Кукла и кукловод

      — Я помню тот день, когда увидел тебя в витрине старинной лавки, — сказал я Кукле. Она недовольно дергала бант на шее, но, когда я заговорил, посмотрела на меня и улыбнулась. — Там продавались очень ценные и редкие вещи, но ты-то, конечно, попала туда по ошибке.       Кукла надула губки и обиженно свела брови. Я ощутил, как она слегка стукнула меня маленькой ручкой.       — Шучу-шучу, — с улыбкой добавил я, хотя мне следовало бы рассердиться. — Ты была необычной… тогда… тогда я почувствовал, что ты — именно то, что я искал…       Кукла слегка нахмурилась и что-то залопотала на своем языке. Моя улыбка исчезла, и я строго поглядел на нее:       — … и я купил тебя, починил и научил человеческому языку… Для того, чтобы ты разговаривала нормально! Оставь этот кукольный жаргон! Ее глаза блеснули, и она снова что-то пролепетала.             — Ты знаешь, что я могу быть очень строгим, не так ли?       Смешок.       — И перестань пошлить! Я знаю, о чем ты сейчас подумала.       Снова смешок. Лепет.       — Ты ведь не хочешь, чтобы я подергал за нити?..       Кукла хихикнула и без всякого волнения вперила в меня свои прекрасные глазки. Она знала, что сейчас я этого не сделаю. Маленькая мерзавка! И как ей удается быть такой дерзкой со мной?.. Ведь я действительно строг.       Впрочем, маленькой ее можно назвать едва ли. Мне неприятно признаваться в этом, но моя Кукла на несколько сантиметров выше меня. Для мужчины мой рост не очень велик, конечно, но это никак не отражается на моих талантах кукловода.       — Ну хорошо, — вздохнул я. — На этот раз я тебя прощаю… У меня есть для тебя кое-что. Угадала, новое платье.       Что они понимают, фыркавшие мне вслед: "какой ужасный вкус", "готское платьишко" и так далее!.. Оно чудесно! Черное, с пышной юбкой, корсет, сиреневая нижняя юбка с кружевами…       Кукла заинтересованно захлопала своими длинными кукольными ресницами и радостно заулыбалась, а я помог ей встать с кресла, аккуратно сжимая ее тонкие пальчики в своей руке. Теплые и нежные… она не просто как живая, она живая. Конечно, все куклы живые, но она — особенная… Яркая, умная, смелая… Она куда живее этих глупых кокетливых кудрявых пустышек…       Платье оказалось впору. Конечно, Кукла снова недовольно залопотала и заахала, когда я затягивал ей корсет, а когда я пытался расправить нижнюю юбку, негодующе шлепнула меня по руке, но, увидев себя в зеркале, поняла, что наряд ей к лицу. Она начала вертеться перед зеркалом, а я, надев маску ее сурового хозяина, не мог отвести глаз. Повернувшись ко мне, она вытянула губки, словно для поцелуя, и звонко рассмеялась, когда я залился краской… По-кукольному кокетливо, она покружилась по комнате вокруг меня и опустилась на пол. Как ни странно, ей это кокетство шло…       — Побудь здесь, — проговорил я. — Сейчас я принесу сиреневую ленту.       Кукла кивнула и повернулась к зеркалу, а я вышел за дверь. Сиреневая лента… кажется, такой у меня еще не было, но магазин недалеко, успею сбегать туда и обратно за десять минут.       Очередь как всегда расступилась, пропуская меня, но продавец искал нужный цвет непозволительно долго. Жаль, у него нет нитей…       Зажав покупку в руке, я спокойно-горделивым шагом приближался к дому, но у порога у меня появилось неприятное ощущение, будто что-то пошло не так.       Резкий неприятный звук в подпространстве, где находятся кукольные нити. И пустота. А после — тишина.       Не медля ни секунды, я распахнул дверь и взбежал по лестнице на второй этаж. Вот в этой комнате я оставил Куклу… Сейчас она недоуменно улыбнется, что-то тихо пролепечет и рассмеется моему взволнованному виду. А я сурово сожму губы и повяжу ей новый бант на шею… А после мы будем любоваться ей. А потом она робко коснется моей руки и улыбнется. А затем мы будем сидеть за столом и пить чай… Может быть, дадим представление, хотя я не очень люблю это делать…       Я резко распахнул дверь. Кукла исчезла.       Ее не было и в комнате рядом. Ее не было внизу. Ее не было в моей комнате (что не удивительно — ей строго-настрого запрещено туда входить). Ее не было нигде. А нити оказались обрезаны.

