Мир в моей душе

Тобирама аккуратно выводит последнюю линию и удовлетворенно разглядывает результат. За окном уже рассвело, с улицы доносятся звуки просыпающейся деревни. Он просидел над этим чертежом всю ночь и теперь готов представить его перед Советом. Тобирама разминает затекшую шею, когда в сознании вспыхивает знакомая чакра. Изуна неторопливо заходит в кабинет, что-то насвистывая себе под нос. Ему достаточно одного взгляда, чтобы понять, что случилось. — Какого черта, Сенджу? — шипит он. — Мы же договорились закончить вместе! — Я решил не терять время и сделал все сам. — Сделал по-своему, — Изуна коршуном нависает над свитком. — Хаширама поручил эту работу нам двоим! — Какая разница, что поручил Хаширама? — Тобирама медленно начинает терять терпение. — Собрание Совета после обеда. Мы бы все равно не успели. Изуна сверлит его взглядом, полным ненависти, и сжимает кулаки. — Если ты думаешь, что я позволю тебе перетягивать одеяло на себя, то ты глубоко ошибаешься, — выплевывает он и отходит к своему столу. Тобирама вздыхает. Работать с Учихами невозможно. Как вообще Хаширама додумался поручить такое важное дело, как благоустройство Конохи, Изуне? Понятно он, Тобирама, — ответственный и осознающий всю значимость проекта. Другой кандидатуры и быть не могло. Но этот? Тобирама бросает взгляд на Изуну. Тот копается в завалах из свитков и чертежных принадлежностей на столе, пытаясь что-то отыскать. Никакого порядка и последовательности. Учиха мыслит хаотичными образами, постоянно отвлекается на ерунду и хватается за несколько дел сразу. Естественно, Тобирама решил взять все в свои руки и закончить чертеж сам. — Где папка со сметами? — недовольный голос Изуны отвлекает Тобираму от собственных мыслей. — Она лежала на моем столе. — Не имею ни малейшего представления. Возможно, уборщик решил, что твой стол — это мусорная корзина, которую нужно очистить, — невозмутимо отвечает он. — Ты специально забрал ее! — Изуна зло перебирает бумаги на его столе. — Тебе никто не позволял копаться здесь, — Тобирама хватает того за руку. Изуна дергается и задевает чернильницу. Густая черная тушь отвратительной лужей растекается по свежему чертежу прежде, чем Тобирама успевает среагировать. Он медленно поднимает взгляд на Учиху. Тот победно скалится. — Какая неприятность, — в голосе слышится наигранное сочувствие. — Как хорошо, что я сделал запасной чертеж. У Тобирамы от ярости темнеет перед глазами. — Ах ты ублюдок, — шипит он сквозь сжатые зубы и замахивается для удара. *** Коноха стремительно растет. Все больше кланов соглашаются на союз. Вместе с деревней растут и потребности жителей. Поэтому Тобирама с Изуной все чаще задерживаются в Резиденции, стараясь уложиться в сроки. После той драки, в которой они разгромили половину кабинета, Хаширама влепил им выговор, а затем полтора часа нудел о мире во всем мире, союзниках и общей цели. Заставил пожать руки и взял с каждого обещание работать сообща. Тобирама с Изуной были согласны на все, лишь бы поскорее избавиться от воодушевленных речей Хаширамы, которые, однако, возымели эффект. Если раньше они грызлись по любому поводу, не желая уступать, то теперь негласно делили обязанности. Каждый занимался своими задачами и не лез к другому. С таким подходом работа стала быстрее и эффективнее. Тобирама устало трет веки, отгоняя воспоминания. Время близится к обеду. Изуна в своем углу то и дело зевает, борясь со сном. Выглядит он неважно — Тобирама замечает синяки под глазами. Хаширама вскользь упоминал о каких-то разногласиях со старейшинами внутри клана. Изуна — правая рука Мадары и наверняка