Грешник

— Давай, — говорит ему Каин. Сперва Люцифер не понимает, что тот имеет в виду. Каин разом допивает виски, отставляет бокал в сторону и с удовольствием объясняет: — Когда я чего-то желаю, я это просто беру. Я так привык, понимаешь? Но ты ведь хочешь спросить меня сам. Я же вижу, что ты приперся сюда именно за этим. Каин не ждет его ответа или реакции. И не медлит: просто хватает Люцифера за подбородок так, что теперь ему некуда отступать. — Ну, давай. — Хорошо, — соглашается Люцифер. — Итак, Каин. Чего ты желаешь на самом деле? Всматривается в голубые глаза, в лед и холод. Его дар срабатывает: в конце концов, Первый Убийца тоже человек. На лице Каина появляется совершенно счастливая, мечтательная улыбка, и он признается: — Убить ангела. — Убить ангела? — переспрашивает Люцифер. Это абсурдно и странно. Вот только Каин не лжет. Он совершенно искренен. — Почему? — Потому что я никогда этого не делал, — весело отвечает Каин. — И потому что у меня нет соперников среди людей. Союзники есть, я тебе уже рассказывал, а вот настоящих соперников нет. А на Небесах обитают целые полчища мудаков, которые отчего-то считают себя выше и лучше нас. В смысле, выше и лучше меня. И мне это не нравится, если честно. Все еще улыбаясь, Каин одаривает Люцифера внимательным взглядом. А потом тянет руку к бутылке и подливает виски себе и ему. — Расслабься, тебя это не касается. Хлоя Декер делает тебя уязвимым и даже смертным, а это мне неинтересно. Люцифер смеется. — Ты потрясающе самонадеян. — Твой Отец постарался, — замечает Каин. — Cказано же, что Господь создал человека по своему образу и подобию? В смысле, Господь создал меня. Именно таким. — К сожалению, Папочка не видит, что у него получилось. Каин пожимает плечами. Обводит взглядом свою гостиную. Всматривается в сияющий Лос-Анджелес за окном. — А я думаю, он все прекрасно видит. Люцифер хочет возразить. Сказать, что его Отец давно позабыл про этот мир. Но на мгновение он задумывается, так ли неправ Каин, и тот опережает его: — Кстати, об ангелах. Я давно выяснил, что это Аменадиэль оставил мне Печать. — Он просто делал свою работу. Теперь смеется Каин. — Не поверишь, как часто за свою жизнь я слышал эту фразу. О том, что кто-то всего лишь делал свою работу или выполнял приказ. И ничего больше. Не сомневаюсь, что в тот момент Аменадиэль очень гордился собой! Представлял, что наказывает Первого Убийцу, правда? Люцифер согревает бокал в ладонях. И ничего не отвечает. — Не волнуйся. Твоего братца я не трону. Потому что он тоже умудрился стать почти что смертным. А это скучно. Короче, мне нужен настоящий ангел, а не пародия на него. Сильный, могущественный, с этими вашими божественными крыльями. Вот у тебя есть крылья? Нет у него крыльев. И врать он тоже не умеет. Поэтому он просто качает головой. — Я так и думал, — кивает Каин. — Иди к Вратам Рая. Или помолись. Может, тебя кто-нибудь услышит. — Это была шутка? В ответ Люцифер лишь разводит руками. — Вот что, — Каин все еще сверлит его глазами. — Я предлагаю тебе сделку. — Ты предлагаешь сделку дьяволу? — Конечно. Ты призовешь сюда Михаила. Это правда, что вы с ним близнецы? Михаила ты не должен жалеть. Это ведь он победил тебя в той схватке? Или в Ад тебя уволок Аменадиэль? — Сейчас это уже не имеет значения. — А ты его что, простил? После всего, что было? Даже после этого случая с Малькольмом? — Он мой брат, — объясняет Люцифер. — Как и Михаил. — Знаешь, у меня тоже когда-то был такой брат, — Каин пожимает плечами. — Авель сам хотел убить меня, представляешь? У вас с Михаилом то же самое. Ты дьявол, он архангел. Ты поднял восстание, и тебя свергли в Ад. Только не говори мне, что ты никогда не хотел отомстить. Короче, я могу взять это на себя. А взамен я сделаю Лос-Анджелес лучшим городом на Земле. Самым безопасным и спокойным. — В смысле, теперь в Лос-Анджелесе будет заправлять банда Грешника? Каин скрещивает руки на груди. — Будет порядок, — говорит он. — Мне нравится, когда порядок. Минимум краж, минимум ограблений. И главное, никаких продажных политиков с пустыми обещаниями. Не люблю их. Если я решил тут жить, здесь должно быть хорошо. Ты же видел, что я умею делать? О да, думает Люцифер. Еще бы. Лос-Анджелес за окном ему подмигивает. И молчит. *** Этот город всегда молчит. Даже когда здесь происходит что-то странное: например, из Ада выбирается дьявол. Или когда мэр и кто-то там еще — по такому поводу созывают особую комиссию, объясняет Хлоя Декер — собирают экстренное заседание и в рекордные сроки принимают решение о том, что у лос-анджелесской полиции будет новый шеф. Его зовут Маркус Пирс, и Люцифер не понимает, как это его вообще касается. Поэтому он сразу выкидывает это имя из головы. Тем более что неподалеку от Lux открыта новая кофейня и новый ресторан с тремя звездами Мишлен: повар кое-чем обязан дьяволу. А на улице Рейнольдс лежит труп с ножевыми ранениями — это Джереми Гастингс, двадцать два года, и он изучает психологию в Стэнфорде. То есть изучал. Потом они с Хлоей два дня подряд носятся по городу, пока не находят убийцу: конечно, тот тоже учится в Стэнфорде. Тем временем новый шеф полиции неожиданно переносит свой офис в их участок. Мисс Лопес в восторге: он такой клевый. Со своим великолепным послужным списком, голубыми глазами и бицепсами. Еще у него отвратительный вкус в одежде. Ну, так считает Люцифер. Мисс Лопес считает иначе: просто новый шеф полиции предпочитает футболки и джинсы. И ведет себя так, будто он обычный офицер или лейтенант. Не какой-нибудь высокоранговый чиновник, а настоящий полицейский. А еще он позволяет называть себя «шеф» или, еще лучше, «Пирс». На работу он всякий раз приезжает на мотоцикле. Без кортежа. Без охраны. Хлоя объясняет это тем, что в участке их прекрасный Пирс работает инкогнито: офис шефа полиции находится совсем по другому адресу. На Люцифера все это не производит ровным счетом никакого впечатления: он уже видел эти игры в демократичность. Насмотрелся. — Я прибыл в Лос-Анджелес, чтобы навести тут порядок, — провозглашает