~∞~

      Вот уже час, как я сижу, глядя в зеркало и машинально поправляя кисточкой узоры вокруг глаз: это всегда успокаивало меня.       В первые несколько мгновений я решил было, что она сбежала… но все лезвия, способные перерезать нити, нетронутые лежали в моем кабинете. И зачем бы ей могло такое прийти в голову?..       Нет, все гораздо хуже. Кто-то украл ее и не оставил следов… И теперь, чтобы найти мою Куклу, я должен представить ее себе так ярко и четко, как только могу… понять, почему она дорога мне… Тогда, если она заговорит, я услышу ее голос.       Что вспомнить? Как описать свои чувства?       Да, я прекрасно помню тот день и тот час, когда я увидел ее в витрине… Я несколько лет искал свою куклу, не решаясь выбрать ни одну из тех красавиц в парчовых и бархатных платьях. Некоторые морщили свои носики, оглядывая меня, другие горделиво фыркали, третьи строили мне глазки, четвертые безрезультатно пытались очаровать. Мне надоели эти бесконечные кудряшки, локоны, каскады длинных волос всех цветов… Та лавка была мрачноватой, к тому же стояла в глухом тупике, но кукла на витрине сразу приковала к себе мой взгляд. Конечно, ее короткая стрижка была удивительной и необычной, но не только это… Во всей ее фигурке, в ее глазах, в ее тонких пальцах было что-то чарующее, необыкновенное, отличающее ее от других… К несчастью, у бедняжки была сломана рука, и поэтому она простояла в витрине так долго. …однако, стоило мне приглядеться, как я понял, что проблема всего лишь в шарнире, и мне не составит труда это исправить.       Эта мысль так обрадовала меня, что я немедленно купил ее, нисколько не раздумывая. Дома я с легкостью починил ей руку, а потом мы вместе ходили по магазинам и выбирали ей наряды. Никогда еще я не был так счастлив, как под ее благодарным взглядом. Тогда она еще говорила только на своем дурацком кукольном языке, но я научился за свою жизнь понимать его достаточно хорошо… и все же я стал учить ее человеческому языку, и очень быстро добился заметных успехов. Она была очень умна, хотя и слишком своенравна для куклы. Но мне это нравилось… Конечно же, я любил ее. Не так, как обычно кукловоды любят своих кукол… Я просто любил ее. Такой, какой она была. Я помню, как однажды попытался обнять ее. Кажется, она испугалась… она оттолкнула меня, отпрянула и посмотрела на меня с удивлением и укоризной. Я покраснел и удалился в свой кабинет… Но потом… позднее, когда, мне кажется, она все же прониклась ко мне симпатией, моя дорогая Кукла не возражала, если мы гуляли под руку или я ласково проводил рукой по ее пушистым волосам.       И ее нити были особенными… они были серебристо-синими, я никогда не видел таких.       Какой же бред приходит мне в голову… Эти спутанные мысли никогда не позволят услышать Ее голос… Отражение, в точности повторяя мои движения, сжало губы, нахмурило брови и опустило подведенные глаза, всю кожу вокруг которых кисточка за это время покрыла немыслимыми узорами.       И вдруг… я услышал слабый вздох, который не был моим и несколько неразборчивых слов.       Это Она. Я понял направление. Но идти придется сквозь пространство нитей.       Сделав завершающий штрих, я отложил кисточку и вошел в подпространство.       Там было темно, я слышал шорохи, легкий топот и колыхание занавеса. Да, теперь я за сценой… Вокруг было множество разноцветных нитей, в большинстве своем белые, и мне было очень тяжело пробираться через них, как через странную, безумную паутину… но в конце концов, изможденный, я достиг цели. Голос моей Куклы раздавался из-за темно-фиолетового занавеса. Я отдернул его и вновь оказался в нашем мире. На меня поднял глаза беловолосый фиолетовоглазый кукловод. Я знал его. И он знал меня. Кукла стояла рядом, этот негодяй крепко сжал ее ручку в своей руке, затянутой в белую перчатку.       — Отпусти мою Куклу, — ровно сказал я, глядя в глаза похитителю.       — Ты плохо следишь за своими вещами, друг мой, — насмешливо ответил тот. — И ты недостаточно хорош для них!       — Она моя.       — Была твоя, друг мой. Что ты можешь сделать? Подергать ее за нити? Она больше не подчиняется тебе, и ты не сможешь ее забрать, — раздался в ответ голос кукловода-вора.       Кукла печально и испуганно глядела на меня. Если бы ее нити были в моих руках, я смог бы приказать ей освободиться, и она сумела бы это сделать… Но она отрезана от меня… совсем отрезана… совсем ли? Мысль, конечно, безумна… но не будет ли наша Дружба… Симпатия… более сильной нитью? Белый кукольник усмехается, он знает, что кукла не способна на решительные действия без приказа хозяина.       Я взглянул на нее, и мы поняли друг друга без слов. Я схватил ее за другую руку и потянул к себе, а она больно ударила ногой своего похитителя. Он мгновенно разжал пальцы, а я затянул Куклу с собой в мир нитей. Сама, без меня, она никогда не смогла бы туда попасть.       Пробираясь через лабиринт сетей, мы улыбнулись друг другу, и каждый из нас снова понял другого без слов.