принимает участие в урегулировании конфликта. — Ты в порядке? — внезапно спрашивает Тобирама. — Что? — Изуна поднимает на него непонимающий взгляд. — Выглядишь как живой труп. Я не знаю, что происходит у вас в клане, но если это помешает работе, то тебе стоит… — За меня не беспокойся, — перебивает его Изуна. — И дела моего клана никак не влияют на мою работу здесь. Повисает неловкое молчание. Тобирама корит себя за необдуманные вопросы. Изуне точно не нужно его беспокойство. Он снова бросает взгляд на Учиху. Тот проверяет расчеты. Хмурится и прикусывает нижнюю губу. Тобирама давно заметил, что Изуна делает так, когда о чем-то усиленно думает. Иногда кусает так сильно, что остаются ранки. А в моменты особой сосредоточенности он высовывает кончик языка от усердия. Часто бормочет что-то под нос, а когда закончит дело, кивает сам себе. Тобирама мысленно усмехается: кто бы мог подумать, что грозный Учиха Изуна за работой выглядит так мило? Изуна перехватывает его взгляд и напрягается, приподнимая бровь в молчаливом вопросе. Тобирама спешно отводит глаза, зарываясь в бумаги. Несмотря на то что совместная работа стала получаться лучше, подозрительность и осторожность никуда не делись. Вязкая чакра старшего Учихи тяжелым покрывалом ложится на плечи. Через минуту на пороге их кабинета появляется Мадара. В руках у него куча свитков и сверток с бенто. Изуна при виде брата будто оживает: на губах теплая улыбка, а в глазах плещется радость. От печати усталости на его лице не остается и следа. Тобирама поражается этой смене настроений. Такой Изуна ему не знаком. Пожалуй, он хотел бы видеть такого Изуну чаще. Мадара отдает бенто Изуне, потрепав его по макушке. Тот довольно жмурится. Закончив с семейными нежностями, Мадара указывает на свитки: — Правки от Совета по застройке Юго-Западного сектора. Разложив документы на столе, они принимаются изучать мелкий почерк старейшин. — Так и знал, что они завернут строительство жилых домов, — недовольно цокает Изуна. Он ведет пальцем по карте, отслеживая направление уточняющих стрелок. — Они предлагают на это место перенести административное здание, — Тобирама делает то же самое со своего конца карты. Их руки сталкиваются в одной точке. Изуна щурится, всматриваясь, а затем возмущенно хватает Тобираму за руку. — Вот идиоты! — Изуна зол, как тысяча ёкаев. — Твоя идея сосредоточить все административные здания в центре очень функциональна, людям не придется мотаться по всей деревне. Ну уж нет, в этот раз я буду отстаивать этот проект до конца. Тобирама замирает. Внезапное прикосновение отдается стаей мурашек. Изуна крепко сжимает его пальцы. Выглядит он крайне недовольным, морщит нос и опять кусает губы. Тобирама разглядывает его аккуратный профиль, в груди почему-то горячо. Мадара напоминает о себе громким кашлем. Изуна отпускает его руку, одним движением сгребает свитки со стола и стремительно вылетает из кабинета. Спорить со старейшинами Совета — его любимое занятие. Тобирама ловит на себе тяжелый взгляд Мадары. — Какого черты ты так пялишься на моего брата? — Как «так»? — Тобирама смотрит с вызовом. — Держись от него подальше, Сенджу, — зло выплевывает Учиха и выходит, громко хлопнув дверью. *** Стояла изнуряющая жара. На небе не было ни одного облака, а раскаленный воздух будто замер, плотно окутывая все живое. Казалось, скрыться от палящего солнца невозможно. Изуна обреченно вздыхает и в который раз меняет положение, пытаясь хоть как-то спрятаться от невыносимых солнечных лучей. В их кабинете нет занавесок, а большие окна по всему периметру создают ощущение аквариума, не давая укрыться