Рубеж.

- Поехали со мной за границу, на стажировку в наш филиал Гусу. Я хочу, чтобы ты был со мной. После этой фразы, произнесённой глубоким баритоном Лань Чжаня, казалось, вся студенческая столовка застыла, задержав дыхание. Шутка ли? Самый красивый (если забыть о Сичене перешедшем в аспирантуру в прошлом году), парень на факультете, самый богатый, и самый перспективный предлагает кому-то место в их недосягаемо крутой компании. И не просто предлагает, умоляет об этом, аргументируя желанием быть всегда рядом. Да любая студентка колледжа руку бы себе отгрызла за такое предложение. - Ээээ…. С чего это ты вдруг, Лань Чжань? Выдаёт вместо утвердительного ответа и криков восторга ошарашенный Вэй Ин, изумлённо взирая на сжимающую его запястье руку. Он уже не первый год дружит с Ванцзи, и в отличие от других, находит его забавным и весьма интересным, но подобная импульсивная реплика явно выбивалась из всех возможных версий поведения Второго Нефрита, как за глаза называли младшего из братьев Лань. Вроде бы они себе спокойно шли к столику с подносами, Вэй Ин болтал ни о чём, строил планы на будущее, шутил, смеялся, и тут на тебе ни с того ни с сего… - Поехали со мной, Вэй Ин. Слегка нахмурившись, повторяет Ванцзи и сжимает пальцы сильнее. В его золотых глазах скапливается какая-то тяжёлая аура, но разгадать её причину для собеседника сложно. Все смотрят на них: кто с любопытством, кто с завистью, а кто и с откровенным раздражением, но большинство всё же возвращается к своим делам отворачиваясь от застывшей парочки. Привычный гомон и гул заполняют столовку. - Слушай, Лань Чжань, это конечно очень классное предложение, и я давно мечтал выбраться в какую-то другую страну, но прям вот так сразу я тебе ничего не могу обещать, тем более у меня уже были кое-какие планы… Вэй Усянь воровато косится в сторону, желая избежать неудобной темы, да и вообще перестать думать о приближающемся выпуске, но видимо его друзья, сговорившись, решили все по очереди давить на больную мозоль. С утра Не Хуайсан завёл разговор о том что после окончания хотел бы попутешествовать пока брат не засадит его за рабочий стол в офисе пожизненно, и предлагал Вэй Ину составить ему компанию в подозрительном туре по злачным местам Европы с легализированной марихуаной и проституцией, а теперь вот Лань Чжань решил внести свою лепту в душевные метания неопределившегося студента. Да ещё и так внезапно, как гром средь ясного неба. И звучало это так как будто он ему руку и сердце предлагал, а не место в компании. - Какие планы? Ванцзи отпустил руку собеседника, но хмуриться не перестал, от чего вся эта мизансцена попахивала допросом. - Ну… разные там… слушай, я не могу тебе так вот сразу и ответить, я ещё толком и не думал обо всём, что хочу сделать после выпуска, поэтому давай пока не будем торопиться. Я очень тебе благодарен, конечно, но… - Ты хочешь остаться у семейства Цзян? Внезапно резко бросает Ванцзи, сжимая свободную от подноса руку в кулак. Усянь вздрагивает как от удара. Ему не хочется это обсуждать, ему вообще не хочется дальше тут стоять на виду у всех и порождать и так не утихающие слухи о своих отношениях со Вторым Нефритом. Не то что бы его это пугало, но и всякой херни добавлять к и так нелестному образу своей личности не хотелось бы. - Причём тут семейство Цзян? Слушай, я не хочу больше об этом говорить, и есть, если честно, тоже перехотелось, так что увидимся позже. Резко развернувшись, Вэй Ин оставляет свой поднос на ближайшем свободном столике, хватает с него булочку и пачку сока, а затем не добавляя больше ни слова покидает столовую. Настроение у талантливого и одарённого студента потока было ниже среднего. И надо же было Ванцзи заговорить обо всём этом? Особенно о Цзянах. Пропетляв по кампусу какое-то время, Усянь подымается на пустующую крышу, ключ он себе сделал ещё на первом курсе, когда на спор стащил его у консьержа общаги. Ну а что добру пропадать? Ключ-то он вернул, а дубликатом теперь можно было свободно пользоваться. - Чёрт! И что его дёрнуло вообще? Вэй Ин в сердцах пнул валяющуюся на крыше жестянку из-под пива. Ему в последнее время тяжело было думать о выпуске и не только из-за неопределённости в своих желаниях, с этим-то как раз проблем не было, а из-за того, что желания эти его с реальностью совпадали очень слабо. После смерти родителей его воспитывали друзья семьи. Респектабельные, богатые люди, не такие богатые как Лани, конечно, но тоже с известным именем и репутацией. И не сказать, что жилось с ними плохо, Вэй Ин не в чём не знал ни нужды, ни отказа, хотя Мадам Юй и не жаловала его по понятным причинам. Но в целом это было счастливое детство и юность. Теперь же, когда колледж останется позади, ему придётся покинуть эту семью: Янли выходит замуж в следующем месяце и переедет к мужу, Цзян Чэна отправят на стажировку в один из филиалов семейной фирмы, а Вэй Ину останется только собрать вещи и съехать. Он взрослый, совершеннолетний, с образованием, правами и знаниями, всё что могли эти люди ему уже дали, продолжать сидеть у них на шее было бы верхом свинства и неблагодарности. Тем более, когда остальные дети, родные дети этой четы покинут дом. И конечно же идеальным вариантом для Усяня было бы место в компании Цзян, чтоб