Божественный

      В перегрузке есть что-то несправедливое. Мало того, что мутит, еле на ногах держишься, так проклятое тело еще и отбирает последнюю надежду на выживание — сознание. И хоть лежишь обблеванный, в собственном дерьме черт знает где — телу плевать, у него восстановительный процесс, и дела ему нет до ваших смертных дилемм. Таким образом, природно повышая уровень своей выживаемости, вы автоматически понижаете его еще на несколько пунктов, становясь легкой жертвой в лучшем случае для воров, а в худшем — для маньяков и насильников. Именно поэтому мамочка учит нас с ранних лет не ходить куда попало одному, не пить и вообще держать ухо востро даже с казалось бы близкими друзьями. Но Тому с друзьями повезло больше, и в момент, когда его бездыханное тело могло быть забыто где-то в зассанном туалете без пульса в запястье, его единственный вменяемый друг не допускал и мысли покинуть заведение без уверенности в том, что каждый из их небольшой компании закончил свой вечер в собственной постели.       Ближе к вечеру воскресенья Том все же пришел в себя и, обнаружив себя не на улице и не на полу в чьем-то убогом подвале, он ощутил облегчение, но оно как-то слишком быстро сменилось очередным приступом тревоги. После пыточной отчаянного психопата и бомжатской ночлежки, третьим в списке худших мест для пробуждения от блэкаута был дом незнакомца, с которым вам по пьяни пришлось перепихнуться в туалете. Более неловкого завтрака сложно представить( разве что по традиции худших трагикомедий вам каким-то образом удалось поделить постель со своим близкокровным родственником), да и уйти восвояси довольно сложно — как объясниться перед человеком, который героически пер ваше размякшеее тело к себе домой на собственном горбу, да еще и любезно раздел, уложил в теплую кроватку под пуховое одеяльце, чтобы на утро спина с треском не развалилась на части.       В горле першило, глаза едва ли различали хоть что-то дальше носа, и запах собственного перегара он ощущал как никогда, будто вынюхивая все полости застоявшейся глотки изнутри. С болью в теле и некой слабостью, Том все же смог отодрать голову от подушки. Немного, но все же перед глазами прояснилось и к своей радости он не увидел перед собой вчерашнего незнакомца, а только черную голову ссутулившегося над ноутбуком Итана. - Да ты никак проснулся, - усмехнулся парень, не отрываясь от экрана. - А ведь как вчера отпирался от таблеток. - Я и не принимал, - просипел Том, берясь за разболевшуюся голову. - Да что ты? Странно, потому что с Робом вы вчера были в одинаковой кондиции, и мне пришлось в пьяном бреду экстренно придумывать, как раскидать вас по домам. - Вижу, не очень-то получилось, раз я у тебя. - Спасибо хоть бы сказал, - цыкнул Итан. - И так не выспался из-за тебя - всю ночь дышал на меня как дракон, я чуть не задохнулся. - Извини, - виновато протянул парень, почесывая растрепанную голову. - И что, совсем я плох был? - Еще как. Валялся в отключке на диване в туалете, весь липкий, да еще и в слюнях, - от омерзения парень повел плечами. - Ну, хотя бы не в блевоте, - с облегчением выдохнул Том. - Умеешь ты найти хорошее в патовой ситуации, - Итан усмехнулся, пристально следя за чем-то на экране ноутбука. - В любом случае, нужно отблагодарить этого дружка Синди. Ведь если бы он не сказал мне, что ты валяешься за закрытой кабинкой - я бы вряд ли сумел найти тебя сам.       С этим уже будет проблемно. Не в привычке Тома было обмениваться номерами с его барными подружками, а уж о звонках и последующих встречах и речи быть не могло. Всего должно быть в меру - думал Том - и одной страстной ночи для двоих вполне достаточно, а свидания, общение и тягомотные отношения только испортят впечатление от этой яркой искры, зажегшейся на одну ночь. И хоть Билл не был какой-то пустяковой девкой, которая сама клеится пол вечера в танце, а потом как зверь в берлогу тащит за руку в туалет – правила для него были все те же. Перед Синди, конечно, Тому было немного стыдно — это все же был ее кавалер и на него она имела виды, но ведь он сам отшил девушку еще за пару часов до их уединения в кабинке, так что об извинениях и раскаянии можно было забыть. Да и вряд ли девушке смогло бы навредить то, о чем она никогда не узнает.       Скрипя пружинами старого матраца, Том выполз из-под одеяла, на стуле возле кровати его ждала любезно подготовленная Итаном таблетка от похмелья. Сперма и смазка — поганые напоминания о прошедшей ночи — сухими корками застыли на головке члена и трусах, превращая нижнее белье в песчаный рай, от любого движения в котором кожу неприятно пощипывало. Свое состояние Том оценил на семерочку по шкале вонючего дерьма, где один — легкое амбре и покрасневшие глаза, а десять — часовая ванна из смеси всех возможных человеческих жидкостей. На десять Тому еще ни разу в жизни не «посчастливилось» отдохнуть, но он и сам не спешил ощутить всю шкалу дерьма по полной, каждый раз стараясь выдерживать норму и не нажираться как в последний раз.       