***
Патрули — одна из главных обязанностей каждого взрослого человека в Джексоне. Покидать город всегда было рискованно. Нужно было беспокоиться не только о зараженных: налетчики и безумные религиозные фанатики тоже представляли постоянную угрозу. Единственный раз, когда Дина чувствовала себя безопасно во время вылазки, так это вместе с Элли. Девушка была живым танком, которая все время тренировалась от души. Любой страх, который она испытывала, казалось, перерастал в ярость. Временами это было полезно. Один из главных плюсов патрулей состоял в том, что Дина могла часами проводить время наедине с Элли. Они говорили обо всем, что их интересовало, поэтому чаще всего Дина заставляла Элли рассказывать о своем прошлом. За стенами все казалось иначе, а Элли — свободнее и легче. Когда бы они не замечали проблему, то сразу бежали решать ее, именно поэтому их команда была одной из лучших среди остальных. Томми рассказал об этом на последней тренировке. Дина взглянула на Элли, которая ехала на Искре в десяти метрах впереди. Этот патруль ничем не отличался от многих предыдущих. Они обезвредили одинокого щелкуна несколько километров назад. После этого все стало по-настоящему тихо и мирно: даже птицы щебетали где-то в своих гнездах, пока солнце стояло высоко в небе. И все же Элли ехала впереди, выглядя как всегда настороженно. — Эл, когда мы уже остановимся на обед? Я умираю с голоду, — заныла Дина, прижимая ноги к бокам лошади, чтобы та догнала Искру. Когда они ехали бок о бок, Элли посмотрела на них без особого интереса. — Ты завтракала два часа назад, — ответила она и снова отвернулась. Дина застонала и наклонилась к гриве лошади. Девушка повернула голову, чтобы посмотреть на осматривающуюся Элли. Та всегда хорошо смотрелась верхом на лошади. Солнце било ей прямо в макушку так, что в волосах сверкал янтарь. Она сидела прямо и уверенно, а по бокам рюкзака свисало оружие. Она выглядела невероятно. — Ты действительно выглядишь... — Дина резко оборвалась, когда чьи-то руки сбросили ее с лошади. Вокруг все закружилось, голову пронзила боль, а в глазах потемнело. У нее перехватило дыхание, ни одна часть тела больше не слушалась. Дина слышала характерные звуки зараженных: крики, клацанье, рычание и рев, от которого каждый раз бросало в холодный пот — Элли, что-то кричавшую ей. Дина повернула голову и встретилась взглядом с четырьмя бегунами. Они бежали прямо к ней, и она знала, что обязана сделать все быстро. Дина не сводила с них взгляд, медленно вставая, хоть ее спина и все еще замутненная от удара голова протестовали. Нож, спрятанный в ее ботинке, был единственным оружием, к которому она имела доступ. Остальное осталось привязанным к лошади. Прежде чем Дина успела даже пригнуться от ближайшего бегуна, Элли уже бросилась на зараженных, сбив их с ног. Каждый пытался вцепиться в нее. Дина могла только смотреть на то, как Элли обезвредила всех четверых мачете, и повсюду осталась их кровь, в том числе и на девушке. Это было похоже на эпизод одного из любимых Джоэловских боевиков. — Мать твою, — выдохнула Дина и кровь снова прилила к ее лицу. Это мог быть выброс адреналина, но она быстро решила, что эта потасовка была одной из самых горячих вещей, которые та когда-либо видела. Элли бросила мачете на землю и подбежала к Дине со страхом в глазах. — Господи, ты как? — ее голос все еще был на надрыве, а взгляд безумно метался, когда она осмотрела Дину на наличие травм. Та тряхнула головой, чтобы отогнать туман внутри после падения, и улыбнулась. — Все путем, просто пара синяков, — Элли, казалось, мгновенно расслабилась и спокойно выдохнула после ее