Война не бывает милосердной. Ей плевать на твою веру, жизненные устои, политические взгляды. Плевать на то, какую ты вёл жизнь до этого: мирную и праведную или же грязную и бездуховную. Война жаждет крови, мучений, пыток, убийств. И чем бесчеловечнее, тем лучше.
В день, когда отчим принёс домой вести о том, что им необходимо переехать в новый строящийся город на границе штата, Феликс был даже рад. Они жили в небольшой деревне на юге Канзаса и парень мечтал вырваться в местечко побольше, а тут такой шанс! Лишь на следующее утро после первой ночи на новом месте он узнал истинную причину переезда — на почве отмены рабства в соседнем штате назревал нешуточный конфликт и мужа мамы призвали на службу (но тот уверял свою небольшую семью, что это не так уж и серьёзно и что вряд ли на них вообще нападут). И город их строился исключительно для того, чтобы стать центром поддержки ополченцев и свободных поселенцев. А подслушав ещё несколько интересных разговоров комиссаров, Ёнбока захлестнул ужас — и отчим, и командир, и все газеты в городке безбожно врали. В Миссури, буквально в каких-то футах от них, уже больше полугода шли ожесточённые военные действия. Людей убивали направо и налево, сжигали дома, грабили фермы. И всё ради чего? Ради возможности владеть другими людьми, потому что это
удобно?
Чанбин всю жизнь рос в тени Дохэ, который с самого детства активно поддерживал взгляды большинства в этом городе, включая их семью. Он всегда был умнее, красивее, сильнее, сообразительнее, смелее. Мама всегда была им довольна, в отличии от младшего сына, ведь как бы она не старалась, тот не был и вполовину настолько же хорош. Единственное, что парень усвоил — никогда не перечить любимчику семьи.
Поэтому, когда старший брат принял сторону юга* и добровольно записался к ним в армию, Чанбин промолчал. Ни слова против он не сказал и тогда, когда тот вернулся через полтора года в родной дом и за сытным ужином рассказывал про свои боевые подвиги. Про то, как убивал, пытал, издевался. Он рассказывал это с гордостью и горящим огнём в глазах, под ободрительные кивки мамы и дедушки. А Бин молчал, он же
должен слушаться старшего и во всём его поддерживать. Не возразил он и тогда, когда брат решил уйти к бушвакерам* и позвал его с собой, ведь ему уже как раз пару месяцев назад исполнилось девятнадцать. Самое время
становиться мужчиной.
И Чанбин пошёл. Первое время его никто особо не трогал — после недавнего рейда было решено сделать небольшую передышку, а после начали учить стрелять. Сначала учили на деревянных мишенях или ненужных мешках с песком, после на лесных зверях, а затем и на жителях близлежащих посёлков, которое непроизвольно становились жертвами нападений бушвакеров.
Со ненавидел всех вокруг за их хладнокровность и жажду крови. Ненавидел брата, который с животным упоением издевался над еле дышащими людьми. Но больше всех он ненавидел себя, потому что не мог не подчиниться, не мог не сделать. Ведь тогда все будут считать его слабым и убогим. И к своему огромному сожалению (а может и к счастью), парень знал,
как поступают с такими. Поэтому сквозь стиснутые зубы он убивал и каждый раз надеялся, что кто-нибудь пристрелит его самого. Лишь бы только больше не быть причастным к этому ужасу. Не видеть. Не чувствовать.
За пять лет жизни в новом городе — из которых два последние шла война — единственным крупным потрясением стала смерть отчима, который записался в ряды джейхокеров* годом ранее. По словам командира, сообщившего эту новость, никто не ожидал засады от южан, а потому погибла почти треть взвода. Им выплатили небольшую часть денег в качестве компенсации и разрешили остаться в городе.
Пришлось повзрослеть куда быстрее, чем хотелось бы. Хоть Феликс и до этого старался браться за любые подработки, но теперь пришлось взяться за это по-настоящему. К счастью, работы было куча, ведь почти все мужское население было занято на фронте. То там помоги, то тут. Отнеси это, принеси то. Порой, парень к вечеру валился с ног от усталости, но каждый раз он повторял, что лучше уж это, чем быть застреленным где-то на поле боя. Некоторые мальчишки называли его трусом за такие мысли, но ему было всё равно. Он не может оставить маму одну, тем более в такое страшное время.
