«Зайчонок, я вернусь где-то в 15 часов, в холодильнике стоит суп с курицей, покушай, а после выпей 2 столовых ложки сиропа, если поднимется температура и будет плохо, — то прими Нурофен и обязательно позвони мне. И постарайся побольше пить и спать, а не сидеть в телефоне».
— Да пошел он в жопу со своим поспать, делать мне больше нечего, — ворчит парень, откидывая записку. Ни есть, ни спать он не собирается, и уж тем более принимать, какие-то лекарства. Хотя, кашлять все еще больно, но в любом случае лучше, чем вчера. — Чай, может, попью, ладно уж, Арсений-педофил-Сергеевич. Курить хочется просто ужас как. На карте двенадцать рублей. Надо поискать налик. Так как основную часть денег, которые дала мама, он забыл дома, придётся наскрести из тех, что он носил в школу. В рюкзаке нашлось сто тридцать рублей. На пачку парламента этого не хватит. А вот на обычные Ротмансы вполне. «А если оставить квартиру открытой минут на десять, ничего же не случится?» — думал Антон, одеваясь в ближайший ларёк. Ну как одеваясь? Накинул куртку поверх домашней одежды и пошел, даже не застегиваясь. «А зачем? Я же все равно не замерзну, тем более у меня и так температура тела повышена, хоть остужусь, » — думал Антон, выходя из парадной. В первом ларьке ему не продали. Второй был подальше. «Извини, Арс, но твоей квартире придётся подождать подольше». Во втором мужчина был подвыпивший. Хотя, какой там выпивший, он был бухой. Поэтому на возраст Антона ему было глубоко***
Ближе к вечеру Антону стало холодно, поэтому он лег на свой диван уже часов в девять и, укутавшись в одеяло, сидел в телефоне, пытаясь игнорировать это. Но вскоре судороги усилились, и его уже знатно трясло, в теплой толстовке и под пуховым одеялом. Как бы он не старался согреться, ощущение, что тело замерзло, не пропадало, хотя руки вроде теплые. — Антош, иди кушать, — зовет Арсений по пути в гостиную, останавливается в дверях и прислоняется к косяку, глядя на подростка, с головой закутавшегося в одеяло, который сейчас больше походит на бабочку в коконе. — Я не буду, я уже сплю, — пытается спокойно произнести парень и тихонько кашляет. — Так, во-первых, нужно принять лекарства перед сном, во-вторых, таблетки надо пить после еды, а в-третьих, — мужчина подходит к Антону, стягивает одеяло с юноши, открывая голову. Парень наивно смотрит в голубые глаза и застывает, не понимая действий врача. Арсений нагибается, берет одной рукой школьника за подбородок, поворачивает его лицо к себе, и целует в лобик. — Надо измерить температуру, зайчик. Ты весь горишь, — выпрямляется Попов, берет градусник со стола, который стоит слева от дивана, и протягивает Шасту. — Я не хочу. — Тош, я же сам ее сейчас померяю. — Да, иди померяй сам, только в другой комнате. — Пеняй на себя, — строго произносит Арсений. Затем, одеяло с подростка резко слетает и оказывается на другом конце дивана. Попов одним рывком переворачивает парня на живот, садясь на диван, подтягивает Шаста за ноги поближе к себе и начинает медленно стягивать с него пижамные штаны, давая возможность Антону опомниться. — Хей, нееет… я сам, не надо, — жалобно, чуть ли не хныча, просит Антон, быстро переворачивается, выхватывает градусник. И обиженно надувает губы, видя улыбку Арсения, и поскорей натягивает штаны обратно. «Вот же придурок, я ведь реально испугался». — Дебильные у вас шутки. — обидчиво бубнит Антон, вставляя градусник в подмышку, и отворачивается. — А я не шутил, солнышко. Если будешь плохо держать, я ведь и вправду другим способом температуру измерю, — серьезно предупреждает Попов, уходя на кухню. Минут через пять Арсений сам достает градусник, не давая Антону взглянуть первым, и садится на диван. Полоска остановилась на тридцати девяти с половиной. Психолог, предвидя дальнейшее сопротивление, откладывает термометр и кладет руку на грудь парня, начиная нежно по-отцовски