Рубеж.

- Что ты сказал? Лицо Цзян Чэна внезапно стало мертвенно бледным, а затем к щекам прилил яркий румянец то ли гнева, то ли возмущения. Не обращая внимания на растекающуюся под ногами коричневую жижу, Ваньинь двинулся назад к своему брату. И только тут до Усяня дошло: что именно он сказал и кому. Руки и ноги похолодели от страха, а в грудной клетке замерло глупое сердце. - Я пошутил, ха…ха… Вэй Ин делает шаг назад, выставляя перед собой трясущиеся ладони в защитном жесте и молясь всем богам чтоб пол больницы расступился, позволяя провалиться на первый этаж, затем в подвал и наконец в преисподнюю, где таким идиотам как он самое место. Но Цзян Чэн делает стремительный выпад и ухватив собеседника за модную красную футболку, тянет к себе. - Повтори, то, что ты только что сказал. Иначе я тебе лицо разобью. Клянусь. Голос Ваньиня ровный, холодный, устрашающий, словно это и не он вовсе, а кто-то чужой говорит с Вэй Ином. По коже бегут легионы муравьёв заставляя каждый волосок на теле встать дыбом, и Усяню кажется, что время замирает, растягиваясь как тонкая нить янтарной смолы, пока лицо самого невероятного парня в его жизни так близко от его собственного. - Прости, А-Чэн, я глупость сказал, не хотел говорить тебе правду, поэтому ляпнул что-то такое дикое, первое что в голову пришло. Голос Усяня дрожит, он каждое слово этой лжи проталкивает, словно кусок битого стекла, через горло, ощущая, как подступают слёзы к глазам, и как предательски сбивается дыхание. До ужаса хочется сказать Цзян Чэну что это его следы так лелеял на своём теле Вэй Ин с каждым днём сожалея о том что они исчезают, так же как хочется, податься вперёд и поцелуем стереть эту жёсткую линию злости с губ брата, но ледяное пламя в отливающих фиолетовым радужках предостерегает лучше слов. - Хватит мне лапшу на уши вешать, ты меня видимо за полного идиота держишь! Но в этот раз, братец, ты этой хуйнёй не отделаешься, я тебя… Какие дальше должны были последовать угрозы, Вэй Ину в тот день узнать так и не удалось, потому что зрачок Ваньиня внезапно расширился и он, отшатнувшись назад, судорожно сглотнул, а из-за спины Усяня раздался голос, от которого кровь застыла в жилах. - Где он? Приложив нечеловеческое усилие и обернувшись, Вэй Ин увидел то, чего и боялся: за его спиной, возвышаясь монолитной глыбой мышц стоял Не Минцзюэ, и выражение его лица было таким, что коленки подгибались. Длинные волосы старшего брата Хуайсана были затянуты в конский хвост на затылке, густые брови сходились над переносицей почти в непрерывную линию, а оранжево-карие глаза хищника метали молнии. Натянутая, одному богу известно каким чудом, на массивный торс футболка, казалось трещала по швам в плечах и груди, логотип факультета из круглого напоминал скорее очень плоский овальный, и в некоторых местах потрескался от натяжения, а вот в узкой талии, штаны с большой металлической пряжкой сидели свободно, открывая всем желающим на обозрение полоску смуглой кожи. Армейские ботинки сорок какого-то размера, так и не исчезнувшие из жизни Минцзюэ после отставки из армии по скромным прикидкам обоих братьев могли крушить черепа небольших мамонтов. Спрашивать о ком именно интересовался этот могучий колосс смысла не имело, как и пытаться преградить ему путь, если жизнь была дорога, поэтому испуганно, переглянувшись Цзян Чэн и Вэй Ин, ткнули пальцами в сторону нужной палаты. О том, что новость уже долетела до ближайшего родственника и опекуна их друга, ребята как-то подзабыли, и сейчас застигнутые врасплох появлением человека всю их юность раздававшему им люлей и одним взглядом вбивавшего в стену, забыли даже тему только что случившегося разговора. - С тобой мы ещё поговорим. Минцзюэ выразительно глянул на Вэй Ина, и походкой танка двинулся в сторону палаты. - Он его убьёт. Блять, что делать? Усянь с кристальной ясностью осознал, что такого масштаба скандал может обернуться для его хорошего товарища самыми печальными последствиями, и не дожидаясь ответа ошарашенного Ваньиня кинулся к палате. Ожидания его не обманули, ворвавшись в светлую