Утро было прохладным из-за неизбежно надвигающейся осени, но ближе к обеду погода вновь станет невыносимо жаркой, будто бы показывая на что ещё способно лето. На улице было слышно пение птиц и редкие разговоры засыпающих патрульных, которые всю ночь сторожили покой жителей города.
Ёнбок проснулся из-за редких лучей солнца, которые падали как раз на его лицо и лишь сильнее укутался в лёгкое одеяло, желая вернуть остатки сна. За окном послышался какой-то неясный шум и парень недовольно надул губы — вряд ли он уже уснёт. Пришлось вылезти из нагретой постели и идти в ванную умываться, глухо шлёпая босыми ногами по полу. Судя по тишине в доме, мама либо ещё спала, либо ушла по делам, которых было немало, несмотря на столь ранний час. Ли медленно умылся и направился на кухню, в сопровождении урчавшего живота. Там он открыл одну створку окна и легкий ветерок прошёлся по оголённым участкам кожи, колыша подол ночной сорочки и отросшие до плеч волосы. Стоило Ликсу вдохнуть полной грудью и улыбнуться, как со спины на улице послышался непонятный шум и в ту же секунду домой забежала перепуганная женщина.
— Мам? — парень вышел на встречу ей. — Что-то случилось? — послышались выстрелы и крики людей, и его сердце забилось быстрее. — Что за шум?
— Ёнбоки, милый, — мисс Ли подлетела к сыну и испуганно взглянула на него, хватаясь ладонями за плечи. — Они пришли…
— Южане? — еле слышно спросил Феликс, надеясь, что это очередной плохой сон, который часто снился ему с момента переезда, и что он вот-вот проснётся в своей кровати и ничего это не будет. Но где-то неподалёку раздался взрыв и стало ясно, как день — кошмар стал реальностью.
С каждой выпущенной пулей Чанбин всё больше и больше хотел отправить её себе в висок. А в тоже время его брат, который всё время был рядом, с животным оскалом на лице стрелял направо и налево, не заботясь о чужих жизнях. Кидал «коктейль Молотова» в витрины магазинов, из-за чего всё находящееся внутри моментально загоралось и уничтожало всё на своём пути.
Вокруг был огонь, выстрелы, кровь и крики. Душераздирающие крики женщин, чьих мужей и сыновей убивали на их глазах, заставляя смотреть как чужеземцы направляют свою оружие им в голову и спускают курок. Крики детей, которые на своих глазах теряли отцов и братьев.
И среди всего этого безумия был слышен ликующей смех Дохэ, наслаждающегося этим кровавым пиршеством. Он врывался в дома, ломал мебель, издевался над женщинами и девочками, угрожая им пистолетом и выводил на улицу для показательной казни, если в какой-либо комнате обнаруживался мужчина.
— Хей, Бини, — позвал он брата, оглядываясь вокруг, — сходи-ка вон в тот домик, — он кивнул на небольшое сооружение на краю улицы, — и проверь их. Если найдёшь кого-то, то тащи сюда.
И Чанбин вновь не возразил. Послушно дошёл до нужного дома и аккуратно открыл дверь, которая оказалась не заперта. Пройдя пустую гостиную, Со зашёл на кухню и остановился как вкопанный, глядя на женщину, обнимавшую своего ребенка.
— Прошу, пощадите, — взмолилась она, — здесь только мы с дочерью. Мой муж погиб ещё год назад. Можете взять всё, что хотите, только не трогайте нас, умоляю, — женщина горько всхлипнула и сильнее прижала к себе девочку, которая смотрела на Бина горящими от злости и ненависти глазами. Никогда на него ещё так не смотрели.
Вглядевшись в чужие черты лица повнимательнее, он понял, почему ему это показалось странным — молчаливая девчонка, на самом деле, оказалась очень миловидным парнем с длинными волосами.
— Не выходите из дома ещё хотя бы пару часов, — произнёс Чанбин, обескураживая «пленников». — Они всё ещё ходят по этой улице, — слабо кивнул самому себе и собрался уходить. — И ещё, — он остановился и посмотрел в глаза ничего непонимающей женщины, — я искренне соболезную вашей утрате. Мне жаль, —
хоть чью-то жизнь ему удастся спасти.