Том как следует потянулся, зевнул для полной картины и не глядя поплелся отмываться в ванную. Квартиру Итана Том знал так же хорошо, как свою собственную, да и нечего в ней было особо запоминать — это была все та же типовая студия в многоэтажке, только чуть меньше размером и в аренду, а не в подарок. Здесь Том был вторым негласным жильцом, потому как каждый раз, когда опьянение забирало контроль над его собственным телом, в его мозгу что-то перещелкивало и в целях безопасности даже близкому другу он наотрез отказывался говорить, куда засунул ключи от квартиры. Доброта Итана, да и совесть тоже, не позволяли ему бросить парня на произвол судьбы, и каждый раз он притаскивал еле стоящего на ногах Тома к себе домой. Так, постепенно в ванной появилась вторая зубная щетка, особый шампунь для ухода за дредами, пара запасных трусов, джинсы и футболка — и то только потому, что одежда Итана была Тому коротка, иначе он бы без зазрения совести поковырялся в шкафу друга и напялил что-то, как он говорил, «наименее ботанское».       Когда следы бурной ночи были смыты и от тела стало пахнуть на пару цветочных ароматов лучше, Том по-свойски завалился на кухню в одних джинсах с голым торсом. В холодильнике как всегда стояло несколько странных соусов, в вакуумной упаковке лежало филе рыбы и что-то напоминающее свиное мясо, хорошенько прожаренное и посыпанное кунжутом, стояло посреди полки в прозрачной тарелке. Позади парня на столе запищала рисоварка, завтрак обещал быть с нотками Азии. Да даже не с нотками, а целыми нотищами, и ведь не пожалуешься — как-никак в гостях.       Честно говоря, на другое Том и не рассчитывал. Еще с момента знакомства Итан был тем самым супер клишированным азиатом с ланчем в деревянных коробочках и парой многоразовых палочек в сумке. Его еда всегда странно пахла и выглядела не лучше, что бы он ни ел — все заедал рисом. В Европу переехала еще его бабушка, и сам Итан никогда не бывал на родине, но вся их семья была настолько верна традициям, что каждый раз, приходя к ним в гости, Том ощущал, будто побывал в Азии.       Должно быть, именно это и сблизило парней. Как и Том, Итан никогда не вписывался в коллектив своей группы. Все особняком держались от странного мальчика-заучки с вонючей едой. Прихватив из библиотеки парочку иллюстрированных книг про космос и устройство мира, он в полном одиночестве обедал на скамейке в университетском сквере. Там был и Том — с сигаретой в зубах, стаканчиком кофе в одной руке и телефоном в другой. Какое-то время они даже не смотрели друг на друга, в собственных мыслях сидя на противоположных скамьях, пока однажды Итан не приволок с собой Краткую историю времени Хокинга. Увлеченный в то время теориями о возникновении мира, Том сразу же зацепился за знакомое название, и они разговорились. Так один из самых обычных обеденных перерывов послужил зарождению дружбы, пропитанной часами обсуждений, а порой и горячих споров о том, что же на самом деле есть все то, что мы видим каждый день, и откуда оно взялось.       Пока Том хозяйничал на кухне, к нему подоспел Итан. Зная, какой у него недогадливый друг, он решил сам позаботиться о порции риса и мяса для себя. Вооружившись кто палочками, а кто вилкой, они вдвоем отправились к маленькому столику, на котором сейчас стоял ноутбук. - Взгляни, что я сегодня обнаружил, - кивнул на ноутбук Итан, подтаскивая к себе стул ногой. - Наша игра, и что? - спросил Том, безразлично глядя на экран. - Нет, ты сюда посмотри.       Итан сел за стол, двигая ноутбук ближе к Тому. Он вышел в игровое меню, перешел во вкладку с загрузками и запустил последнюю сохраненную сессию. На экране появился игровой мир с персонажем, спиной стоящим к экрану. С помощью пары клавиш Итан довел героя до места, похожего на парк. Другие неигровые персонажи спокойно прогуливались по дорожкам, разговаривали друг с другом, поддерживая иллюзию жизни. В центре локации стоял фонтан, и Итан целенаправленно устремился к нему. На экране появилось полупрозрачное предложение повзаимодействовать с объектом, и, как только Итан нажал клавишу в знак согласия, все, ранее идущие по своим делам, персонажи вдруг остановились, приняв т-образную позу без какого-либо намека на жизнь в замерших оболочках. - Оу, - вздохнул Том, поедая мясо. - Я, наверное, вчера поспешил и случайно повредил ссылки на анимации. Я все исправлю. - Давай, а то неприятно будет за два месяца до релиза настолько откатиться назад, - Итан отодвинул ноутбук и теперь смог полноценно приступить к трапезе. - Кстати, я понимаю, что ты вчера был не в состоянии говорить об этом, но хоть номер-то ты у этого Билла взял? - А? О чем ты? - затараторил Том, побледнев. Холодок прокатился по его спине, ему никак не хотелось, чтобы новость о их вчерашнем уединении вышла дальше за границы туалетной кабинки. - Ты же сам вчера чуть ли не упрашивал его стать нашим переводчиком, - парень усмехнулся. - А, ты об этом, - с облегчением выдохнул Том, стирая выступивший пот со лба. - Может повременим пока с этим? Нам же не горит, выпустить игру можно пока и с одним языком. - Что ты так на попятную-то пошел? Я о чем-то не знаю? - Да ничего я не пошел, - вдруг обозлился Том, становясь в стойку. - Просто.. сейчас.. ну..       