Влюблённый Гарри Поттер

Астория шутливо обижалась, когда Драко возвращался домой слишком поздно, пренебрегая совместными ужинами, на которых они обычно обсуждали прошедший день, но по ее блестящим глазам Драко видел, что она и сама неплохо провела время. — Тебе стоит научиться выбирать, дорогой, — Астория обнимала его и трепала по волосам, как ребенка, вставая на цыпочки, чтобы дотянуться. — Либо живёшь с нелюбимой женой, либо с нелюбимым любовником. Драко только смеялся в ответ, чмокая ее в лоб. Астория была неправа — он любил ее, правда не совсем так, как прилежные мужья любят своих жен. Драко несказанно повезло. После войны его полностью оправдали с подачи Гарри Поттера, очаровательная Астория заключила с ним фиктивный брак, но они на удивление быстро нашли общий язык. Они никогда не занимались сексом и не целовались в губы, даже спали в разных комнатах — ценили личное пространство друг друга, но в целом у них была прекрасная семейная жизнь. С любовником Драко тоже повезло — в него был влюблен сам Гарри Поттер. Был влюблен искренне, наивно и безответно, отдавая себя полностью и не требуя от Драко ничего взамен. У Поттера была власть, была сила, которую он мог бы использовать против Драко, чтобы разрушить ему жизнь в ответ на такую неблагодарность — Гарри ведь освободил его, не дал сгнить в Азкабане, а Малфой женился на Астории Гринграсс, и то лишь чтобы преумножить поредевшее состояние счетов и остепениться. Это не была настоящая любовь, лишь сухой расчет, и Гарри видел это, но не сделал ничего, что могло бы причинить Драко боль. Драко не был столь неблагодарным, чтобы не попытаться вернуть Поттеру долг. Он предлагал деньги и любую помощь, которая была ему под силу, но Гарри нужно было лишь одно. — Я не хочу денег, Драко, у меня их и так больше, чем я могу себе представить. Мне нужен ты. Драко не мог отдать Гарри своё сердце и душу по-настоящему, а тот, в свою очередь, не желал лжи, поэтому Драко носил Поттеру булочки. Гарри Поттер любил выпечку, особенно с патокой, и хоть Драко находил их омерзительно приторными и предпочитал синнабоны, он раз за разом таскал Гарри булки с патокой, когда был в особенно хорошем настроении. У Гарри сразу загорались глаза, и он кидался Драко в объятия, как щенок, который давно не видел своего хозяина, ластился к рукам и широко улыбался, слыша смех Драко. Сначала их разговоры были неловкими, Гарри никак не мог понять, какие у Драко границы, а сам Драко слишком боялся их ставить, потом они привыкли, почти буднично обсуждая, будут ли сегодня целоваться, или обойдутся просмотром фильмов на диване, где на самом деле происходящим на экране был увлечён только Драко. Спустя год Гарри научился понимать по одному взгляду, светит ли ему сегодня секс и будет ли Драко столь благосклонен, что останется почти до ночи, опоздав к жене. Астория была вполне довольна таким раскладом событий, а друзья Драко злились, переживая за него. — Хватит играться с ним, — причитала Панси почти при каждой их встрече. — Мы больше не в школе. — Он может раздавить тебя одним пальцем, стоит тебе сказать что-то не то, Драко, — припечатывал Блейз, сверля Драко своим фирменным прожигающим взглядом. — Ты слишком увлекся. Драко не понимал, с чего бы его друзьям волноваться, все ведь идёт так хорошо! У него не было в мыслях играть с чувствами Гарри — с ним и правда было интересно проводить время, его тело было на удивление приятным под руками Драко, и никто ещё не окружал его такой заботой и обожанием, на которые не скупился Гарри. Астория была с ним ради денег, и им очень повезло, что общество друг друга их не тяготило, Панси и Блейз отдавали свою любовь друг другу, постепенно отдалялись от Драко все дальше, слишком занятые своей личной жизнью, а Гарри любил его. Драко не отвечал ему тем же, но наслаждался вниманием. Друзьям Гарри их отношения тоже не нравились. Драко смог подружиться с Роном и Гермионой, потому что, в общем-то, хотел влиться в их компанию еще в Хогвартсе, но они слишком давно знали Гарри, чтобы не заметить, какого рода отношения связывают его с Драко. — Ты не посмеешь навредить ему, — злился Уизли, то ли угрожая, то ли выставляя ультиматум. — Зачем ты издеваешься над ним? — напрямую спрашивала Грейнджер, заламывая руки. — Ты же не любишь его. Ты женат. Драко ничего не отрицал, просто отвечая, что Гарри все устраивает, а значит не должно напрягать их. Он не собирался делать Поттеру больно, они ведь наоборот, исцеляли друг друга. Скоро «лечение» Гарри после войны закончится, и они разойдутся, мирно и без проблем, больше не нуждаясь в помощи друг друга. Джинни Уизли обвиняла Драко в смерти брата, но когда увидела, каким счастливым Гарри делает его присутствие, смягчилась и даже прониклась к нему симпатией, ставя чувства Поттера выше своих обид. Не исключено, что Гарри сам поговорил с ней, уговорив не спускать весь свой гнев на Драко. — Ты сможешь когда-нибудь меня полюбить? — спрашивал Гарри, прижавшись к Драко всем телом и преданно заглядывая ему прямо в глаза. — Не знаю, Гарри, — Драко качал головой и запускал руки в его волосы, поглаживая кожу головы и