Волчья стая

      Стресс от переезда дал о себе знать.       Сегодня ночью плохо спали абсолютно все. Даже после ухода Кристофера из общежития, Минхо еще какое-то время лежал в своей постели и взглядом прожигал потолок. Он думал о случившейся ситуации и о том, куда же глубокой ночью пошел Бан. Вряд ли бы он стал сидеть в подъезде до самого утра. Вероятно, отправился в какое-нибудь круглосуточное кафе, лишь бы не возвращаться домой. Но Чан пришел в офис. Ему много раз говорили, что не стоит появляться в компании слишком рано, как и уходить слишком поздно, однако он все равно тратил все свое свободное время на музыку. Крис любил проводить в студии ночь, запираясь на замок изнутри, разуваясь, чтобы не марать ковровое покрытие, и опускаясь в откидывающееся кресло перед длинным столом и висящим над ним монитором. Студия была очень маленькая, втроем с Чанбином и Джисоном они едва помещались сюда, но тем не менее Крис обожал это место. Он прятался здесь каждый раз, когда у него случалось что-то плохое: неудачный день в школе, ссора с Ёнкеем из-за какой-нибудь ерунды или просто, когда хотелось побыть одному. Несколько минут Крис сидел с закрытыми глазами, наслаждаясь тишиной. По к нему всегда приходило долгожданное вдохновение, и его голова была сейчас полна идей, но все смешалось в одну кучу, и Чан потерялся в потоке собственных мыслей, не зная, что ему делать и в каком направлении двигаться. Ни названия группы, ни названия фандома, ни даже определённой концепции. Бан прекрасно знал, как устроена индустрия, в которой он находился с самого детства.       Каждая новая группа - это отработанный и идеально спланированный проект, продаваемый и востребованный. Каждой новой группой занимались многочисленные отделы: продаж, по работе с аудиторией, маркетинга и даже психологии. Большая группа людей придумывала определенную сюжетную линию и то, как можно ее развить, создавала определенного персонажа для каждого участника и давала четкие указания, как стоит вести себя с фанатами. О каждом проекте начинали говорить еще задолго до его реализации. И только шесть мальчиков оказались никому не нужны. Крис посмотрел на время и хмыкнул. Через несколько часов JYP отойдет от ночного сна, а его коридоры наполнятся шумом и суетой. Сотня людей будет работать на то, чтобы выпущенные группы становились успешнее, а компания богаче. И он чувствовал себя чужим. Ему дали возможность возглавить группу, но эта возможность сейчас казалась насмешкой над ним и другими ребятами. Чан боялся подвести не только начальство, но и мальчиков, хоть до конца не был уверен в том, а хотят ли они дебютировать вместе с ним. А был ли смысл стараться? Плохие мысли тащили парня на дно, заставляя с каждой просиженной минутой все сильнее погружаться в негатив и чувство собственной беспомощности. Крис подключил ноутбук к рабочему компьютеру и профессиональным колонкам и открыл музыкальную программу. Ему не хватало знаний. Чан только сейчас осознал, каким молодым и неопытным он был в свои девятнадцать лет. В составе «3рача» казалось,что никаких приград не существует, что втроем они порвут не только сцену, но и любого, кто осмелится перейти им дорогу. Но сейчас Крис встретился с неприятной действительностью один на один, чувствуя, как быстро бьется сердце и дрожат руки от волнения, что за целый час он так ничего и не сделал. Работа продюсера оказалось не такой веселой. Вдруг Крис вспомнил про важную дату, открыл календарь на компьютере и отметил тот день, когда должно было состояться их вторая официальная встреча с Пак Чиненом, через которого, как продюсера и одного из директоров, проходила абсолютно вся музыка в JYP. Бан Чан хотел, чтобы это напоминание послужило для него хорошей мотивацией и стимулом работать в несколько раз усерднее. Десятое ноября - тот день, который лучше бы не наступал вообще. И Чан написал в заметках, что это «отличный день для самоубийства». Дата, словно приговор, страшила и пугала, но Крис все равно не мог сосредоточиться на музыке. Казалось, что мысль о предстоящем просмотре только отнимала силы Кристофера, который сидел до самого утра, перебирая клавиши синтезатора, с головой погрузившись в собственные раздумья. Он хотел создать что-то совершенно новое и незабываемое. Хотел, чтобы их будущая песня потрясла каждого слушателя настолько, что не выходила из головы еще несколько дней.       