поглаживать, спускаясь к животу и аккуратно проходясь по бокам, чтобы не вызвать щекотку. — Надо сбить температуру, Тош, — начинает он мягко. — И одними таблетками тут не обойтись, — следом добавляет он, выдыхая, и смотрит на реакцию подростка. Он уже давно понял, что Антон боится всяких медицинских штук, и недолюбливает врачей. Шастун, задумывается, надеясь, что эти слова не означают то самое. — Полежи пока, зайка. — мужчина встает и уходит на кухню. Он решает, что готовить все для укола прямо на глазах у ятрофоба, не очень разумно. В принципе лучше не показывать мальчику иглу, чтобы не пугался, потому что успокоить его, говоря «смотри какая она маленькая» явно не получится, потому что она огромная. Антон все еще надеется, что слова «таблетками тут не обойтись» означали обтирания, какой-нибудь сироп, горчичники, или другую безобидную хрень. Но страх не дает покоя, поэтому парень встает и тихо подкрадывается к выходу из комнаты, заглядывая на кухню. И уж лучше бы он этого не делал. Арсений стоит к нему спиной, с поднятым шприцом в руке и в привычном жесте постукивает по нему тыльной стороной пальцев, сбивая пузырьки воздуха со стенок. Сердце у подростка замерло, в животе образовался вакуум, а тело застыло. Антон инстинктивно делает два шага назад, осознавая происходящее. И нервно оглядывает комнату, вспоминает планировку квартиры, и думает, где можно надежно спрятаться. Но на ум ничего логичнее, кроме как, «закрыться в ванной» не приходит, поэтому парень мигом влетает туда, поворачивая замочек, и в последний момент ловит на себе взгляд голубых глаз. — Трусишка, выходи! Это все равно придется сделать, и уж лучше, когда я добрый, — дергает за ручку Арсений, наверно, думая, что мальчик не успел закрыться, «какой наивный». — Ни за что, — Антон устроился на полу в самом дальнем от двери уголке, прислонившись спиной к стене, и прижав согнутые ноги к груди, обнимая их. Ванная у психолога просторная в голубых тонах. Напротив двери, на стене, висит сушилка для полотенец, а слева от нее встроена в углубление большая ванна. Справа от выхода стоит раковина со шкафчиком над ней. А чуть подальше, за ней, — унитаз, а напротив — стиральная машина. Несмотря на весь серьезный вид Арсения в обычной жизни, занавеска у ванны разрисована персонажами из мультика «В поисках Немо». «Вот вам и педофил» — подумал Антон. Попов вздыхает и идет в комнату за ключом. Антону страшно, сердце замирает, когда он слышит поворот ключа, парень натягивает капюшон толстовки на голову, утыкается ею в колени и прячет руки в длинные рукава, свернувшись в клубочек. Горло опять болит, слабость подступает, пытаться бежать сейчас вообще нет смысла, квартира всего двухкомнатная, куда не побежишь — везде тупик. Арсений осторожно открывает дверь и, замечая этого пугливого «олененка-Бэмби», медленно подходит к Антону, и садится на корточки перед ним, кладя руки на его колени. — Зайчонок, солнце, — ласково произносит психолог, садится рядом и медленно притягивает Антона к себе, пытаясь обнять. — Не-нет, у меня ничего пока нет, — добавляет он, показывая пустые руки, когда парень дернулся, избегая прикосновений. — Давай мы с тобой договоримся? Я сделаю укол очень аккуратно, ты постараешься потерпеть и не будешь сопротивляться, а потом, я куплю тебе твои любимые конфеты Ферреро, — мягким голосом произносит врач, обнимая мальчика, и заботливо целует в макушку. — Ну уж нет. Я не хочу укол, — ворчит парень, съёжившись. Арс, вздыхает, поднимается с пола, берет «Бэмби» на руки и несет в комнату, отчего тот сразу начинает брыкаться, мотая руками и ногами, но то ли из-за своей слабости, то ли из-за силы Арсения — это не имеет эффекта. — Ээй…отпусти, я против, нельзя же так, — почти хнычет Антон от безысходности, когда видит приготовленный шприц на столе рядом с диваном, а следом уже оказывается лежащим на диване на