комнату, где мерно жужжали аппараты и мониторы, он застал довольно жуткую картину. Минцзюэ, стоявший посреди комнаты, застыл с искажённым гневом взглядом, в то время как Хуайсан с перепачканным потёкшей косметикой лицом, и покрасневшими от слёз глазами, прижимал к своему горлу небольшой перочинный ножик, который таскал в кармане по большей части чтоб открывать бутылки с пивом. - Я никуда отсюда не уйду, а если ты попробуешь меня забрать силой я покончу с собой, клянусь. Тонкая рука Хуайсана крупно вздрагивала, а губы тряслись от нервного напряжения, было понятно, что он вот-вот сорвётся в качественную истерику. Цзян Чэн, вошедший следом за братом, остановился у него за спиной, и Вэй Ин ощутил тепло от ладони, в панике сжавшей его плечо. - Надо позвать охрану… Сипло прошелестел голос Ваньиня на ухо Усяню, но тот лишь отрицательно мотнул головой, и едва хотел что-то ответить, как мимо него и Цзян Чэна гибкой лаской проскользнула невысокая фигура в элегантном бежевом костюме. - Минцзюэ, что случилось? Я же просил не идти без меня! Мэн Яо, словно не замечая напряжённой обстановки, плавно двинулся в сторону своего друга, изящным жестом откидывая назад пряди ухоженных волос. Хуайсан задушено всхлипнул и попятился к стене, он, мягко говоря, не ожидал тут увидеть новое действующее лицо, но Яо, словно умелый актёр, склонил голову к плечу и растянув красивые губы в слащавой улыбочке заговорил: - Минцзюэ, ну что ты рычишь как дикий зверь? Мы ведь уже это обсуждали: надо спокойно всё доносить своим собеседникам, внятно, членораздельно, без агрессии, иначе тебя никогда не поймут. Итак, давай, вдох-выдох, а затем говоришь то зачем пришёл. И повергая всех присутствующих в глубокий шок, старший Не, разжал устрашающие кулаки и сделав шумный вдох, а затем выдох, хрипло пробубнил: - Я очень перепугался за тебя, Хуайсан, не понял сразу что речь шла о Вэнь Нине, думал это ты в реанимацию попал… и поэтому… поэтому… Скрипнув зубами и сжав челюсти Минцзюэ зло зыркнул на Вэй Ина, и уже видимо хотел сказать что-то совсем не лестное в его адрес как вмешался всё так же лыбящийся Мэн Яо. - И поэтому, ты хотел прийти и убедиться, что всё хорошо, не так ли? - Ну да. Буркнул всё ещё сверлящий взглядом побледневшего Вэй Ина, гигант. - И ты не хотел забирать Хуайсана из больницы, правда? - Да не хотел я! Что ты со мной разговариваешь как с идиотом!!!! Я, блядь, просто хотел убедиться, что с ним всё в порядке. Думал с ума сойду, когда этот идиот с его кафедры сказал, что он сейчас в реанимации, я не дослушал, рванул сюда, думал случилось что… с хрена ли я мог знать, что он тут как посетитель??!! Минцзюэ наконец-то перевёл взгляд с Вэй Ина на Яо и стукнув кулаком по ближайшей стене оставил там не хилую вмятину. Но на изящного шатена это не произвело никакого впечатления в отличии от шагнувших назад как по команде братьев и выронившего из рук нож Хуайсана. - Не нужно так кипятиться, мой дорогой друг, никто тут не собирается над тобой шутить, и тем более держать за идиота, я просто говорю с тобой спокойно. Видишь, твой младший брат тебя неправильно понял, занервничал, и всё вышло как обычно. А мы с тобой уже не раз обсуждали причину таких ситуаций. Давай ты сейчас скажешь Хуайсану то, что чувствуешь. И увидишь вам обоим это будет на пользу. Мэн Яо, подошёл к оторопевшему и даже переставшему всхлипывать Хуайсану, поднял с пола нож, и приглашающим жестом указал на ближайший стул. - А-Сан, ты присядь, никто тебе ничего не сделает, но надо вот прямо сейчас кое-что прояснить, а то это уже в какой-то абсурд превращается. Онемев от всего вышесказанного Хуайсан, покорно сел на предложенное место, с опаской уставившись на пышущего гневом брата, в то время как Мэн Яо, подошёл к старшему Не и положив узкую ладонь на массивное предплечье ободряюще улыбнулся. - Я не буду ничего говорить, раз он до сих пор мне ничего не хочет рассказывать. Вон его лучший дружок стоит, это с ним он всем делится, с ним время проводит, брат ему в принципе не нужен! Разве что когда какая-то жопа случается, тогда сразу вспоминает