Но в итоге Крис сдался и решил доработать тот вариант, который уже хранился на его рабочем столе. Это была загадочная минусовка, о которой не знали даже Чанбин и Джисон, и Чан ее написал, когда ему было совсем плохо. Он надеялся взять эту сильную композицию и доработать ее, чтобы получилось что-то действительно искренне и трогательное. В голову лезли темные, плохие мысли. Появилась идея сделать для группы мрачный концепт с тяжелой угнетающей атмосферой, но Бан не представлял, смогут ли под нее подстроиться танцоры: два блондина и один русый паренек, ходившие почти всегда в цветной одежде. Чан чувствовал себя ужасно, и ему хотелось отразить это в тексте и музыке. Не петь о любви и счастье, как многие группы, а излить свои чувства, передать музыкой всю ту боль, которую он пережил во времена стажерства. Как крупные капли пота и крови проливались ради того, чтоб он сейчас сидел в четырех стенах в шесть утра на рассвете, который даже не мог посмотреть из-за отсутствия окон в комнате. Но было бы глупо в коллективе из шести человек рассказывать лишь про одного. Это ведь была не личная история Кристофера Бана и того, с чем ему пришлось бороться. В семь утра Чан написал Чанбину и попросил его, как только все проснутся, привести парней в JYP. Несмотря на школу и дела одногруппников, Чан не хотел затягивать с музыкой: чем раньше они соберутся и обсудят минусовку, тем быстрее «3рача» напишут песню, а танцоры начнут заниматься хореографией, на которую, предполагалось, должно было уйти гораздо больше времени и сил. Хенджин, Джисон и Феликс обрадовались тому, что пропустят школу, а вот собиравшийся на тренировку Минхо помрачнел. Ему пришлось отложить кроссовки, которые он намывал со вчерашнего вечера, собрать всю свою волю в кулак и отправиться вместе с другими ребятами в компанию.       Они встретились с Баном в комнате для практик. Тот выглядел на удивление бодро для человека, который не спал всю ночь. Стало понятно, что для не спать по ночам - это привычное дело в его жизни. - Я собрал вас здесь не просто так, - произнес сидевший на полу с ноутбуком на коленях Чан. - Мы должны поговорить насчет нашей группы. Время идет и нужно серьезно заняться этим вопросом. Может быть, у вас будут какие-то пожелания, предложения, идеи? Вдруг, кто-то хочет читать рэп, или петь. Я не знаю вас, поэтому скажите. - Мы танцоры, - напомнил Хенджин. - Танцоры не поют. - Я против того, чтобы у нас было это дурацкое разделение на позиции. То есть… у нас останутся наши юниты «3рача» и «дэнс рача», но при этом я хочу, чтобы каждый делал то, что ему по душе. У Хана, например, очень чистый и сильный вокал, и я бы с удовольствием дал ему побольше вокальных партий с высокими нотами. Джисон довольно улыбнулся. Лидер прилюдно похвалил его, да еще самого первого. - У нас есть вот это чудо, - решил похвастаться Хван и потрепал сидящего рядом с ним Феликса по голове. Тот недовольно насупился и стал похож на маленького злобного цыпленка, чьи желтые волосы наэлектризовались и разлетелись во все стороны. - Он действительно находка. - Да, мы заметил, что голос Феликса довольно низкий, - кивнул Чанбин. - О-о-о! Он может сделать его еще ниже. Ну же, Ликс, продемонстрируй нам самый низкий голос, на который ты только способен. - Всем привет, меня зовут Ли Ёнбок, и я переехал в Южную Корею из Австралии, - проговорил мальчик, и у «3рачи» по коже пробежались