Дариус Данн. Сельские истории.

Неприкаянная чёрная тень брела по пустынной дороге. Антропоморфный какаду Голиаф – а это был именно он – в очередной раз получил порцию насмешек и троллинга от подростков с заброшки. Злость и отчаяние распирали птицу изнутри. Будь она в городе, разобралась бы по-свойски и с заносчивой недотрогой, и со всеми местными, вконец оборзевшими. Но в сельской местности птаху быстро указали на место. - Катись отсюда, чернявая курочка! Тоже мне, кохинхин нашёлся. - Перчатый! - Заднеприводный! – не преминула молодёжь напомнить одинокому орлу о его интимных похождениях. – Смачно телом торгуешь, голубок! Это задело Голиафа до самого нутра его попуга(е)йской душонки. «Ах, так? Раз я из этих, так тому и быть. Путь обкакаются от зависти. В конце концов, я обаяшка и красавчик. И с этого можно поиметь денежку». Спустя месяц от залихватского «пирата» не осталось и следа. Сбритые перья на голове понемногу отрасли, тело окрепло. Акробатические навыки игры на исполинских жёрдочках и качелях не прошли задаром: модный мачо объявился в соседнем городке. Хитроу отличался либеральными нравами в молодежной тусовке. Гей-бар «Пыльные сиськи» (бывшая «Голубая устрица») давно вышел из подполья, превратившись во вполне приличное заведение для лиц, как говорится, альтернативных сексуальных ориентаций. Именно там дебютировал в качестве танцора на пилоне Голиаф. В первый же вечер подтянутый, ухоженный и манерный мачо произвёл неизгладимое впечатление на обитателей: трансы текли и писали кипятком от лоснящейся рельефной фигуры, переливавшейся перьями в свете софитов. Манерная городская молодёжь разминала под столом причинные места и обдумывала, как бы возлечь с модным мальчиком и прочистить тому шахту. Харизматичный бёрб старался на славу. «Вы хотели моего тела, цыпы? Ну так вот он я. Завидуйте и дрочИте молча» - птица выделывала головокружительные пируэты, по привычке стреляя глазками в зал. Часто в высоких ботфортиках и кожаной портупее попугай находил приятную надбавку к основному гонорару. От благодарных зрителей. "Жизнь удалась!" - похотливо облизнулась птица. Слушки о новом амплуа сердечного друга в конце концов достигли и обитателей Баффин-хиллз. Придурковатый кошак Майк, наследник пивного пуза и отцовского ремня, давненько "митинговал" на сладкую попку пернатого друга. Честно говоря, экс-солнечной деточке было по боку, о ком думать во время кормёжки сладкого гусика: хоть о Натан, хоть о необъятной жеппе Дариуса Данна, хоть о Голиафе. Близилась годовщина клуба «Пыльные сиськи». Афиши с приглашениями были отпечатаны и красовались на билбордах, ситилайтах и прочих рекламных конструкциях. Жители Баффин-хиллз решили по приколу сходить посмотреть. Не каждый день увидишь сладенького какаду-голиафа, крутящегося на шесте?! Молодёжь вовсю обсуждала трансформацию чёрной души в чёрной птице. - Лол, народ, видали нашего заднеприводного? Походу, нашёл компанию по интересам! - Ага, по интересам своей пятой точки. – народ помнил, чем именно ославился городской зазнайка, и не упускали момента подколоть его по любому поводу. - Смотри-ка, - вставили пять центов овчарки, поигрывая бицепсами, - подкачался даже петушок. Не то что раньше дрищня была. - Точно. И нашёл же занятие! Другой на его месте б раскис, или вообще снотворного наглотался. - прониклись тиммейты уважением. - Поглядим на наше чудо пернатое, ребят?! Поддержим солиста, так сказать! На том и порешили. Единственная, кто была вне себя от этой новости – кошка Натан. Её злости предела не было: как это, городской мажорик, привселюдно опущенный, притом – за дело, снова в почёте и фаворе?! Да почему таким гадам всегда везёт? - Грр! – взъелась кошка, расцарапав флаер с ненавистным перчатым клювом. – Дариус! Нет, ты это видел? - Что случилось, соседка? Что ты такая злая, краски закончились или стена? - Посмотри на нашу сладкую цыпу! – брезгливо протянула кошка обрывок бумаги. Дариус столь же брезгливо посмотрел на противный ухмылявшийся клюв и чей-то проколотый сосок. - О времена, о нравы. – заключил мужчина. - Поехали глянем на чувачка, заснимем видос в группу! – предложила Натаниэль. Дариус не удивился, увидев на выступлении добрую половину земляков-молодёжи. Все модные-сковородные, в ярких толстовках, берцах и банданах, они разительно отличались от неких вырвиглазных кислотного цвета трансов, розовых гомосексуалов и им подобных. Некоторые выглядели как пугала, не поддающиеся никакому описанию. Другие завсегдатаи заявились в бодиарте, тщательно скрывавшем то, что из одежды на них лишь шлюшьего вида мини-стринги. Но все они меркли на фоне прима-балерины. Вновь и вновь мелькало юное накачанное тело. Без тени стеснения выставляло сочный попец в сетчатых стрингачах на обозрение, играло мышцами, похотливо облизываясь в сторону малышек (или малышей?). На своих бывших соседей птица даже не обращала никакого внимания. Пришли подрочить на мускулы? На здоровье. Хотите переспать? Кошечки вперёд! Сладкая цыпочка без устали раздвигала