись, я коснулся её руки, от чего меня щелкнул статический разряд. Я уже знаю, что если тереться о свитер, который достался мне от Дадли, можно щелкать о ложки и ручку на двери в ванной. Так что не испугался. “Нимфадора Андромеда Тонкс, четверть крови магла”. Мысль показала мне странной, и это еще мягко сказано. Я такое подумать точно не мог, даже при всей моей фантазии со странностями. Ну, не думаю же, что эту заботливую девушку могут зазвать так причудливо. Правда, Нимфадора звучит красиво, и Андромеда - тоже. Среди всех, с кем я встречался, никого с подобными именами не было. “Ой, она что-то у меня спрашивает!” - ... ты как? Ничего не болит? Как шрам? Что с тобой было? Ну чего ты молчишь? – голос забавный, но уж слишком быстро она говорит, я не успеваю запоминать вопросы. Когда поток иссяк я кое-как перевел захваченное в врасплох дыхание и постарался вспомнить, на что же отвечать первым. - Хорошо. Ничего. Шрам? А что с ним? Со мною что-то случилось? Я не молчу, - это было сложно, но я справился и ответил на все вопросы. Пришлось, конечно, проговорить их снова про себя. Надеюсь, она не обиделась, пока я молчал. - Хорошо... – её реакция немного напугала меня. Похоже, я все-таки где-то напортачил, и теперь она расстроится. Нужно как-то все исправить. - Мисс, я сказал что-то не так? – видимо, мне совсем не стоит открывать рот, потому как её лицо изменилось раза два, и таких эмоций я даже не знаю. Что она сделала дальше, было несколько странно. Гостья вытащила что-то из кармана потёртых серых брюк, скроенных скорее по-мужски, но я не слишком хорошо знаю, как одеваются девочки. Тетя носила платья, совсем не такую одежду. Мое рассуждение о моде было прервано внезапной болью в области шеи, и столь резкая смена настроения девушки вызвала у меня сильное волнение. То, чем она меня уколола, оказалось короткой деревянной палочкой, с замысловатыми узорами на ней. Особой опасности эта вещь не должна была представлять, ведь я подбирал во дворе Дурслей множество таких веточек. - Какой первый подарок тебе подарил Сириус? – голос девушки стал угрожающим и нажим на кожу усилился, отчего я впал в полнейший ступор. Слезы подступили к глазам, и, из последних сил стараясь не разреветься, пришлось придумывать ответ. Чтобы не завыть и не быть снова избитым полотенцем или газетой, сосредоточился на вопросе. “Если я отвечу, она снова станет доброй...” Мысль придала надежду, но ничего толкового из этого не выходило. Имя было странно знакомо, но где и когда я его слышал? “Сириус. Сириус. Сириус”. По щекам побежали слезы, из-за того что я так ничего не придумал, а это значило, что я опять виноват. “Возможно, этот Сириус подарил мне что-то, когда я спал и поэтому я его не помню”. Нажим ослаб, и девушка сделал пару шагов назад от кровати. На её лице опять было выражение, которого я не знал. Похоже, она расстроена. “Нужно что-то сказать. Или спросить, иначе она уйдет...” - Кто такой Сириус? – подарок я придумать не смог и вспомнить человека - тоже, поэтому пришлось задать вопрос самому, хотя я почему-то понимал, что это ужасно невежливо. “Извиниться”. Извиниться не успел, да и сделать хоть что-нибудь. Перед глазами сверкнула яркая вспышка - и все померкло. Похоже, она действительно на меня разозлилась.