Кризис главного героя фильмов ужасов | The Horror Movie Male Lead’s Winter

Я злюсь на тебя и на себя за то, что позволил тебе думать так как они.

Когда Сяо Чэн присоединился к команде он мало общался с Цзян Нань. Однако он кое-что знал о ее прошлом. Цзян Нань училась в школе боевых искусств в течение девяти лет, начиная с начальной школы. Первоначально она должна была войти в команду по смешанным единоборствам, но, к сожалению, набор в национальную сборную школы в том году совпал с непредвиденным событием в ее семье. После того как она упустила эту возможность, она не стала продолжать учебу. Под руководством своего старшего брата, она присоединилась к съемочной группе костюмированной драмы в качестве дублера-каскадера. Обычно у актрис было меньше боевых сцен, и не было много возможностей демонстрировать боевые искусства. Кроме того, это приводило к тому, что они могли получить серьезную травму. Цзян Нань также знала, что ее внешность не подходила для того, чтобы стать актрисой. Через несколько лет она просто сменила работу, и стала помощником артиста, и первым ее подопечным артистом оказался Гуань Лин. Цзян Нань уже была очень зла, когда слышала ядовитые слова Ци Тунжуй, поэтому, когда она услышала вопрос Сяо Чэна, сразу поняла что он имел в виду. Она открыла дверь гримерки и фурией ворвалась внутрь. К тому времени когда Гуань Лин пришел в себя, две женщины уже были в эпицентре потасовки. Ци Тунжуй была потрясена, когда услышала голос Сяо Чэна, и не ожидала того, что произошло потом. Ци Тунжуй с детства росла избалованной. В обычный день она легко злилась если простая пыль слегка пачкала ее одежду, так как такая мягкая хурма могла уметь драться? Когда она увидела, что кто-то подскочил к ней, она могла только инстинктивно сопротивляться некоторое время. Вскоре она была разбита потоком атак Цзян Нань и получила несколько звонких оплеух. Цзян Нань практически вернула все свои навыки боевых искусств заржавевших из-за отсутствия практики в течение нескольких лет, которые она провела работая ассистентом. Тем не менее, конечно же у нее было преимущество перед обычной девушкой. По крайней мере, она знала, где использовать свою силу, и очень четко представляла как избегать ключевых мест, чтобы не нанести серьезную травму другой стороне. — Цзян Нань! — забеспокоился Гуань Лин и окликнул свою помощницу, когда увидел, что она, похоже, не собирается останавливаться. Он хотел подбежать и остановить ее. Сяо Чэн удержал Гуань Лина сзади, не давая ему двинуться вперед: — Веди себя хорошо. Лучше не вмешиваться в женские дела. — Это… Как ты можешь… — Гуань Лин знал, что Сяо Чэн был зол, но вызвать драку таким способом... Ни он, ни Цзян Нань не могли нести ответственность. — Как я могу? Она не маленькая и должна понимать, что стоит говорить, а что нет. Поскольку она осмелилась открыть свой вороний рот, она должна быть готова нести ответственность за последствия. Не избивать женщину уже было моим величайшим проявлением терпимости. Что касается остального, мне жаль, но я не настолько хорош, чтобы продолжать терпеть ее. В этот момент в голове Гуань Лина царил беспорядок. С одной стороны, он боялся что Сяо Чэн рассердится и расстроится; с другой стороны, он действительно беспокоился о том, что он должен сказать остальным членам команды. Более того, все еще присутствовала тень Ци Суна. Если Сяо Чэн столкнется с Ци Суном во время ведения бизнеса в будущем, тот намеренно усложнит ему жизнь... Их разговор внезапно прервался. Кто-то из соседней гримерки услышал шум и поспешил проверить ситуацию. Сяо Чэн наконец вышел вперед и оттащил Цзян Нань в сторону от образовавшейся толпы зевак. В его тоне не было и намека на осуждение, когда он равнодушно пожурил: — Цзян Нань, ты слишком импульсивна. Как ты можешь ударить мисс Ци из-за ее дрянного характера? Цзян Нань все еще кипела от гнева, поэтому, когда она услышала слова Сяо Чэна, она не смогла сдержать улыбку и едва сумела сдержать выражение лица нейтральным. Она склонила голову и искренне ответила: — Мне жаль, брат Сяо. Я действовала импульсивно. Она извинилась перед Сяо Чэном, но даже не взглянула в сторону Ци Тунжуй. Помощница Ци Тунжуй только что подошла и услышала их разговор между собой. Ци Тунжуй в этот момент