слов. — Хотя то, что ты сейчас сделала со всеми этими ребятами было очень горячо, — Уильямс только головой покачала. — Это всего лишь то, чему учат на тренировках. Вставай, лошади не могли убежать далеко. Нам нужно возвращаться в Джексон, — серьезно сказала Элли, вытирая поднятое мачете о чистую траву. Быстрый взгляд по сторонам дал Дине понять, что ни о каком расслабленном разговоре по пути и речи быть не может. Она только вздохнула и потянулась, чтобы сплести их руки. — Верни меня домой, о мой рыцарь в сверкающей фланели. От Дины не ускользнула промелькнувшая на лице Элли улыбка.***
Было очевидно, что Элли талантлива в искусстве. Она всегда рисовала или писала что-то в одном из своих нескончаемых блокнотов. У нее всегда были с собой карандаши и листы, чтобы не терять времени и возможности зарисовать что-то сразу на месте. Многие из готовых работ висели дома у Джоэла, к раздражению Элли: он попросту отбирал их у нее под предлогом "Мне-то нужнее, все равно у тебя пылиться будут" и "Порадуй старика". Когда она наконец научилась играть на гитаре, то та оказалась постоянно привязана к ее спине. Единственный случай, когда гитару приходилось оставлять дома, — патруль. Несмотря на свой талант, Элли скрывала ото всех все, что она делала. Ясно как день то, что ей стыдно показывать результаты творчества. Дина всего несколько раз удостаивалась чести взглянуть на ее работы. И сейчас, Элли сидела напротив Дины и что-то писала в блокноте, находившемуся чуть ли не у ее носа. Девушка высунула кончик языка, снова и снова черкая на бумаге в глубокой сосредоточенности. Они сидели на крыльце Дины, плохая полуденная погода потеряла в силе, и пасмурный день сменился мягким вечером. Было приятно провести время в непринужденной обстановке с Элли, даже если та игнорировала все вокруг. — Эй, ежик, — позвала Дина, упиревшись ногой в колено Элли, — поделись с остальным классом тем, что ты там так усердно пишешь. А то выглядишь напряженно, — блокнот с хлопком был закрыт, и Элли покачала головой, защищаясь от резкого посягательства на личное пространство. — Ничего такого. Просто глупый стишок, — отмахнулась она, словно от пустяка. Брови Дины приподнялись, а сама она наклонилась ближе к девушке. — Ты еще и стихи пишешь? Есть ли то, что ты не умеешь? — Элли только усмехнулась. Дина вздохнула и уперлась подбородком в ее колено. — Можно мне послушать? Дина изо всех сил пыталась придать своему щенячьему выражению лица еще более тоскливый и умоляющий вид, пока просила. Элли была уже готова ответить отказом, но осеклась. Она посмотрела на девушку с непроницаемым лицом и медленно приоткрыла блокнот. — Ладно. Но я еще не дописала. И я тебе запрещаю смеяться, — строго сказала Элли, перелистывая до нужной страницы. Дина лишь кивнула и подняла вверх скаутский знак. Она начала нетерпеливо ждать, когда девушка начнет читать. «Забери мое сердце, я его отдам легко. Возьми мою руку и веди далеко. Увидь мои шрамы и каждый залечи. Заметь мои страхи и заставь их исчезнуть, когда мир окажется в ночи. Заставь улыбаться шире и сильней. Раскинь мои руки и обними меня крепче. Возьми эти чувства и сделай прочней. В конце покажи, как ощущать любовь к тебе мне легче.» Голос Элли дрожал все время, пока она читала, а глаза отказывались отрываться от блокнота. Закончив, она тихо закрыла его и положила перед собой, продолжая избегать зрительного контакта. Дина не знала, что сказать. Стихотворение было сладким именно в предполагаемом смысле, и от него по телу Дины стало распространяться тепло. Конечно, Элли хорошо писала и стихи. Девушка сглотнула ком в горле и посмотрела на Уильямс. — Это