***
Апатия — это когда и надо бы повесится, да не хочется, потому что лень и просто даже встать не можешь. И не знаешь, к кому идти такой — к психотерапевту или гробовщику. Ничего не хотелось. Вот честно, ничего. Иногда Церера задумывалась, может ей стоит посетить врача, психолога, ну хоть кого-нибудь, даже, может, пойти к гробовщику. Серьёзно. Вдруг бы эти люди помогли ей. Ну, знаете, этих мозгоправов, которые поговорят с тобой и по щелчку пальцев исправят всё. Её мысли и её саму. Может, у них получится. Но почему-то она была уверена, что это закончится лечебницей и множеством неизвестных препаратов. Церере особо-то не хотелось не с кем разговаривать, слушать их банальные советы, чувствовать и видеть их жалость. А таблетки? Таблетки когда-то были частью её жизни, и ей больше не хочется, чтобы они были с ней. Лучше чувствовать боль, чем быть овощем. Она помнит, как ей было плохо, когда она бросила пить лекарства. Это был ад. Все чувства, словно цунами, накрыли её с головой. Такие лекарства — яд. Они уничтожат человека быстрее, чем человек себя. Хотя, тут ещё можно подумать. Потолок в её затемнённой комнате низкий, кажется — вот-вот и упадёт, раздавит. Глаза бегают по нему, словно увидели, что-то ужасное. Зрачки расширились настолько, что перекрыли цвет глаз. Дыхание участилось, сердце застучало, как бешеное. На лбу выступил пот. — Нет, нет. — девушка схватилась за ткань футболки, с силой сжимая её. Её затрясло. Рука впилась в волосы, оттягивая их настолько, что стало больно. Худое, бледное тело согнулось в позе эмбриона. Дрожь проходила по всему телу и содрогалось. Из рта вылетали лишь хрипы. С течением нескольких минут тело на кровати перестало дрожать и успокоилось. На кровати лежала бледная, как труп, девушка. Она, по сравнению с кроватью была так мала и худа, что становилось страшно. Не придавала ни капли жизни, казалось, даже не дышала. Кто увидел бы, сказал, что труп. Но она была жива. — Воздух… — Церера попыталась встать, но её попытки были неудачны. Тело ослабло, конечности затекли и онемели. Каждая попытка встать или, хотя подвинутся, была провальная. Хотелось на воздух. Хотелось сделать нормальный вздох, почувствовать охлаждающий ветер. Впервые хотелось вырваться из этой квартиры, сбежать на волю, чтобы сделать пару вдохов и выдохов. Дышать. Дышать. Дышать. Дышать. Сделала одно движение, потом ещё и ещё, упала на пол, ударившись головой, поползла так быстро, словно от этого зависела жизнь, лишь бы вдохнуть, не задыхаться, так, будто захлёбываешься в воде снова и снова. Лёгкие в огне, горят в агонии, вновь и вновь обжигают, казалось, что вот-вот, и она сгорит. Больно. Они пылали, она хваталась за футболку, сжимала её так, что на ладони появились родные полумесяцы. Вот дверь. Она молит её открыться самой, ноги не могут её поднять. — Ну же, прошу, мне надо, мне так надо. — рука отчаянно тянется к ручке двери, как в глазах темнеет, а сознание погружается во тьму.***
Девушку разбудил холод пола и головная боль. Похоже, удар об пол был сильным. Онемение спало и она, наконец, могла почувствовать свои конечности. Девушка пролежала на полу пару минут, пока не встала. Медленными шагами прошла к большому зеркалу. Пред ней предстала очень неприятная картина. На неё смотрело бледное очень худое нечто. Белые волосы были в большом беспорядке. От удара об пол пошла кровь, что уже засохла. Красный красиво контрастировал с белым. Словно на белый снег упала капля крови. Под глазами залегли чёрные круги. Они стали ещё темнее, чем обычно. — Какая жалкая картина. — проговорила девушка, уставившись себе в глаза. Она прикрыла их и открыла, отвернувшись от своего отражения. Давно у неё такого не было. Приступы были частым гостем в её жизни, но после перемещения в этот мир они прекратились. Похоже, ничто не может прекратиться навсегда, даже после смерти. Или только у неё так? Скорее всего. — Удача, просто, на твоей стороне, Церера. — с сарказмом