ноги в неописуемом шпагате, изображала понятными телодвижениями, что думает обо всех своих недоброжелателях. Эффект был велик. Несколько раз её вызывали на бис, срывалась буря аплодисментов и одобряющих криков. Даже появление Майка не разочаровало птицу. В сущности, кошак был трусом, и покорно сделал то, что его заставили сделать. Зато теперь Голиаф здесь, у пилона, купается в славе и обожании, а Майк дрочит в уголке. Натан краем глаза заметила компанию городских манерных ребяток. По виду, далеко не бедные, один даже на спорткаре приехал. Они беседовали со звездой вечера. - Ну номер с шипами был вообще прямо! А рельеф как проработан! – один из мажоров раздевал взглядом Голиафа. - Благодарочка, ребятки, поддерживаю так сказать форму. – ответил птиц. - А го на приватный эскорт, Голиаф? Есть частный клубешник повыше уровнем, бабла зашибить можно. – детка назвала приличную даже для города сумму, – Плюс всякие папики приезжают. Сверху накидывают за разный… приватик там, другое чего… - тело ухмыльнулось и сделало жест руками. - Ой, не-е-е, - протянула птица. – Танцули там куда ни шло, но насчёт «другое чего» - это не ко мне. Я типа натурал и, как бы… - Ну натурал так натурал, станцуешь тогда, без «другого». Жаль, обломится любителям экзотики. «А хорошие денежки!» - облизнулась Натан. Весь вечер её била досада, чернее, чем перья пилонного нарцисса и его душонка, вместе взятые. Натворить столько дел и остаться везучим "человеком"?? «Я не я, если этого урода в грязь не втопчу. Что же делать? Думай, Натан, думай!» Мимо кошки прошла золотая молодёжь. - Жаль, что папуга не даёт. Папочка расстроится. - Да и я б его попробовал, по чесноку. – поддакнул дружок. - Привет, ребята! – чёрной анакондой Натан сделала кружок вокруг компании. – Как вам попугайский пилон? - Да суперский! – салютовал бокалом один из пареньков. – Жаль, что он не даёт, а так годно. - Не даёт? Кто вам такое сказал? – анаконда обвила ещё одно кольцо. Не уйдешь. - Он и сказал. – удивленно ответили городские. - Пиратик такой стесняша! – скромно наклонила ушко Натан. – Дариус! – обратилась кошка к своему спутнику. – Покажи ребяткам видос, как любит наш красавчик! Мажорные детки с трудом удерживались, чтобы не покормить своих Больших Змеев. Оказалось, что скромняша-цыпа любила, когда её жёстко имеют, вываливая в грязи, избивают и суют разнообразные предметы в не менее разнообразные места. - Я вам отвечаю, он любит насильственные действия, таких стримов, как видите, не один! - показывала кошечка видео с народного суда, где какаду насиловал кошак Майк в присутствие односельчан. - Ну какой клювик! – пускала слюну одна из деточек. Так сколько, говоришь, он берёт за вот это вот? Натан назвала, по её меркам, неподъёмную сумму. Туловище с золотой цепью задумчиво почесало кредитную карточку, секунд пять подумало. - Была не была! – ударила по рукам компания. – Сегодня гуляем! - Кстати, мэн, продашь видосы? По двести за каждый! – мажоры расщедрились по пьяному делу. - На здоровье. – Дариус скинул просимое на планшет клиента, усеянный безвкуснейшими брюликами. Рама позолочена розовым золотом. Натан злорадно улыбалась и потирала лапки. Хоть бы сработало! Вот, вот, вот – перчатый садится к ним в машину! Через пару дней в деревенском паблике "Жесть нашего села" появилась любопытная ссылка. «Порнотуб» разрывало от нового элитного контента. Лоснящегося в оливковом масле попугая привязали к роскошной кроватке-траходрому в широком шпагате. Поначалу партнёры разогревались, слизывая с перьев сливки и мороженое. Но потом начался трэш, угар и содомия. Кто-то притащил игрушку: механическую мартышку, которая била в «тарелочки». Между тарелками поместили причинное место Голиафчика. Чтобы тот сильно не возмущался, клюв заткнули большущим шариком на ремне. Судя по тому, как извивалось мускулистое тело, попугай ловил наслаждение. Экзекуция продолжалась. Привязанную бебру с наслаждением облили из шланга ледяной водичкой. После чего принялись охаживать ремнем с шикарной бляхой в виде тигриной головы (эх жаль, не видно выражения лица плясуна!) Натан подначивала виртуальных «партнеров»: давай, давай! Накажи непослушного! Глазами она жадно поедала сцену чмора. Подвешенный за крылья и лапы папугей трепыхался, принимая всеми отверстиями толстенный изогнутый банан, специально для садо-мазо утех, и парочку внушительных пипирок. Он крутился взад-вперёд и вокруг своей оси, точно вокруг живого пилона, с которого невозможно было соскочить. Венцом бурной ночи стали обильнейшие подтёки майонеза ручного надоя, стекавшие по глазам и клюву, разливавшиеся по спине, засыхавшие в твёрдую соплю. Кто-то заставил глотать эту гадость. Голиафа вырвало. «Небось поднял деньжищ, сладенький мой?!» - подумала Натан. «Не перегнула ли палку?» - волновался Дариус. Натан в этот раз выглядела какой-то чересчур злобной, злорадной и мстительной. Но он вспомнил, что пернатое чудище покушалось на кошку, и лишь поэтому промолчал. За свою семью Дариус вообще был готов убить...