— Ну и как тут дела? — внезапно раздался как гром среди ясного неба голос Дохэ, который зашёл в дом, открывая дверь с ноги.
— Пусто, — твёрдо соврал Со младший. — Женщина средних лет и её дочка.
— Она красивая? — с ухмылкой спросил тот и, не дожидаясь ответа, зашёл на кухню. — И ты говоришь, что тут ничего? — присвистнув удивился он, разглядывая парня на полу. — Такое сокровище нам пригодиться, — старший подошёл вплотную и стал поднимать юношу.
— Нет! — закричала женщина, всеми силами держась за ребёнка. — Прошу! Не забирайте её!
— А ну заткнись! — рявкнул Дохэ и дёрнул на себя хрупкое тело. — А личико-то какое, — гаденько произнёс он, одной рукой держа парня за предплечье, а другой проводя по лицу. — Мы найдём одежду покрасивее, — прошёлся по талии, — чтобы она подчёркивала твою красоту, — положил руку на грудь и резко остановился. На его лице удивление сменилось непониманием, а после он резко дернул сорочку наверх, обнажая юное тело. — Какого хуя?! — крикнул он и оттолкнул юношу подальше от себя. — Да как ты посмела мне соврать! — обратился он к женщине и достал револьвер, направляя на её сына. — Обычно я женщин не трогаю, но знаешь, ради тебя сделаю исключение.
Раздался выстрел.
Феликс испуганно зажмурился, но затянувшаяся тишина вынудила его открыть глаза. Мужчина, державший оружие, лежал на полу, глядя безжизненным взглядом на его ноги. Он взвизгнул и тут же закрыл себе рот руками. Мама в ужасе смотрела то на труп мужчины, то на парня, у которого из трясущихся рук выпал кольт.
— Ты никого больше не убьёшь, — прошептал тот дрожащим голосом, упал на колени и заплакал, низко опустив голову.
Ёнбок ошарашенно смотрел на него, пытаясь осознать произошедшее, но вдруг послышался сдавленный всхлип и сердце неприятно сжалось. Он аккуратными шажками направился к своему спасителю под тихое и испуганное мамино
«милый». Опустившись рядом, юноша мягко погладил того по плечу. Незнакомец поднял опухшее лицо и недоумённо посмотрел на него красными заплаканными глазами.
— Спасибо тебе, — искренне поблагодарил Ли и вытер чужие слезы.
— Я… — начал тот охрипшим голосом, но запнулся и перевёл взгляд на труп. — Мне нужно отнести его тело к остальным.
— А тебя не заподозрят? — обеспокоенно спросил Феликс.
— Да… Ты прав… Вы извините, — проговорил он, глядя на мисс Ли, — за весь этот беспорядок, — он дотянулся до револьвера и в доме снова раздался выстрел, заставивший испуганно вскрикнуть женщину и вздрогнуть её сына.
Послышался болезненный рык и Ёнбок тут же распахнул глаза, оглядывая парня перед собой — его рука с оружием была направлена к его же бедру, из которого стекала кровь.
— Ты что сделал? — воскликнул он, а потом уже тише уточнил, вглядываясь в чужое лицо. — Зачем?
— Чтобы никто ничего не понял, — ответил тот, тяжело дыша.
— Давай я хотя бы обработаю, — предложил юноша и резко встал, намереваясь найти аптечку, но его руку схватили.
— Не нужно, — незнакомец слегка улыбнулся уголком рта, — иначе будет неправдоподобно.
— Точно… — Ликс снова сел рядом. — Пообещай, что вернёшься и позволишь помочь.
— Хорошо, — согласился он, пару секунд раздумывая, — обещаю, — Ли расслабленно выдохнул и кивнул.
Он помог парню встать и перетащить труп к выходу, но при каждом болезненном вздохе нового знакомого приходилось бороться желанием оставить эту затею и настоять на помощи.
— Спасибо, — поблагодарил тот, глядя на обеспокоенного Феликса. — Я, кстати, так и не узнал твоего имени.
— Скажу, когда придёшь, — упрямо ответил он.
Отпускать этого недосолдата не хотелось совсем.