мурашки. Феликс напоминал маленького дьяволенка с ужасно милой внешностью и хитрыми глазами. - Твой голос звучит очень круто, - Крис кивнул. - Думаю, что я смогу здорово поиграть с ним. - В каком стиле мы будем работать? - спросил Джисон. - Не представляю, как можно привести два наших юнита к общему знаменателю. - Я согласен на любой стиль, если это поможет нам добиться успеха, - ответил Хенджин. - Я хочу, чтобы вы сперва кое-что послушали, и мы уже потом подумали над нашем стилем. У меня есть одна демоверсия... Я хранил ее специально для особого случая. И, думаю, что такой случай настал. Крис включил ноутбук, и на несколько минут комната погрузилась в тишину. Все молчали и, чтобы лишний раз не расстраиваться, пока Чан искал необходимую аудиодорожку, даже не смотрели друг на друга. Та запись, которая имелась у него на руках, была очень сырой и недоделанной, однако она могла стать хорошей основой для чего-то действительно масштабного. Но не все услышали именно то, что пытался передать Чан. - Какие кому мысли приходят на ум? - поинтересовался он. Но никто не спешил делиться своими мыслями. - У кого какие ассоциации возникли? - Лично я, кроме трехминутного скрежета металла, ничего не услышал, - ядовито подметил Минхо, молчавший до этого момента. Даже Феликс и Хенджин уже не были настроены так критично по отношению к «3раче», как он. - Спасибо, рад стараться, - бросил Чан и нахмурился. Феликс тут же поднял руку, буквально подпрыгивая на одном месте, что ему дали возможность поделиться своим мнением, будто помимо него были другие желающие. - Музыка достаточно мрачная. И бы хотел, чтобы из этого по итогу получились настоящие муки, - произнес Феликс и невинно улыбнулся. - Муки? - удивился Хенджин. Он прижал друга к себе и в шутку закинул свои ноги на его бедра. - Ёнбок-и, тебе плохо живется? - Нет, я просто хочу, чтобы эта песня отражала то, как тяжело даются многие вещи... Чтобы в музыке, тексте и даже танце, который мы поставим, люди увидели настоящих нас. - Хорошо. У кого-нибудь есть возражения или другие идеи? - поинтересовался Крис, но его снова наградили коллективным молчанием, и он воспринял это как своеобразный знак согласия. - Прекрасно. Но если мы сделаем все просто лишь бы сделать, то ни пд-ниму, ни зрителям на итоговом просмотре не понравится наш номер, и это будет полный провал. - Да, это мы уже проходили, - влез Хан. - Я уже думал об этом сегодня ночь. И у меня есть идея наполнить текст песни нашими реальными историями, как мы, такие разные, пришли к тому, что сейчас плывем по течению в одной лодке друг с другом и сами не знаем, что делать. - Как ты себе это представляешь? - ехидно спросил Минхо. Чан сосчитал про себя до десяти, чтобы не начать ругаться с танцором. Вторую драку в стенах компании Пак Чинен ему бы ни за что не простил.       Минхо очень нравилось выводить Чана на эмоции. Но Крис не понимал, для чего Ли это делает. - Парни, вы можете ненавидеть меня или друг друга, но, прошу, любите музыку. Она точно ни в чем не виновата, и ради нее стоит постараться. Возможно, сейчас это покажется вам странным, но я кое-что приготовил. Он отложил ноутбук в сторону, сходил за рюкзаком в дальнем углу комнаты, и достал из него несколько абсолютно чистых альбомных листов, на каких обычно Чанбин и Джисон делали наброски будущих текстов. - Писать всегда проще, чем говорить. Пусть каждый из вас напишет то, что он чувствует и что его беспокоит. Страх, боль, а может быть, радость. Это очень важно, потому что поможет мне лучше понять вас и ваши истории. Вечером я все прочту и постараюсь накидать первоначальный вариант нашей дебютной песни. Либо я прочитаю ваши письма и пойму, что действительно нет никакого смысла продолжать работу дальше и мы никогда не сможем стать командой. Мальчики нехотя разобрали листы и разошлись, чтобы уединиться и написать «любовные записки» для Бан Чана.