Пирс. Мисс Лопес хлопает в ладоши. Обычно Пирс сидит у себя в кабинете. Проводит совещания. Приходит на планерки. Наблюдает. Порой задает вопросы: к счастью, редко. Но если это случается, он обязательно лезет не в свое дело. А еще Пирс часто хмурится. Особенно если видит, что какое-то дело не доведено до конца. Или какая-нибудь банда зарвалась. А управы на них нет. Или не успели найти. — Поймите, в этом городе на одного копа приходится четыре гангстера, — замечает Оливия. Вид у нее такой, как будто она готова положить на стол заявление. Жаль, думает Люцифер. Оливия Монро — хороший полицейский. И он не зря помог ей тогда. — Чего вы хотите от меня, Пирс? — Чтобы вы додавили Эль Монте Флорес, — Пирс пожимает плечами. — Или вы собираетесь простить им убийство патрульного? Даю вам неделю. На этих словах он уходит. Оливия тоже уходит: сама не своя. За неделю Дэн Эспиноза успевает арестовать двух пацанов из группировки. Совсем зеленых. Впаять им нечего, разве что крохотный пакетик разбодяженного кокаина у одного в кармане. На допросе они не играют в молчанку: им просто не о чем рассказывать. Люцифер предлагает Дэну свою помощь и выясняет их тайные желания: заработать побольше бабла и прокатить свою телку на шикарной тачке. О нападении на патрульного они ничего не знают, и это правда. В смысле, тупик. — Я так и думал, — говорит на это Пирс. Больше он к этой теме не возвращается. Проходит два дня, и главарь Эль Монте Флорес погибает прямо на своей вилле. Вместе со своими помощниками. Погибает — это красивое и удобное слово для отчетов, а то, что видят они с Хлоей, когда прибывают на место преступления, выглядит совсем не красиво. Потому что дон Алехандро Моралес сидит за обеденным столом, привязанный к стулу и основательно выпотрошенный: кишки выпущены наружу. Все его ближайшие помощники рядом. В таком же состоянии. Правда, у одного еще и отрезан язык. Язык лежит тут же, прямо на фарфоровой тарелке. — Надо же, — разводит руками мисс Лопес после того как целый день ползает по гостиной в поисках хоть какой-нибудь зацепки. — Вообще ничего. Здесь работали профессионалы. Люцифер обводит взглядом гостиную. — Стол накрыт на шесть персон, а мы видим пять. — Значит, среди них был предатель, — замечает Хлоя. — И его отпустили. Мисс Лопес качает головой: — Нет. Судя по царапинам на ножках стула, его сковали наручниками и заставили смотреть. — Чтобы он потом рассказал плохие новости остальным, — догадывается Люцифер. В участке их встречает Оливия: — Дожили! — возмущается она. — Не хватало нам только войны между бандами! Пирс хмурит брови. А Хлоя Декер получает задание отыскать того, шестого. Люцифер использует все связи и все знакомства. Через неделю они с Хлоей едут на заброшенный склад в пригороде и находят там полутруп. Он вот-вот умрет от потери крови: у него множество открытых переломов, разбиты коленные чашечки и вывернуты плечи. Похоже, его подвесили за руки, а потом долго и методично избивали железным прутом. — Патрульного убили Хорхе и Диего, — признается полутруп. — Зря я это разрешил. Люцифер в этот момент вглядывается в лужу крови: ему кажется, что он видит там свое отражение. А еще он понимает, что времени остается очень мало. И просто спрашивает: — А что случилось с вашим боссом? — Дон Алехандро отказался присягать Грешнику, — объясняет полутруп. И уходит на тот свет. Люцифер хорошо знает, куда. — Ничего не понимаю, — Хлоя качает головой. — Какой еще Грешник? Это просто легенда. Но сейчас эта легенда планомерно уничтожает банду Эль Монте Флорес. Оливии это ничуть не нравится: она все так же предсказывает волну будущих разборок. Пирс отмалчивается. А мисс Лопес все так же очарована новым шефом: к нему всегда можно зайти и спросить совета. Или просто поговорить. Люцифер с ней согласен: однажды он сам заглядывает к Пирсу и видит там мэра города. Пирс жестом предлагает мэру сесть, но тот остается стоять: навытяжку. Наверно, думает Люцифер, мэр тоже пришел поговорить. Посоветоваться. Сам он возвращается к Хлое и Дэну. И бросает с порога: — А что если Грешник все-таки существует? Хлоя озадачена. — Ты имеешь в виду, кто-то взял себе такое прозвище? Люцифер раздумывает. Он пока не знает, что ей отвечать. Но если Грешник существует на самом деле, он обязательно его найдет. *** Он находит Грешника у себя в пентхаусе. Пирс разгуливает по его гостиной. Рассматривает коллекцию виски в баре, выглядывает на балкон. Возвращается к Люциферу и произносит: — Неплохо тут. Люцифер не собирается обсуждать с ним вид на город. И сразу бросает вызов: — Я знаю, кто ты такой… — Я тоже знаю, кто ты такой, — отвечает Пирс. — Извини, что я вломился без приглашения. Но у тебя не заперто. Это потому что врата Ада должны быть открыты двадцать четыре часа в сутки? Чтобы каждый мог прийти к дьяволу? — …Грешник. Пирс пожимает плечами. — Для тебя просто Каин. В доказательство задирает рукав футболки: на правом предплечье его сияет та самая Печать, черная и несмываемая, и Люцифер не может оторвать от нее взгляда. Можно было догадаться раньше. Почему Пирс так неосторожен. Почему он не боится ни покушений, ни попасть под колеса грузовика на своем дурацком мотоцикле. — Ладно, на людях лучше Пирс, — добавляет он. — Вижу, ты слышал обо мне! — Я слышал, что по миру скитается Первый Убийца, — отвечает Люцифер. — Который проклят Всевышним и не может умереть. — И который обречен смотреть, как все вокруг превращается в пепел, — вторит ему Каин. И вдруг улыбается. Самой солнечной, искренней улыбкой, которой не ожидать от того, кто проклят Богом. Потом Каин рассказывает: — В первый раз я понял это в Бронзовом веке. Что моя жизнь будет именно такой. Бесконечной. Что люди рядом со мной будут умирать, а я нет. Значит, мне надо как-то с этим жить. Привыкнуть. Принять это как данность. Или как необыкновенный дар. Люцифер поднимает бровь, и Каин добавляет: — А я что, враг себе? Или ты ожидал, что я буду страдать? — Не я. Этого ожидал Господь Бог. Каин пожимает плечами. — Не уверен. Мне все кажется, что у Него были другие планы на мой