пропуская пальцы сквозь волнистые пряди. — Ты хороший человек. Гарри кивал и мурлыкал в ответ на ласковые прикосновения, но Драко знал, что ему было обидно. В такие вечера он целовался особенно отчаянно и, когда Драко исчезал в камине, возвращаясь домой, смотрел вслед еще грустнее. Гарри не раз предлагал ему остаться на ночь. Пусть и в другой комнате, пусть не вместе, но зато создавая иллюзию, что это их дом, и Драко хоть немного ценит его. Драко всегда отказывался. Не потому, что его комната в мэноре чем-то отличалась от гостевой комнаты Гарри, и не потому, что он так хотел вернуться в Астории, а потому что боялся. Последствий, чувств Гарри, который начал бы обманывать себя, привязываясь к Драко все сильнее, своей же реакции. Еще со времен школы Драко не позволял себе остаться с кем-то в кровати, всегда выгонял случайных партнёрш и спешно убегал от партнеров, и слишком боялся переступить эту черту теперь. Остаться у Гарри означало дать ему надежду и почти что признаться в своей симпатии, а Драко не хотел его обманывать. — Драко, ты чудо! — Гарри аккуратно поставил коробку с котенком на диван, притягивая Драко к себе и нежно целуя его в губы. Драко не ответил, мягко отстраняя Гарри. Его поцелуи были приятны, но только во время секса. Их поцелуи не показывали любовь, только страсть, которая зажигалась в них также быстро, как и угасала, как по лёгкому дуновению чьего-то дыхания. Может, это было дыхание отца, который презирал его за отношения с мужчиной, может, это разочарованный вздох матери, расстроенной его изменой Астории, может, прерывистое дыхание взволнованной Панси, а возможно, это боязливый выдох самого Драко. — Ему сейчас намного больше нужно твое внимание, — намекнул Драко, показывая рукой на белоснежного котенка с голубыми глазами, которого подарил Гарри на Рождество, наслушавшись его жалоб на то, что ему слишком стыдно покупать нового питомца после смерти любимый совы, но он бы хотел перестать чувствовать себя таким одиноким, когда Драко уходил домой. Гарри на мгновение погрустнел, но потом снова заулыбался, доставая котенка и прижимая его к себе. — Назову его Мяулфой, — Гарри хитро стрельнул глазами в сторону Драко, и тот рассмеялся, поглаживая котенка по голове. Мяулфой вырос в настоящего красавца, с пушистым хвостом и густой белой шерстью, и Гарри постоянно говорил, что он — точная копия самого Драко, не зря назван в честь него. — Весь в отца, — гордо сказал Драко, почесывая кота за ушком. — Это я его растил, значит я отец! — возмутился Гарри, демонстративно дуясь. — Так и быть, ты можешь быть вторым отцом, — разрешил Драко, не заметив, как напрягся Гарри, прежде чем немного натянуто рассмеяться. У Драко не было других партнёров — достаточно и того, что он, по сути, изменял своей жене, пусть она и не была против и наверняка сама имела любовника на стороне, но Гарри всегда переживал и ревновал, хоть и пытался скрыть это. — Ты спишь с кем-то ещё, Драко? — спросил он, когда Драко решил провести время с Асторией и выйти в свет, делая вид, что в их семье все хорошо, как и подобает чистокровной супружеской паре. — Мерлин, Гарри, нет, — Драко закатил глаза. — Ты нравишься мне. Я просто проводил время с Асторией. Гарри засиял, приближаясь к Драко с намерением поцеловать, но Драко увернулся, мягко качая головой. — Без поцелуев, помнишь? Следовать своему же правилу всю жизнь у Драко не получилось. Когда он заявился к Гарри, чуть не выпав из камина, с дрожащими руками и натянутым, как струна, телом, сразу бросаясь к нему в объятия. На днях к ним с Асторией заявился его отец, гневно размахивая тростью и пугая Асторию, требуя чуть ли не прямо сейчас зачать наследника, потому что Нарцисса волнуется, что не доживет до того дня, когда сможет подержать на руках внука. Астория сочувствующе сжала его руку и ушла, сославшись на важные дела, и оставила Драко наедине с отцом. Попытка спора окончилась гневной тирадой отца о том, что он безответственный, эгоистичный и просто отвратительный наследник, раз не хочет продолжить славный род Малфоев и порадовать мать. Драко боялся. Ещё в школе он понял, что ложиться в постель с женщиной для него не очень приятно, хоть и пытался исправить это бесчисленным количеством партнерш. Заняться сексом с Асторией ради наследника означало опорочить их дружбу, и Драко был уверен, что не сможет больше смотреть ей в глаза. Сам секс будет до ужаса неловким, их не влекло друг к другу. — Я не хочу загубить жизнь ребенку, Гарри, — отчаянно всхлипывал Драко, пока Гарри гладил его по спине, крепко сжимая в объятиях. — Астория будет любить его, я буду, но как он может быть счастлив, если его родители не любят друг друга? Если его родители несчастливы? — Ты всегда сможешь приходить ко мне, — попытался найти хоть какой-то плюс Гарри. — Да как ты не понимаешь! — Драко несильно стукнул его в грудь. — Наши встречи придется прекратить. — Зачем...? — тихо спросил Гарри, замирая. — Я не прощу себе, если он поймёт, что у меня есть кто-то другой, кого я люблю больше, чем его мать, — шёпотом ответил Драко. Гарри поцеловал его, и на этот раз Драко не стал отталкивать его.