***

У Криса было ужасное настроение, и бессонная ночь тоже поспособствовала этому. Он весь день мучился с чувством, что сейчас заснет и не мог сосредоточиться на работе, хотя Чанбин и Хан были полны энергии и энтузиазма, занимаясь той самой демоверсией, которую включал им сегодня хён. Оставшись наедине, они наперебой хвалили Чана и в то же время ругали за то, что он не включал им этот трек раньше. Они не понимали, как их друг успевал делать столько дел одновременно и, в то время, когда их июнит работал над одними проектами, успевать заниматься еще и другими. Мальчики уговаривали Бана остаться с ними, но тот был непреклонен. Крис убедил ребят, что у него действительно нет сил, ни душевных, ни физических и что он хочет остаток вечера провести в одиночестве. Он оставил им ключи от студии, а сам собрал вещи, накинув рюкзак на одно плечо и пошел обратно в общежитие. Дома никого не было. Лишь одна пара кроссовок стояла на обувной полке. И это был Минхо, который, как оказалось, был весьма дотошным в плане чистоты и порядка, обязав абсолютно всех одногруппников убирать обувь или в шкаф, или на специальный стеллаж, лишь бы ничего не загромождало прихожую. И, в отличии от мальчиков, сам он беспрекословно следовал установленному самим собой правилу. Кристофер расстроился. Он понадеялся, что танцор сейчас где угодно, но только не в их комнате, где он планировал немного вздремнуть, а потом, быть может, вернуться обратно в студию и продолжить заниматься минусовкой трека. Но Минхо был в спальне и, более того, он развел какую-то странную деятельность, раскидав по всему полу картон и остатки упаковочной бумаги. Он увлекся так сильно, что не заметил, как Чан замер в дверях и стал с интересом наблюдать за Ли, который задумчиво, с высунутым кончиком языка, вставлял фотографию в небольшую деревянную рамку. Он был таким сосредоточенным и милым. Впервые от него не веяло негативом и его сучьей натурой. Чан даже словил себя на мысли, что ему приятно наблюдать за ним. Ему нравилось, когда Минхо молчал и не лез к нему со своими дурацкими язвительными шутками. И как жаль, что это было большой редкостью. Крис очень удивился: Минхо расставлял по всей комнате фотографии. Они стояли на столе, на полках и даже на прикроватной тумбочке Чана. И если бы это были снимки родителей и родственников, он бы еще смог понять непреодолимое желание соседа заполнить своей семьей всю комнату.       Но изображения разных котов ввели его в ступор. - Что за выставка? - Чан подошел к столу и посмотрел на снимок темноволосого Минхо в обнимку с двумя рыжими котами. - Это Суни и Дуни, мои дети, - гордо заявил хозяин питомцев. Глаза Минхо загорелись. Внезапно, у него появился душевный порыв рассказать Чану о своих питомцах, и стало понятно, что простым односложным ответом это не ограничится Но Бану было все равно. Он безразлично кивнул и хотел в гостиную уйти, поставив тем самым жирную точку в их разговоре, но Минхо придержал Криса за локоть и достал телефон. - Сейчас я тебе покажу еще одного. - Мне по… - Чан не договорил. Минхо открыл галерею, полностью заполненную фотографиями котов, которых Чан не отличал друг от друга, и показал ему серого малыша, выделявшегося на фоне рыжих. - Это Дори. Нашел эту малышку на сайте брошенных животных и хочу взять ее себе, но с этим пока что есть некоторые трудности. Все дело в Суни. Она старенькая, и я не знаю, как она воспримет нового члена семьи. Но я бы очень хотел забрать Дори себе. Пока что она находится в приюте… Минхо грустно вздохнул. До этого момента он все еще сжимал руку Чана, а когда отпустил, то у Криса появилась удачная возможность уйти.       