счет. Или какой-то особенный план. Непостижимый. Люцифер смеется в ответ. Никто не знает планов его Папочки, и Каин тем более. Другое дело, что сам он представлял эту встречу иначе. Представляет и сейчас: он мог успеть вытащить нож из-под барной стойки, пронзить им сердце Грешника и увидеть, как тот падает навзничь. Как с трудом выдирает из себя нож и только потом встает на ноги. Потому что разве Грешник не заслуживает хоть какого-нибудь наказания за ту кровавую баню, которую он устроил на улицах Лос-Анджелеса? — На всякий случай скажу, что проверять это точно не надо, — говорит Каин. Словно читает его мысли. — Меня действительно нельзя убить. Многие пытались. Просто на память я не жалуюсь, понимаешь? И если кто-то втыкал в меня острые предметы, потом эти острые предметы оказывались у него в каком-нибудь неудобном месте. — Доктор Зигмунд Фрейд много что сказал бы о твоих фантазиях, — замечает Люцифер. — Тебя самого интересует что-то, кроме секса? Вместо ответа Люцифер берет бутылку «Макаллана» восемнадцатилетней выдержки и ставит на стойку два бокала. Раз Каин сам пришел к нему, его надо выслушать. — Отличный бурбон, — одобряет тот, салютуя Люциферу бокалом. — Так вот, однажды меня даже пытались сжечь. Это было в Бамберге, в шестнадцатом веке. Один маркиз, которого я спас во время Крестьянских войн, рассказал в магистрате о том, что на мне подозрительно быстро заживают раны. — Тебе не понравилось? — Мне не понравилось. Сначала раскаленное железо, потом костер этот. Короче, было неприятно. Знаешь, что я потом сделал с теми уродами? Глаза Каина сияют. На самом деле, ничего рассказывать не нужно. Люцифер никогда не встречал этих людей в Аду, но знает одно: их худший кошмар, самое страшное их воспоминание будет с ними всю Вечность. И от этого Люциферу, Королю Ада, становится не по себе. Именно поэтому он и сбежал сюда, в Лос-Анджелес. Вот только забыть — что до сих пор творится там, в Аду — у него не получается. Так что Люцифер допивает виски и снова наполняет стаканы. — Что будет, если ты потеряешь Печать? — Это невозможно, — говорит Каин. — Иначе бы это уже случилось. В своей жизни я делал очень плохие вещи и очень хорошие. Теперь Люцифер не может сдержать усмешку. — Хорошие? Каин разводит руками. — Знаешь, я ведь все перепробовал. Кого-то спас, кого-то убил. Понятия не имею, скольких я отправил на тот свет. Я ведь был на многих войнах. Но чаще всего я охранял порядок. — В смысле, власть? — Порядок, — упрямо говорит Каин. — И я всегда помогал тем, кто был мне другом. Если кто-то просил моей защиты, я всегда ее обеспечивал. — Я видел такое в одном фильме. Режиссер даже получил за него «Оскар», представляешь? Там тоже надо было прийти, попросить дружбы, поклониться и помочь разобраться с врагами. У тебя так же? — А что тут плохого? Все честно. Кажется, сейчас Каин искренне удивлен. — И что ты требовал взамен? — Когда как. Бывало, что ничего. — Ты просто образец великодушия, — Люцифер снова отхлебывает бурбон. — Значит, ты не боишься оказаться в Аду? — А почему я должен быть в Аду? — спрашивает Каин. — Я слышал, туда попадают те, кого грызет совесть. Представь себе, меня ничего не грызет. — Так не бывает. — Кто-то же пролезает в Рай? — Пролезает. Но для этого нужно понравиться моему Папочке, — объясняет Люцифер. — Сомневаюсь, что это получится у кого-то, кто сам называет себя Грешником. Каин пожимает плечами. — Я просто не лгу себе, — отвечает он. Люцифер допивает виски. Вглядывается в Каина. Снова и снова ищет прореху в его доспехе и неожиданно находит. — У тебя давно никого не было. Удар попадает в цель: в голубых глазах Каина мелькает что-то, похожее на грусть. — Много работы. — Так все говорят. Боишься к кому-то привязаться, а потом потерять? Или ты боишься, что Грешника просто отвергнут? Каин качает головой. — У меня были женщины, — замечает он. — А нравятся парни? — Совсем нет. То есть, я пробовал. Но женщины мне все равно нравятся больше. И обычно они принимали меня таким, какой я есть. — О да. Ты такой сильный, надежный, и бояться им с тобой нечего. Только тебя самого, да? Это замечание Каин пропускает мимо ушей. — Сейчас у меня правда много работы. — Так вот почему ты засиживаешься допоздна в офисе! Люцифер произносит эту фразу с притворным сочувствием, и Каин неожиданно хмурится. Взгляд его становится тяжел — теперь это правда взгляд Грешника, который скитался по Земле тысячелетиями и повидал разное. — А что мне остается? Если все, что интересует дьявола — это даст ли ему одна телка. — Не смей говорить о Детективе в таком тоне. — А то что? Убьешь меня? Каин возвращает пустой бокал на стойку — и идет к лифту. — Мне пора. Увидимся в участке. *** В участке переполох. Оливия оказывается права, и на улицах Лос-Анджелеса уже идут бои. Все, что остается от банды Эль Монте Флорес, прибирают к рукам их союзники или конкуренты: людей, бизнес, территории. На мгновение Люцифер застывает посреди участка — с кружкой кофе в руках. Ему кажется, что он находится в эпицентре урагана. Странно, что Пирса сегодня нет. Это замечает и Хлоя. — Может, удрал в центральный офис, — предполагает Дэн. — Как только запахло жареным. — Нет, — возражает мисс Лопес. — Пирс был здесь ночью. Я сама торчала в лаборатории до двух с пробами, а у него горел свет. По-моему, у него было какое-то совещание! Дэн в ответ только пожимает плечами. Берет из холодильника стаканчик с пудингом и уходит: работы сегодня много. — Меня переставили в группу Симмонса, — сообщает Хлоя. — Для усиления. Слушай… Люцифер уже знает, что она сейчас скажет. — Как гражданский консультант, ты не должен собой рисковать. — Я с вами, — отвечает он. — И между прочим, Детектив, я мог бы обидеться. — Дело в том, что это опасно, — замечает Хлоя. — Обычно мы с тобой попадаем в перестрелку раз или два в месяц. А сегодня у нас три трупа на улице Уитмор. Это район, который контролирует банда Пуэнте. Тебе это о чем-то говорит? О многом, хочет сказать Люцифер. Он уже был там утром. И даже разговаривал с одним из авторитетов Пуэнте. И ничего не