в тени. Тобирама смотрит на него с сочувствием. Сам он переносит жару без особых потерь, а Изуна напоминает вареную рыбу. — К вечеру окна должны завесить, — Тобирама отрывается от созерцания изнывающего Учихи. — Пришлось надавить на советников, чтобы они согласились уступить нам свою очередь. — Самые ценные кадры деревни, — закатывает глаза Изуна, жадно приникая к стакану с водой. Тобирама наблюдает, как маленькая капля скользит от уголка его губ вниз по подбородку и скрывается за высоким воротом. Мысленно продолжает ее путь по шее, до ключицы… — Хватит так смотреть, дырку прожжешь, — насмешливый голос Изуны заставляет вздрогнуть. — До собрания меньше часа, давай еще раз сверим чертежи, — Тобирама не знает, куда себя деть от охватившего его чувства неловкости. Изуна кивает и подходит к его столу, склоняется над бумагами. Тобирама пытается сосредоточиться на документах, но взгляд то и дело возвращается к лицу Учихи. Слишком близко. Настолько, что можно разглядеть россыпь бледных рубцов вокруг губ — последствия частого использования огненных техник, — чуть вздернутый нос и короткие ресницы. Тобирама вдруг понимает, что может добавить еще один пункт к описанию Учихи, которое составил для себя за долгие годы их соперничества. Учиха Изуна опасный, безжалостный, упрямый и… красивый. Эта мысль не становится чем-то внезапным для Тобирамы. Он привык быть честен с собой. Ему нравится работать с Изуной, ему нравится Изуна. Он с трудом заставляет себя отвести взгляд от Учихи, который, конечно же, не мог не заметить этого, но вместо колкой фразы тот лишь опускает голову ниже, пытаясь спрятать улыбку. Выбившиеся из хвоста пряди закрывают его лицо. Тобирама неуловимым движением заправляет одну из них ему за ухо и только потом осознает, что натворил. Изуна склоняет голову вбок, чуть прищурившись, будто раздумывая, куда ударить в первую очередь. Тобирама готов ко всему. За такие выходки он бы и сам хорошенько врезал наглецу. — Нам пора на собрание, — тихо говорит Изуна, с любопытством разглядывая его. — Старейшины не любят ждать, ты же знаешь. Тобирама кивает и собирает свитки. Сделать вид, что ничего не произошло, — хорошее решение. — Надеюсь, сегодня у тебя получится убедить Совет, — говорит он первое, что приходит в голову, чтобы избавиться от внутреннего напряжения. Изуна накрывает его ладонь своей и улыбается той теплой и ласковой улыбкой, которая обычно предназначается только Мадаре. — У нас получится. *** — Нет, ну ты видел? — Изуна раздраженно швыряет кипу бумаг на стол. — На новый корпус госпиталя у них не предусмотрены средства из бюджета, а на десятиметровую статую Дайме в центре Конохи, значит, предусмотрены! Тобирама хмурится. Действительно, сегодня советники превзошли сами себя. — Последнее слово все равно останется за Хокаге, — он задумчиво трет отметку на подбородке. — У нас здесь скрытая деревня, а не зона отдыха для чиновников из столицы. — Жаль, что не было брата, — Изуна устало прикрывает глаза. — Он бы быстро объяснил этим старым маразматикам, что к чему. — Тогда бы нам понадобился новый Совет, — усмехается Тобирама. — Предлагаю закончить на сегодня с работой и поужинать. Изуна бросает на него нечитаемый взгляд и кивает. *** В идзакая шумно и полно народу. Им едва удается найти свободное место. Тобирама чувствует себя неуютно. Опрометчивое приглашение теперь не кажется ему такой хорошей идеей. Хоть они с Изуной и работают вместе больше полугода, в неформальной обстановке оказываются впервые. Разговор лениво крутится вокруг работы. После пары плошек саке Изуна заметно расслабляется. В приглушенном свете