мне страшно любить тебя

      Саша держит его на расстоянии. Нет, не физически. Физически то он всегда рядом, всегда. Она держит его ментально на расстоянии, не давая ему возможность узнать её, не подпуская близко к самому главному — к чувствам. Она каждый раз улыбается при виде него: улыбка светлая, словно в неё вселился ангел. А Дима, видя ее, понимает, что она и есть тот самый ангел. Ангел, из-за которого ему придется пострадать. Но эти страдания стоят того.       Он крепко держит её за талию на поддержке, а она лишь легонько улыбается на выезде. Он рукой «случайно» проводит по её изгибам, а она с этого звонко смеётся. Он сутками держит открытой переписку с ней, а она молчит, выкладывая лишь истории в Инстаграм. Он любит её, а она этого и боится.       Дима букет несёт ей в номер, с широкой улыбкой садясь на кровать. А Саша с такой же улыбкой обнимает его за плечи, по-дружески. По-дружески невесомо целует его, запачкавшись в мороженом после весенней прогулки в парке. По-дружески поправляет прическу перед прокатом, оставляя лёгкий поцелуй на виске. По-дружески любит, отдав ему всё своё сердце. Отдав ему всю себя. — Ты сегодня выглядишь великолепно, — «как всегда» хочет добавить Дима, но осекается, чтобы лишний раз не вызывать подозрений. — Я всегда так выгляжу, — пожимает плечами в ответ Саша, словно прочитав его мысли.       Дима фигуру хрупкую к себе прижимает, стараясь спрятать её от всего мира несчастного. Рукой по волосам её гладит, шепча на ухо слова поддержки. Саша слёзы прячет в объятиях, в кулаках сжимая тонкую ткань его костюма на спине. Дима за руку её берет, давая понять, что пришло время уходить. А Саша тихо всхлипывает, поднимая на него уставший безжизненный взгляд, для поклона в сторону отъезжая. «Злится» — проносится в голове Димы, когда она раньше выходит со льда с нежеланием обнимая тренеров. «Злится.» — подтверждающе произносит он шепотом, когда ловит бейджик, который Саша кинула в него со злости — со злости на себя, на него, на всё.       Она на кровати сидит, поджав под себя колени и тихо плачет. Дима дверь робко открывает, чтобы не спугнуть, чтобы не разозлить ещё сильнее. Хотя, по её красным щекам не сказать, что разозлить можно ещё сильнее. — Уйди, — Саша на него голову даже не поднимает, лишь тихо всхлипывает куда-то в пустоту — Я не уйду, Бойкова, — Дима на кровать рядом садится и руку на голову кладет, поддерживающе поглаживая. — Не переживай, у нас ещё столько золота будет.       Саша отрицательно головой качает и заплаканный взгляд на него поднимает. Он видел её и не в таком состоянии, так что стесняться ей было нечего — в конечном итоге, они самые близкие друг другу люди. Дима устало вздыхает, мысленно ругая девушку за её упертость и нервозность. А она, будто прочитав его мысли, брови к переносице сводит и руки на груди скрещивает. — Александра, ты так на хомяка похожа, — он довольно усмехнулся, сделав акцент на имени — прекрасно знает, что сейчас она начнет злиться ещё сильнее. Он помнил её слова, сказанные ею ещё года два назад: «Александра я только на льду. А тут, когда рядом кроме тебя никого нет, я Сашенька. Твоя Сашенька, запомни, — лучшая в мире партнерша». Дима слегка засмеялся, вспоминая её красные щеки после тренировки и пролитый вишневый сок, из-за которого и началась небольшая ссора. — На большого и вредного хомяка. — Раз я на хомяка похожа, то ты на гиену — такой же противный, — она недовольно хмыкнула и приблизилась к нему, теперь уже находясь в нескольких сантиметрах друг от друга. Любой бы на их месте уже засмеялся, но не они — у них бывали куда интимнее ситуации. — Уйди, пока не покусала. Дима уже не сдерживается — смеется в голос. Уж очень угрожающая Сашка сейчас смешно выглядела. Да так смешно, что любой бы на его месте не выдержал.       Но Саша от него ответа не дожидается — целует нагло, властно, чувственно. Буквально прикусывая его губы. Вкладывая в этот поцелуй все чувства, которые накопились за столько времени, всю любовь, что она так боялась ему показать, всю злость, которую он пробудил в ней своими действиями.       Но он её не отталкивает — наоборот, прижимает её к себе, ещё углубляя поцелуй. Руками в наглую залезает под футболку, пальцами плавно проводя вдоль позвоночника, заставляя девушку выгнуться ему на встречу. Саша сквозь поцелуй глубокий вдох делает и к нему на колени перебирается, руками буквально срывая пуговицы на его рубашке — потом пришьёт, ей не привыкать.       Они понимают, что эта ночь изменит многое. И в первую очередь их отношение друг к другу. Они понимают, что случилось то, чего они боялись больше всего. Теперь они друг другу не просто партнёры — они друг другу те, ради которых можно разбиться в кровь, ради которых можно пожертвовать всем, взамен на эти чувства. Но нет, Саша не хочет этого. Она боится. И она намерена исправить это.       Даже редкие солнечные лучи в Питере не радовали ни Сашу, ни Диму — оба были напряжены. Оба прекрасно знали, к чему приведет этот день. Дима девушку к себе слегка прижимает и целует куда-то в висок. Она в объятиях его немного мнется, но потом на носочках оставляет лёгкий поцелуй на его губах. Оба большего позволить не смогут.       Саша от него отстраняется, нервно переминаясь с ноги на ногу: надо собраться с мыслями, надо решиться. — Ты перестанешь меня любить, если я тебя об этом попрошу? — она стыдливо отводит от него взгляд, убирая руки в карманы. Решает, что если не тянуть с этим, то будет легче. Но она сильно ошибается. — Только если попросишь, — он пожимает плечами, устремив свой взгляд в небо. Питер будто почувствовал их настроение и быстро скрыл солнце, вернув привычные угрюмые облака, которые ещё сильнее накаляли обстановку. — Тогда перестань, — они оба не могут посмотреть друг другу в глаза — слишком больно осознавать сказанное. Оба нервно выдыхают, отворачиваясь друг от друга в разные стороны. Оба нервно теребят карманы пальто — привычка, которую они перетянули друг у друга. — Встретимся завтра в 7, — Дима первый решается что-то сказать, чтобы прервать это гнетущее молчание. Он понимает, что уже ничего не изменить: лишь напоследок окидывает Сашу, его Сашку, взглядом — и уходит, оставив её в том парке один на один со своими мыслями. И оба считают, что поступили правильно. И оба обвиняют друг друга за то, что сделали больно. И оба ночами страдают от бессонницы, испытывая дикую боль. Но уже поздно что-то исправлять.