узнал. То есть, он узнал, что его кто-то опередил. Кто-то, кто тоже оказывает услуги и называет себя Грешником. Поэтому теперь авторитет Пуэнте у него в долгу. Грешник пообещал найти того, кто этой ночью расстрелял «Форд Мустанг» по дороге из клуба домой: убиты шофер и две кузины того самого авторитета. — Я с вами, — повторяет Люцифер. Пока они едут на улицу Уитмор, Хлоя говорит про Трикси и школу. Жалуется, что домой она добирается все позднее и позднее. И что чаще всего с Трикси остается няня или Мэйз, если у той есть время. С другой стороны, Трикси не против: с Мэйз всегда весело. — И главное, с ней ничего не страшно, — замечает Люцифер. Хлоя качает головой. — А вот мне не по себе. Знаешь, последний раз такая война между бандами была пятнадцать лет назад, — говорит она. Убийство на улице Уитмор они раскрывают в два счета: естественно, «Форд Мустанг» расстреляла братва из конкурирующей банды Асуза. Записей с камер хватает на то, чтобы в тот же день задержать первого подозреваемого. — Мы груз ждали, — признается он. — А там только водила и две девки. — Кто вам сказал про груз? — допытывается Хлоя. — Литтл Чико. Вот только Литтл Чико нигде нет. И никто не знает, где его искать. Его обезображенный труп — без одежды, покрытый волдырями от ожогов и свисающими клочьями мяса — находят в Южном Лос-Анджелесе на следующее утро. В этот раз с ними мисс Лопес. Осматривает место преступления. Собирает улики: отрезанные пальцы, вырванные ногти. Объясняет, что в ход пустили клещи, бейсбольную биту и паяльную лампу. И лишь под конец выдавили глаза. Именно в таком порядке. Безглазое, обожженное лицо смотрит на Люцифера с немым укором: они не успели. Или не должны были успеть. — Ничего не понимаю, — говорит Хлоя. — Кроме нас с тобой про Литтл Чико никто не знал. В тот же день кто-то взрывает машину, в которой едет домой один из главарей банды Мара Сальватруча. Обстреливает из гранатомета ресторанчик на севере города, где ужинают несколько авторитетов из группировки Нортеньос. Теперь спецназ не прочесывает, а патрулирует некоторые районы города. — Как будто с цепи сорвались, — говорит Дэн на кухне, наливая себе кофе. — Скорее, кто-то перерубил эту цепь, — поправляет его Люцифер. — Точно. Вот какого дьявола? — Дьявол тут вообще ни при чем. Оливия сама проводит следующую планерку. Они с лейтенантом как раз распределяют задания, когда дверь вдруг распахивается: на пороге стоит Пирс. — Вы разве не должны быть на пресс-конференции? — удивляется Оливия. — В мэрии… — Нет, — спокойно отвечает Пирс. — Я сюда приехал работать. А не участвовать в шоу. Мисс Лопес замирает от восхищения. В планерку Пирс не вмешивается. Только слушает. Иногда скользит взглядом по залу. Лишь в самом конце произносит: — Уберите спецназ с Тридцать восьмой улицы, он там ни к чему. Оливия поднимает на него взгляд. — И поставьте оцепление на подъезде к району Рэмпарт. — Подождите, Пирс, — начинает Оливия. — Но если мы сдадим Тридцать восьмую, там будет… — Ничего не будет. Вечером Люцифер провожает Хлою домой. Успевает даже выпить кофе и порасспрашивать Трикси, как у той дела в школе. Потом Люцифер прощается и уже на пороге — Трикси уходит к себе — замечает: — Это сделал Грешник. — Грешник? — Это он сдал Литтл Чико банде Асуза. Хлоя ничего не отвечает. Обхватывает себя руками и хмурится. Существует Грешник или нет, но в их город уже пришла война. Люцифер садится за руль и думает, что ему пора кое с кем поговорить: в Лос-Анджелесе у дьявола широкий круг знакомств. *** — Для знакомств нужно время. Чем больше, тем лучше, — говорит Каин. — Сколько ты здесь пробыл? Пять лет? Люцифер вскидывает на него глаза. Ответа тот и не ждет. Каин сидит за барной стойкой и крутит бокал с виски в руках. — А я жил на Земле тысячелетиями. Ты в курсе, что самые влиятельные жители Флоренции носят те же фамилии, что и в пятнадцатом веке? Понимаешь, я встречал их предков шесть веков назад, а сейчас знаком с их потомками. С Англией это тоже работает. — И все они чем-то обязаны Грешнику? — Не все, — Каин пожимает плечами. Допивает виски. — Но богатым людям всегда есть что скрывать. Люцифер подливает бурбона: себе и ему. Поднимается на ноги и уходит на балкон. Каин немедленно следует за ним. Встает рядом. И не удерживается: — Красиво. — Красиво, — соглашается Люцифер. Город ангелов лежит у их ног. Несвятой и беспутный, он манит к себе: огни его сверкают ярче любых алмазов и рубинов. — Зачем тебе Лос-Анджелес? — А ты сам как думаешь? Их взгляды встречаются. Каин улыбается, а его голубые глаза сияют, как никогда прежде. — Я очень долго следил за всеми вами, — с удовольствием рассказывает он. — За тобой и Аменадиэлем. И за всеми, с кем вы здесь скорешились. Наблюдал, в общем. — Опять какая-нибудь навязчивая идея? — У меня нет навязчивых идей. Я предпочитаю знать, что происходит в мире. — Дело ведь не в этом, правда? — догадывается Люцифер. — Зачем ты приехал сюда? — Так я и объясняю, — Каин искренне удивлен. — Разве ты не понимаешь? — Нет. — Я хотел встретиться с тобой. Посмотреть на дьявола. — Ну и как? Каин оглядывает его с ног до головы. И будто не находит слов. Разве что рот его чуть кривится. — Извини, рогов и хвоста у меня нет, — бросает Люцифер. — Причем тут рога. Сперва я был уверен, что у тебя есть какой-то план. Должна же быть в этом всем какая-то дьявольская хитрость. Ты же не мог вылезти на Землю просто так! Взять и бросить Ад, которым ты правишь! Люцифер ничего не отвечает. Пусть Грешник выскажется. Про Ад, которым он правит. И про дьявольскую хитрость. — Я решил, что ты планируешь новое Восстание. Против Небес, против ангелов. А раз так, мне следует быть в курсе. Мало ли что потом начнется. — И правда. — В смысле, в Библии все-таки написан бред? Ты же помнишь Откровение? Читал? — Читал. — И что? Конец Света все-таки будет? Или нет? Каин сдвигает брови. Требует от него ответа, здесь и сейчас. — Я действительно не знаю, — признается Люцифер. — А как же Антихрист? У тебя нет детей? Жена, облеченная в солнце? — Понятия не имею, что это такое. А