Пока он пытался судорожно придумать оправдание для такой резкой смены настроя, Итан его перебил: - Ты тоже заметил, что он странный, да? Поэтому не хочешь больше его приглашать. - Странный? - переспросил Том, выпутываясь из пучины несвязных слов, без остановки рвущихся из его рта еще секунду назад. - Самый обычный, - он пожал плечами. - Разве что одевается своеобразно.       Том задумался. С первого взгляда он не мог припомнить, чтобы хоть что-то вызвало в нем замешательство, помимо самого внешнего вида кавалера Синди. Да, не каждый день встретишь парня, который так ярко красится, предпочитает коктейли крепкой выпивке и не особо тянется к развязной девушке, но для Тома это не было поводом присмотреться к нему. Конечно, их внезапный секс в туалете заставлял Билла выбиться за рамки значения слова «обычный», но ведь Итан не знал об этой маленькой детали, потому его подозрения были Тому совершенно не понятны. - Подожди, - задержал на себе внимание парень, сообразив. - Это ли не из-за того, что Сари вчера про него сказала? - Да, ну, конечно же нет, - Итан махнул рукой. Хоть он и был довольно ревнивым человеком, но не настолько глупым, чтобы позволить эмоциям взять над ним верх и отказаться от такого уникального кандидата на должность переводчика. - Это так было, мимолетно и под градусом. Я скорее про то, как он себя вел.       Том в недоумении посмотрел на друга. - Ты про что вообще? - Да про все. Он сказал нам «Добрый вечер» и поклонился. Я аж бабушку вспомнил, она при каждом удобном случае кланяется. Ему еще шляпы не хватало, чтобы снять ее, - Итан поднес руку к голове, снял с себя невидимую шляпу и, поднеся ее к груди, поклонился с надменной интонацией произнеся: - Добрый вечер. - Может он просто воспитанный, - Том пожал плечами. Теперь и он обратил внимание на это вычурное приветствие. - А что насчет того, что он нигде не зарегистрирован? - не унимался парень. - Он же сказал тебе, что в интернете ему некуда писать, сам номер предложил. Ты вообще знаешь хоть кого-нибудь, кто встречи по телефону назначает? - Мой папа, - не задумываясь, ответил Том. - Да и Роб мне звонит частенько. - Роб любит потрепаться, - отрезал Итан. - Ну, а твой отец — деловой человек, ему некогда всякие буковки писать. - Ну, это же все за уши притянуто, - закатил глаза парень. - Ладно, а как тебе это: он ничего о себе не сказал. Вообще. И Синди сказала, что ничего про него не знает. Он всегда то от ответа уйдет, то на тему другую перескачет. Синди к себе не подпускал, даже Робу в пиджак за тот коктейль деньги сунул. - К чему ты клонишь? - совсем запутался Том. - Зачем он приходил? Ни с кем из нас толком не познакомился, с Синди не переспал, за наш счет не поел. Он же большую часть вечера вообще один был, - выдохнув, Итан сделал паузу. Палочками он выудил из тарелки промасленный кусок свинины, с неаппетитным хлюпанием практически вдохнул его ртом и продолжил. - Может он засланный? На втором курсе отец Роба вон какую облаву на него устроил за то, что тот наркотой приторговывал. Может быть опять? - Да нет, он давно таким не занимается, - Том повел плечами. - Да и к тому же, как он может быть засланным? Хочешь сказать, что он черт знает сколько времени торчал в той кофейне, ждал, когда туда с ничего вдруг заглянет Синди, надеялся, что она его пригласит( а ведь под ее вкус сложно угадать)? И вот, когда он, наконец, попал в эпицентр, он ничего не спрашивал, даже лично с Робом не разговаривал, а потом и вовсе от нас отстранился? - парень засмеялся. - Если это так, то он самый худший шпион в мире. - Ну я тогда не знаю, - обреченно вздохнул Итан, уже совсем забирая чашу с мясом со стола и уплетая его в одиночку. - Ты просто патологический конспиролог, - подытожил Том. - Я думаю все было так: она его пригласила, он из вежливости согласился, на месте понял, что компания ему не подходит, как и сама Синди; чтобы никого не обижать, плавно слился, а, когда дамы уехали домой, ретировался и сам. - Да, ты, наверное, прав, - закивал Итан, забирая последний кусочек свинины из чашки. - Вечно я чего-нибудь перемудрю. - Зато благодаря этому из тебя вышел превосходный игродел, - Том подмигнул ему, убирая пустые чашки со стола. - Спасибо за «завтрак» и за то, что не оставил меня помирать. - Ох, тебя оставишь, - усмехнулся Итан, наблюдая за тем, как друг собирает детали своей вчерашней одежды по комнате. - Ты домой? - Да. Нужно поскорее исправить этот баг, пока я не забыл, как вообще до такого дошел, - Том накинул на себя рубашку и сунул телефон в карман джинс. - Увидимся. - Стой, - окликнул его Итан. - Скажи, а где ты все-таки спрятал ключи? - А вот, - загадочно улыбнулся Том. - Да ну скажи, я тебя всего облазил — нигде не нашел, - парень оперся о стол, подперев голову рукой. - Все равно же, засранец, перепрячешь в следующий раз. - Уговорил, - все же сдался Том и повернулся к другу лицом. - Смотри.       Он расстегнул ширинку джинс, затем отстегнул пуговицу и, отогнув край, вытащил два металлических ключа и один ключ-карту, пристегнутые с внутренней стороны. - О, боже, да ты серьезно?? - Итан засмеялся, закрывая лицо руками. - Мерзость! - Зато безопасно, - довольно заключил Том, застегивая джинсы обратно. - И смотри, как могу.       