Дар превосходства над собой.

«Не знаю, что мне и сказать… Честно. Устал. Хоть организм ещё молодой, и душа зовёт меня куда-то, морально я устал. Нет желаний, цели и будущих успехов, возможно. Просто существую. Должен же быть какой-нибудь толчок для жизни? Родители мои давно погибли, остался лишь друг с раненной ногой. Забавно кстати, Чонгук сегодня старался максимально делать вид, что не чувствует вытекающей крови из коленки. Дошёл, перевязали, как новенький будет. Хоть мы и друзья с детства, но у Гука были поближе меня… Поначалу старались ободрять друг друга, отвлекать глупыми шутками и вопросами от огромного горя и потери, выглядело не очень, но сейчас я чувствую себя гораздо лучше. Надо будет перед завтраком зайти проверить, не кровоточит ли рана.» — записки Ким Намджуна, зима, 21:37

***

— Как колено? — альфа облокотился плечом об косяк. — Да замотал кое-как, нормально, — отмахнулся брюнет, — я мазь твою взял, если ты не против, — они встретились взглядами. — Нет, конечно, — Намджун натянул дружескую улыбку и ушёл в свою комнату собираться.       Широкий пустой лес отдавал мёртвой тишиной, деревья стояли по единице, будто военные в ряд на великом параде. Вокруг не было животных, раннее утро. Солнце только что взошло, ощущение, что кожа треснет. Белоснежные кристаллы скрипели под тяжестью кожаной обуви, что и так давно истоптаны многочасовыми тренировками и кроссами, ощущение не из приятных, особенно то волнение, покалывание кончиков пальцев, стресс перед неизвестностью. Словно другая планета и другой мир, отдельное место место для отдельных существ, где все могут противостоять друг другу, но нет, это лишь крайний север, отступать — за океаном Арктика.       Со временем, что Намджун находился в клане, успел немного измениться: отрастил волосы и заимел собственную причёску, сделанную девушками из ближайшего домика, что, кстати, были одними из самых частых гостей. Вечером, когда тренировка окончена и ужин съеден, а в сон не клонит, можно сходить к друзьям и обсудить какую-нибудь недавнюю новость или будущие планы. Проблем связи с внешним миром не было, но альфам мало интересны социальные сети, в отличие от двух прекрасных соседок, которые вечно жужжали вечерком под уши новые сплетни и слухи о своих некогда кумирах. Это довольно странно, что те, кто вскоре должен оказаться окровавленный под ботинками, сейчас является объектом вожделения, но с другой стороны — чем ещё заняться.       Чонгук из-за постоянных пробежек успевал изматываться так, что валился без сил сразу же после девяти вечера, а Намджун брался за архивы, к которым не сразу открыл доступ, но, если бы не милая Ёнми, скорее бы не смог получить совсем. Ким стал чуточку шире в плечах и бёдрах, поскольку Юнхо показывал ему свои планы тренировок. Сам по себе Юнхо был очень жилистым парнем, и для того, чтобы хоть как-то заиметь крупного размера мышцы или массу тела, приходилось усердно трудиться, а Намджун повторял, но получилось так, что, если друг смог увеличить обхват бицепса на пару сантиметров за месяц, то альфа стал в полтора раза больше в целом. И тут возникла новая проблема — вся одежда стала мала. Поэтому Ким успел съездить вместе с Гуком в город, но, так как Чон разбирается во вкусе и стиле, сразу же практически в каждом магазине анализировал прикиды. В итоге, старший альфа из обычного превратился в какого-то серьезного, устрашающего в тёмных тонах. Намджун полюбил берцы, чёрные тёплые спортивки и тренировочные водолазки, они не нуждались в куртках, в которых бегали люди, две кофты — и порядок. — Значит так, — начал лидер, — план мы с вами обсудили, тренировки свою задачу выполнили. Все прекрасно помнят зачем они тут нужны, и это не моя выгода, и не ваша… Мы были изгнаны из мира людей, сейчас наш единственный шанс — оборотни, но не все способны принимать одинаковые решения. Запомните, — Хангёль остановился прямо перед всеми присутствующими, — Вы всегда можете покинуть поле боя добровольно, но в эту же секунду лишитесь способности и будете разорваны на части волками.       На моменте с волками Чонгук тяжело выдохнул, поправляя водолазку, что была под низом свитера. — Сейчас мы идём предлагать мир, со мной идут Юнхо и Ёнми, будет трое, как и всегда. И если получим отказ, то начнётся война. Кто идёт против правды — всегда погибнет от своей же лжи.       