сказала девушка и зашла под душ. Она впервые за долгое время надела обычную кофту вместо толстовки. На ногах были обычные чёрные брюки, которые обтягивали худые ноги. Она скривилась в зеркало. Настолько худа, что даже противно, но она слишком давно нормально не питалась. Начинать заново, тяжело. На улице был на удивление тепло. Октябрьское солнышко грело и слепило глаза. Прекрасная погода. Она шла медленным прогулочным шагом, вдыхая свежий воздух и наблюдая за людьми вокруг. Все опять куда-то спешат. Много машин. Ноги повели её к мосту. Церера тяжело вздохнула. Кажется, ей сегодня не отдохнуть нормально. Похоже, сам мир хочет, чтобы она стала свидетелем того, как развивается история. Она, конечно, сама этого хотела, но не каждый же день. Баджи, Чифую и Такемичи. Она смотрела на них и слушала о чём те говорят. Эти, троя стали бы прекрасной тройкой. Хотя, Казутора тоже мог бы вписаться туда четвёртым. Их свела общая цель. Кисаки. Баджи хотел узнать, что задумал Тетта, Чифую и Казутора отомстите за Баджи, а Такемичи спасти Свастику от него. Эх, иногда Церера просто не могла понять некоторых людей. Почему они не могут рассказать кому-то о своих планах? То есть, если это касается многих, а не только тебя, почему бы не рассказать самому близкому о своих планах? К чему вся эта скрытность? Цера когда-то видела такую же ситуацию. Давным-давно это было, но даже сейчас помнит, что всё закончилось плачевно. Человек, что ушёл в другую организацию, «предал» своих, чтобы найти информацию о враге, погиб. Его убили, когда узнали обо всём, и у него была мучительная смерть. Никому такого не пожелаешь. А его друзья, узнав обо всём начали винить себя. Девушка подошла к Чифую, который наблюдал со стороны за разговором Ханагаки и Баджи. Парень вздрогнул и подскочил от неожиданности. Его ошарашенный взгляд насмешил её. Она не могла не пустить смешок. — Чифую, скажи мне, кто для тебя Баджи? — парень вздрогнул под пустым взглядом, что был направлен сначала на него, а потом на черноволосого. Чифую смотрел на неё. Кто для него Кейске Баджи? Он его командир и друг. Человек, который спас его в драке. Лучший друг, который привёл его когда-то в Тосву и сделал из него своего зама. Глупый парень, с которым ему приходится делать уроки, потому что он не знает элементарного. Он тот, кто всегда рядом. Тот, который делит с ним их любимую лапшу. Кейске Баджи его лучший друг и семья. — Он… — Чифую устремил взгляд на друга, а после повернулся к девушке. Её взгляд говорил, что она уже знает ответ. Вот поэтому Церере нравятся эти парни. Она вообще не любит людей, но они ей нравятся. Это не симпатия, ничего такого прям тёплого. Просто они все напоминают ей о прошлом. Болючие, но тёплые воспоминания. Если бы не эта их связь и, если бы не её любопытство, то она бы вообще прошла мимо, её было бы плевать на них с высокой колокольни. В её жизни было мало настолько интересного, поэтому, почему бы и нет. Правда, Цере немного не нравилось, что она начинает ввязываться во всё это слишком глубоко. Будто кто-то толкает её ко всему этому. Если даже кто-то и подталкивает, хорошо, главное не привязаться к ним. Девушка прошла мимо Чифую и направилась к парням. Баджи заметил её и замолчал. Такемиче обернулся. — Церера? Что ты здесь делаешь? — она не ответила, уставившись на темноволосого. Баджи вздрогнул. Парень заметил говорящий взгляд девушки. Она что-то знает? Парня напрягала эта непонятная, странная девушка. Откуда она вообще вылезла? Почему появляется из ниоткуда в самый центр событий? — Что ты здесь забыла? Тоже хочешь получить? — девушка ухмыльнулась, что слегка разозлило парня. — Задолбали. Передай Майки, что завтра я его убью. — ещё раз взглянув на них, он ушёл. — Какие громкие слова, сможешь ли ты их исполнить? Девушка кивнула сама себе и ушла, оставив парней одних с вопросами.***