было действительно мило, Эл. Очень хорошо, — Дина старалась говорить тихо, чтобы не спугнуть открывшуюся ей Элли. Та наконец посмотрела на нее, и легкий румянец покрыл ее щеки и уши. На лице появилась улыбка. Дине ужасно хотелось узнать, кому было посвящено стихотворение, но она держала вопрос при себе. Он был достаточно неуместным, чтобы смутить Элли. — Держу пари, что если бы мы жили еще во времена до, то вокруг тебя постоянно ошивались девушки, готовые трахнуть тебя, — пошутила Дина, пытаясь успокоить Уильямс. Это сработало, когда Элли наконец засмеялась. Они продолжили говорить, но Дина весь остаток вечера не могла выбросить из головы стихотворение.***
Готовиться к ежегодному Рождественскому балу оказалось не так весело, как ожидала Дина. Мария отнеслась к своему лидерству слишком серьезно. Прошел всего час, а девушка уже устала слушать ее идеи и поручения. Они собирались превратить сарай в "зимний край чудес", как это воодушевленно называла Мария. Дина не очень любила танцы. Единственное, что ее интересовало в праздник, так это напиться и провести время с Элли. Украшение и обстановка не особо волновали ее. Сейчас она стояла под Джесси, который балансировал на лестнице, прикрепляя ленты к потолку. А обязанность Дины состояла в том, что она должна была подавать ему их одну за другой. Элли была меньше чем в метре от нее, рисуя гигантскую вывеску для входа. Выглядело отлично, и было очевидно, что девушка наслаждается и процессом, и результатом. Ее волосы были завязаны сзади, а щека испачкана голубой краской. То как уверенно двигались ее руки, заставляло Дину отвлекаться и просто смотреть на нее. Последнее время это начало происходить все чаще. Ее прервали щелкающие пальцы Джесси прямо перед лицом. Тот пытался привлечь ее внимание. Когда Дина посмотрела на него, бровь парня слегла приподнялась. — Подай следующую ленту, пожалуйста, — с усмешкой сказал он. Дина посмотрела на него и спокойно протянула очередной белый кусок ткани ему в руку, чуть погодя повернувшись к Элли. — Итак, ты же пойдешь со мной на танцы, верно, Эл? — вопрос, казалось, поразил Элли, и она тяжело вздохнула. — Мне нужен партнер на танцах! И я не могу позволить, чтобы другая девушка в Джексоне находилась рядом с такой красотой. — Дина ухмыльнулась, наблюдая, как Элли пытается взять себя в руки. Однако в ее словах была доля правды. Некоторые девушки действительно говорили Дине о том, насколько привлекательна Элли. Было сложно совладать со своей необоснованной ревностью. Элли продолжала молчать, а Джесси издевательски прыснул, смотря на все с лестницы. — Да уж, конечно. Элли скорее будет стоять в углу и строить тебе глазки весь вечер, — игриво сказал он, переводя взгляд с одной на другую. Дина уже была готова послать его, как Элли с агрессией оттолкнулась от стола. Она подняла голову с непроницаемым выражением лица и и кивнула в сторону выхода — Я пойду, — Дина и Джесси даже не успели сказать ей что-то вдогонку, как она выбежала на улицу. — Что это, мать твою, было? — только спросил Джесси, но остался неуслышанным ведь Дина пошла за Элли через несколько секунд после нее. Выйдя на улицу, она уже не застала девушку. Дина направилась к дому Элли, надеясь, что найдет ее там. В Джексоне было не так много мест, куда та могла бы убежать. Только ее дом и Джоэла. Дина волновалась: до этого Уильямс никогда так не реагировала на такие шутки. Дина постоянно флиртовала с ней и дразнила, но та всегда относилась к этому спокойно. Ее руки замерзли, когда она подошла к крыльцу, но это не помешало ей постучать в дверь. Дина знала, что сейчас Элли одна: Джоэл в трехдневном