Но Чан остался. Ему действительно не были интересны кошки, но он решил из вежливости дослушать монолог до конца. Для Минхо они имели огромное значение, и он рассказывал о них взахлеб: - Суни у меня появилась самая первая. Она появилась у меня, когда я учился в средней школе. Это была зима и я работал волонтером. Я нашел ее в больнице-приюте и сразу понял, что нас свела судьба. Дуни я забрал ее у друга, у которого окатилась кошка, и ее я тоже очень люблю, но она у меня девочка с характером, вся в меня. Надеюсь, что когда-нибудь смогу приютить еще и Дори… А потом, может быть, еще одно маленькое брошенное сердечко. Ли усмехнулся, отложил телефон и взял рамку с фотографией рыжего кота, у которого было большое белое пятно на мордочке. Он пальцем погладил блестящий носик и покачал головой. - Если честно, я очень скучаю по ним. Со временем стал понимать, что чувствуют мои родители, когда меня по долгу не бывает дома. Крису даже не нужно было ничего спрашивать, Минхо рассказывал все сам. А он просто молча стоял рядом и кивал после каждого предложения, наблюдая за тем, как в течение всего рассказа одногруппник постепенно менялся в лице. - Если бы я мог спасти всех бездомных животных, я бы сделал это. То, какую помощь я оказываю сейчас - это малость того, что я действительно хочу делать. Мне бы стать успешным и богатым, чтобы помогать большему количеству организаций, нежели я могу позволить себе это сейчас. Минхо быстро, чтобы Чан не заметил, сморгнул слезы, поставил рамку на стол и подошел к шкафу, где на полках он разместил коробочки со всеми украшениями. Он достал сережки, одна из которых была длинной, а другая в виде кольца. - Все дорогие украшения, которые я покупаю, сотрудничают с различными организациями и отчисляют деньги на благотворительность. Но для меня этого все равно мало. Жаль, что люди не могут научиться не выбрасывать животных на улицу. Хочу, чтобы хозяева любили и заботились о четвероногих, которые сами не позаботятся о себе… Но это так... Минхо обернулся и посмотрел на Чана. Они несколько минут смотрели друг на друга, но потом Ли усмехнулся. - Забудь об этом разговоре. Не знаю, что на меня нашло. Просто забудь. - Я уже забыл, - безразлично отозвался Чан и плюхнулся на кровать. Минхо ходил по комнате с пакетом и собирал мусор, а Крис сидел, перебирая торчащие из капюшона кофты завязки, и смотрел на него. Он бы никогда не подумал, что такой противный человек, как Ли Минхо окажется настолько ранимым. Он смотрел на него и пытался понять, что же еще пряталось в глубине души этого, как оказалось, двуличного, человека. - Кстати, тебе там Санта-Клаус кое-какие письма принес. Они лежат на компьютерном столе. - Серьезно? - Чан ахнул. Когда он просил парней изложить на бумаги свои мысли, он даже представить не мог, что они действительно выполнят его просьбу, да еще и так быстро. Усталость как рукой сняло. Крис поспешил на кухню, с радостью обнаружив на столе аккуратную стопку свернутых в несколько раз листов. - Только, кажется, Санта-Клаус забыл еще одно послание, - Минхо появился за спиной Чана с листом бумаги в руках, подумал и положил сверток в самый конец стопки, чтобы Чан не прочитал его чистосердечное признание в первую очередь. - Спасибо, - тихо произнес Крис. Он не мог выразить то, насколько был благодарен парням и даже, как бы трудно не было это признавать, Ли Ноу. Тот хмыкнул и сказал, что уходит на тренировку. Чан остался один. Он взял все записки и сел с ними на диван, захватив ручку, чтобы, подчеркивать понравившиеся мысли и фразы в каждом письме. Листы были не подписаны, но Крис мог по содержанию догадаться, кто какое написал. Сначала ему было весело, он был настроен очень оптимистично, но уже после первого письма Бану стало не по себе. «Чувствую себя так, будто я нахожусь на краю пропасти и вот-вот упаду в нее. Я потерялся. И, что самое страшное, - потерял себя настоящего. Мне часто говорят, что я ленивый и глупый, что прогуливаю школу и ничего не делаю. Но ты же, хён, знаешь, как я изо всех сил стараюсь развиваться, как музыкант. Я не люблю ходить в школу, потому что там надо мной все смеются, говорят, чтобы я бросал свои попытки стать певцом и начинал учиться. Отец звонит чуть ли не каждый день и угрожает забрать меня и вернуть домой. Никому нет дела до моих желаний. Никто не хочет понять меня, считая что я бездарность. И я пытаюсь бороться со всем этим, но с каждым месяцем, который я провожу в JYP качестве стажера, моя уверенность в себе и в поставленных мной целях постепенно исчезает. Скоро ее вообще не останется». Крис вздрогнул. Если все письма были такими откровенными и грустными, то он не знал, выдержит ли он все, что в них написано. Он взял следующий листок и распрямил