Как же прекрасен вид ночью. Церере всегда нравилось смотреть на город с крыши здания. Казалось, протяни ладонь и ты схватишь его в кулак. Мысли в ночи становятся текучими, дрейфуют от каждого шуршания, воспоминания, запаха… Этот город сиял, будто неоновая лампа. Желтая аура фонарей дополняла его палитру тёплыми красками. Свет мегаполиса врывался в каждый дом, каждое окошко, освещая квартиры и дома. Ночью город приобретает своеобразную иную идентичность. Темнота, способная спрятать и замаскировать проблемы и недостатки всего нашего мира. Спрятать всю эту грязь. Хотя в это время и просыпается криминальная часть мира, но даже её она может спрятать в своей тени. Любимые сигареты и такой прекрасный вид. Что может быть лучше? Девушка подошла к краю и облокотилась на холодный камень. Она подняла голову к небу, выдыхая дым с запахом мяты. Хорошо. — Завтра будет очень насыщенный день, не так ли? — спросила девушка парней, что уже некоторое время наблюдают за ней. — Ты знаешь про битву? — Казутора вышел вперёд. За ним вышёл Ханма, что как и всегда ухмылялся с сигаретой в руках. — Знаю. — она повернулась на парня, что был почти в плотную к ней. Он смотрел, вглядываясь в её глаза — Казутора Ханемия, скажи мне, какова твоя цель? Уйми моё любопытство. — девушка локтями облокотилась на камень. — Я убью Майки. — его зрачки расширились, как у ненормально. Он точно что-то курил. — Убьёшь? Разве он не твой друг, Казутора? — Друг? — он рассмеялся — Он мой враг. Из-за него меня отправились в колонию, из-за него моя жизнь была испорчена. — Бедный мальчик. — в глазах Казуторы появились нотки ярости — Скажи мне, кто виноват в том, что ты попал в колонию, Казутора? — Церера посмотрела на него острым взглядом. Он молчал. — От себя невозможно сбежать, как бы ты не пытался, Казутора. Прими реальность. — она подняла голову, выдыхая дым вверх. Ханма с интересом наблюдал за картиной, что образовалась перед ним. Девушка говорила правду и только правду. Интересно, откуда она всё знает? Майки бы навряд ли рассказал об этом, всё-таки они знакомы, слишком, мало, чтобы он делился таким. Кто-то сказал? Возможно. Связи? Покажи больше девочка. Дай узнать всё. Дай ему впитать себя. Его удивил такой её тон и взгляд. Обычно он пуст и равнодушен, а сейчас острый, как лезвие ножа. А ещё татуировка на шее. Он впервые заметил её. — Заткнись. Ты ничего не знаешь. — Не знаю, ты прав. Но мне не нужно знать, чтобы видеть. Остановись, Казутора, раскрой глаза пока не пожалел. — парень отвернулся, направляясь к выходу — И, не дай некому собой манипулировать. Твоя жизнь — это только твоя жизнь. Она может быть тяжела и ужасна, но должен помнить, что рядом всегда есть те, кто любит тебя. Твоя ненависть погубит его. — он обернулся. — И кто же это? — Ты и сам знаешь кто. — девушка смотрела в спину парня до тех пор, пока он не ушёл. Ненависть уничтожит его, если он не остановится. — Ты веришь в то, что сказала, курильщица? — Ханма подошёл к девушке и встал рядом. — Не важно, верю ли я, главное, поверит ли он? Ненависть уничтожает человека изнутри. Человека, поддавшегося ненависти и мести сложно спасти. Он очнётся только тогда, когда всё потеряет. — Церера повернулась к нему, встречаясь взглядом. Ханма аккуратно коснулся её щеки — Не лезь в эту гущу, Церера. — он выдохнул ей в лицо дымок — Ты мне нравишься, курильщица. Не хотелось бы, чтобы с тобой что-то случилось. Терять такого интересного человека, будет ужасно. — его пальцы коснулись её верхней губы. Церера уставилась в эти хищные глаза — Не заигрывайся, Ханма. Это может выйти тебе боком. — парень рассмеялся, не приняв её слова всерьёз. Глупец. Зря он не воспринимает её всерьёз. Она не тот человек, с которым можно играть. Столько людей пытались и где же они сейчас? Правильно, в небытие. Не стоит недооценивать её. Пока они все интересны ей, с ними ничего не случится, но, когда интерес спадёт, они поймут, с кем заигрывали и имели дело. Может в этом мире она и неизвестна, но в прошлом была. Кто знает, как распорядятся свыше.