задрожала от гнева, яростно крикнув: — Сяо Чэн! Ты... как ты можешь так обо мне говорить?! — О чем, о твоем дрянном характере? — Сяо Чэн холодно усмехнулся. — Разве это не правда? Как может образованный человек лаять на людей, словно бешеная собака? — Ты... — Что происходит? — Подбежавший режиссер прервал Ци Тунжуй. Гуань Лин шагнул вперед и встал перед Цзян Нань, прежде чем она заговорила. — Мне очень жаль, директор. У меня возникли некоторые разногласия с мисс Ци. — Какие разногласия могут привести к драке? Проведя вместе полмесяца, режиссер почувствовал несоответствие между темпераментом Ци Тунжуй и Гуань Лина. Он хорошо понимал, что существует большая вероятность того, что Ци Тунжуй была той, кто спровоцировал эту драку, но он также был совершенно уверен в личности стоящей за Ци Тунжуй. Он не мог оскорбить ее отца-инвестора из-за Гуань Лина, который был всего лишь маленьким актером. В результате, независимо от того, кто был прав или нет в этом вопросе, вина все равно падет на Гуань Лина. Увидев, что кто-то все еще поддерживает ее, высокомерие Ци Тунжуй немедленно взлетело до небес. Она указала на Гуань Лина и Сяо Чэна и стала ругаться: — Я хочу подать на вас двоих в суд за то, что вы злонамеренно причиняете людям боль! — Мы готовы оплатить медицинские расходы мисс Ци. — Сяо Чэн немного помолчал, а затем добавил: — Но мисс Ци должна публично извиниться перед Гуань Лином за свои слова. Непостижимое выражение появилось на лице Ци Тунжуй, когда она услышала предложение Сяо Чэна. Выражения лиц зрителей также были довольно красочными. Отношение Сяо Чэна ясно показывало, что он не собирался замять ситуацию. Гуань Лин уже потерял все надежды остаться в команде. Он беспокоился, что как только Чжао Циньцинь услышит об этом деле, она возложит всю вину на Сяо Чэна. Режиссер намеревался заставить Гуань Лина извиниться и все уладить, и если Гуань Лину повезет, он все еще сможет остаться в команде, но как он мог вообразить, что у Сяо Чэна будет такое отношение? На мгновение он растерялся, не зная, как разрешить этот вопрос. Наконец, продюсер поспешил взять ситуацию в свои руки. Продюсер попросил кого-то сначала отвезти Ци Тунжуй в больницу, а затем позвал Гуань Лина, пытаясь поговорить с ним наедине. — Нет необходимости говорить об этом. Если у вас возникнут какие-либо проблемы, скажите Ци Тунжуй связаться с юридическим отделом компании “ЧэнГу Технолоджи”. Мы определенно не будем уклоняться от обязанностей. — Сяо Чэн обнял Гуань Лина. Он посмотрел на продюсера сверху вниз и четко произнес: — Просто запомните одну вещь. Гуань Лин никогда не будет извиняться перед Ци Тунжуй. После того как Сяо Чэн закончил говорить, он взял Гуань Лин за руку и увел мужа с площадки, не оглядываясь. Остальные члены съемочной команды в смятении переглянулись. Ни один из супругов ничего не сказал за всю обратную дорогу до гостиницы. Гуань Лин вставил карту-ключ и вошел в номер. Чтобы разрядить странную атмосферу, Гуань Лин взял на себя инициативу спросить: — Апельсинчик, почему ты вернулся? Как только он это произнес, Гуань Лин почувствовал, как мир перевернулся. В одно мгновение он обнаружил, что его, перекинув через плечо, несет Сяо Чэн. Сяо Чэн сбросил его на мягкую двухметровую кровать королевского размера, и закрыл ему рот сердитым и властным поцелуем. К тому времени, как поцелуй закончился, дыхание Гуань Лина стало прерывистым. В этот момент Сяо Чэн внезапно обхватил лицо Гуань Лина руками и тихо спросил: — Маленькое Яблочко, ты знаешь, почему я злюсь? — Сяо Чэн улыбнулся, но его улыбка не достигла глаз. — Я знаю, что не могу контролировать мысли людей о тебе. Я только могу сказать им, что наши отношения и то, что представляет из себя наша жизнь, не имеют к ним никакого отношения. Но я злюсь на тебя и на себя за то, что позволил тебе думать так как они. Уже столько лет они живут вместе, и Гуань Лин никогда не любил включенный свет по ночам, особенно когда они занимались любовью. Вначале Сяо Чэн думал, что Гуань Лин был просто застенчивым. Однако, увидев сегодняшнюю реакцию Гуань Лина, и когда он услышал слова Ци Тунжуй, Сяо Чэн внезапно понял, что все это было не только потому что Гуань Лин был застенчив. Гуань Лин просто не хотел, чтобы он видел его лицо...