Расставив ноги, парень потряс задницей, после чего послышался приглушенный звон ударяющихся друг о друга ключей. - Фу, извращенец! - смеясь, Итан бросил в друга полотенцем. - Проваливай давай, ненормальный. - Спишемся, - сладко протянул Том, посылая парню воздушный поцелуй, и, дабы не получить чем-нибудь еще по все еще болящей голове, он спешно скрылся за дверью.       Погода на улице стояла жаркая. Чего еще можно было ожидать от последних июньских дней? Во дворе дома визжали дети, на спортивной площадке кто-то играл в баскетбол, а спортивные девушки то и дело пробегали мимо в обтягивающих леггинсах и топах. Но Том, изнеженный кондиционером, похоже, был единственный, кто с нежеланием шел домой пешком и страшно скучал по своей любимой машинке, с которой он не виделся, подумать только, целые сутки.       По дороге парень принялся не спеша застегивать свою рубашку — ради приличия хотя бы на пару пуговиц — и только сейчас он наткнулся на заметный белый след на ткани, оставленный в районе паха. Вокруг него, да и не только — на рукавах, пуговицах, по всему низу и даже на воротнике — все было в мелких блестках. Без сомнения, эти следы принадлежали Биллу. Парень никак не желал покинуть бедного Тома, оставаясь даже на его одежде, чего не могла позволить себе и самая развязная красавица — максимум следы помады на коже и пара засосов на шее и груди. Такое Тому было совсем не по вкусу, он мгновенно пожалел, что не проверил одежду еще в квартире, но вернуться за чистой футболкой парень не мог — объяснить другу, откуда на его рубашке такой странно знакомый след, было бы сложно. Благо идти до дома ему было недалеко, и этот белковый позор увидит не так много людей.       Не успел Том отойти от дома Итана и на пару метров, как зазвонил его телефон. Он даже не удосужился взглянуть на экран, сразу же бросив в трубку сухое «да?». - Привет, дорогой. Я тебя не отвлекаю? - раздался женский голос на том конце. - Я тебе писала, но ты не отвечал. - Привет, мама, - воодушевился парень, смягчившись в голосе. - Нет, все хорошо. Ты что-то хотела? - Да. Здесь Каро нужны фотографии родственников-музыкантов на концерт, а мы альбомы найти не можем. Ты, случайно, не знаешь, где они? - Нет, - задумчиво ответил Том. - Да я их видел-то в последний раз еще когда в школе учился. - Вот как, - женщина вздохнула. - Ну, ничего, поищем еще. Как у вас вчера все прошло? - Отлично. Домой добрались сами, так что все в порядке, - соврал он. - Вот и славно, - по голосу было слышно, что она улыбнулась. - А я все после вашего посвящения переживала, что вы с Робертом так и будете отрываться всю учебу. - Но мы не отрывались, - снова соврал парень. - И даже закончили с дипломами, а не справкой. - Верно, - засмеялась женщина. - Главное теперь все это с умом применить. - Уж не сомневайся.. - вполголоса проговорил парень скорее для себя, нежели для мамы. - Ладно, я пойду дальше искать альбомы, а то там Каро рвет и мечет. Отдохни как следует, дорогой. - Хорошо, мама. Удачи, - закончил Том, повесив трубку.       Но телефону не суждено было пролежать в кармане и минуты, потому как не успел Том сделать и пяти шагов, как он снова зазвонил. Теперь любопытство все же заставило парня взглянуть на экран и, кто бы сомневался, звонящим в этот раз оказалась сама Каро. - Том! - сразу же с крика начала девушка, не удосужившись сказать даже простое «привет». - Ты не видел альбомы бабушки Розмари? Мы с Бенджи ищем их весь день! - Я знаю, она мне только что звонила, - утомленно вздохнул парень. - Нет, не видел. - Да черт! - вспылила Каро. - Все с этим дурацким концертом через жопу! - Прекращай вонять. Так точно ничего не найдешь, - строго отрезал Том. Истерика сестры понемногу начала выводить и его тоже, хоть и слышал он ее, в отличие от мамы, каких-то пару секунд. - Побыл бы на моем месте — по-другому бы заговорил, - цыкнула девушка и как всегда без какого-либо намека на прощание бросила трубку.       До следующего звонка Тому удалось пройти целый жилой комплекс и даже перейти дорогу. Из всей семьи ему не звонил еще только отец, и именно его имя высветилось на экране во время третьего звонка. Не дожидаясь ни приветствия, ни вопроса, Том взял инициативу в свои руки и, ответив на звонок, без промедления сказал: - Нет, я не знаю, где альбом. - Какой альбом? - немного растерянно прозвучал мягкий мужской голос. - Который ищет Каро, - неуверенно уточнил Том. - Ты не поэтому звонишь? - Я звоню поздравить тебя с окончанием учебы и спросить как вы вчера это отпраздновали, - усмехнулся отец. - Значит в дом пока лучше не возвращаться. - Ты опять на работе? - вздохнул Том. - Нет, я здесь, на пристани. Решаю проблемы со сгоревшими фонарями, - на заднем плане послышался плеск воды. - Ты прости меня, что я вчера пропустил ваше чаепитие по случаю окончания учебы. Если бы я знал, что ты приедешь — послал бы работу к черту и сразу бы примчался. - Да ничего, пап, - заулыбался Том, поспешив скрыть свою улыбку за ладонью, хоть отец и не мог увидеть его лица. - Я все равно ненадолго приезжал вчера, можешь даже не считать, что мы праздновали. Мы отпразднуем потом, когда ты тоже будешь дома. - Ловлю тебя на слове, - посмеялся мужчина. - Так как ваш вечер вчера прошел? Мама