животе. — Тише-тише-тише, — врач садится на ноги Шаста, не давая ему перевернуться, берет ватку и шприц со стола и стягивает с парнишки домашние штаны вместе с трусами. Антон не сдается, продолжая пытаться выбраться. — Заяц, успокойся, — ласково, но в то же время с металлическими нотками в голосе. Но паника охватывает мальчика сильнее, когда чувствует соприкосновение холодной ватки с кожей, отчего начинает махаться ногами и пару раз попадает пятками по спине Арсения. — Антон, прекрати! — крикнул психолог, ощутимо шлепая ладошкой по ягодицам. Между пальцами был зажат шприц. Как вошла игла Антон не должен был почувствовать. Удивительно, но Шастун и вправду притих, перестал дергаться, и уткнулся лицом в подушку, пытаясь бесшумно и незаметно в нее плакать. Причём плакал он скорее от страха, потому что укола он и правда не ощутил. — Ну что ты, зайчик, это ведь не так больно, — Арсений правой рукой медленно давит на поршень, а левой гладит мальчика вдоль спины, по пояснице и лопаткам, стараясь расслабить. — Не надо, — тоненьким голоском тянет Антон и шмыгает носом, все также стараясь спрятаться в подушке. — Что не надо, солнце? — переспрашивает врач, до конца доводя поршень, и аккуратно вытаскивает иглу, прижимая ваткой. — Не надо укол, пожалуйста, температура сама спадет. — Хорошо, не буду, — улыбается врач, слегка массируя место укола, продолжая поглаживать другой рукой, натягивает одежду обратно и встает с пацана. Антон оборачивается и смотрит на Арсения непонимающим взглядом, уже совсем не стесняясь своих заплаканных глаз. — Антош, я его уже сделал, — поясняет Арс и показывает использованный шприц. — Пока ты плакал, зайчонок, — отвечает Попов следом, видя немой вопрос в зеленых глазах. И обнимает парня, крепко прижимая к себе. Антон хмурится, что-то обдумывая. — Я не плакал вообще-то, — обиженно бурчит подросток, но из объятий выпутываться не спешит. Арсений устало вздыхает и снова чмокает подростка в лобик. — Да как скажешь, милый. Пойдем кушать, а потом сироп надо выпить. Ужин съеден. Лекарства выпиты. Антон вымотан. Больше эмоционально, чем физически, конечно. Но от этого спать хочется не меньше. — Ляжешь со мной сегодня. С такой высокой температурой я не могу тебя оставить, потому что ночью могу не услышать, а сам ты меня не разбудишь. — Ещё чего, я смирился с тем, что ты насильно меня притащил к себе, но спать я с тобой не собираюсь! — возмутился Антон. — Ты хочешь поспорить? Я же говорил правила этого дома. Слушаться меня! — Но это уже переходит все границы. Хочешь спать со мной, спи на полу! Антон лёг на свой диван и раскинул свои конечности так, чтоб на ещё одного человека места не хватало. Арсений вздохнул и лёг на пол около кровати. — Хорошо, если ты согласен на это, то будет так. Антон удивился, но не подвинулся. «Пусть спит там. Всё равно уйдёт потом, » — с этой мыслью Антон уснул. Арсений не спал, он дождался когда уснёт мальчик. Потом встал, немного подвинул его к стенке дивана, а сам лёг на краю и уснул. «Да он издевается?» — проснулся Антон, потому что почувствовал, что не может нормально вытянуть одну ногу вперёд. Он встал, взял свою подушку и аккуратно перелез через тело рядом. «Пусть спит на диване, зато я буду на удобной мягкой кроватке, » — шёл Антон в комнату психолога. Спустя буквально час Арсений проснулся и понял, что Антона опять нет рядом. Да, он, конечно, мог пойти в туалет. Но не с подушкой ведь… Поэтому он встаёт и идёт в свою комнату. Антон и правда там. Свернулся в клубочек и лежит. Арс лёг рядом, притянул сжавшееся тело к себе, укрыл одеялом и обнял. Тело расслабилось. Перед тем как уснуть, Арсений потрогал лоб. Температуры нет. Всё хорошо. Сейчас всё хорошо. А что будет потом, не имеет значения. Уже засыпая, Попов услышал уведомления. Но то не ему писали. А читать чужие сообщения он не собирался, тем более он очень хочет спать.