можно было быть рядом с теми, с кем вырос, но таких предложений ни от Фэнмяня, ни тем более от мадам Юй ему не поступало. И просить о таком тоже было недопустимо. Разве мало эти люди для него сделали? Мало в него вложили? Мало помогли? Чтоб ещё и дальше просить их об услугах. Да и потом, никто не запрещает ему видеться, в гости приходить, общаться, просто нужно будет идти своим путём, одному, без них всех… без Цзян Чэна… - Да, блять, только не это снова!! Загрузившийся всеми этими мыслями по новой, Вэй Ин не заметил, как скатился к тому, что мучило больше будущего и выбора профессии – к человеку, которого он любил. И кто по совместительству являлся причиной, гнавшей Усяня из дома Цзян. Цзян Чэн был особенным для Вэй Ина, самым особенным на всём это грёбаном свете. Он был и противоречием, и притяжением, любовью детства и жаждой юности, ревностью, и притворством, всем что только могло уместиться в мятежном сердце Усяня. Но в то же время он был для него недосягаем. Ваньинь, резкий и вспыльчивый, он ранимый и с кучей комплексов, но при всём этом он ещё и стопроцентный натурал. Натурал, уже второй месяц встречающийся с Вэнь Цин, одной из самых красивых девушек на медицинском факультете. Злая насмешка состоит в том, что Вэй Ин и был тем, кто их познакомил. Привёл на день рождения Вэнь Нина. Ещё и уговаривал два дня, так как Цзян Чэн не любил все эти тусовки. Молодец, одним словом. И теперь, в их комнате в общаге Цзян Чэн появлялся крайне редко, вещи взять, или учебники, на разговоры с братом его уже не хватало. Хотелось ли шагнуть по этому поводу с крыши? Да, и не один раз. Но останавливало только то, что это убьёт Яньли, его любимую Шицзе. Порадоваться бы за друга, поддержать, но сил у Вэй Ина хватало только на то, чтоб не заливаться бухлом 24/7 от горя и не рыдать до утра в подушку. Со временем конечно стало полегче, боль притупилась, сердце успокоилось, а если ещё и не видеться постоянно, то и в голове относительный порядок вырисовывается. Но выпуск всё ближе, и с планами хочешь не хочешь нужно будет определиться, сидеть и ждать у моря погоды это не его стиль. Путешествовать, конечно, он не поедет, во-первых, денег нет, а во-вторых, с Не Хуайсаном только псих поедет, это ж ходячее несчастье, так и пропасть где-то в притоне недолго. Но и соглашаться на предложение Ванцзи было бы не самой удачной идеей. Компания Гу Су славилась не только своей крутизной и деньгами, но и жёсткими рамками, консервативностью и правилами, от которых чуть ли не зубы сводило у нормальных людей. Меньше всего Усяню хотелось попасть в этот элитный концлагерь и быть зажатым в рамки трудового контракта, на ближайшие лет десять. - Ты чего это тут расселся? Я тебя уже полдня ищу, телефон тебе на что вообще? Знакомый до боли голос вырывает Вэй Ина из мрачных дум и обернувшись он видит за спиной Цзян Чэна. Брат стоит, скрестив на груди руки, и сквозь упавшую на лицо чёлку взирает на него с явным негодованием. Господи, есть ли в мире какой-то блядский лимит на восхищение человеком? Или Вэй Ину надо его изобрести? Потому что нельзя так откровенно залипать на человека которого знаешь много лет, и который, по сути, не испускает божественное сияние и не слепит ангельским нимбом. - Ну чего завис? Опять бухали с младшим Не что ли? Ваньинь подходит ближе и садится на крышу рядом с шисюном, пристально вглядываясь в лицо. На парне синие джинсы, с дырками на коленях, футболка с мордой довольной псины, и накинутая поверх куртка с эмблемой колледжа. Но глядя на этот привычный прикид, Вэй Ин стискивает пальцы в кулак, впиваясь короткими ногтями в ладони, чтоб наконец-то вернуться в реальность, где этот человек не принадлежит ему. - Пфф… скажешь тоже, тут попробуй побухай с ним, Минцзюэ голову открутит, и глазом не моргнёт. Это ж демон в человеческом обличье. Я думал он выпустится, и мы вздохнём с облегчением, так на тебе - аспирантура! Как пить дать, он это из-за Мэн Яо… Цзян Чэн скривился и фыркнув перебил брата: - Только не начинай эту бодягу о их тайной любви, а то меня сейчас стошнит прямо на месте. Я стараюсь забыть то, что ты мне ещё прошлый раз нарассказывал о своих теориях… Ваньинь привычным жестом откидывает чёлку с лица, открывая высокие скулы и кривится как от зубной боли. - Но это правда! Как вы все не замечаете, ума не приложу? Между ними так искрит, что можно маленькую страну освещать, а вы как слепые! Цзян Чэн показушно закатывает свои невероятные глаза с фиолетовым отливом, и весомо бросает реплику заставляющую Усяня подавиться аргументами. — Это обычная нестыковка характеров, иначе исходя из твоей теории мы с тобой тоже страстно влюблены. Сердце Вэй Ина застревает где-то в горле, но он заставляет себя вымучено улыбнуться. - Да нет, конечно, это ты уже перегнул, А-Чэн... Усянь утыкается взглядом в носки своих красных кед, и опустив голову скрывает закушенные губы упавшими волосами. - Ладно, пошли, у меня не так много времени, а я искал тебя чтоб решить, что делать с подарком для сестры, я выбрал пару вариантов хочу, чтоб ты глянул. Разрывая повисшее молчание наконец-то бросает Ваньинь, и одним слитным движением поднимается на ноги. - А, да… да… пошли… Непослушными губами шепчет Усянь, стараясь не закричать от несправедливости и боли.