Монолог. Сплошной монолог.

"Хочу забыть навсегда этот до тошноты приторно-сладкий вкус сахара, забыть вкус еды, чтобы вновь ощутить уже привычный холод по всему телу. И выпорхнуть, вылететь, вырваться из этих рамок [коробок] серого мира [дома]. Пусть ветер больно хлестает пепельно-белые холодные волосы по лицу, а оледеневшие руки сжимают плеер, через провод которого вкачивается, вколачивается очередная доза мрачности, готичности, до безобразия красивых слов. Даже слишком красивых для этого мира. Я всё ещё в вечной погоне за каким-то совершенно диким идеалом. На последнем издыхании сил стараюсь строить из себя подобие ледяной принцессы, снежной королевы, флегматично взирающей со своего пьедестала и никак не хочу понять, осознать что давным-давно заигралась в эти обледеняющие душу игры. Но нет! Пытаюсь оставаться в любой ситуации невозмутимой и смотреть на всех с хладнокровным равнодушием, хотя и так уже стала последней стервой. Подавляю в себе изо всех сил хоть какие-то попытки на положительные эмоции, но даже не могу вспомнить когда последний раз искренне улыбалась. Да мне это и не нужно. Одна только мысль об этом заставляет кривить губы в презрительной, чересчур карикатурной усмешке-издевке, словно в Гуинпленовой маске. Я давно ничего не чувствую. Наверно я сейчас должна задуматься о том, что делаю неправильно и начать раскаиваться во всех своих грехах, стараться исправить ошибки прошлого чтобы вновь зажить обыкновенной, умиротворенной жизнью полной смеха и радости. Но на всё это мне наплевать. Я закрылась в своём мире вечной мерзлоты, где в почёте только болезненная бледность, чрезмерная худоба и полное отсутствие эмоций. Где манерная, вычурная аристократичность переплетается с развратом, похабством, похотью. Всякий нечаянно заглянувший сюда ужаснётся от сквернословия и той грязи, которую мы достаём из самых глубин своей души, фантазий, сущности. Кому-то наверно страшно и брезгливо копаться в себе. Копаться до содранных рук, окровавленных органов, а мы, громко, сумасшедше рассмеявшись и намеренно брызжа слюной в лицо, словно плюя на весь мир и бросая ему вызов, хотим как мистер Хайлд отдаться тому диком порыву души, который многим кажется абсурдным и страшным. Да! Тут все такие суки и стервы, как бы это хлёстко и клеймяще не звучало. Но у каждого есть своя причина, почему он стал именно таким. Здесь все как ни кто другой пытаются совершенно безумными путями доказать всему миру, а первую очередь себе, что они что-то из себя представляют. И ведь кричат во всю глотку до хрипоты в голосе. Бегут, пытаясь обогнать ветер, до содранных ног, доказывают кому-то что-то до безумия и обессиленно опускающихся рук. И в конце концов начинают выпадать из памяти отрывки дня, начинают сдавать нервы и с каждым разом всё больше не помню, всё чаще начинаю срываться по пустякам, впадать в апатию и не выходить из неё месяцами. И плевать что аристократичность давно пропала, ни о какой высокомерности и речи быть не может, но всё равно силюсь из последних сил что-то из себя выжать. Но для кого? Уже не важно...Только ради принципа, привычки, канона. Да и не из-за них, а потому что хочу вырваться из этого круга и не могу. И снова срыв, истерика, слезы. Постепенно появляются шрамы на руках, а потом такая родная апатия. Хотя... а она последнее время проходила? Всё чаще начинаю замечать что мои привычки, светские замашки начинают вызывать у меня самой отвращение и хочется блевать, пока вся желчь, чернота не выйдут до конца. Но если они исчезнут, исчезну и я, ведь я уже сделала выбор, когда становилась такой. И опять новый срыв, а молодые с презрительной усмешкой, так безобразно уродующей их лицо взирают на меня совсем как я в своё время взирала на старших, которые словно бабочки пытались сломать этот вакуумный колпак, так незаметно быстро накрывший всех с головой. И я бегу к ним, начинаю что-то судорожно кричать заикаясь, захлебываясь в обрушившейся на мозг в таком громадном количестве информации, пытаюсь что-то доказать, даже прорываются эмоции. Да кого там прорываются! Вырываются наружу, разрывая вместе с кровью и ошмётками плоти так бережно строившийся кокон безразличия и равнодушия. И под этим наплывом, водопадом, валом, огромным шаром, комом из слов, чувств, я начинаю судорожно перескакивать с одной мысли на другую, терять нить разговора, но наткнувшись на надменный, ледяной взгляд понимаю что им уже ничего не доказать и замолкаю, холодно киваю головой в знак прощания и ухожу. Не зря же столько лет я училась управлять своими чувствами. Вот только недавно разорванный кокон уже не починить и не спрятать обратно. Можно лишь на время заслониться маской равнодушия. От этого опускаются руки. Очередного психоза, срыва, апатии ждать бессмысленно. Если и заканчивать, то прямо сейчас. Усмехаюсь, подумав о том, что на самом деле я и не жила. Думаете так красиво взирать на всех сверху с презрительной усмешкой главного скептика, циника,перфекциониста с замашками в декадентство? Быть с бледной, фарфоровой кожей, хрупкой фигурой, готовой взлететь, манерными привычками и слишком эгоистичным, но до безобразия хрупким характером. И везде и повсюду противоречия, антонимы. Две ипостаси становятся одной фигурой состоящей только из противоположностей и вещей, которые просто не могут существовать в одном флаконе вместе. Но в этом всём наша жизнь. Сумасбродная, быстрая, нелепая, собранная словно из разных лоскутков и сшитая аляпистыми нитками. В этом все мы. Так сказать Добро пожаловать! В наш холодный, меркантильный,расчетливый и невероятно одинокий мир."