детей у меня нет. — Но вот Армагеддон, — Каин никак не уймется, да что такое. — Последняя Битва Ада и Небес. Его что, вообще не будет? Неужели тебе никогда не хотелось их переиграть… На горизонте пылает зарево. — По-моему, Армагеддон уже идет, — замечает Люцифер. — Там что-то горит, да? — Рэмпарт, — объясняет Каин. Всматривается вдаль, жадно и пристально. — Банда Тридцать восьмой улицы выясняет отношения с Нортеньос. Люцифер чувствует, как леденеет изнутри. Крыльев у него нет: кажется, он впервые жалеет об этом. Потому что он ничем не поможет городу, который тонет в огне и крови. И зовет на помощь. — Завтра все успокоится, — обещает Каин. — И все будет как раньше. Только намного лучше. — Грешник сам вмешается в эту войну? — Уже вмешался. Люцифер допивает виски. Смотреть на зарево больно, и он идет в гостиную. На пороге оборачивается. Отсюда широкоплечая фигура Каина кажется особенно массивной. У города ангелов нет шансов выстоять. Ни у кого нет. — Я много раз был на Земле, — говорит Люцифер, когда Каин возвращается в гостиную. — Конечно, мои визиты длились недолго. И все же я удивлен, что мы с тобой никогда прежде не встречались. — Это и правда странно, — соглашается Каин. Подставляет пустой бокал. С наслаждением отхлебывает виски. — Значит, в этот раз ты задержался. — В этот раз я покинул Ад навсегда. — Надоело? — Время в Аду течет иначе, чем здесь, — объясняет Люцифер. — Я был там миллиарды лет. Каин хмурится. Молчит. Снова крутит бокал в руке. Раздумывает. — Хорошо. Ты оставил Ад, поселился в Лос-Анджелесе, открыл ночной клуб. А потом ты вдруг решил помогать полиции. В результате ты бегаешь за мелкой шушерой. Воюешь со всяким сбродом, — напоминает Каин. — Зачем? Тебя это что, заводит? — Я помогаю раскрывать убийства. — Потому что ты дьявол и наказываешь Зло? Очень хочется ответить: да, наказываю. Да, в этом и заключается суть дьявола: преследовать грешников. Год назад он бы так и сказал. Но сейчас улицы Лос-Анджелеса тонут в крови, и совсем не воинство Света бьется с полчищами Тьмы за город ангелов. Грешник выиграл эту битву намного раньше. Раньше, чем явился в город. — Я хочу, чтобы этот мир стал лучше, — говорит Люцифер. Каин округляет глаза. — И вот для этого ты ловишь преступников и отправляешь их в тюрьму? — Туда их отправляет суд. — Неважно. Слышал когда-нибудь выражение «наемники не умирают, они уходят в Ад на перегруппировку»? — Смешно, — отвечает Люцифер. — И глупо. — Да, смешно. Тюрьма — это такое место, куда уходят на перегруппировку убийцы и воры. Тюрьма никого не исправляет. Как и Ад. Как ни странно, Люцифер с ним согласен. Бесконечная пытка только калечит. И то, что это говорит ему Каин — пропащий Грешник, упивающийся своей безнаказанностью, — хуже всего на свете. — Поэтому тебе ничего не стоит убить человека? — Это не так, — возражает Каин. — Просто разницы нет. Выйдя из тюрьмы, они поживут еще пять-десять лет, будут убиты и окажутся у тебя в Аду. Знаешь, какая жизнь обычно уготована тем, кого ты отправляешь под суд? Гетто, торговля наркотой или вооруженное ограбление, перестрелка, смерть, Ад. Или все то же самое, только между ограблением и перестрелкой будут суд и тюрьма. В конечном счете это ничего не меняет, понимаешь? — Не я создал этот мир таким. Каин сверлит Люцифера глазами. Снова хмурится. — Недавно мой знакомый продал большую партию оружия в Афганистан. Знаешь, если когда-нибудь я поселюсь в Афганистане, он станет самой безопасной и приятной страной мира. — И что? — Ничего. У тебя было пять лет, чтобы все поменять в Лос-Анджелесе. И что ты сделал? Устраивал героиновые оргии? Да, думает Люцифер. Устраивал. На мгновение ему кажется, что он вновь стоит на берегу океана: счастливый и свободный. Каину не понять. *** — Вам не понять, — говорит мэр. — Я ведь знаю, что не выиграю выборы. Поэтому и не выставляю кандидатуру. Но я не хочу, чтобы мои дети считали меня ворьем. Люцифер выслушивает всю историю. Всего одна ошибка, неосторожность, глупость. Все начинается год назад. Супруга мэра продает долю в семейном бизнесе, и они решают нанять человека, который поможет с оффшором. Потому что, в конце концов, все так делают. Так сказать, оптимизируют налоги. Просто никто не ожидает, что в отмывании денег будет замешана группировка Суреньос. Мэр говорит, что не знал, с кем связывается. Он не врет. Он не врет и тогда, когда говорит, что выборы его больше не интересуют, а с политикой покончено навсегда. Но когда Люцифер предлагает ему помощь, мэр отказывается. Открещивается. Он боится Грешника больше, чем дьявола. А сейчас именно Грешник обещает ему защиту. В обмен на то, что его люди получат должности в полиции и мэрии города. — Кто он такой? — спрашивает Люцифер. Мэр качает головой. Люцифер уходит ни с чем. Прибывает в участок к десяти: как раз на планерку. У них новое дело. В смысле, у них шесть новых дел — новых трупов — и Хлоя Декер забирает себе первое. Сводку она читает вслух: жертву зовут Мэтт Миклос, пятьдесят один год, выпускник Гарварда, блестящий адвокат, с нуля построивший свою собственную компанию. — Консультации в области финансового и корпоративного права, — заканчивает Хлоя. — Застрелен в своем кабинете. — Повезло, — ноет Дэн. — Повезло? — Не ему. Тебе и Люциферу. У вас хотя бы наклевывается что-то интересное. Вот подумай, где этот гламурный Миклос и где наша братва из Нортеньос? — Да, это два разных мира, — соглашается Хлоя. Люцифер открывает рот, чтобы сказать ей: мир только один. На всех. Даже Ад на всех — один. Но его отвлекает Дэн. Рассказать о тяжком преступлении: кто-то похитил и сожрал его любимый пудинг. Зато потом они мчатся в Южную Пасадену. Целых пятьдесят минут. Хлоя за рулем, Люцифер рядом. Сперва он любуется океаном, потом пальмами и ухоженными домиками. На самом деле, Хлоя тоже смотрит по сторонам. Она собрана и серьезна — как всегда — но к концу поездки все-таки расслабляется. — Ты ведь придешь в воскресенье? — Конечно, — отвечает Люцифер. — Я же обещал вашему исчадию. Вот теперь она улыбается. На месте преступления их