его. Почерк Чанбина узнавался сразу, и Чан, читая текст, представлял в своей голове его голос. «Скоро я заканчиваю школу, и, если честно, то я вообще не понимаю, как сложится моя жизнь дальше. Сейчас все так… размыто. Чувствую себя неудачником, который не знает, что делать, который всю жизнь жил по какой-то одной инструкции, но совсем скоро должен стать взрослым и самостоятельно зарабатывать себе на жизнь. Но смогу ли я получить работу, когда вокруг меня происходит столько неприятных вещей? В нашей жизни так много препятствий и я понимаю, что все их нужно пройти для того, чтобы добиться успеха. Сейчас я в лабиринте из ужаса и страха от неизвестности, мечусь и никак не могу найти выход из него. Но, Крис-хён, я надеюсь, что вместе мы найдем правильный путь и выйдем из той херни, которая происходит с нами. Я правда не знаю, что делать и как быть, но, умоляю, пока есть возможность, давай держаться друг за друга. Давай победим все неприятности, которые посылает нам судьба. Даже если она послала нам танцоров».       Еще больше Бан был растроган, когда Хенджин и Феликс тоже подошли к его заданию со всей искренностью. Он был им никем, они не любили друг друга. Но, кажется, мальчики почувствовали себя в безопасности и смогли довериться Чану, как своему хёну. «Ты красивый. У тебя симпатичная мордашка. Тебе ничего не нужно делать. Зачем тебе стараться? Будь собой!!! Я ненавижу каждого, кто видит во мне лишь куклу и не хочет замечать то, сколько сил я вложил в то, чтобы быть сейчас тем, кем являюсь. Я тону в боли душевной и физической, чтобы потом слышать о том, что я добиваюсь всего лишь своим личиком, а не упорством. Хочу стать настоящим уважаемым танцором, а не просто красивой картинкой и вижуалом. Я очень люблю танцевать, провожу в залах больше времени, где чем-либо, и, (никогда бы не поверил, что скажу тебе это) пожалуйста, позволь мне раскрыться и проявить себя. Помоги мне доказать в первую очередь самому себе, что я действительно не просто образ, и что я чего-то стою». А одно письмо было написано на английском языке. У Чана заколотилось сердце. «Думаю, что ты поймешь меня, если я напишу не на корейском, потому что я очень плох в нем. Знаешь, хён, я поругался со всей семьей ради того, чтобы переехать в Корею, несмотря на их запреты. Я плохо знаю язык и культуру, мне очень тяжело привыкнуть к окружающим меня людям, и я чувствую себя чужим. Мне кажется, что родители разлюбили меня, потому что я повел себя как капризный ребенок в погоне за неосуществимой мечтой. Они столько раз говорили мне, что все, чего я хочу - это глупости, и нужно думать о будущем более реалистично. И сейчас я понимаю, что они были правы. Я нахожусь в ловушке, в которую сам себя загнал и из которой не могу выбраться. У меня нет пути назад, но и вперед дороги тоже нет. Бан Чан, если ты сможешь привести нас к дебюту и у нас будет хотя бы сто фанатов, я буду самым счастливым человеком на свете. Я буду кланяться тебе в ноги и плакать от радости, потому что сам я точно не смогу оказаться там, куда пытаюсь забраться. Это слишком высоко для меня. Бан Чан хён, помоги мне, пожалуйста. Помоги нам всем, я очень прошу тебя». Чану стало плохо после такого трогательного письма Феликса. В один момент вся его ненависть к танцорам исчезла, и Крис подумал о том, что привести их к дебюту и сделать группу официальной - это его долг и прямая обязанность. Сразу появилась мотивация работать. До этого Чан думал, что только он испытывает душевные терзания и находится на распутье. Но это было не так. Мальчики не говорили об этом, но вместе с ним они точно так же переживали не самые легкие времена. Крис прижал это письмо к груди, чувствуя что-то родное в английском тексте. Крис прекрасно понимал Феликса и очень хотел помочь ему, чтобы этот прекрасный милый мальчик не чувствовал то же самое, что чувствовал маленький Кристофер, оказавшийся в Корее совершенно один. А последнее письмо состояло всего лишь из двух предложений и резко выделялось на фоне остальных, в которых мальчики буквально выворачивали себя на изнанку. И Чан знал, кому принадлежал последний листок. «Ты даже не представляешь, насколько мы похожи. И наши истории тоже».