— Это ты так мотивируешь меня вернуться? — с ухмылкой спросил парень, глядя как юноша смутился. — Ну ладно, как знаешь. Меня зовут Чанбин, — представился он и вышел на улицу, кое-как держа на себе труп незнакомца.
— Чанбин, — неожиданно позвал Ёнбок и тот обернулся, — я буду ждать.
Боль в ноге была невыносимой. Хотелось бросить труп брата прямо тут и вернуться к тому милому и доброму парню, но была одна загвоздка — Дохэ был слишком влиятельным человеком у бушвакеров и его пропажа не осталась бы незамеченной. Поэтому стиснув зубы посильнее Со ковылял на шумную улицу, на которой обосновались партизаны.
Едва завидев раненного собрата с бездыханным телом ещё одного, мужчины повскакивали со своих мест и побежали на помощь.
— Что с командиром? — спросил один из них, освобождая Чанбина от тяжёлой ноши.
— Я вам попугай по несколько повторять? — недовольно рыкнул тот. — Помогите дойти до Кровавого Билла* и там я всё расскажу.
Никто возражать не стал — с двух сторон к нему тут же подошли крепкие бойцы и перекинули руки себе через шею. Хоть путь и не был далёким, но Бин был уверен, что сам бы вряд ли смог бы дойти.
Они зашли в какой-то трактир, стекла которого были выбиты, а большинство мебели было сломано. Вокруг, на уцелевших стульях или же просто на полу, сидели весёлые партизаны, шумно рассказывающие о своих достижениях за сегодняшнее утро. На них никто особо не обратил внимания, но стоило людям увидеть труп одного из своих предводителей, как все резко замолчали. Среди гробовой тишины послышался стук каблуков и из-за поворота, ведущего на кухню, вышел Кровавый Билл. Он ледяным взглядом оглядел присутствующих и, задержавшись на теле Дохэ, обратился к младшему Со.
— Что произошло?
— После проверки дома, мы встретились и вместе пошли дальше, — начал парень, периодически морщась от боли в бедре. — Внезапно раздался выстрел и Дохэ упал замертво. Я развернулся, доставая револьвер, но в меня тоже выстрелили — слава богу, что не так точно, а после мне удалось убить напавшего ублюдка.
— Где его тело? — на лице командующего не мелькнула ни одна эмоция, но вздувшаяся венка на лбу показывала, что тот раздражён как никогда.
— Не уверен точно, но кажется я видел неподалеку наших. Скорее всего, его уже забрали и кинули в костёр к остальным, — уверенно ответил Чанбин, чувствуя как быстро бьётся сердце в груди.
Ни у кого нет повода подозревать его в неверности, но всё равно до чёртиков страшно.
— Помогите ему добраться до врача, а тело Дохэ положите на носилки, — распорядился Билл. — По пути назад завезём его родителям.
В магазине одежды, где сделали временный лазарет, ему предложили выпить виски, в качестве обезболивающего, но Бин отказался, поэтому доктор сунул между зубов жгут из каких-то тряпок, еще один наложил выше раны и приступил к своей работе.
Боль была адской. Со уже сто раз пожалел, что не согласился на алкоголь — может было бы хоть немного полегче. Держала лишь мысль о красивом веснушчатом мальчишке, к которому он собирался вернуться в любом случае. Парень и сам до конца не понял причину того, почему ради этого юноши он убил собственного брата. Может быть, ему просто надоело, что люди вокруг него умирают, а может и что-то другое. В любом случае, жалеть о содеянном уже было поздно, да и не хотелось.
Теперь он свободен.
Звуки выстрелов, криков и взрывов прекратились ещё в полдень, но Феликс всё равно был как на иголках — уже смеркалось, а Чанбин всё ещё не пришёл. Почему-то парень был уверен, что тот не соврал и правда собирался вернуться. Тогда, почему же его всё ещё нет? Может быть, что-то случилось? А может правда раскрылась и его самого убили за предательство? Ли, закинув ногу за ногу и поставив на них локти, сидел на кухонном стуле и нервничал, машинально постукивая ступнёй по полу и прикусывая фалангу пальца. Может, стоит сходить и проверить?
— Солнышко, — негромко позвала мама и погладила его по голове, — не переживай ты так — вернётся твой спаситель. А если нет, — она тяжело вздохнула, — то не велика потеря. Как ни крути, но он — убийца.