бумажных фонарей он выглядит завораживающе. — Так и будешь глазеть на меня? — Изуна прикусывает губу, в глазах пляшут насмешливые искорки. — Неужто нравлюсь? — А что, если да? — Тобирама смотрит с вызовом. Он внезапно понимает, что терять ему нечего. Изуна пожимает плечами. — Тогда это взаимно, — произносит он как можно более безразличным тоном, ковыряя палочками горку маринованного имбиря. Тобирама замирает. Все окружающие звуки отходят на второй план. Сердце лихорадочно бьется, набатом отдаваясь в ушах. — Боги, ты выглядишь так, будто проглотил дохлую рыбу, — нервно смеется Изуна, и Тобирама понимает, что он тоже волнуется. — Я… знаешь, — Тобирама отчаянно перебирает в голове фразы, которые можно сказать и не показаться полным идиотом. У него всегда были проблемы с выражением собственных чувств перед людьми, тем более перед Учихами. Изуна смотрит выжидающе, нетерпеливо терзая прядь волос. — Я рад, — наконец выдыхает Тобирама и залпом выпивает саке. После внезапного обмена признаниями становится еще более неловко. Он не знает, куда себя деть и как теперь вести себя с Изуной. Тобирама тянется к пестрой тарелочке с данго. Он не любит сладкое, но клейкие цветные шарики сейчас кажутся ему хорошей возможностью хоть как-то отвлечься. Прикосновение Изуны, который тоже потянулся за палочкой, прошивает электрическим разрядом. Тобирама собирается отдернуть руку, но Изуна крепко перехватывает его ладонь, сплетая пальцы. Взгляд у него глубокий, манящий. Он аккуратно оглаживает большим пальцем его руку. Тобирама шумно выдыхает. Изуна кусает губы и слегка подается вперед. Взрыв хохота заставляет их отпрянуть друг от друга, как несмышленых подростков. — Здесь слишком шумно, — недовольно морщится Изуна. — Пройдемся? *** Ночной воздух приятно холодит кожу. Ясное небо затянулось тучами, скрывая от глаз луну и звезды. Где-то вдалеке слышится рокот грома, предвещающий долгожданный дождь. Изуна идет справа от Тобирамы, спрятав руки за спину. — Скоро наша совместная работа подойдет к концу, — тихо говорит он. — Что будем делать? Тобирама останавливается и в задумчивости смотрит на небо. Сложно в этом признаться, но они с Изуной стали настоящей командой. — Придумаем что-нибудь еще. Оставлять деревню на Хашираму и твоего брата опасно для всех. Изуна легко смеется. — Они ничего не смыслят в управлении, — соглашается он. — Утонут в документах через неделю. Тобирама улыбается в ответ. У него с Изуной оказалось гораздо больше общего, чем он мог подумать. Первые капли, быстро переходящие в сильный дождь, застают их врасплох. Изуна тянет его за рукав под ветви раскидистого дуба. Яркие всполохи молний разрезают ночное небо. — Стоять под деревом в грозу небезопасно, — говорит Тобирама первое, что приходит в голову. От близости Изуны все мысли в голове опять путаются. — Хотел бы я узнать, какая молния осмелится поразить дерево, под которым стоит сам Сенджу Тобирама, — смеется Изуна. Они встречаются взглядами. Тобирама жадно разглядывает Изуну, будто видит впервые. В душе у него буря эмоций, с которыми еще следует разобраться, но одно он знает совершенно точно: Изуна стал неотъемлемой частью его жизни и отпускать его совсем не хочется. — Может, уже поцелуешь меня, Сенджу? — шепчет тот севшим голосом. Тобирама обхватывает его лицо ладонями и приникает к губам. Изуна обнимает в ответ и путает пальцы в волосах. Раскаты грома сотрясают небо. Упругие капли дождя прибивают к земле пыль, даря долгожданное ощущение свежести. Тобирама утыкается носом в макушку Изуны и понимает, что мир, о котором все время твердил Хаширама, наконец-то наступил и в его душе.