Он остановился. Тишина. Обвёл взглядом всех людей, которые были в подтянутой форме, с каменным лицом и решительным взглядом. Альфы стояли неподвижно, а в голове полная каша от осознания беспомощности и безысходности. Они не знают, где до сих пор находятся, зачем и что собираются делать. — Взять оружие, — скомандовал Хангёль.       Кажется, это будет кровавая битва.       Они шли несколько часов, поскольку во время битв предпочиталось быть всегда начеку, натренированность позволяла людям идти и не мёрзнуть, а для новеньких двух это была обычная прогулка с прохладой в теле волка. Намджун всё время смотрел под ноги, переваривая в голове будущие события. Оглянувшись вокруг, понимаешь, что сейчас абсолютно любой может убить тебя: рядом шла девушка с криокинезом, а где-то впереди подросток с аэрацией, одно слово лидера, и считай, что умер, так и не попрощавшись. Сотни раз проматывались воспоминания в голове и сотни раз обдумывались: «а туда ли вступил и за тех я собираюсь драться», но всё так же идёшь молча, слыша тихий шёпот позади и разговор Хангёля с Юнхо о разведке. — Стоп, — резко остановился юноша, — стойте. — Что такое? — Ёнми обернулась назад и подошла к парню, весь отряд молча наблюдал. — Один. Волк. Справа от меня, стоит, он нас видит, у меня голова заболела, он очень сильный и прямо сейчас давит мне на мозг.       Все резко опустились на землю, присматриваясь по сторонам. Подросток успел много раз повернуться, непонятно было, с какого «право» стоит враг, так что наблюдать нужно в оба. Намджун с Чонгуком тоже прижались, оказываясь в метре от рыжеволосой девушке с пирофакелизом. Она посмотрела в глаза альфе, будто стараясь найти поддержку, но, получив молчание, обвела взглядом все сто восемьдесят градусов вокруг себя. — В той стороне, я вижу его. Белая шерсть, незаметный, — прошептала она, — Он убегает в ту сторону, — показала Юнхо пальцем. — Там и наша разведка обнаружила поселение, — вторая рука лидера обратил внимание. — Значит, кому-то придётся его догнать. Намджун.       Ким вмиг поднялся со снежной земли, отряхивая кипенно-белые волосы, и сорвался. За пару секунд смог вбежать в лес. Вмиг огромный волк догнал вредителя и без лишних слов впечатал того в дерево. Это оказался худощавый юноша, но время не жалеет, поэтому Ким без всякой совести приближается к отключившемуся и отрывает часть шеи, откуда кровь брызнула фонтаном. Ярёмная вена тут же оказалось на снегу, шерсть Намджуна приняла алый цвет пятнами, а маленький волчонок упал на землю, так и не увидев своего убийцу.       Выходя меж деревьев, во рту чувствовался металлический вкус, неприятный и вызывающий тошноту. Он хотел было подать сигнал, что справился с противником, как увидел в поле всех тех, кто был ранее и кого-то ещё. Мужчина стоял напротив Хангёля, даже оттуда ощущалось напряжение. Было понятно, что это оборотни, по телосложению, Намджун чует своих сородичей издалека. И, подходя незаметно сзади, окровавленный волк стоит неподвижно. Один из альф оборачивается и вскрикивает от ужаса, привлекая внимание. Операция сорвалась.       Во-первых, потому что изначально планировалось заключить мирный договор, а в случае отказа нападать. Во-вторых, шанс получить это одобрение уже невероятно мал, поскольку ни один нормальный вожак не будет пожимать руку существу, только что убившего его родственника. Уже не нужно перечислять нужные пункты, было понятно одно — разъярённый главарь обернулся в сторону Хангёля, нахмурил брови над медовыми глазами и зарычал. Очень тяжёлым, невероятно злым голосом. Хангёль взглянул на Намджуна, что стоял позади. — Начинай.       Резко подорвавшаяся девушка подлетела к вожаку стаи и заморозила глаза, на что послышался жалобный скулёж. Противник даже не успел отреагировать. Двое остальных мужчин главарь истребителей расщепил на частицы, не оставляя и следа, лишь мелкие вмятины на хрупком снегу от ботинок. Тут же девушка с самого конца высоко подпрыгнула, перелетая толпу людей, и приземлилась ногами прямо на голову оставшемуся в живых мужчине, окончательно добивая. Альфа немного отступил назад от неожиданности, покосился на молодую деву, однако старался сохранять равнодушие, чтобы, мало ли, не получить чего. Чонгук стоял в центре отряда, с такими же округлёнными глазами. — Идём дальше, сделаем то же самое с остальными, — прервал тишину Хангёль и ступил через труп.       