— Мам, — устало протянул Ёнбок, — ну хватит.
После наступления тишины на улице, мисс Ли упрекнула сына в том, что тот позвал в дом убийцу, который
наверняка убил немало наших, на что юноша уверено ответил, что он не такой и они просто не знают всей истории.
И вообще, если бы он был таким, то пристрелил меня на месте — на это у женщины аргумента не нашлось и она смирилась.
— Я просто переживаю, милый. Мало ли что может… — незаконченную фразу прервал робкий стук в дверь.
Феликс посмотрел на маму, а потом снова на дверь. Повторных звуков не было, но ему явно не послышалось. Парень встал и бесшумно подошёл ближе, прислушиваясь — снаружи всё было тихо, ни единого шороха. Аккуратно приоткрыв дверь, он увидел крепкую спину невысокого парня.
— Чанбин? — еле слышно спросил Ли и оказался прав — тот повернулся с лёгким удивлением на лице и тут же неуверенно улыбнулся. — Я думал, что ты уже и не придешь.
— Привет… Прости, пришлось отправиться в лазарет, чтобы вытащили пулю, — он кивнул на свою ногу и услышал тихое
«ой». — А потом всё как-то не было возможности незаметно уйти.
— Проходи скорее, — поторопил Ёнбок, открывая дверь пошире, — тебе ведь трудно стоять.
— Полегче, чем утром, но в целом да.
Едва они переместились на диван, как из кухни вышла мама и Чанбин попытался встать, но небольшие ладошки легли на его плечи, удерживая на месте. Женщина смотрела на позднего гостя нечитаемым взглядом, словно принимала какое-то важное решение, а после слегка улыбнулся.
— Я бесконечно благодарна, что ты спас моего сына, — она посмотрела на Ликса и продолжила, но уже как-то нехотя. — Ты можешь обратиться к нам, если что-то понадобиться.
— Спасибо, — парень кивнул, пытаясь хоть немного повернуться, чтобы увидеть хозяйку дома. — Знаете… мне пригодилась бы ваша помощь…
— Что угодно, — выпалил юноша, тут же смутившись своей эмоциональности.
— Я… сбежал от бушвакеров и мне… —
глубокий и тяжёлый вздох, — мне нужно где-то пожить… Хотя бы первое время, пока нога не заживёт, — заверил он присутствующих, не видя как нахмурилась мисс Ли за его спиной.
— Решать тебе, Бок~и, — ответила женщина, глядя на сына.
— Конечно, ты можешь у нас остаться, — с улыбкой произнёс тот, глядя на Бина и игнорируя шумный выдох мамы.
— Тогда я пойду разогрею ужин, — подытожила она и ушла обратно на кухню.
— Кажется, я ей не очень нравлюсь, — грустно усмехнувшись, произнёс Со.
А чего ты ещё мог ожидать от человека, который потерял многих своих знакомых, убитых твоими же руками?
— Она просто ещё не отошла от утренних событий, — успокаивающе произнёс Феликс. — Я, кстати, так и не сказал… — он серьёзно посмотрел в глаза напротив. — Спасибо, что спас. Не знаю, что было бы, не выстрели ты первым в того подонка.
— Тот подонок был моим братом… И нет, не извиняйся, — парень приподнял ладонь, останавливая младшего. — Он и правда был моральным уродом. Вообще, я из-за него и попал в партизаны. Мама с дедушкой всю жизнь твердили, какой Дохэ хороший и что мне стоит ровняться на него, — он опустил голову, глядя на свои ноги. — Я хотел уйти с самого начала, но всё никак не мог найти веского повода: сейчас все так живут и я смогу; это воодушевляет и нравится всем, значит и мне должно; что обо мне подумают люди, если узнают, что я добровольно решил никого не убивать. И вот сегодня появился ты. Думаю, это мне стоит благодарить тебя, — Чанбин слабо улыбнулся. Юноша молчал, переваривая сказанное — человек, которого он ненавидел всей душой при первой встречи, оказался всего лишь запуганным и запутавшимся мальчишкой, не имеющим возможности делать так, как велит ему сердце. — Так значит тебя зовут Бок~и, — прервал Со затянувшуюся тишину.
