Я знаю, ты любишь меня

Мэдди открывает дверь квартиру Чимни, где живет и она, прикладывает палец к губам, потому что она только что уложила Джи-юн, чтобы вздремнуть. Когда входят некоторые из её любимых людей в мире, ее брат обнимает ее за талию и тянется к ней обниматся.       Пузырьки возбуждения накапливаются в ее груди, когда она думает рассказать им о своих планах, радостно потирая руки, закрывая дверь и поворачиваясь, чтобы посмотреть на собравшуюся группу людей. Хен и Карен, Бобби и Афина, Эдди и Крис, Тейлор и Бак, а также Джош и Мэй.       — Где Чимни? — спрашивает Эдди, оглядываясь вокруг, словно в поисках друга и коллеги, и глаза Мэдди сверкают и Бак сразу это улавливает.       — Что ты задумала, Мэдс? — спрашивает он, скрестив руки на груди. — Я знаю, что это выражение твоего лица означает, что ты что-то планируеш.       — Я отправила Чимни с кучей поручений, на выполнение которых у него уйдет больше часа, чтобы я могла поговорить с вами всеми наедине, — в её животе скапливается предвкушение, потому что это такой большой шаг в их отношениях и она этого хочет. Они прошли через испытания и вышли из них сильнее, чем когда-либо, и именно доверие, общение и уважение являются краеугольными камнями их отношений, способность быть открытыми и честными друг с другом, не опасаясь последствий. Мэдди и Чимни могут время от времени «ругаться», у них могут быть аргументы, поскольку они обязаны это делать, но их поддерживает стремление работать над собой, а не просто сдаваться, когда дела идут плохо. Проведя шестнадцать лет с неправильным мужчиной, она теперь может понять и оценить все качества, которые делают Чимни правильным.       — Вместо того, чтобы рассказать вам, почему бы мне не показать вам? — Мэдди подходит к комоду и открывает последний ящик, копаясь в чем-то, пока не вытаскивает небольшую бархатную коробку, и она улыбается, когда видит, как на всех лицах появляется осознание того, что она запланировала. Это определенно не то, что она делает легкомысленно, она много думала об этом с тех пор, как оправилась от послеродовой депрессии, задаваясь вопросом, хочет ли она снова выйти замуж, потому что последний раз в конечном итоге закончился тем, что ей пришлось бежать к брату, чтобы спасти самой, а затем ей пришлось убить своего мужа в порядке самообороны, чтобы наконец избавиться от угрозы, которую он представлял для ее жизни. Она знает, что Чимни не Даг. На самом деле они не могли быть более разными, и ее бойфренд каждый день, проведенный вместе, демонстрировал, почему он тот мужчина, с которым можно провести остаток её жизни и растить их дочь. Мэдди знает, что, если бы она страдала с Дагом, он никогда бы не проявил к ней поддержку, сочувствие и сострадание, которые оказывал Чимни, или дал бы ей время и пространство для лечения в ее собственном темпе: он, вероятно, заставил бы её чувствовать себя более обузой, чем она уже была. Но действительно ли им нужно было жениться? Она знает, что Чимни примет любое решение, которое примет она, он всегда позволял ей контролировать их отношения. В конце концов, именно она пригласила его на свидание, именно она закончила их недоотношения, начав настоящие, именно она попросила переехать вместе. После того, как она не имела права голоса в своем браке, где прийнято быть с мужчиной, который был достаточно уверен в себе и своих отношениях, чтобы передать это ей, и Мэдди никогда не могла быть ему достаточно благодарна. Их жизни уже были связаны всеми возможными способами, которые она могла придумать. Они жили вместе, у них родился ребенок, все решения принимались совместно. Действительно ли брак так сильно изменится, или они просто будут это делать, потому что это то, чего ждут от пары, так же хорошо устроенной, как и в их отношениях? Было ли им действительно необходимо пожениться, потому что Мэдди, Чимни и Джи-Юн будут семьей, независимо от того, носят ли они обручальные кольца? Но тогда будет ли справедливо как по отношению к ней, так и по отношению к Чимни, если она позволит своему опыту с Дагом разрушить её брак? Поскольку Мэдди всегда верила в это, в молодости она мечтала об идеальной свадьбе с идеальным мужчиной, который подарил бы ей всю любовь, привязанность и заботу, которые она когда-либо могла пожелать. Может быть, она выстроила в своей голове идеализированную версию брака, но когда она встретила Дага, она действительно подумала, что это все, что он был тем мужчиной, с которым ей суждено было провести остаток своей жизни, и у нее было ощущение будто нашел свою настоящую любовь. И её муж сделал все возможное, чтобы дать это обещание, пока смерть не разлучит нас, сбудется спустя много времени после того, как её любовь к нему превратилась в сильный страх, и это определенно не должно быть частью брака, хотя на это у неё ушло много времени. Время прийти к этому осознанию. Справедливо ли обвинять травму, которую ей нанес Даг? Потому что она видела здоровые браки, прежде всего Бобби и Афину, Хен и Карен, и то, что у нее был брак со сломленным мужчиной, не означает, что она должна позволить Дагу забрать настоящее счастье. Когда-то Мэдди не думала, что сможет сказать Чимни слова «Я люблю тебя», даже когда знала, что именно это она чувствовала к нему. Потому что её муж взял эти прекрасные слова и испортил их, заставляя её произносить их еще долго после того, как она перестала чувствовать их для Дага, и они стали защитным механизмом от непосредственной угрозы вместо выражения любви. Эта мысль была разрушительной для нее, что Даг забрал у нее способность произносить эти слова и иметь в виду их, и что даже после своей смерти он продолжал забирать у нее все. Но в конце концов слова выскользнули из уст Мэдди, и она добилась прогресса, она выросла, она забрала эти слова от Дага, и она гордилась собой за это. Она хочет сделать то же самое с браком, она хочет иметь хороший, здоровый и безопасный брак с Чимни, она хочет быть его женой. Мэдди хочет, чтобы её детская мечта сбылась. Возможно, им это и не нужно, но она к этому готова. Она хочет стать миссис Хан.       — Мэдс, ты собираешься сделать предложение? — спрашивает Бак, уставившись на несколько секунд, и Мэдди кивает с комком эмоций в горле, ожидая их реакции. Она видит, как потрясение превратилось в крайнее счастье, когда они похлопали друг друга по спине, Бак встал и подошел к ней, заключив Мэдди в крепкие объятия.       — Я так горжусь тобой, ты это знаешь? Ты прошла долгий путь, и жизнь, которую ты построила для себя, является свидетельством твоей силы и силы воли.       — Спасибо, Бак.       — Чимни будет так шокирован, Мэдди. Ты сделаешь ему хороший сюрприз. — Брови Мэдди поднимаются, когда она смотрит на Хен, лучшего друга своего парня, и просит её подробнее рассказать об этом.       — Я просто имею в виду, что он не думал, что ты когда-нибудь снова захочешь жениться, и его это устраивало, пока он знал, что ты будешь вместе так долго, как только сможешь. Мэдди мягко улыбается.       — Я знаю. Это всплывало несколько раз, но никогда подробно, потому что Чимни никогда не подталкивает меня к разговору о том, чего я не хочу. Но я готова, я долгое время работала, чтобы получить до этого момента, и после всего, через что мы прошли, я не хочу проводить ни минуты без него. Я не хочу терять ни секунды, потому что жизнь коротка и драгоценна, а он тот, с кем я хочу быть.       — Вы так говорите, Чимни просто растает, — говорит Бак. — Теперь, как вы собираетесь это делать? Где вы собираетесь это делать? Мэдди мягко улыбается, ее глаза сияют любовью.       — В том месте, где мы стали парой, — шепчет она. — Вот план, и мне нужно, чтобы вы все пообещали, что Чимни не получит ни малейшего намека на то, что я делаю. Особенно ты, Бак. Он смеется.       — Если бы Чимни пришел домой прямо сейчас и увидел твое лицо, он бы сразу понял, что что-то не так. Так что тебе нужно смягчить это, хорошо? — А затем Мэдди рассказывает, как она планирует попросить Чимни жениться на ней.