патруле. Потребовалось еще несколько требовательных ударов по двери, прежде чем Элли ее открыла. Ее глаза были красными от слез. — С тобой все в порядке? — сразу же спросила Дина, не обращая внимания на мурашки, пробегавшие у нее по всему телу. Зима быстро набирала обороты, а девушка утром не надела куртку. Элли приоткрыла дверь сильнее, приглашая в дом дрожащую Дину. — ТЫ выглядишь расстроенной. Если это из-за слов Джэсси, то не обращай на него внимание. Он просто придурок. Он сам нихрена танцевать не умеет, даже не воспринимай его всерьез. Элли держалась чуть на расстоянии от Дины и нервно сцепила руки. Ее голос начал дрожать. — Мне нужно извиниться перед тобой, — Элли сделала паузу, чтобы собраться с мыслями. Дина смотрела на нее с непониманием. — Ты была моей лучшей подругой в течение многих лет, и я не хочу, чтобы ты плохо себя чувствовала после этого... Я не хочу, чтобы ты считала меня озабоченной или... В комнате воцарилась полная тишина, и Дина сделала шаг в сторону Элли, отступившую еще дальше. — Эл, что ты... — на глазах у Элли снова выступили слезы. — Я не знаю, когда влюбилась в тебя, но это так, — резкое признание совсем лишило Элли решимости. — Ты всегда так добра ко мне, и ты знаешь, я все время думаю только о тебе. Я уверена, что если бы предприняла что-то на этот счет, то все испортила. Каждый раз, когда я думаю о том, чтобы поцеловать тебя, мне становится так стыдно, — Элли начала говорить сквозь всхлипывания. — Но я не знаю, как мне перестать любить тебя, ведь теперь мое признание будет причиной того, что наша дружба разрушена. Потому что я идиотка, которая не может контролировать свои эмоции, — по ее щекам начали течь слезы. Дине потребовалась минута, чтобы полностью переварить слова Элли. Она почувствовала, как сама начинает плакать. Ее сердце медленно разрывалось из-за стоящей перед ней девушки. — Господи, Элли, — прошептала она, прежде чем обнять ее. Уильямс не обняла ее в ответ, но это не остановила Дину. Она прижала ее к себе так крепко, как только могла. — Прости, — тихо сказала Элли, когда Дина наконец отстранилась. Она подняла руки, чтобы обнять Уильямс за плечи. — Это не так. Неважно, что происходит. Ты никогда не смогла бы разрушить нашу дружбу, — Дине пришлось взять себя в руки и привести мысли в порядок. Все чего она хотела — поцеловать девушку. — Ты никогда не задумывалась, что, может быть, я хочу того же, чего и ты? — Элли закусила губу. Дина посмотрела на них, продолжая. — Я имею в виду все, что говорила тебе до этого. Этот флирт и шутки — это все было не глупым издевательством. Я хочу быть с тобой. Действительно хочу, — Элли посмотрела на нее с такой радостью, что Дина чуть снова не заплакала. Она погладила рукой щеку Уильямс и выдержала ее пристальный взгляд. — Я тоже ужасно влюблена в тебя. Этого было достаточно, чтобы их губы наконец соприкоснулись. Несмотря на грубое начало, поцелуй был медленным и страстным. Они стояли, держа друг друга в крепкий объятиях. Дина подумала, что до этого никогда не чувствовала ничего более приятного. Когда они наконец отстранились друг от друга, Элли коснулась ее лба своим. — Вау, — прошептала она, ее глаза были все еще закрыты. Дина тихо рассмеялась и наклонилась вперед так, чтобы снова коротко поцеловать ее. Она не хотела больше никогда расставаться с Элли, если быть с ней действительно ощущается так. — Теперь у тебя нет причин не идти на танцы, — заявила Дина, когда Элли наконец открыла глаза. — Я хочу показать всем свою красивую девушку. Это важно. Элли просто закатила глаза, прежде чем притянуть Дину к себе для еще одного поцелуя. Дина не протестовала.