встречает мисс Лопес. Глаза ее сияют от восторга. — Профессиональная работа, — говорит она вместо приветствия, стягивая с рук резиновые перчатки. — Прямо как в тот раз. — В тот раз? — переспрашивает Люцифер. — Ну, когда выпотрошили тех бандитов из Эль Монте Флорес. — Разве Миклоса тоже выпотрошили? — Нет, его очень культурно и цивилизованно застрелили в затылок. Но почерк тот же. В смысле, никаких следов. Ни в доме, ни в саду. Камеры вырубили, а пол аккуратно вытерли тряпкой, используя чистящее средство, — ровно на секунду мисс Лопес останавливается, набирает воздуха в легкие и тараторит дальше. — Так, дайте мне только добраться до лаборатории. Я уверена, что чистящее средство было тем же самым, что и на вилле дона Алехандро. А это очень легко доказать! Хлое как раз звонят из участка: глаза ее сразу тускнеют. — Представляешь, нашего Миклоса забирает ФБР, — сообщает она. — Жаль! Оказывается, за ним давно наблюдали. Он не просто консультировал клиентов по финансовым вопросам, а помогал отмывать деньги. Считался первоклассным специалистом. И клиентура у него была соответствующая. Люцифер вспоминает утренний разговор с мэром. — Самые достойные люди города, — говорит он. — Именно так. — Значит, мы опоздали. — Что ты имеешь в виду? — Грешник успел раньше. Хлоя качает головой. В участок они возвращаются молча. Зато там выясняется, что Дэн арестовал кого-то из группировки Нортеньос. И это не рядовой боец, поэтому Люцифер предлагает помощь на допросе. Когда все закончено — когда подозреваемый признается совсем не в том убийстве, за которое его задержали, — Дэн с самым триумфальным видом выскакивает из камеры. Люцифер остается с подозреваемым — в смысле, с убийцей — наедине. — Как мне найти Грешника? — Никак. Грешник найдет тебя сам. Следующий день начинается с боевых сводок: есть погибшие и раненые. На улицах города спецназ и усиленные патрули. В Южном Лос-Анджелесе жителям рекомендуется не выходить из дома. — Будут провокации, — напоминает Оливия. Рядом с ней сидит Пирс. Он почти ничего не говорит. Только слушает. Люцифер чувствует на себе его взгляд: пристальный и цепкий. Когда планерка подходит к концу, Хлоя поднимает руку и спрашивает: — Почему никто не занимается делом Грешника? — Потому что полиция не занимается байками и мифами, — Оливия качает головой. — Тем более сейчас, когда в городе идет война между бандами. Конечно, Хлою это не останавливает: — Я сравнила протоколы всех допросов, проведенных в участке за неделю. Это прозвище упоминали шесть подозреваемых. Многовато для обычной городской легенды. Пирс отрывается от документа, который читает. В его голубых глазах вдруг просыпается интерес. — Если у вас уже есть теория о том, что такое Грешник, вы всегда можете проверить ее на практике. Я не буду вам мешать, — говорит Пирс. — Кстати, я также не сомневаюсь, что вашему гражданскому консультанту по имени Люцифер очень близки и мифы, и легенды. Хлоя задерживает дыхание. Сдвигает брови. Молчит. Люцифер осторожно кладет ей руку на плечо: успокоить. Думает, как бы предложить ей пропустить по стаканчику бурбона в его клубе. Это всегда помогает: ему. Но подходящие слова просто не находятся, и они вдвоем уходят на парковку. — По-моему, это просто невежливо, — замечает Хлоя, садясь за руль. — В главном он прав, — отвечает Люцифер. — Мифы и легенды — это ведь и правда больше мой профиль. Когда я найду Грешника, нам будет о чем поговорить. *** Ему и вправду есть о чем поговорить с Каином. Поэтому Люцифер приходит сюда уже в третий раз. И лишь сегодня спрашивает: — Почему все-таки камни? — А что? Сейчас Каин стоит у огромного стеклянного окна. Смотрит на ночной Лос-Анджелес. Крутит в руках бокал с «Макалланом» двенадцатилетней выдержки: его вкус к спиртному не так изощрен и отточен, как у самого Люцифера, но в виски он все-таки разбирается. — Я ожидал трофеев, — признается Люцифер, откидываясь на спинку кресла. — Саблезубый тигр. Гигантский медведь. Пещерный волк. Или ты хранишь их где-нибудь в шкафу? — Конечно, нет. — Как жаль! Безусловно, у твоих гостей это вызвало бы некоторые вопросы. Трудно было бы объяснить, откуда у тебя голова саблезубого тигра. Ты ведь наверняка убивал таких тигров? — Убивал, — отвечает Каин. — Я просто люблю камни. — Потому что они… — … древние. И не меняются. — И ты тоже не меняешься. — Верно. Каин даже улыбается: слегка. Люцифер встает. Меряет гостиную шагами. Оглядывается по сторонам. — Здесь находится все, что ты собирал с начала времен? — Конечно, нет, — удивляется Каин. — Это уже шестая коллекция. — А что стряслось с первой? — Я перебирался из Египта на Крит, и ладья затонула. Сам я выкарабкался, но… — Сочувствую! Значит, ты не уберег камень, которым убил Авеля? Ты его тоже долго хранил или выточил из него боевой топор и размозжил череп следующему, кто перешел тебе дорогу? Их взгляды встречаются: глаза Каина темнеют. Насмешек он не любит. Это хорошо, думает Люцифер. И разводит руками в самом примирительном жесте. — Я просто спросил. Пусть ты и говоришь, что не меняешься, но времена тогда были другие. Каин пожимает плечами. Ничего не отвечает. Люцифер подходит к прозрачной стене и всматривается в город. Последнее, что он слышал в участке: за прошедшую ночь жертв было меньше. Словно им дали передышку. Хлоя так и сказала: Грешник дал им передышку, потому что сам не знает, что делать дальше. Они тоже не знают. Поэтому Люцифер здесь. — Трофеи у меня были, — неожиданно признается Каин. — Иногда я забирал камень с поля боя. Или с места, где мне удавалось победить врага. — А потом враги закончились. — Я такого не говорил. — Ты сам сказал, что у тебя нет соперников, — напоминает Люцифер. — И поэтому ты хочешь убить ангела. Каин оставляет пустой бокал на столе. Скрещивает руки на груди. — Иногда я думаю вот о чем, — начинает он. — Вдруг твои братья и сестры заинтересуются здешней жизнью. — В смысле, тобой? Боишься, что ангелы устроят над тобой Суд? Раз уж тебя не берет смерть и только поэтому ты не в Аду. — Я ничего не боюсь, — а Каин упрям, надо же. — Но лучше