Sharpen up the blade, girl

Жажда наживы действительно губит душу – но не так, как вещают святые отцы, запугивая кротких прихожан геенной огненной. Ад Шарлотты начался уже при жизни и продолжается по сей день. Кошмар угнездился в черепе, купленном для спиритизма – дешевого обмана слабаков, не желающих мириться со смертью близких. Сделан был до странного, до ужаса хорошо, но это не волновало молодую мошенницу, а внушительная скидка окончательно решила дело. Но следующий же сеанс дал понять, что цена была сбита не за глубокое декольте: голоса духов стали реальны. Точнее, один голос – неразборчивый, навязчивый, леденящий шепот. Страх выдал себя – ладони покрылись холодной испариной, тело пробила мелкая дрожь – но клиентами воспринялся как должное. Может, даже заставил поверить медиуму сильнее. Поверить пришлось и самой Шарлотте, когда после завершения в пустой комнате на столе вместо черепа оказалась голова. Белая кожа, огненные волосы, пронзительные черные глаза и губы цвета крови, растекавшейся из свежей раны намертво приковали взгляд. Такое не спишешь на дрожащее пламя свечей и густой дым благовоний. В ту ночь Шарлотта плохо спала, то и дело вздрагивая от голоса, шепчущего ее имя. Играя с суевериями, поддаваться нельзя, особенно если ставка – еда и кров; от черепа пришлось избавиться, чтобы не отвлекаться от работы и привычного хода мыслей. Произошедшее заставило задуматься, чем было вызвано видение – самочувствием или внезапно проснувшейся совестью. Но здоровье было в полном порядке, а совесть давно пришлось умертвить в угоду негласным законам мира лжецов. Что бы это ни было, на какое-то время Шарлотте удалось вздохнуть спокойно, но вскоре любые логичные объяснения оказались перечеркнуты: череп вновь лежал на столе как ни в чем не бывало и возвращался, сколько бы его ни выбрасывали. Его издевательский оскал, казалось, будет преследовать Шарлотту вечно, поэтому оставалось только спрятать с глаз подальше и смириться. В какой бы части дома ни находились злосчастные кости, незримое присутствие всегда было где-то рядом. Шепот с каждым днем становился отчетливей и сообщал такие вещи, о которых – можно было быть уверенной – ни один живущий не догадался бы: секреты покойников, чьи близкие приходили на сеансы. Шарлотта привыкла говорить клиентам то, что они хотят слышать, но теперь, когда правда стала доступной, можно было решать, когда и в каких количествах ее продавать. Подчас голос рассказывал и грязные секретики самих клиентов – эта информация была на вес золота. Каким богам молится госпожа Найтрей в своей часовне, во что втягивает приютских детей меценат Исла Юра, что скрывает юная леди Безариус за личиной кроткой девицы – все это могло наделить скромную спиритистку властью над их толстыми кошельками, важно лишь правильно воспользоваться сведениями. Тонкая улыбка алых губ мелькала с самого краю поля зрения. Ее обладательница явно наслаждалась опасными играми живых людей. А Шарлотта продолжала принимать ее правила, с каждым разом открывая свое сознание все больше. Ночами голос становился уже не таким бесплотным. Тьма приобретала мягкие женские очертания, которые не рассеивались даже под прямым взглядом. Она появлялась на грани сна и реальности, тяжело нависая сверху. Мертвенно-белыми пальцами перебирала волосы, разметавшиеся по подушке; длинными и острыми лезвиями ногтей очерчивала линию челюсти и ключицы, то едва касаясь, то безжалостно оцарапывая. Сдавливая грудную клетку, склонялась так низко, что сбивчивое дыхание достигало ее губ, застывших в безжизненной усмешке. Едва ощутимое прикосновение к ушной раковине, и пленительный голос горячей волной уносил все чувства, оставляя лишь темное, порочное желание. Очень скоро стало ясно, кто призывал разделить его, проделав такой путь от гильотины. Городские легенды о Королеве головорезов Миранде не врали. После одной из таких ночей Шарлотта обнаружила огромный тесак, воткнутый в стол. «Ты знаешь, что делать». Да, она прекрасно знает. Пути назад нет, остается только покориться окончательно. Все происходящее – такое неправильное, но до ужаса желанное и манящее. Открывая завесу тьмы, Миранда выводит ее на сцену их собственного Гран-Гиньоля – и начинается праздник крови. Шарлотта еще ни с кем не имела столько общего. Спиритический фарс, мелкое мошенничество, сторонние интрижки – все это и рядом не стояло со страшной тайной, доступной лишь двоим. Выходя в ночь, Шарлотта все еще вздрагивает от призрачного шепота внутри собственной головы; но нервная дрожь сразу же сменяется уверенностью в своих действиях. Быть ведомой Мирандой – величайшее из наслаждений, даже если это путь к погибели. И ничто не должно стоять между ними. Нужно сохранить тайну и без промедления убрать всех, кто приблизится к ней – даже ближайшее окружение. Плутовка Лили закроет наполненные ужасом глаза. Фанг будет светить красивым личиком уже на полке в подвале. Даг, и при жизни неразговорчивый, теперь точно не проболтается. Не ускользнет даже Винсент, так виртуозно подыгрывавший на сеансах. Стоит им оступиться, и тесак не пощадит никого. Актеры превратятся в реквизит. А Королев головорезов отныне будет двое. Шоу только началось.