***

На следующий день менеджер выдал на всех мальчиков две небольшой старые видеокамеры, чтобы те могли снимать свои влоги и излагать свои мысли, чтоб в дальнейшем, при удачном раскладе, компания выложила эти видео в интернет на платформы с официальными страницами для привлечения аудитории. Одна из видеокамер по праву стала принадлежать Бан Чану, который не понял почему мальчики отдали ее именно ему. Он не любил фотографироваться, и уж тем более снимать видео про свою жизнь, считая ее ужасно скучной и неинтересной. Но начальство мягко намекнуло, что это обязательно. Крис видел, как многие артисты постоянно что-то снимали и выкладывали в социальные сети. Он думал, что этот процесс довольно легкий, но когда пришел в комнату для совещаний и сел за стол, то все его вдохновение и желание снимать себя куда-то отпало. Он включил видеокамеру, установил ее более-менее прямо, хотя его изображение в маленьком окошке все равно не нравилось Чану, а потом еще несколько минут молча сидел и наблюдал за мигающей ярко-красной кнопкой, показывающей, что запись идет. Стоило начать говорить, и барьер между ним и видеокамерой постепенно стал сходить на нет. Записывать влоги оказалось очень сложно, Крис ощущал себя полным идиотом. Он то и дело обращал внимание на камеры видеонаблюдения в углах комнаты, и думал, что охранник во всю смелся над ним, наблюдая, как Чан сидит за столом с серьезным видом и разговаривает с пустотой. - Чувствую себя ужасно. В один момент на меня обрушилось столько всего… Иногда я думаю, что просто слишком понадеялся на свои силы. Многие группы мечтают стать одной семьей. И некоторые действительно таковыми становятся. Но мы с парнями даже не друзья и не приятели. Не понимаю, как мы будем работать вместе, если буквально не можем терпеть друг друга. О каких танцах и вокале идет речь? Мы не команда, хотя должны выполнять командную работу. Я не знаю, что делать с названием группы. Хочу, чтобы оно отображало нас и нашу необычную историю. То, как нас, всех разных, собрали в одном месте для общей цели. Я всегда думал, что команды состоят из единомышленников, из людей с одинаковыми взглядами, иначе быть не может. Но это не про нас. Вот мы здесь - брошенные и никому не нужные. Даже над Ли Ноу, которого я не люблю, поиздевались. Он ведь мог дебютировать в хорошем танцевальном коллективе. Но почему-то его засунули сюда, к нам. Я знаю, что он не рад. Я вижу то, как сильно Ли разочарован в сложившихся обстоятельствах. Пд-ним говорит, что мы заложники собственных образов. А, если мы еще не нашли себя? Сами не поняли, кто мы и кем являемся? Мальчик замолчал. Он все еще смотрел на мигающую красную лампочку и чувствовал себя ужасно нелепо. - Кажется, у меня появилась идея… - внезапно произнес он и резко встал. Странные мысли посещали его голову совершенно внезапно, но именно в такие моменты рождались лучшие идеи. Ему пришлось выключить камеру и переместиться в студию, где Крис в спешке достал чистый лист бумаги и несколько цветных карандашей. Он сел в кресло, придвинулся к столу, закрыл глаза и собираясь с мыслями. Кажется, он только что придумал название для их группы. Но он не был уверен, потому что слова быстро потеряли свой смысл. Он написал сначала одно название, затем другое, а потом начал психовать и зачеркнул все варианты. Ему не понравилась идея, и Крис сильно расстроился, разорвав испорченные листы. Этот вопрос до сих пор оставался открытым. - «Потерял себя настоящего» … - Крис повторил фразу из письма Джисона. Она ни на минуту не покидала его голову. И внезапно название сложилось само по себе. И оно понравилось Бану даже больше первоначальных вариантов. Пак Чинен, к которому тут же побежал Кристофер, был у себя. Из его кабинета доносились громкие восторженные голоса и смех, и Крис чувствовал себя очень неловко, присев на диван в приемной в ожидании возможности зайти внутрь. - Опять что-то натворил? - поинтересовалась секретарша, только что вернувшаяся откуда-то с целой кучей папок и бумаг, и села за свой рабочий стол разбирать документы. - На этот раз нет, - Крис отрицательно покачал головой, нервно стуча ногой по полу, сжимая лист с названием группы в руках. Он боялся, что Пак неправильно поймет или высмеет его идею. Для мальчика была очень важна оценка окружающих, и он часто ругал себя за это. Он мог только завидовать самооценке танцоров, потому что его, по правде, говоре, находилась на уровне плинтуса. Из кабинета вышла целая толпа людей. Кристофер не знал их и даже знать не хотел. Он встал с дивана, громко выдохнул, взбодрился и зашел к пд-ниму в кабинет. - Бан