cinema...?

      Фильм - полный отстой. Сюэ Ян предупреждает об этом сразу, как только они пересекают границу фудкорта. Сяо Синчень на это только глаза закатывает, мол, будет тебе, у Сун Ланя хороший вкус, к тому же, мы здесь только на пару часов, чтобы помочь другу с первым свиданием. Как именно они будут помогать, конечно, не особо понятно, а ещё почему им досталась, чёрт её раздери, мелодрама, непонятно тоже.       Ке Туэ, сколько Сюэ Ян его помнил, взращивался на боевиках и мультиках в равной степени (не удивительно, что вырос таким... пограничным), а потому от мелодрам выл не хуже, чем от разбитой коленки. Зачем вдруг Сун Ланю приглашать его на фильм, в названии которого буквально изложено все его смысловое содержание ("Измены и разбитое сердце", упаси боже)?       Синчень отмахивается снова, говорит что-то про глубокий подтекст. Ян подтекста не понимает.       Вместе сесть не выходит. Билеты не покупались заранее, поэтому вместо одного дивана на четверых они получают два по два и от этого сидят немного поодаль. Сюэ Яна все, в принципе, устраивает - он, едва опустившись на мягкую чёрную кожу, притягивает к себе своего даоса за талию и удобно устраивается виском на его плече. Они укрывают свои ноги зимними куртками (на манер одеял) и замирают, когда в зале выключается свет.       Так проходит почти час. И фильм оказывается... Действительно жутким отстоем. Но не из-за того, что Ян не слишком заинтересован в любовных переплетениях, а из-за того, что актерская игра каждую секунду напоминала о небезызвестном видео "ДА Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!". Сюэ Ян искренне старается смеяться не слишком громко, дергается себе тихонько на синченевом плече, но в какой-то момент слишком уж выразительно хрюкает, за что получает от Сяо Синченя ощутимый шлепок по коленке.       Сюэ Ян поворачивает голову, вжимаясь ближе, и шепчет даочжану на ухо: - Я же говорил, что фильм бредовый. - Тоже мне, прояви немного уважения, - шепчет ему в ответ Сяо Синчень, закатывая глаза, но руку с колена не убирает. - Совсем чуть-чуть досмотреть осталось. Сюэ Ян вздыхает. Трется недовольно щекой о чужой свитер. Синчень молчит некоторое время, но затем всё-таки признаёт поражение и кивает: - Мне тоже ужасно скучно. - Тебя развлечь? - Дурак.       Сюэ Ян мысленно соглашается - дурак. Тем не менее, замечает краем глаза, как Ке Туэ уверенно тащит Сун Ланя в сторону выхода из зала, а больше на их ряду никого не остаётся, потому что две другие парочки тоже сбежали (действительно, кому оно надо?). Он ухмыляется, поглаживая кончиками пальцев талию возлюбленного, на которой все ещё покоится его рука, и снова шепчет, едва касаясь губами кожи на чужой шее: - А придётся, видимо, развлечь. Кино – дрянь, а нас с тобой кинули. Синчень оборачивается, с удивлением смотрит на опустевший соседний диван, и неверяще возвращает свой взгляд Сюэ Яну. - Нужно их догнать и уточнить, почему они нас не предупредили! Может... - Так уж нужно? - Ян только жмёт его ближе, укладывая вторую ладонь Синченю на бедро под слоем курток. Он трется носом об открытый участок кожи на шее, посылая волну мурашек, и смеётся. - Я уверен, что Туэ-гэ добила постельная сцена и он решил показать Сун Ланю, как надо. - А ты, значит, задумал последовать его примеру? - Сяо Синчень хмурится, краснея, но хватка его пальцев на колене Яна становится сильнее. - Я не могу заниматься подобными играми в кинотеатре, А-Ян, это просто верх пошлости... - Кто сказал, что ТЕБЕ вообще нужно что-то делать? - Ян коротко проводит языком по кромке синченевой ушной раковины. - Сиди себе спокойно, смотри этот ужас, а я просто, скажем так, разбавлю просмотр. Или ловить оргазмы в кино теперь запрещено законом? - Вообще-то, чудо, именно так и есть. - Ох, - улыбка Сюэ Яна становится ещё игривее. - Я запомню. Он скользит пальцами под даочжановский свитер, касаясь теплого тела, гладит мягко, чуть царапая грубыми ногтями, проводит от линии рёбер до той части, где в тазовую кость впивается ремень, и добавляет: - Не отвлекайся, смотри. Мы ничего такого не делаем. Синчень совершает главную ошибку - он позволяет Яну играть. Послушно поворачивает голову в сторону экрана.       