Теперь оставалось самое важное и самое жестокое — убить остальных. За день, как идти в другую стаю, главарь истребителей провёл предварительную беседу со всеми, в которой объяснил, что в первую очередь во время битвы нужно убивать омег. Это объяснялось несколькими причинами: генетически заложено, что омега справляется с повышенным стрессом лучше и быстрее альф, в связи с этим велика вероятность активации сверхспособности, пассивно заложенной возможности. Иными словами — пока вы рубите голову, отрубят голову вам. Они будут готовы отдать себя, нежели кого-то другого. — Мимикрия на прикрытие в засаде. — А для чего так разделили? — спросил шёпотом Чонгук рядом стоящую девушку. — В самом начале следует узнать, какие противники, потом ввести их в заблуждение, а после атаковать, а в случае сильного сопротивления — снизить его.       Постепенно отряд стал отставать от главаря и его правой руки, но мигом Хангёль подозвал рукой Ёнми, и та начала сканировать на численность человек. Девушка забралась на дерево, закрыла глаза руками и как будто огляделась вокруг. — Пятьдесят шесть. Десять детей, девятнадцать омег, из них четверо беременные, остальные альфы.       Библиотекарь оставалась сидеть на дереве, она не дерётся, лишь помогает определить местность. Двое приближались к месту поселения, и уже за несколько десятков метров Юнхо начал слышать мысли, рассказывая их вслух: ничего примечательного, кроме заботы о доме, смешных историях, быте. Значит ли это, что самое время нападать? Нет, это не просто волки, а северо-восточные, которые способны почуять многое. Все остальные стояли, и лишь парочка людей двигались вперёд, Намджун смотрел на их лица и узнавал среди них те, кто тренировали криокинез, на удивление перед глазами промелькнула дочка Хангёля, сверкая своими рыжими небрежно завязанные в пучок волосами.       Тишина. Толпа успела рассеяться немного, прислушиваясь к бытовому шуму поселения и природному молчанию леса. Каждый ждал сигнала, тактика проверенная, поскольку несколько раз испытана. Под ногами протаптывался снег, немного хрустя, в нос забивался морозный аромат, сосны, пихты и ели стояли неподвижно, будто ожидая чего-то ужасного. Чонгук находился в десяти метрах от Намджуна, его выход будет гораздо позже, однако, это не мешало концентрироваться на командах, одновременно поглядывая на своего друга во плоти волка с кровавыми пятнами на шерсти, что уже успели засохнуть. Хангёль показал тыльную сторону ладони, что означало обратить внимание на него, а после сжал в кулак, предупреждая о скором сигнале, и есть пара секунд, чтобы рассмотреть территорию. Намджун почувствовал нескольких альф, вновь возвращая взор на главаря.       Хангёль показал ладонью по направлению к стае северно-восточных волков, командуя первую волну нападения. Люди, что успели залезть на деревья, мигом спрыгнули, привлекая внимание оборотней в поселении, сразу же начиная нападать: послышался жалобный крик, кто-то вмиг был превращён в холодную статую, так и не защитив своих близких и вовсе сбитый с толку. Отныне эти оборотни навсегда останутся в таком виде, наполняя всё вокруг ужасом того проклятого дня. Некоторые альфы уже начинали подбегать по направлению нескольких людей с криокинезом, но дело теперь стоит за клонами. Из кустов начинают выходить десятки одинаковых людей, целой толпой, сбивая с толку, каждый из них нападет на детей, поскольку не обладает какими-либо сверхсилами. Некоторые оборотни падают в обморок от страха и эмоций, но клану истребителей тоже досталось: дочь Хангёля лежала на земле без сознания, её успел ударить какой-то взрослый волк. И в это время даётся сигнал к наступлению бегунов и основных отрядов.       Теперь на поле боя находилась девяносто процентов всего клана.       