my destiny

— Я хочу объединить Силлу, но только вместе с тобой. Меч почти касается шеи, и холод лезвия на коже, его стальной отблеск, который невозможно не заметить, заставляет Читви дрожать. Рука, держащая меч у шеи принца тоже дрожит. Собственный меч отброшен в сторону. Даже если они теперь соперники, он все еще любит его и не хочет причинять боль. Читви смотрит в бездну чужих-родных глаз и говорит. Чем дольше он говорит, тем сильнее его сердце разрывается. Слезы застилают глаза, но он продолжает, не разрывая зрительного контакта. А потом замолкает, его взгляд становится потрясенным, и он видит собственное отражение. — Когда мы встретимся в следующий раз, мы встретимся врагами. — Сону, мастерски владеющий мечом, срезает браслет с его руки, задевая кожу. Читви смотрит на остатки браслета и на рану. Кровь капает на пол. Читви медленно поднимает взгляд с руки. «Я не хочу быть твоим врагом» — говорят его глаза. «Я хочу просыпаться каждое утро с тобой в одной постели» — говорят его слезы. Но он сам молчит. Смотрит неверяще и молчит. — Мы закончим все то, что было между нами. «Слышишь этот звук?» хочет спросить он. «Хруст обломков моего сердца, на которое ты наступил. Невзначай, наверное. Ты ведь не можешь сделать это специально, правда ведь?» Следующая фраза Сону абсолютно не вяжется с предыдущей. Но вынуждает замереть. Вынуждает затрепетать глупые осколки сердца в груди, окрыленные надеждой. — Что если я убью всех, кто готов убить тебя? Их следующая встреча была неестественной. Действительно, встретились врагами. Врагами, чтобы все остальные поверили в это. Но они вдвоем играют так убедительно, что не только другие, но и сам Читви начинает верить в это. Взгляд напротив полон решимости и холоден, как лед. Слова, вырывающиеся из его уст, жестокие и властные. Они определенно не должны были вот так вот перед толпой людей разыгрывать врагов пару дней назад. Пару дней назад они, как малые дети, брызгали друг в друга водой, вместе напивались и дрались. Несколько дней назад — как будто вечность прошла — Читви признавался в любви Аро, ведь лучше брата только сестра, верно? Читви признавался в дружбе Сону и делал вид, что нет, это не его сердце сейчас трещит по швам. Лучше брата только сестра, но что делать, если наследному принцу они предпочли друг друга? Это больно. Больно любить. Не важно кого. Безродного крестьянина-полукровку, который оказался его родственником «священной костью». Или любить родную мать, которая, казалось, ненавидела тебя с самого рождения и делала все, чтобы ты оставался безликим Ваном до смерти. Когда сердце, плохо залатанное сердце, в очередной раз трескается от любви, на этот раз к своей матери, Читви хочет смеяться, но он слишком занят, осознавая то, что мать умирает. Чтобы Читви не говорил, какие злые слова не ронял, чтобы ударить побольнее, он все же любил ее. Тихое, с придыханием, «мама», получается слишком жалобным, а ноги подкашиваются. — Ты знала про яд и все равно пила его? Она снисходительно улыбается и тянется руками к волосам сына. — Если бы я не пила яд, они все равно бы нашли способ убить меня. Им обоим нужны объятия. Но они оба слишком горды, чтобы признать это. Сегодня его нарядили на славу. Величественный, как небожитель. Но взгляд — пустой. Разве не это его цель? Цель всей его жизни? Занять престол, любезно пригретой матерью — это его судьба, дарованная Читви с рождения. Сидеть на троне с гордо поднятой головой и одаривать всех презрительными взглядами. Но все пошло наперекосяк — он подозревал это. Но он не думал, что события примут такой оборот. Когда распахиваются двери и в помещение, наполненное стариками-депутатами, врывается вместе с прохладным ветром отряд красивых юношей — будущего Силлы — Хваранов, во главе с его врагом-возлюбленным, Читви цепенеет и теряется, но внешне остается спокойным, как будто не его судьба сейчас решается. В зале тишина. Взгляд Сону снова жестокий и холодный. Он все еще играет свою роль. Но в глубине его глаз, наравне с усталостью — пустота. Бездна. Затягивает. Смотреть в глаза Сону — это как стоять на обрыве, зная, что можешь сорваться в любой момент. Но Читви давно упал. Упал в любовь. Когда все эти величественные юноши преклоняют перед новым Ваном колени, когда все они, как один, смотрят на него с уважением и верят, что он приведет их к лучшему будущему, Читви допускает лишь легкую улыбку. Он смотрит только перед собой. Только в бездну глаз Сону. — Я не подведу тебя. — Мысленно, ведь Сону поймет. Должен понять. Легкий кивок в ответ лишь подтверждает это.