Чан? - удивился тот, закрыл ноутбук и отключил от него сэмплер. Видимо, он тоже только что работал над очередной новой песней. - Что-то стряслось? Опять Ли Минхо? - Нет. В этот раз я с хорошей новостью. - Ну-ка. - Мы «Стрэй кидс». - Что? - Пак Чинен непонимающе уставился на подростка. Тот чувствовал себя нелепо. - Так называется наша группа, - Крис протянул директору листок с логотипом, который старательно рисовал целый час, и смущенно отвел взгляд в сторону. - Я придумал его совсем недавно. Думаю, что это название идеально описывает нас. Пак Чинен с интересом посмотрел на черные резкие линии и одну единственную цветную букву «К» красного цвета. - «Бездомные»? Как-то не очень позитивно... Ты уверен, что видишь в этом суть вашей группы? - Нет-нет, я подразумевал «бродячие». Об этом я подумал в первую очередь. - «Бродячие дети»? Не знаю, Чан... Спорный момент. Тебе не кажется, что название слишком длинное? Люди ленивые. Не думаю, что кто-то захочет проговаривать «Стрэй кидс» от начала до конца. - Мы всегда сможем использовать аббревиатуру «Ск» или «Скз», - настаивал Чан. - Я заложил большой смысл. Подразумевается то, что мы все еще дети, которые ищут свой путь. Мы гонимся за какими-то иллюзиями и в этой погоне теряем настоящих себя. Пак долго молчал. Он смотрел на резкие угловатые буквы и думал над словами Кристофера, который переминался с ноги на ногу и краснел, будто стоял перед мужчиной совершенно голый. Крис уже потерял надежду на благоприятный исход и начал в голове перебирать другие варианты, как директор заговорил: - Хорошо, если твои одногруппники не против, то вы можете оставить это название. - Правда? - не поверил Чан. - Да. Вы ведь сами себя делаете, это ваш выбор, - пд-ним вернул листок и разрешил Чану идти. Тот откланялся и выбежал из кабинета директора, мечтая поскорее вернуться в общежитие и поделиться своей идеей с другими. Как и ожидалось, предложенное Чаном название не вызвало у мальчиков бурный восторг. Зато они не высказали ничего против, и это уже можно было считать успехом. - «Стрэй кидс»? - Минхо посмотрел на Криса, как на сумасшедшего. - Какие мы тебе «кидс»? Ладно эти, - он кивнул на одногруппников, - школьники еще. Но ты-то куда, старый дед? - А, по-твоему, мы взрослые? - резко выпалил Чан. Минхо не ожидал, что лидер начнет говорить в таком тоне и притих. - Это не ты ли пишешь своим родителям по нескольку раз в день? Или, может быть, не Хенджин и Феликс, которые сразу звонят маме, как только что-нибудь случится? Или Хан, который не готовит, потому что боится обжечься, и Чанбин, который даже не умеет разбивать яйца! - Эй! - возмутился последний. - Я работаю над этим! - Да, мы живем самостоятельно, но мы вовсе не взрослые. И мне кажется, что мы все заигрались. Придумали себе образы и пытались им соответствовать. Но как же это все достало… Давайте наконец-то будем честны друг с другом. Чан вытащил из кармана уже изрядно помявшейся листок с названием и положил его на кофейный столик, чтобы все увидели его задумку. Мальчики собрались вокруг него, чтобы получше рассмотреть надпись. - Это ты сам нарисовал? - Да. Если вам что-то не нравится, то пожалуйста - предлагайте. Не отсиживайтесь в углу, думая, что все сделают за вас, потому что пока я один пытаюсь что-то сделать для всех нас! Крис злился. Усталость и очередная бессонная ночь дали о себе знать в самый неподходящий момент. Он правда хотел быть мудрым и рассудительным лидером, который мог бы руководить людьми, не повышая на них голос. Но пока что у него не получалось справиться со своими негативными эмоциями. - Хён, не нервничай, все же хорошо, - проговорил Чанбин и предложил ему присесть рядом с ним на диван. - Лично я согласен на это название, - сказал Феликс, крутя лист в руках. - Оно мне понятно и знакомо, потому что действительно отражает мою историю. - Мою тоже, - печально произнес Джисон. - Отец пригрозил, что я вернусь в Малайзию, если ничего не добьюсь. Я действительно брошен на произвол судьбы, и я действительно все еще ребенок. - Ну вот видите! Минхо-хён, а ты чего взъелся? Классное название, - Хенджин в шутку шлепнул старшего по плечу, и тот очень недобрым взглядом посмотрел на Хвана. Хенджину пришлось пересесть в другое место. - Ладно, - спустя время, нехотя согласился Минхо. - Меня тоже все устраивает. Внезапно он встал и ушел на кухню. Парни удивились, когда Ли принес скотч и, оторвав от него кусочек, повесил их новый логотип на стену, прямо над телевизором. - Ну, что же, господа, прошу любить и жаловать, - он продемонстрировал свою работу и гордо улыбнулся. - Теперь мы «Стрэй кидс».