сказала, что Робби с тобой ходил. - Да все было хорошо, смогли, наконец, расслабиться после всех этих экзаменов. Роба даже на слезу пробило, - усмехнулся Том, вспоминая вчерашний неудавшийся тост друга. - Не удивительно, он с детского сада ждал окончания этой каторги. - Па-апа, а как же твое «учеба круто»? - с наигранным неодобрением Том покачал головой. - Не привирай. Я говорил, что диплом это важно, а что касается учебы — круто ровно до тех пор, пока не начинается сама учеба. - И это говорит член совета директоров, - все с тем же тоном продолжал Том, посмеиваясь. - Куда ж от правды деться, - прыснул отец. - Я слышал, ты решил последнее лето провести с друзьями? - Да, ты не против? - из вежливости поинтересовался Том, зная, что, как бы ни среагировал отец, он вряд ли стал бы лишать его последних беззаботных месяцев. - Мы еще побудем вместе какое-то время, а потом начнется: работа — дом, дом — работа. Потом пойдут семьи, дети, и вообще времени на наши встречи не останется, - он вдруг погрустнел.       Том понимал, что от взрослой жизни никуда не деться, и конец учебы обозначал собой конец беззаботной юности. Он мог сотни раз говорить себе, что не опустится в тот омут, где оказывалось по итогу большинство людей. Что семья не вытеснит собой его друзей, что время не будет расписано по минутам, и он все еще сможет принадлежать самому себе, но от того в нем не прибавлялось уверенности, что ему все же удастся обмануть судьбу. Он не раз спрашивал отца, доволен ли тот тем, что каждая секунда его жизни отдана либо дому, либо работе без пьянок, вечеринок, личного времени. И каждый раз ответ был положительным. И отец, и мама часто говорили им с Каро, что, будь у них шанс прожить жизнь заново, они бы прожили ее такой, какая она есть, ведь Том и Каро были тем счастьем, что они однажды обрели и не допускали мысли на что-либо променять. - Как ты все безрадостно описал, - мягко ответил отец. - Семейная жизнь не такая ужасная и скучная, какой кажется, пока ты юн. С возрастом на вещи смотришь иначе, и вот ты уже с радостью проводишь вечер с женой за бокалом виски в тишине, а не трясешься в клубе под музыку всю ночь, - Том совсем поник, ответив ему одной тишиной, и тогда мужчина виновато сказал: - Прости. Я, должно быть, совсем тебя расстроил. - Нет, пап, все нормально, - ответил парень, хоть они и оба понимали, что дело обстояло иначе. - Хорошо, если так, - поставил точку мужчина, и в динамике послышался искаженный шум ветра. - Том, мне нужно идти, пока этот идиот не собрал мне фонарь вверх ногами. Закончим наш разговор позже, - ветер на заднем плане усилился и в отдалении раздался раздраженный голос отца, перешедшего на крик. - Дубина! Что ж ты делаешь!       На том конце повесили трубку, и, несмотря на то, что отец все же извинился перед Томом, осадок от разговора все же остался. Настроение почти что пропало, сквозь него постепенно начала проглядывать заглушенная таблеткой головная боль. Тому ужасно захотелось снова увидеть друзей, будто день, когда им предстоит позабыть о вечерах в полюбившемся клубе, настанет уже завтра. Он открыл конференцию с причудливым названием «Три дебила и Миледи», где была добавлена вся их дружная компания.       Поначалу, когда в дружбе Тома и Роба появился Итан, их конференция была названа «Три мушкетера» в честь полюбившегося в детстве романа. Затем, когда в их кругу затесалась Синди, название было решено изменить на «Три мушкетера и Миледи», и, хотя в романе героине была отведена не самая завидная роль, девушке она пришлась по вкусу. Последнее изменение названия осталось за Синди после того, как под новый год после карнавальной вечеринки парни, вусмерть пьяные, в костюмах Золушки, Спящей красавицы и Белоснежки, час беседовали с ее мамой по FaceTime, пока сама девушка спала в туалете. Когда появилась Сари, парни были согласны изменить название, если им будет возвращено почетное звание мушкетеров, но Синди, так и не простившая им звонок, наотрез отказалась соглашаться на такое условие, заявив, что слово «миледи» вполне можно было бы рассматривать как множественное число.       В конференции числилось тринадцать непрочитанных сообщений. Самыми ранними оказались сообщения от Синди: «Всем доброго утчера!» - написала девушка. Затем последовало сообщение с анимированным блюющим смайликом, который заливал рвотой экран. «Это мы с Сари,» - ниже уточнила она и отправила рвоту еще раз. «Слабаки,» - ответил им Роб.       В чате последовало затишье на полчаса, после чего пришло гневное сообщение, опять же, от Синди: «Роберт! Удали эту херню!» «Удали, дурак!» «На меня мама подписана в инсте!» - в ярости отпечатала она.       Но Роб так и не удосужился написать девушке и слова, и только сообщения Итана с кучей смеющихся котиков-стикеров хоть как-то разбавляли поток ее негодования. «Пиздец дебил, - подытожила Синди, так и не получив ни одного ответа. - Убью тебя.»       