быть готовым ко всему. Я так привык. Мало ли какой урод спустится на Землю. Люцифер всегда принимает приглашения: в своем жилище Каин становится откровеннее. И говорит все, что приходит в голову. — Можешь быть уверен, люди не вызывают в них интереса. И все, что связано с человечеством. Кстати, ты им тоже безразличен. — Разве? — Чтобы ты ни делал и как бы безнаказанно себя ни вел, ты не представляешь для них ни малейшей опасности. Ни для моих братьев и сестер, ни для порядка, задуманного Отцом. Понимаешь, Грешник никого не впечатлил на Небесах. Уголок рта у Каина чуть кривится. — Меня нельзя уничтожить. — И даже это не имеет значения. Нет, я уверен, что мой Папочка задумал твое Проклятие именно таким. Чтобы рядом с тобой все умирали, а ты был бы вынужден смотреть на это и постоянно искал бы смерти. Это было бы очень в стиле моего Отца, придумать такую бесконечную пытку и обречь тебя на нее. Не знаю, почему эта отличная идея не сработала. Может, ты просто стал ему неинтересен. Он поэкспериментировал на тебе, поиграл с тобой и бросил. А потом забыл. — Пусть так. В любом случае, ангелы ходят по Земле, когда их никто сюда не приглашал. Тогда почему я не могу войти в ворота Рая? Теперь Люцифер вдруг понимает все. И смеется. — Ты правда сошел с ума. Решил завоевать Рай? — Еще нет. В смысле, пока не собираюсь, — обещает Каин. — Сейчас мне и тут неплохо. Но я не хочу, чтобы кто-то вмешивался в мою жизнь. — И как ты собираешься убить ангела? Каин выдерживает паузу: его тяжелый взгляд скользит по Люциферу. Он уходит за бутылкой «Макаллана», возвращается, разливает бурбон по стаканам, а потом все-таки рассказывает. — Я долго за вами наблюдал. И за тобой, и за Аменадиэлем тоже. Вы сильны, но эта сила не запредельна. Готов поспорить: если запереть тебя в бронированном бункере, ты не выберешься. — Это правда, — кивает Люцифер. — Физическое тело накладывает ограничения. Каин оживляется. — Мне надо понять, какие. Что будет, если выстрелить по ангелу из гранатомета? Из огнемета? — Будет очень рассерженный, разгневанный ангел. Тебе не понравится. И не поздоровится. Бессмертный ты или нет, но восстанавливаться тебе придется долго. Тебя, кажется, сжигали на костре? Ну так вот, Каин, это будет больнее. Намного больнее. И при этом намного дольше. Выдержишь? — Что насчет зенитных орудий? Или ракет типа «земля-воздух»? — Не советую. — В качестве последнего средства у меня есть адские клинки. Вот это уже интереснее, думает Люцифер. — Твоя подружка Мэйз притащила из Ада множество всяких инструментов. Причем хранит она это все в доме Декер. Однажды я заглянул туда. Взял пару штук на пробу. — Ты всерьез собираешься вызвать ангела на бой? — Как получится. Один клинок я отдал в Калифорнийский технический университет, — рассказывает Каин. — Попросил изучить материал. Мне сказали, что это неизвестный сплав. Я подумал, что из него можно изготовить пули. — Нельзя. Это не ужастик про вампиров, где в них стреляют серебряными пулями. — Никто ведь не пробовал? У меня остался еще один клинок, целый. Вдруг пригодится. Люцифер качает головой. — Ты безумен. Каин пожимает плечами: он так не считает. — Знаешь, иногда мне хочется побеседовать с ним по душам, — вдруг говорит Каин. — С Господом Богом? — С Авелем. Вот это уже интересно. — А в Рай мне не войти. — В Рай? Люцифер не может сдержаться: смеется. А Каин все еще продолжает: — Конечно, в той драке я победил и все такое. И это был честный бой. Короче, Авель сам виноват. И все равно. Все могло пойти иначе. Иногда я думаю… — … твой брат в Аду, — бросает Люцифер. Реакцией Каина он наслаждается. Сперва тот ничегошеньки не понимает. — Что? — Авель в Аду, — объясняет Люцифер. — Он первый из людей, кто там оказался. И все эти тысячи, вернее даже миллионы лет он проживает одно и то же. Свое худшее воспоминание. То, как ты его убиваешь. Каин ничего не отвечает. Внимательно слушает: зрачки его сужаются. Люцифер тоже умеет быть безжалостным. Научился. У Папочки. — Вчера я даже говорил с Мэйз. Понимаешь, сам я никогда его не навещал. А Мэйз рассказала, что именно на Авеле они испробовали все. Разные эпохи, разные сценарии, разное окружение. И все заканчивалось одинаково. Приходил ты и убивал его. Мгновение, и Каин оказывается рядом с ним. Нос к носу. — Ты лжешь. — Дьявол никогда не лжет, Каин. Что, не ожидал? — Не ожидал, — признается тот. Отворачивается. Идет к столу и наливает себе полный бокал бурбона: до краев. Не поможет, думает Люцифер. Минуту-другую Каин ничего не говорит. Молчит и смотрит на Лос-Анджелес. Допивает бурбон и спрашивает: — А кто тогда попадает в Рай? — Будто ты не знаешь ответа. Те, кого не гложет чувство вины. Мой Папочка замыслил этот мир таким. — Твой Папочка. И ангелы, да? Значит, я не ошибся, и на Небесах обитают полчища мудаков. — Они просто помогали. Мир творил Отец. Каин снова выдерживает паузу. — Ты поможешь мне убить Михаила? Люцифер едва не давится бурбоном. — Зачем? — Попробовать. Как это происходит. Я же объяснял. — Каин, неужели ты считал, что этот мир зиждется на справедливости? — Нет. Но… Каин медлит. Потом он — с пустым стаканом — идет вглубь гостиной. Садится в кресло. Сгибает локти и кладет подбородок на ладони. — Знаешь, в тринадцатом веке я сжег один монастырь. И потом еще другой, в семнадцатом. — Потому что они верили в хорошего, доброго Бога? — И поэтому тоже. — Они верили в спасение. И тебе не понравилось? — От меня их никто не спас, — рассказывает Каин. — Даже их молитвы. — Знаешь, идея ведь хорошая, — говорит Люцифер. — Иисус принес себя в жертву, и у всех грешников появился шанс. На то, что они обретут лучший мир. Каин качает головой. — Иисуса не было. — Похоже, это знаем только мы с тобой. — Да, — соглашается Каин. — Думаешь, это бы что-то поменяло? Если бы Иисус в самом деле существовал? Люцифер доливает себе бурбона. Тоже до краев. — У каждого была бы надежда. Например, даже у тебя, — говорит Люцифер. Делает вид, что не замечает, каким огнем — диким, страшным — вспыхивают глаза Каина. — И у меня тоже. — И у коменданта