Но легче от этого не становится.
Кости ломит невыносимо и от этого ощущения никуда не спрячешься, никуда не денешься. Хочется отключиться, приложиться головой об ближайшую стену, да посильнее. Чтоб череп проломило и половина серого вещества осталась размазанной по стене. Но большего всего хочется одного. Хотя бы чуть-чуть. Ощутить внутри себя лёгкость и забытие. Избавиться от этой совсем не метафорической боли. Ты потерял контроль над собой уже давно. Ты больше не управляешь собой. Не контролируешь даже малую часть себя. Как минимум в этом поганом состоянии. Каждый чёртов раз ты предоставляешь ей себя на блюдечке с золотой каемочкой. Но вернуть себя обратно получится не сразу. Если ты вообще доживешь до этого. Теперь она управляет тобой.Доза.
дозадозадоза
Одно слово в голове и ничего более. Она запрещает тебе думать о чем-то, кроме себя. — Арс, — вот оно — унижение в чистом виде. В голосе мольба и нотка отчаяния, — дай мне хотя бы немного. Я же знаю, что у тебя есть. — Не могу, ты же понимаешь, — смотреть на это оказалось до жути больно, будто в первый раз. Он наивно надеется что очередной раз будет последним. Слишком наивно. Она ещё никого не отпускала так легко, и Антон точно не станет исключением. Она коварна, умна и расчетлива. Она жестока и этого не изменить. Если ты один раз попал под её влияние, будь уверен, ты к ней вернёшься. Она манит и зовёт, перспектива получить её становится для тебя сначала забавой, потом привычкой, потом необходимостью и дальше то, чего она добивается. Она становится для тебя зависимостью. Ненормальной, неконтролируемой, убивающей. Ты ставишь её превыше всего. Ничего не важно кроме неё. Жизни без неё больше не представляется. В её отсутствие мир вокруг скучен и неинтересен. Красок мало, все слишком простое и нудное. Стоит только заполучить её и все вокруг расцветает, правда? Она получила именно то, что хотела. Твою волю, твой разум. Всего тебя. — Пожалуйста, мне так плохо… Я уже не могу это терпеть, — жалобно и жалко. Ты пойдёшь на все ради неё, — я прошу тебя, совсем немного. Шастун на четвереньках ползёт к Арсению и кладёт свои руки ему на колени. Вцепляется в них, что есть силы. Которых, к слову, сейчас почти нет, так что Попов еле ощущает хоть какую-то хватку. На это смотреть ещё больнее. Из него медленно уходит жизнь и это страшно. Пиздецки страшно и пугающе. — Антон, я… Не могу… — мысли о том, когда же это закончится, уже стали привычными, и это раздражает сильнее, — Потерпи, скоро все пройдёт. Скоро станет лучше. Арс сам в это не особо верит, но он должен оставаться сильным ради него. — Попов, сука ты блядская, дай мне чёртову дозу! — кулаки на коленях сжимается, непонятно откуда появились силы. Становится страшно не от безысходности, а от реальной угрозы получить по лицу. Антон поднимается и рывком тянет Попова за ворот футболки на себя. — Если ты сейчас же не скажешь где ты её спрятал, я вмажу тебе по лицу, ты понял?! Где она?! — он трясет его и даже немного приподнимает над землёй. Это, блять, не смешно. Наркотики — вообще штука совсем не смешная, если ты знаешь про них не только из мемов про травку и колеса. Это жутко, ужасно, отвратительно, да как угодно, только ни капельки не смешно. — Антош… Мне больно… — из горла выходит какой-то хрип, потому что шею сдавили прилично. Момент когда руки перешли с футболки прямо на горло, был упущен. — Да плевать я хотел на это! — плюёт словами прямо в лицо и смотрит с яростью. И этот взгляд кажется таким чужим. Это не его Антон. В данный момент Антон отсутствует. Сейчас с ним разговаривает она, просто под обликом Шастуна. Руки внезапно разжимаются и Арс получает доступ к кислороду, падает на пол и делает резкий глубокий вдох, тело наконец чувствует опору под собой. Антон падает на пол и сразу скручиваются в неестевственую позу. Из него будто выходит нечто. Выходит она. А уходить она не горит желанием, но Антон пытается ее прогнать, борется с ней, и это больно. Чертовски больно. Спину выгибает дугой слишком сильно. Кажется, ещё чуть-чуть и будет слышен треск позвонков. Из горла вырывается даже не крик, просто вой. Звучит он так жутко и неправильно. Нечеловечно. Арсений даже боится подойти. Он даже, блять, дышать боится. Ему пиздец страшно и хочется поменяться местами. Лишь бы не смотреть на эту агонию. Лишь бы хоть как-то помочь. — Пожалуйста, Арс… — сил на крик больше нету, сейчас только шёпот. — Я не могу, не могу, не могу! Как ты не понимаешь?! Терпи, блядь! Кто сказал что будет легко?! — кажется, ещё чуть-чуть и крыша поедет окончательно, сил терпеть это с каждым днем становится все меньше, шанс на хороший финал близится нулевой отметке. Всё Антоново тело начало мелко потряхивать, и диапозон тряски постепенно увеличивался. Пиздец. — Н-ненавижу тебя, Попов, ненавижу! — слезы текут неожиданно и на это просто невозможно смотреть. Ничем не поможешь. Ты слаб рядом с ней. Ущербен и беспомощен. Смирись и наблюдай. — Ненавижу… Не-на-ви-жу. — Антон твердит это, как в бреду, хотя его состояние недалеко от этого определения. Руки и голова метаются в разные стороны от боли и жжения. Голос переходит обратно в шёпот, — ненавижу… Тело постепенно перестаёт трястись и дрожать, руки бессильно опускаются на пол и теперь Шастун выглядит как труп. Лицо бледное, веса явно не хватает, слишком сильно видны скулы, слишком сильно видны кости. Безжизненно. Всё успокаивается. Они пережили ещё одну ломку. Они смогли. Дальше будет лучше. Он верит и будет рядом. Что бы ни случилось. Арс подходит к Антону, садится на пол и притягивает его к себе. Гладит по волосам и безумно гордится им. Он смог. Они смогли. — Антош, все хорошо, — поглаживает по спине и ощущает ответное, немного робкое касание, — ты молодец. Ты справился. Они победят её.Вместе.