А в следующую секунду уже мелко вздрагивает то ощущения горячего влажного языка на собственной его шее, юрко двигающегося от перехода шеи в плечо до уха и чувствительного места за ним. Сяо Синчень напрягается. Он старается оставаться мыслями в сюжете фильма, наблюдая за тем, как главный герой меняет пассию уже, кажется, четвертую за последнее время, и как он рассказывает ей про глубину своих невероятно сильных чувств.       Обычно нужно очень сильно постараться, чтобы отвлечь даочжана во время просмотра, потому что он слишком концентрируется, но Сюэ Ян чертовски старательный. Дьявольски старательный. Безумно. Особенно когда сжимает зубы ближе к загривку Синченя, впиваясь своими острыми клыками в нежную кожу, когда зализывает укус, когда втягивает кожу в рот, оставляя карминово-фиолетовые засосы. Оглаживает пальцами бедро, скребя ногтями по жесткой джинсовой ткани, касается груди под растянутым свитером, но не /трогает/ так, как хочется, как нужно, только плавно проводит подушечками, слишком слабо, недостаточно. Дразнит. Сяо Синчень кусает губы и с раздражением отмечает, что у него стоит. Этот мальчишка всегда доводит его до такого состояния, он знает, ч т о нужно сделать, и это бесит.       Сюэ Ян снова проходится укусами вверх по его шее, целует и вылизывает чувствительное место на затылке, раздвигает кончиком языка мелкие волоски. Это запрещенный прием, Синченя от этого действия прошибает всего, и он непроизвольно дергает бедрами, жмурится до разноцветных пятен перед глазами. И Ян, наконец, касается его соска, прижимается, вылизывает, кусает эту ужасную точку на затылке, сжимает пальцы на бедре так близко к промежности. Синченю хочется двинуться немного, потереться. У него кости плавятся, все тело зудит, потому что этого мало, ему нужно больше, сильнее, и когда он все-таки тихо стонет и дергается, подставляясь, Сюэ Ян внезапно останавливается, отрывается от его горящей кожи. Шепчет на ухо: - Нет, гэгэ, ты не смотришь, открой глаза. - Что?.. - Фильм. Сяо Синчень снова слушается. Смотрит на экран плывущим ебовым взглядом. Сюэ Ян говорит: - Умница. И возвращается к терзанию его несчастной шеи. И груди. И пытает его, мучает, заставляет сосредотачиваться только на своих пальцах, губах, зубах, языке.       Сяо Синчень мычит, перехватывает руку, касающуюся его ноги, и тянет вверх, пытаясь положить себе на ширинку, мол, сделай уже, пожалуйста, так хорошо, что больно, но Сюэ Ян хмыкает (вибрация от его голоса проходится вниз, вызывая новую волну мурашек) и мотает головой. - Мы ничего такого не делаем. - Издеваешься? – Синчень проглатывает недовольный стон, когда рука Яна замирает у него на ремне. - Запрещено законом ловить оргазмы в кинотеатре. Сяо Синчень думает, что убьет его позже. Сюэ Ян целует его в щеку, затем в уголок губ, затем – сразу и глубоко – в губы, скользит в рот языком, проходится по зубам, кусается, и давит, все-таки, на ширинку – почти невесомо, но Синчень чувствует. Всхлипывает в поцелуй, тянется, а внизу все горит и ноет. Он кусает Яна за губу, недовольно отстраняется и шипит: - А-Ян, сделай это уже. - Сделать что? – Сюэ Ян ласково трется носом о чужую щеку. Ухмыляется. – Перестать развлекать моего даочжана? - Боже, ты прекрасно все понял, - Сяо Синчень нажимает на его руку. - Что ты хочешь? - Засунь свою чертову руку мне в штаны немедленно, иначе я больше в жизни не пойду с тобой в кино—       Ян даже не дожидается окончания предложения – расстегивает ремень, скользит собачкой на ширинке, обхватывает сразу, двигает рукой размашисто и быстро. У Синченя от ощущений пальцы на ногах поджимаются, он откидывает голову назад, и Ян снова льнет к его шее, но теперь не целует – только цепляет кожу зубами. Сяо Синчень кусает костяшки собственных пальцев, чтобы вести себя тихо, но все равно рвано выдыхает, когда Сюэ Ян касается его особенно хорошо, и вскрикивает, когда изливается ему в руку.       До конца сеанса остается 15 минут. Сюэ Ян буднично поправляет куртки на их ногах, попутно вытираясь салфеткой. Сяо Синчень пишет Сун Ланю, что в следующий раз фильм они выберут самостоятельно.