Проклятие Юга

«Среди ведьм встречаются не только те, что убивают и мучают людей, но также, в основном — те, что не делают никакого зла, не пытаются нас ни осквернить, ни ранить, а наоборот, помогают нам, избавляя от бед. Этих ведьм мы называем добрыми. Но для нас всех было лучше избавляться от разных ведьм, и особенно — от добрых». Молот Ведьм, книга инквизиторов. Однажды дождливым вечером в полуразрушенный двор старого замка барона де Сансе де Монтелу въехала потрёпанная двуколка. Из кареты вышла молодая женщина, одетая в темно фиолетовое платье. Поморщив нос от запаха лошадиного навоза, она быстро зашагала навстречу пожилому мужчине, одиноко стоявшему у замковой конюшни. — Ортанс, дочь моя, что вы здесь делаете? Где ваш муж, дети? — обратился к дочери старый барон Арман де Сансе де Монтелу. Он с тревогой вглядывался в ее лицо, словно предчувствуя, что должна грянуть буря. — Отец, вы не рады меня видеть? — нервно переспросила мадам Фалло де Сансе. — Нет, что вы… мы просто не ждали вас. — Мой муж задержался в пути, а я здесь, чтобы рассказать вам, — тут ее лицо скривилось, — о вашей Анжелике. — Что с ней? — Пройдемте отец, не стоит обсуждать, то, что я собираюсь вам рассказать, на виду у всей ваши дворни. Несколько минут спустя… — Ортанс, это правда?! Я не могу поверить! Но как же… — барон де Сансе поражено замолчал. — Если вы не верите вашей дочери, — ехидно заметила Ортанс, — вы можете спросить моего мужа, он был прокурором по делу Пейрака, и это стоило нам потери его места. Мы до сих пор расплачиваемся, никто не хочет работать с родственниками колдуна. Да, ещё нас недавно ограбили. Словно какое-то проклятье следует за нами попятам! — жалобно добавила она. В гробовой тишине, наступившей после короткого и жуткого рассказа Ортанс, неожиданно громко раздались причитания старой кормилицы Фантины: — Ох моя бедная малютка. А, я говорила вам, граф — Жиль де Рец, и вы продали свою дочь дьяволу. Вас ослепил блеск его золота! — Так кто же знал, — неуверенно пробормотал Арман де Сансе. Ах, Анжелика, доченька, что с ней стало, где она теперь? — А, помните, ее звали феей болот. Говорили, она может исцелять прикосновениями рук, — продолжила Фантина, — кто ж теперь исцелит тебя, моя пташка? — Ха, фея! Ведьма, вот кто она! — проскрипела в своём темном углу Жанна де Сансе. - Я всегда это знала! Помню, как она кричала и рвалась, когда крестьяне повесели ее подружку Мелюзину на дереве. Отличная пара: колдунья и дьявол! Гореть им обоим в аду… — Жанна, как вы так можете говорить?! Она ведь ваша племянница! — с горечью в голосе воскликнул барон. — Ах, Арман, вы никогда не слушали меня! И вот плоды вашего пренебрежения и потакания вашей дочери. Только железная дисциплина могла спасти нас всех от этого позора. Ортанс, наблюдая за разговором, и словно чувствуя поддержку от тётки, добавила: "Отец, прошу вас, если она вдруг заявится сюда, не вздумайте ее прятать у себя! На нас и так смотрят, как на прокаженных. Подумать только, моя сестра и ваша собственная дочь — жена колдуна, сожжённого на Гревской площади! Да никто не захочет покупать ваших мулов, если узнают это. А то ещё и спалят этот старый замок со всем нашим семейством. Лучшее для всех нас, что она умерла, исчезла, канула в небытие, и мы никогда ее не увидим. — А дети? Вы сказали, что у неё два малыша? Как же они? Что с ними стало? — залепетала перепуганная тётушка Пюльшери. — Я… я нашла им кормилицу, — Ортанс смутилась, замолчала и отвернулась к окну. В ее холодных глазах подозрительно засверкали слёзы. Барон де Сансе огляделся вокруг себя, словно не мог поверить, что все это происходит с ним, опустил голову и заплакал. — Отец, смиритесь, Анжелики больше нет. Мёртвые не возвращаются, … разве только святые (последние слова юный Жан-Мари тихо произнёс про себя). Он подошёл к отцу, и бережно обнял того за плечи. Так они и стояли, слушая раскаты грома, каждый думая о своём, пока замок окончательно не погрузился во тьму ночи. *** Через несколько дней умерла тетушка Плюшери, не выдержав обрушившегося на ее семью горя. А крестьяне Монтелу стали рассказывать волшебную сказку о золотоволосой девочке с глазами цвета болотного дягиля, которая каждое полнолуние танцует в призрачном свете среди камней фей. Некоторые из них верили, что однажды она ещё вернётся.