Намджун заметил убегающего альфу с ребёнком на спине и ринулся к ним. Снег практически вылетал из-под ног, пульс давно нарастал, отдавая ритм в грудине животного. Ким догнал и схватил за шею, практически в том же месте, где находится сонная артерия, перегрызая и выдёргивая связки. Здоровенный волк не смог удержать равновесие, теряя, судя по всему, своего сына или внука, тут же врезаясь в толстое дерево. Намджун тут же подбежал и разорвал оставшиеся следы жизни, после приближаясь к его сородичу помладше.       Тем временем люди с пирофакелизом поджигали дома и трупы, а другая часть вместе с аэрацией создавали огненные потоки воздуха, практически заживо воспламеняя волков. Кто-то пытался собрать ладонь в кулак и разнести в пух и прах клан истребителей, но на дальней дистанции люди с мимикрией контролировали и подавляли эту возможность. Одному парню удалось заимствовать быструю скорость северно-восточного волка, и теперь ближайшие тренировки будут сосредоточенны на этом.       Ёнми сидела на самой высокой ветке, боясь, что кто-нибудь из противников на поле заметит и решит напасть, а теперь, видя на себе взгляд главаря и понимание, что битва окончена, потихоньку спускалась со своего места. На самом деле битвой это не назовёшь — самая обычная расправа над теми, кто потерял рассудок и не успел отреагировать. Отряд Хангёля сильно натренирован, поэтому никаких проблем не должно возникнуть. Подбежавший парень успел поймать девушку на руки, поскольку расстояние от самой низкой ветки было примерно два метра. — Никого не вижу, — твёрдо кинула она, когда приближалась к группе. — Можем отступать, — командировал мужчина, приближаясь к своей дочери и подбирая на руки тело без сознания. Возможно сильный стресс сыграл на руку неокрепшему подростку, видя окровавленные замёрзшие трупы животных. — Как нога? — Намджун подошёл к кровати и поставил на рядом стоящую тумбочку какао и тарелку с печеньем. — Всё нормально, — альфа помог Чонгуку переложить ногу, — спасибо, и за ужин спасибо. — Отдыхай, — Ким поднялся с места и направился в свою комнату, как друг остановил его. — Подожди, я… Хотел спросить тебя… — Альфа вновь вернулся, но уже усаживаясь за кресло неподалёку, — за кем ты бежал сегодня?       Намджун не хотел об этом говорить. Убийство сородичей наносит сильный след на душе, а сердце обливается кровью, когда это невинные дети. Ещё никогда альфа не чувствовал себя так паршиво, накладывая ярлыки убийцы и сумасшедшего. — За альфой, — упразднил возможность всё же упоминать вторую личность, не хватало ещё и Чонгука травмировать. — Ты просто его убил? — Да. — Я… Ты же знаешь, — вдруг послышался всхлип с чужой стороны, и Ким поднял голову, — Ты же знаешь, что у меня было оружие. И что отец учил меня стрелять. Сегодня Хангёль приказывал мне целиться в волков, я кое-как это пережил… Но… Когда он направил своё указание на одну беременную девушку, я не смог. — Подожди? Что ты имеешь в виду? — альфа перепрыгнул на мягкую постель. — Я ответил, что не могу стрелять, но после фразы о том, что убьёт меня, пришлось это сделать. Чонгук заплакал. Мелкими слезами, стараясь не показывать всю боль, хотя в комнате было двое, и всегда практически было. — Понимаешь, мне плевать на себя, у меня уже никого не осталось. Но я увидел, как эта девушка в первую очередь, как получила ранение, схватилась за живот. Мне стало так её жаль, Намджун.       И ему вправду было действительно жаль. Ведь самое дорогое, что может носить в себе беременная женщина это то, что хранится у неё под сердцем. Она планировала создать семью, прогуливаться каждый день по лесу и охотиться вместе со своим альфой, но вместо этого в оставшиеся секунды жизни держится за свою последнюю надежду. Это больно терять близких, себя и все свои планы, встречая тёмную пелену смерти, которая забирает тебя в безграничную пустыню неосознанности, а позади далёкие мечты, которым, к сожалению, никогда не сбыться.       Этим вечером Намджун понял, что значит «отбирать жизни». И жизнь оборотня заключается далеко не в обыкновенном существовании, а душевном спокойствии. Настоящий оборотень счастлив, когда у него полный дом близких и родных людей, есть друзья, тёплое место и любимый человек. Не для всех, конечно. Альфа поправил одеяло, перекладывая больную ногу немного в сторону, на маленькую подушку, а после закидывая покрывало. Ночь встречала молчанием, как и всегда, в нескольких километрах отсюда слышалась тишина. Мёртвая тишина от мёртвых замёрзших людей.