Настроение Тома заметно поднялось. Его распирало от любопытства, что же такого запостил его друг после их вчерашнего вечера. В приложении Тома уже ждали уведомления о новых отметках на фотографиях, и, кто бы удивлялся, все они были от Роба. Когда парень успевал делать снимки — для Тома всегда оставалось загадкой, ни один их совместно проведенный день не обходился без фотоотчета от Роба, даже основным изображением в конференции было фото с их общей поездки в луна-парк — правда, на тот момент еще без Сари. На новых фотографиях было много планов с танцпола: Синди в странных позах с размазанным лицом или забавно искривленным, Сари с завязанной под грудью футболкой и улыбкой во все зубы, их с Итаном объятия, Том, беседующий с девушкой — на каждом фото с разной. Попал даже момент их гейских сценок с Робом, где они двусмысленно обнимаются и даже позируют с манерными поцелуями то в щеку, то даже в губы. Снимки, похоже, были сделаны Синди — настолько хорошо на каждом фото был подобран ракурс и не было привычного мыла, как на остальных — но об этом Том совсем ничего не мог припомнить. Поражало парня еще и то, что ни на одном фото он не обнаружил Билла. Ни его силуэта, ни руки, ни ноги — ничего не говорило о его присутствии в клубе, будто парень и вовсе там не был.       Когда основные фото были пролистаны, Том, наконец, обнаружил ту несчастную фотографию, из-за которой было наделано столько шума. На ней Роб и Синди позировали у барной стойки, руками изображая минет с невидимыми членами, не позабыв и о блаженном выражении лица, близком к ахэгао. Том засмеялся, приглушая смех кулаком. Он не понимал, на что вообще рассчитывала его подруга, позируя подобным образом перед камерой телефона Роба. Будто девушка за столько лет общения не поняла, что в этом парне не задерживается буквально ничего, чего уж говорить о подобных фотографиях. Не то, чтобы на Роба совсем нельзя было рассчитывать — он все же был преданным другом и умел хранить секреты — но такие вещи, как подобные фотографии или истории про неудачный секс, пьянки, были для него просто забавным случаем и не более, поэтому, если в лицо ему не было сказано, что эти фото нельзя выкладывать, а про неудавшийся подкат подруги не нужно рассказывать ее новому другу, обнародования подобных фактов было не миновать.       Том отвлекся от просмотра Инстаграма, и перед его глазами оказалось небо. Он покрутил головой, осматриваясь — без сомнения теперь парень лежал на земле в форме звезды, растянувшись как корова на льду. Он не понял, как это случилось, даже спина не болела от случившегося падения, люди как ни в чем не бывало шли дальше, обходя его распластавшееся тело. «Хоть бы кто помог,» - мелькнуло у Тома в голове. Поднявшись, он отряхнулся, телефон по-прежнему был зажат в его руке с зажженным экраном. Он еще раз проверил копчик, затылок на наличие крови, локти, но ничего не было. В этот раз пронесло, но еще раз испытывать судьбу парень не горел желанием и, дабы не споткнуться на пустом месте снова, сунул телефон обратно в карман.       Наконец, добравшись до дома, Том первым делом отправился застирывать бедную рубашку и, когда засохшие пятна покрылись белой пеной, вместе с остальными вещами бросил ее в стиральную машинку. День близился к концу, но для Тома все только начиналось. Как и обещал другу, он сразу же засел за код, чтобы исправить в спешке наделанные ошибки. Его встретили еще пара строчек с небольшими опечатками, которые в будущем стали бы фатальными. Вот к чему приводит совмещение работы и разговора по телефону.       До завершения игры было еще много работы, но для первичной публикации она была почти готова. Все, что оставалось Тому до релиза — это исправить все обнаруженные баги и внимательно прочесать написанный код на наличие таких небольших ошибок, которые могли привести к чему-то вроде этого сбоя в анимациях из-за какого-то фонтана, который даже не играл роли в сюжете.       За все время парень отвлекся только на пару чашек кофе и развешивание постиранного белья, потому, когда время подбиралось к шести часам до полудня, он был уже изрядно вымотан. Плечи и спина заныли после долгого сидения на не самом удобном стуле, глаза слипались, руки перестали слушаться, набирая околесицу, а мысли так и вовсе плыли со скоростью улитки, возвращающейся с вечернего променада домой. За окном уже рассвело, потому, чтобы солнце не вмешивалось в его планы, Том задернул шторы. Довольный проделанной работой, он с небывалым удовольствием залез под прохладное одеяло. В такие моменты кровать казалась ему мягкой и воздушной, как облако, с любовью принимающая в свои сонные объятия. И минуты не прошло, как Том засопел, без задних ног глубоко погрузившись в сон.       Как бы грустно это ни было, но ему было суждено проспать только два часа. Как только часы показали восемь, ремонтный маньяк этажом выше снова взялся за свой излюбленный инструмент и принялся выдалбливать из стен последнее. Сначала Том даже не двигался, только отдаленно слыша шум внутри своего сна. Затем он принялся ворочаться машинально, пытаясь сбежать от проворного звука. Когда сонное тело вернуло ему контроль над руками, в ход пошли подушки, которыми, как и днем ранее, парень тщетно защищался от рычания перфоратора, но, как и тогда, толку от них не было.       Чем ближе Том был к пробуждению, тем больше в нем зрела ярость, и, когда тело полностью оказалось под его контролем, он остервенело закричал, но все же был тише шума перфоратора: - Сука! - парень подскочил на кровати, с силой бросив подушкой в матрац. - Сколько можно блять!       