о моём существовании! Снова яростно зыркнув на Вэй Ина, гаркнул Минцзюэ, и сложил руки на груди, сразу становясь похожим на тех самых атлантов которых обычно изображают поддерживающими своды небес. - Дагэ, о чём ты? Испугано пищит Хуайсан, сжимаясь в комок на стуле. - О том, что ты врёшь мне постоянно! За идиота держишь, ничего не рассказываешь, не приходишь, на звонки не отвечаешь, а если отвечаешь, то так сухо как будто я тебе враг какой-то! Думаешь, я не знаю про твою вторую страничку в инстаграме? Думаешь, я совсем тупой? Или что мне не рассказывали по каким клубам ты тусишь и с кем встречаешься? Я между прочим – в разведке служил, для меня это всё узнать раз плюнуть, или ты думал меня туда за высокий рост и мускулы взяли? При каждом новом слове Хуайсан бледнел всё сильнее, а глаза расширялись всё больше, казалось, они вот-вот повыпадают на пол. Цзян Чэн, качнувшись вперёд поднял руку и дрожащим голосом попросил: - Минцзюэ, прошу вас, мы же в палате, не кричите так, там Вэнь Нин, он же… Дальше голос Ваньиня сорвался, но что удивительно продолжения и не потребовалось. Старший Не, кашлянул и внезапно спокойным голосом сказал: - Простите, я с трудом себя контролирую, когда речь идёт о брате. - А следовало бы, дорогой друг. Тебе бы было легче и ему тоже. Тяжело вздохнув, пропел мелодичным голосом Мэн Яо, а затем повернулся к Хуайсану и указав на Минцзюэ сказал: - Может пора рассказать, брату что ты тут делаешь, и почему всё от него скрывал? Или хочешь до конца своих дней играть в прятки и лицемерить? Вэй Ина от этих слов до самой души пробрало, ему на какой-то момент показалось что обращаются не к Хуайсану, а к нему, и речь идёт о Цзян Чэне. - Нет, не хочу. Хуайсан, внезапно встал со стула, сделал сперва неуверенный шажок к брату, а затем уже более резкий и наконец совсем бесстрашный, подойдя вплотную. Шмыгнув носом, парень утёр глаза рукавом спортивной куртки, размазав и без того испорченный макияж по лицу, и заговорил: - Я люблю парней. Всегда любил, понял это ещё лет в двенадцать, но знал, что тебя это взбесит, как и моя любовь ко всяким стильным вещам, косметике и аксессуарам. Я не хотел ничего рассказывать, потому что ты постоянно злился и отвешивал мне оплеухи называя неженкой и слабаком. А здесь я сейчас сижу, потому что ты был прав, и я действительно слабак и трус последний, потому что скрывал отношения с парнем, которого полюбил, из страха что ты узнаешь, и это привело к такому результату. Вэй Ин затаил дыхание, в душе каждая фибра отзывалась восхищением на слова друга. Он теперь точно знал, что тоже хочет во всеуслышание сказать о том, что хранил так долго в своём сердце, и пусть будет что будет. - Я знал, что ты встречаешься с Вэнь Нином. Минцзюэ опускает глаза и хмурится ещё сильнее. В то время как Хуайсан застывает с открытым ртом. - Я хотел, чтоб ты сам мне рассказал. Хотел, чтоб ты пришёл и познакомил нас, чтоб поделился со мной, потому что хочешь поделиться с братом, а не потому, что я припру тебя к стенке. Вэй Ин и Цзян Чэн поражённо переглядываются, а Мэн Яо довольно качая головой добавляет: - Минцзюэ знал почти всё о твоей жизни, он постоянно за тобой наблюдал, просто не вмешивался, ждал, что ты сам расскажешь, но ты приходил и врал ему постоянно, оттого он и злился. - Но ты ни разу не запретил мне ничего из того, что я делал. Я думал, что ты, если узнаешь, то ноги мне переломаешь… Старший Не, вспыхнул как спичка, едва удержавшись от повышенного тона и нагнувшись к Хуайсану прорычал: - Я не был против того, что тебе нравилось, я был против твоей лжи и твоего пренебрежения. Ты всё своё время проводил с ним – ткнув пальцем в дёрнувшегося Усяня обвиняющее рыкнул Минцзюэ – я тебе был не нужен. В детстве ты всем со мной делился, приходил, просил поиграть, радовался, когда я брал тебя с собой везде куда шёл, а потом я внезапно стал тебе чужим. Ты даже когда нашёл себе любимого человека приложил все усилия чтоб я об этом не узнал… Я ждал, постоянно ждал, что ты расскажешь, а ты на все мои вопросы придумывал очередную ложь. Я прямо физически