— Так меня обычно зовёт мама, — смущённо ответил он. Почему-то это детское, как ему всегда казалось, прозвище сейчас звучало очень мило, из-за чего его веснушчатые щеки покрылись лёгким румянцем. — А вообще Ёнбок или Феликс.
— Красивое имя, — прокомментировал парень, — как и ты.
Неужели он сможет начать новую жизнь без предрассудков и ненависти?
Из-за пасмурной погоды за окном и плотно закрытых штор Чанбин не сразу понял, что утро наступило пару часов назад. Хотелось проспать минимум до обеда и никуда не вылазить из мягкой и нагретой постели. Но у него были дела, которые нужно было обязательно выполнить за сегодня.
— Бин~и, — раздался ласковый голос прямо над ухом, — вставай, — протянул он каждую гласную, обдавая теплым дыханием не закутанную в одеяло кожу. Со что-то невнятно промычал и повернулся на другой бок, утыкаясь носом в чужое бедро, вызывая у его обладателя тихий смех. — Ну давай же. Нам нужно помочь мисс Уилсон.
Скоро будет год, как Чанбин остановился у семьи Ли. Год, как он начал новую жизнь. Год, как влюбился. Мисс Ли долго не могла принять его, но, видя как счастлив её сын, через пару месяцев потеплела, а после и окончательно успокоилась. Даже периодически называла его ласково «сыночек», из-за чего у того сердце трепетало — его так никогда не называла даже родная мать. Бин не знал, что сказали его родственникам, когда вернули лишь труп одного из его сыновей, но был полностью уверен, что для них он умер. Впрочем, как и они для него.
— Солнце, разве она не может сама прикрутить свою полочку? Это ведь не сложно, — буркнул парень.
Не заметить нового мужчину в городе, в котором остались одни женщины и дети, было сложно. Поэтому Феликс сказал всем, что Чанбин его старый знакомый из прошлого города. Они вместе помогали горожанам с силовой работой, которая до этого лежала на плечах мужской половины населения. И со временем его полюбили также, как и младшего Ли, вот только это совершенно не радовало. Парень помнил, как собственноручно убил нескольких мужчин, которые явно были чьими-то мужьями и отцами. Это съедало его день за днём, за каждую похвалу, которую он получал, выполнив просьбу какой-нибудь горожанки, за каждую улыбку в его сторону. И он решил признаться всем в том, кто он на самом деле.
— Ей нужно помочь с забором, — напомнил Ликс, пропуская отросшие волосы старшего через пальцы. — А полочка нужна мисс Райт и нет, она не справиться без нас.
Со честно рассказал свою историю всем собравшимся (не без помощи Ёнбока), искренне извинившись за всё, что сделал сам и что сделали его бывшие сослуживцы. Никогда в жизни он не видел столько разочарованных и неприязненных взглядов, направленных в свою сторону. Хотелось убежать, спрятаться подальше. Его спас Феликс (как и всегда), обаяние которого помогло сгладить ситуацию. После он долго уверял старшего, что всё это в прошлом и уже не имеет значения — он понял свою ошибку, изменился. И хотя это вроде как сработало, парень всё равно периодически ловил на себе презрительные взгляды.
— Но сегодня такая ужасная погода, — снова попробовал Бин, опираясь на локти и заглядывая в расслабленное лицо младшего, на котором была мягкая улыбка. — Мы могли бы просто полежать в кровати и никуда не выходить.
Юноша долго обнимал его, убаюкивая, когда Чанбин вскакивал среди ночи от очередного кошмара, целовал в макушку и шептал успокаивающее слова. Всегда поддерживал и был самой настоящей опорой в новой жизни Со. И тот платил ему тем же. Может быть, где-то у него получалось это неуклюже, где-то не совсем так, как хотел бы того сам Феликс. Но они вместе учились понимать друг друга лучше, принимать желания и взгляды. Учились любить.
— Полежим, обязательно полежим, — пообещал Ёнбок и поцеловал старшего в носик, вызывая у того улыбку. — Но сначала мы должны помочь, — Чанбин театрально вздохнул.
— Ладно, солнце, уговорил, — ответил он, переворачиваясь на спину, чтобы потянуться перед подъемом.
Младший прав: нужно помочь, может так он сможет загладить хоть каплю той вины, которую он чувствовал перед всеми в этом городе. А если же нет, то они обязательно что-нибудь придумают. Вместе.