Он взлетел на ноги как вихрь, на его злости можно было поджарить завтрак для семьи из десяти человек. В одних трусах, взъерошенный, с озверевшей гримасой Том вылетел из квартиры. В холле строительная ода звучала даже громче, чем в квартире. Он дождался лифта, неугомонно клацая по кнопке, с тем же нетерпением добрался до следующего этажа, и, оказавшись у квартиры соседа сверху, что есть силы забарабанил в дверь. - Открывай! Я знаю, что ты меня слышишь! - надрывался Том, продолжая стучать.       За дверью никто не отвечал, только перфоратор продолжал долбить несчастные стены. Парень не сдавался, подключив к рукам ноги. От недостатка сна, он постепенно ослабевал, но не его желание поквитаться с любителем устроить ремонтные работы в восемь утра. На дешевой двери появились заметные вмятины, покрытие местами слезло, обнажая блестящий мягкий металл. В голове Тома промелькнуло, что, возможно, с него за это спросят кругленькую сумму, но даже эта мысль не могла заставить его остановиться. Он приложил еще больше усилий, хотя, казалось бы, куда больше, и теперь стал лупить по двери локтями. И, когда парень почти полностью навалился на дверь, она вдруг раскрылась.       Том влетел в квартиру, ожидая увидеться с горе строителем, он даже раскрыл рот, собираясь вылить все то дерьмо, что накопилось в нем за время ожидания, но в квартире никого не оказалось. Более того, в ней не было даже стен, дверей, только одна большая белая комната с зашторенным тюлем окном. От шока Том потерял дар речи, здесь не было никого и ничего, что могло бы издавать этот звук, но сам звук был. Он не шел из какой-то определенной точки, он будто был во всей комнате сразу. Пока парень пытался прийти в себя и осознать сложившуюся ситуацию, звук поменялся и теперь в квартире надрываясь ревел младенец. Затем последовали звуки семейной ссоры с традиционным битьем тарелок, после — вечеринки с кучей гостей и громкой безвкусной музыкой. Он еще пару раз сменился разными бытовыми шумами, а потом вовсе исчез.       Пятясь, Том вышел из квартиры. Он ничего не понимал, даже не мог обработать ситуацию, не зная как ему реагировать, что делать. Да что это вообще такое. Он шел сюда, полный уверенности, что сейчас придется бить морду какому-нибудь толстому мужику с неухоженной щетиной, но никак не ожидал увидеть ничто со звуком из ниоткуда. Не понимая, что он делает, парень постучал в соседнюю квартиру, и, если раньше его стук был пропитан яростью, теперь в нем чувствовалась тревога. Но и эта дверь открылась, будто ничто не держало ее прежде закрытой. За ней была такая же белая комната с окном и тюлем. Опять.       Совсем теряя рассудок, Том понесся к двери квартиры слева, но в этот раз он без стука толкнул дверь, и она открылась, как и предыдущие две, показывая белую комнату с окном и тюлем. Снова. Сломя голову, Том побежал к лифту. Краем глаза он заметил, что покалеченная дверь, которую он почти что избивал несколькими минутами ранее, теперь была цела и невредима, как новенькая, будто ее только что установили. Закрыв ладонью глаза, парень принялся кликать на кнопку вызова лифта. Ситуация пугала его до мурашек, сердце скакало в груди как заведенное. Он убеждал себя, что, должно быть, это все еще его сон, но каким-то слишком настоящим было все вокруг него.       Когда лифт пришел, Том спустился на свой этаж, так и не убирая ладони от лица. Дверь в свою квартиру он открывал с опаской — вдруг и она теперь стала только лишь комнатой с окном и тюлем. Парень старался смотреть только на замок, в то время, как его дрожащая рука пыталась провернуть ключ. Дверь отворилась, и за ней показалась темнота. Том, теряя землю под ногами, почти что лишился чувств. Он посчитал, что теперь его ждут темные комнаты без окон и, сидя на полу перед своей квартирой, отказывался открывать глаза, боясь увидеть то, чем теперь стал его дом. Но долго так не просидишь — прикрытая одними трусами задница очень быстро замерзла на кафельном полу, и тогда, из последних сил набравшись смелости, Том все же приоткрыл глаза. За дверью была все та же старая добрая студия, подаренная отцом. Со всем тем страхом, что встретился Тому на верхнем этаже, он совсем позабыл, что зашторил окно перед сном, и потому теперь в его квартире было так темно.       Не медля ни секунды, парень влетел в свою квартиру и сразу же запер дверь. Хотя бы здесь все было как раньше — это не могло не радовать, но тревога не собиралась покидать его сердца. За стеной зазвонил будильник — соседке пора на работу, за другой послышалось бормотание включенного телевизора. Но были ли эти звуки настоящими, идущими от живых людей и их вещей, или таким же ничем, как звуки сверху — Том не знал. И боялся узнать. Всегда ли там ничего не было, всегда ли этот звук исходил из пустоты? И где же все те люди, которые живут в этих квартирах, где их вещи? Где сами квартиры?       