***

Это происходит в ясный и солнечный июньский день, Чимни последний возвращаются со вызова. Звук знакомого смеха Джи-Юн наполняет станцию, и Чимни идет быстрее, потому что здесь его дочь, и она — лучший способ уменьшить любой стресс, который он может испытывать. И если Джи здесь, значит, Мэдди тоже должна быть, и ощущение её рук на его шее может быть именно тем, что ему сейчас нужно. Но когда он замечает её, его девушки нигде не видно, а Джи находится в руках Афины. Когда он поворачивает голову, чтобы посмотреть на свою команду, на лицах внезапно появляются огромные глупые ухмылки, как будто они знают то, чего не знает он.       — Где Мэдди? — спрашивает он, кивая в сторону дочери.       — Разве ты не собираешься смотреть на то, что носит Джи-Юн, Чимни? — Афина виляет бровями, прежде чем повернуть дочь так, чтобы он мог видеть слова, написанные на её рубашке. Наверняка он видит сон, это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Его пальцы дрожат, когда он пытается обработать изображение и Чимни уверен, что его команда слишком сильно наслаждается его нервами. Папа, ты выйдешь за мою маму? Его глаза мокрые, когда он снова поднимает взгляд. Хен разворачивает плакат над балконом, глядя на фотографию их семьи. Это не похоже на реальность, пока он не слышит голос Мэдди позади себя.       — Хоуи. Ты… ? Он оборачивается, и она стоит прямо там, на том месте, где она впервые показала ему документы о разводе, показывая, что она готова выйти из своего оскорбительного брака, и на том же месте, где она поцеловала его. Не может быть более значимого места для них, чтобы сделать следующий шаг. Мэдди тянется за спину, чтобы вытащить коробку, открывая её, чтобы увидеть серебряное кольцо.       — Твоя любовь, вся моя жизнь, Хоуи, и мне так повезло, что нашла тебя. Вселенная действительно оказала мне самую большую услугу в мире, подарив мне тебя и нашего маленького ангела. Ты научил меня истинному значению любви, поддерживая меня в лучшие и худшие времена. Я никогда не думала, что у меня когда-нибудь появится второй шанс, но ты дал мне все, что я могла когда-либо пожелать, и даже больше. Ты выйдешь за меня замуж? Чимни ничего не говорит, вместо этого он подходит к Мэдди и притягивает её для долгого и глубокого поцелуя, и она, естественно, наклоняется к нему, обнимая его за шею руками. Он отстраняется, соприкасаясь лбом с ее лбом, прежде чем он шепчет:       — Мог ли ответить что-нибудь, кроме «да»? Я потрясен, Мэдди Бакли. Я люблю тебя.       — Я тоже тебя люблю. — Мэдди усмехается, надевая кольцо ему на палец, прежде чем они снова поцелуются, их друзья разражаются аплодисментами, и Бак готов поклясться, что он не плакал.