Освенцима? — спрашивает Каин. — Конечно. Каин качает головой. — Я был там, — говорит он. — В сорок пятом. Не видел ничего хуже. А я видел все. — Ты не видел Ада. И бесконечных, бессмысленных пыток. — Комендант Освенцима должен иметь шанс на спасение? — Если мы даем шанс каждому, то и ему тоже. Каин поворачивается к Люциферу. — И твоему брату Михаилу? — Да, — в сердце у Люцифера что-то сжимается. — Иначе идея теряет всякий смысл. *** Война на улицах вдруг затихает. А потом и вовсе останавливается. За прошедшую ночь — ни одной жертвы и ни одного сожженного здания. Как будто кто-то поворачивает время вспять, и вся жизнь в Лос-Анджелесе возвращается на месяцы назад. Никто ничего не понимает. Дэн уж точно. — Наконец-то все как раньше, — говорит он. Пудинг из холодильника никто не спер. — Только что выдали новое дело. Убийство актрисы. Первый подозреваемый, конечно, ее бойфренд. Люцифер кивает. Хлоя права: Грешник дал им передышку. Все-таки он милостив, этот Грешник. С этой мыслью он идет на кухню. И застывает прямо на пороге. Потому что на кухне его встречает шеф полиции. В руках у Пирса пластиковая коробка с ризотто: кажется, из соседнего итальянского ресторанчика. Конечно, ризотто он ест стоя. И орудует одной вилкой — больше ему ничего не надо. Наверно, решает Люцифер, в каменном веке не было столовых ножей. И спрашивает: — Вкусно? — Вкусно. — А что будет дальше? Пирс пожимает плечами. Облизывает вилку. — Зависит от тебя. Люцифер отмалчивается. Наливает себе кофе — кофе тут всегда разбавленный, горьковатый, а послевкусие от него кислое — и уходит к Хлое. Следующим утром ему звонит Аменадиэль. — Люси, — говорит он. — Случилось кое-что. Люцифер дает брату высказаться. Слушает. Не перебивает. — Это правда, что у Каина есть оружие против ангелов? — Нет, — отвечает Люцифер. Аменадиэль задумывается. — Знаешь, я все-таки… Он может и не договаривать. Люцифер и сам все понимает. У него нет крыльев. Зато есть «Корвет», любимый и верный: из мотора можно выжать сто девяносто миль в час. Люцифер выжимает. Он оказывается на военном полигоне в штате Аризона — интересно, кто тут в долгах у Грешника? — спустя полтора часа бешеной гонки по шоссе. Ему ничего не стоит убедить охранников. Перед тем, как войти внутрь, Люцифер успевает в последний раз взглянуть на слепящее солнце. Грешник хорошо подготовился: бронированные стены шириной в пять футов и вооруженный до зубов спецназ. Проходит мгновение, и Люцифер смотрит в зеркало. В собственное отражение. В лицо собственного брата, архистратига Михаила. Тот на самом деле спустился с Небес. Еще бы: просил сам Аменадиэль. — Огонь, — слышит Люцифер. Выбора нет. Каждый должен иметь шанс на спасение. И он, и Каин. И все, кто сейчас в Аду. И даже его брат Михаил. Победитель дьявола, архистратиг Небесных войск и все такое. Каждый должен иметь надежду. Поэтому Люцифер просто закрывает Михаила собой. Боль раздирает его на части, а потом он падает в темноту. *** — Я тебе звонила, — говорит Хлоя. — Искала тебя. Все эти дни. Где ты был? Беспокойства в ее глазах больше, чем разочарования. Это самое главное. А все остальное не имеет значения. — Люцифер, ты меня слышишь? — допытывается Хлоя. — С тобой все в порядке? Что отвечать, он не знает. Не говорить же ей: меня чем-то убили. Чем-то современным и высокотехнологичным на основе адского клинка. Или это все-таки был зенитный снаряд. В общем, было больно. Было невозможно, дико, невероятно больно. А потом я… — … пришел в себя на берегу океана, — объясняет Люцифер. — Вот от костюма ничего не осталось. Он всегда говорит правду. Хлоя улыбается. Допивает свой латте со взбитыми сливками и шоколадной стружкой. В маленькой кофейне нет никого, кроме них. — Есть какие-нибудь новости? — теперь его очередь задавать вопросы. — Ну, все утихомирилось, — отвечает Хлоя. — На улицах спокойно. Насколько может быть спокойно в Лос-Анджелесе. Люцифер кивает. — Что все-таки с тобой случилось? — Проще сказать, чего со мной не случилось, — говорит Люцифер. Поправляет запонки и лацканы пиджака: новую тройку он забрал из ателье сегодня утром. Хлоя вскидывает на него глаза. — Ни Ад, ни Рай меня не приняли. А ведь идея хорошая. У каждого должен быть шанс на спасение, верно? — Верно. Давай я угощу тебя кофе, — предлагает Хлоя. — Как насчет мокачино? — Я не против. Когда официант ставит перед ним крошечную чашечку, Люцифер продолжает: — Неужели в мире ничего не поменялось? — Как это не поменялось? Спецназ больше не патрулирует улицы, — говорит Хлоя. — Даже в Южном Лос-Анджелесе перестали стрелять. Арестована вся верхушка группировок Нортеньос и Пуэнте, и улик столько, что в этот раз они все пойдут за решетку. Я уже не говорю про мелкие банды. Все сидят тише воды ниже травы. — В смысле, Грешник прибрал город к рукам? Хлоя хмурится. — Нет, Люцифер. Почему ты так считаешь? Оливия сказала, что мы победили. Силы правопорядка… Он решает не спорить. В участок они едут молча — там и правда тихо, а все, что от него требуется Хлое и Дэну, это помощь с отчетами. Вечером Люцифер остается один. Отпускает всех, кто работает в Lux. Открывает бутылку «Лафройга». Ждет. Наконец, створки лифта распахиваются. — Зачем ты это сделал? — спрашивает Каин. — Там, на полигоне. — Плохо, если дьявол будет предсказуемым. — Он тебя жалел? Когда сталкивал в Ад? — В этом и дело. Каин пожимает плечами. Садится рядом. Люцифер льет виски в его бокал: щедро, почти до краев. — Жертвы все равно не вышло. Знаешь, почему? — Почему? — Каин поднимает бровь. — Потому что на мгновение я поверил, что ты сможешь уничтожить Михаила насовсем, — признается Люцифер. — А я должен с ним поговорить. И не только с ним. Со всеми, кто считает, что мой Папочка создал справедливый мир. Где ангелы ставят себя выше людей. Где для тех, кому повезло, есть Серебряный Город. А для остальных — тюрьма и бесконечные пытки. — Поговорить? — Да. — Для этого надо войти во Врата Рая, — замечает Каин. Люцифер салютует ему бокалом. И произносит слова, которые прежде никогда не хотел произносить вслух: — За Армагеддон!