Обуреваемый страхом, Том залез под одеяло как напуганный грозой щенок. Целые колонии мурашек мигрировали вниз по его спине. Закутавшись по голову, он крепко закрыл уши одеялом, чтобы ни один звук из соседних квартир не мог до него добраться. Когда в голове стало чуточку тише, Том вытащил из-под одеяла руку и взял с тумбочки телефон. Открыв телефонную книгу, в избранных контактах он отыскал Роба. В динамике пошли гудки, в такой ранний час достучаться до парня было сложно, но сейчас Тома, как мчащийся поезд, не остановило бы ничто. Он был готов набирать номер друга столько, сколько потребуется, лишь бы он с ним поговорил. Хотя бы секундочку, хоть пару слов.       К его счастью, повторные звонки не потребовались. Когда телефон уже был готов переключиться на голосовую почту, Роб все же поднял трубку: - Ну, ты что, совсем с ума сошел в такую рань звонить? - простонал парень, зевая. - Да, - дрожащим голосом ответил Том. - Роб, мне очень страшно. - Что случилось? - еле шевеля языком спрашивал Роб. - Какая-то из твоих подружек залетела? - Что? Сплюнь, - с отвращением выпалил Том. - У меня, кажется, крыша едет. Я совсем допился, похоже, - прикрыв ладонью рот, будто у стен есть уши, парень тихо прошептал в самый микрофон, чтобы только друг мог услышать его голос. - У меня галюны.. - Бред какой-то, - уже бодрее ответил Роб. - Ты же вчера не пил ничего особо крепкого, да и не принимал ничего. С чего у тебя галлюцинации? - Я не знаю, - все еще шепотом продолжал Том. - Боже, Робби, скажи, что ты мне что-то подсыпал, скажи, что ты мне в рот что-то кинул, пока мы танцевали, а я не заметил. Потому что, если это не так, то мне пора в дурку.. - Эй-эй, тормозни, - затараторил парень. - В дурку он собрался, ага. Я не подсыпал тебе ничего и не кидал, клянусь, - заверил его Роб, и Том уже почти потерял надежду, пока парень вдруг не запнулся. - Но.. - Но? - зацепился за одинокий союз Том. - Но вообще я подсыпал, но не тебе. - А кому ты подсыпал? - Том старался держать себя в руках, но у него плохо выходило. Роб обещал ему, клялся, что больше никогда не будет без спроса миксовать коктейли людей с наркотиками. - Биллу этому, - признался парень. - Он такой скованный был, я хотел, чтобы он расслабился. - Я пил из его бокала, - холодок пробежал по спине Тома. Он все же не сошел с ума, это все дурацкая побочка от наркотиков с алкоголем, которые подсыпал его друг совершенно незнакомому парню. Опять. - Да ты в своем уме?! - заорал Том в трубку, торпедой вырываясь из одеяла. - Какого хрена ты опять сыпешь людям что попало в алкоголь?! А если бы он сдох?! Блять.. - Том соскочил с кровати и принялся расхаживать из стороны в сторону, потирая глаза. - Ну ты башкой своей совсем не думаешь? - А чего ты на меня орешь?! - теперь отозвался Роб, повышая голос. - Ну, сглупил, да, но я же как лучше хотел!       Тому так и хотелось высказать другу все, что он об этом думает, даже рука самопроизвольно сжималась в кулак, чтобы ударить по чему-нибудь жесткому, а лучше — по растерянному лицу идиота-клофелинщика. Но ему это не принесло бы ничего, кроме ссоры с другом детства. Таким уж человеком был Роб — все было ему как об стену горох, пока последствия не были настолько критическими, что только бы совсем умалишенный не понял бы, что поступать так не стоит. - Что ты ему подсыпал? - старался как можно спокойнее спросить Том. - Две таблетки экстази, - честно ответил ему парень. - Две.. - было стал переспрашивать Том, но прикусил себя за язык, дабы не сорваться на друга в очередной раз. - Роб, этого и без алкоголя много. Ты подумал вообще о последствиях? - Я же понимал, что он все не выпьет. Вот и бросил больше, чтобы концентрация была больше, - он звучал как малый ребенок, оправдывающийся перед мамой за мелкую оплошность. - Я как лучше хотел, правда! - В следующий раз, если захочешь кому-то что-то подмешать — спроси меня, ты понял? Спроси или, я клянусь, я.. - Том снова сдержался, прикусив кулак. - Короче, без самодеятельности, ты понял меня? - Понял.. - тихо выдохнул в трубку Роб.       Это было именно то, что Том хотел услышать. Он повесил трубку и без былой тревоги упал обратно на кровать. Теперь все становилось на свои места, и причина такого резкого изменения настроения Билла тем вечером стала ясна. Да и своим сумасшедшим танцам под конец Том нашел разумное объяснение, и этой тяге к какой-то сигарете в туалете. Или не совсем к ней. Закрыв глаза ладонями, Том ощутимо надавил на них. Не стоит сейчас вспоминать об этом, иначе станет стыдно, да и мало ли чего еще может выкинуть его мозг в отходняке от такого лихого коктейля его безмозглого друга. Единственный выход, который парень видел из сложившейся ситуации, это переждать. Лучше было потерять день-два в работе, чем ехать в клинику, объясняться перед персоналом, что ты не наркоман, а это так, случайно вышло. Да и чеку с такими интересными позициями отец точно не обрадовался бы.       С такими мыслями Том поправил разлетевшиеся в ярости подушки, вернул одеяло, во время звонка сползшее на пол, и лег обратно в постель. Все, что ему требовалось, это поспать. Хотя бы немного, чтобы стало полегче. И тогда обязательно жильцы вернутся в свои квартиры, а звуки снова будут исходить от предметов и людей. Все обязательно станет как раньше, как только организм одержит победу над побочкой от маленьких пакостниц.