ощущал, как ты меня ненавидишь временами. В голосе Минцзюэ проскользнула настоящая боль, и Хуайсан словно внезапно очнувшись пару раз моргнул слипшимися от туши ресницами, а затем кинулся вперёд и повис на шее у брата. - Всё не так, Дагэ! Не так, я боялся, что ты не поймёшь, что ты будешь злиться, что сделаешь что-то ужасное. Но я не ненавижу тебя, правда… Я не знал, что ты переживаешь, я думал, что тебе за меня стыдно… Рыдания снова подступили к горлу Хуайсана. - Я хотел с тобой делиться всем, но ты постоянно ругал меня, и я боялся. Прости меня, я больше не буду тебе врать. Правда. Всхлипывая и пачкая косметикой футболку брата Хуайсан, беспрерывно лепетал всё что накипело за долгие годы непонимания и вражды с братом, а Минцзюэ, поглаживая в ответ по узкой спине, примирительно бубнил оправдания в своей несдержанности. Именно эту картину застала вернувшаяся после долгого и тяжёлого разговора с родителями Вэнь Цин. - Я извиняюсь, но какого хрена тут происходит? Красивое лицо девушки выражало крайнюю степень охуевания. - Я сейчас всё вам расскажу, А-Цин, давайте, наверное, пойдём выйдем, попьём кофе, и все успокоимся. А то я видел там в коридоре кто-то так и не смог донести себе бодрящий напиток. Мэн Яо словно волшебная сирена завораживал своим сладким голосом и люди, повиновались ему как заплутавшие моряки коварным искусительницам. Вэнь Цин с опасением бросила взгляд на обнимающихся братьев, но всё же развернулась и вышла из помещения, за нею последовал Цзян Чэн и подгоняемый нетерпящим отказа взглядом Мэн Яо, Усянь. Когда они оказались в коридоре, у всех присутствующих словно чары спали с глаз, и они с кристальной ясностью осознали, что только что стали свидетелями переломного момента в жизни своего друга и его брата. Удивительно, но всем от этого стало почему-то легче, и чтоб совсем уж расставить все точки над И, Вэй Ин набравшись смелости спросил: - Извините, Мэн Яо, я должен спросить, иначе не смогу спать по ночам - вы встречаетесь с братом Хуайсана? Боковым зрением Усянь заметил, как рука Цзян Чэна встретилась с лицом в отчаянном жесте феспалма, а Вэнь Цин поражённо округлила свои зелёные глаза. - Если опустить тот факт, что тебя это никаким боком не касается, А-Ин, то остаётся ещё факт о том что это информация касающаяся не только меня, но и Не Минцзюэ, и без его разрешения я о таком говорить бы не стал, но… Выдержав небольшую, но мучительную паузу и сверкнув янтарными глазами Мэн Яо закончил: - Но так как, между нами ничего подобного нет то и ответить я могу без его согласия. Поражённо хлопая глазами Вэй Ин, начал было свои уточняющие вопросы, но был перебит собеседником: - Опережая все твои нелепые домыслы, А-Ин, я, пожалуй, сразу уточню - я психотерапевт Минцзюэ, мы с ним начали работать, когда он ушёл в отставку после армии. Слишком тяжело было адаптироваться такому как он к мирной жизни, но вот чего между нами точно не было так это романтических отношений. Прости что разочаровал. - Психотерапевт? Удивлённо переспрашивает Цзян Чэн, забыв уже о том, что только что порицал всем своим видом любопытство брата. - Да, это моё первое высшее образование, тут я получаю второе, но по профессии периодически работаю, когда есть возможность и желание. Кстати, А-Цин, я бы поговорил с твоим братом, когда он очнётся, если ты не против. Девушка, в сомнении закусила губу, но потом решившись кивнула, и поблагодарив предложила обменяться номерами телефонов, чтоб быть на связи. - Я, наверное, пойду, а то количество людей, которые ненавидят меня за дружбу с Хуайсаном начинает превышать допустимую норму. Шутит Вэй Ин и уже делает пару шагов к выходу как на плечо ложится рука Цзян Чэна. Горячее дыхание обжигает ушную раковину, заставляя сердце подпрыгнуть в груди, а глаза блаженно прикрыться. Усяню, кажется, что он последний извращенец, если даже сейчас испытывает возбуждение от близости с братом, несмотря на яростный шёпот, льющийся из его губ. - Не думай, что я забыл о чём ты тут говорил до прихода Минцзюэ, мы с тобой ещё вернёмся к этому заявлению, брат как только будет время.