The H’s Hotel
01:05 a.m.
Свет настольной лампы неприятно режет усталые глаза, которые так и норовят сомкнуться. Текст плывет и сливается в черно-белое месиво из символов. Кажется, пора закругляться. Мистер Харрис поднимается с насиженного места, бросая беглый взгляд на настенные часы, что висели по левую руку от его рабочего стола. В полумраке кабинета было тихо и по-своему уютно. Но вдоволь насладиться этой атмосферой ему помешал звук приближающихся шагов. Тяжелая дубовая дверь распахнулась, пуская на порог трех мужчин, облаченных в строгие черные костюмы. Двое останавливаются близ двери, а один усаживается в гостевое кресло около стола владельца отеля. Томас следует примеру вошедшего и возвращается на свое место, усаживаясь в кожаное кресло. Откидывается на спинку, в попытках принять максимально расслабленную позу, дабы скрыть подступившее волнение. — Чем могу быть полезен в столь поздний час? — внимательно осматривает сидящего перед ним: медные волосы, пронзительные оливковые глаза, правильные, хоть и грубые черты лица, тонкие губы, искривленные в жалком подобии вежливой улыбки. Отчего-то это лицо кажется знакомым. — Томас, — голос этого мужчины можно было сравнить с лязганьем металла, — как твой бизнес? — расслабленно откидывается в кресле, не спуская взгляда с собеседника. — Простите, могу я узнать Ваше имя и что вам, — взглядом указывая на троицу, — от меня нужно? Мужчины переглянулись. В тусклом свете настольной лампы сверкнул Colt, дуло которого было направленно в голову мистера Харриса. — Партнерство, Томас. — Партнерство? — удивленно вскидывает брови, не сводя глаз с наставленной на него пушки, — Вы смеете заваливаться в мой кабинет, угрожать мне стволом и просить о партнерстве? — низкий грудной голос переходит практически в рык, выдавая гнев своего обладателя. Собеседник рассмеялся, запрокидывая голову назад, будто услышал первоапрельскую шутку. — Мистер Харрис, с Вашей стороны было бы наивно полагать, что мы будем о чем-то просить, — это слово он выделил с особой интонацией, — такую мелкую сошку, как Вы. Мне нужно 70% Ваших активов. Что? Он шутит? Это же настоящий грабеж! Да кто он, мать твою, такой?! — Кто, кто Вы такие?! — теряя самообладание, выпаливает Томас. — Николас Кадоган, — губы скривились в самодовольной улыбке. Произнесенная фамилия прозвучала как гром среди ясного неба. «И как я сразу его не узнал?» Мистера Харриса прошиб холодный пот, на несколько мгновений он даже забыл как дышать. Тугой комок нервов скрутился где-то в районе солнечно сплетения. Перед ним в кресле сидел сам глава клана K.D.Gun, о грязных делишках которого беспрерывно судачили в высшем свете. Этот человек всегда играет грязно, для него не станет проблемой замарать руки в крови для достижения своей цели. И сейчас этой целью был сам мистер Харрис. — Вижу, Вы наслышаны обо мне, — прерывая воцарившуюся тишину, продолжил Николас, — советую Вам не глупить и подготовить все документы, через три дня мой человек прибудет за ними, — с этими словами он поднялся из кресла, пряча Colt куда-то за полы своего пиджака. Кивнул головой своим приспешникам, указывая на выход, те безмолвно покинули свой пост у стены и распахнули дверь, пропуская босса вперед. — Что, если я не согласен? — Том приподнимается со своего места, упираясь ладонями в стол, испепеляя взглядом спину Кадогана. Николас всего на мгновение застыл в дверях, улыбаясь уголком губ, он словно ждал этого вопроса. — Мистер Харрис, кажется, у вашей дочери скоро выпускной… — бросив взгляд через плечо, смотрит прямо в глаза Томасу, — будет очень грустно, если малышка не доживет до него, — с этими словами он окончательно покидает кабинет, хлопая тяжелой дверью. «Я в заднице». — Блять! — гневно срывается с губ, а кулак жестко припечатывает глянцевую поверхность стола. Не в силах сдерживать рвущийся наружу гнев, вскакивает с места, от чего кресло с глухим скрежетом врезается в стену. «Нужно что-то делать. Но что? Отдавать большую часть бизнеса этому ублюдку нет ни малейшего желания. Но что я могу?» Рука автоматически тянется к смартфону, покоящемуся в кармане серых классических брюк. Выудив устройство, листает контактную книжку в поисках одного единственного номера. Найдя нужный, еще несколько минут взглядом испепеляет цифры, не решаясь нажать на кнопку вызова. Вдох. Выдох. Протяжные гудки. Один, второй, третий… Желание скинуть вызов усиливается с каждой секундой, и когда он уже готов поддаться этому порыву, на том конце трубки послышалось шуршание. — Мистер Нильсен! — практически выкрикивает Томас, хватаясь за последнюю соломинку надежды.***
Резиденция Nilsen
01:20 a.m.
На другом конце города в своей кровати мирно спал Ульрик Нильсен. Он бы и дальше продолжал смотреть десятый сон, в котором он правитель мира, а все вокруг лишь жалкие пешки, но жуткая трель смартфона выдернула его из сладкой неги. Чертыхнувшись, вытягивает руку в сторону прикроватной тумбочки, пытаясь дотянуться до трезвонящего устройства, которое, как назло, никак не попадает в жесткие мужские пальцы. За его спиной раздалось шуршание и недовольный женский вздох. — Полвторого, Уль, какого хрена? — ворчит Оливия, кое-как продирая глаза. Мужчина и сам уже готов убить нарушителя его сна. Наконец мобильный был найден. Ульрик хмурит брови, глядя на незнакомый номер. Колеблется, раздумывая, стоит ли вообще отвечать на этот вызов. Видя замешательство мужа, Оливия устремляет свой взгляд на экран его смартфона. Номер явно местный, но кому могло понадобиться звонить так поздно? В голову сразу приходят нехорошие мысли: «Александр вчера улетел в Стокгольм, а что, если его кто–то перехватил. Что, если он ранен…» Материнское сердце сжалось в тревоге. Но в это же мгновение Уль принял вызов, поднося телефон к уху, а указательным и большим пальцем потирая переносицу. Но не успел он сказать и слова, как из динамика прозвучало: — Мистер Нильсен! — Ульрик прищурился, перебирая в памяти людей, кому мог бы принадлежать этот голос. Но как бы он не пытался, идентифицировать ему не удалось. Заправив за ухо прядь черных волос, Оливия придвинулась ближе к супругу, желая расслышать его собеседника. Но Уль только сердито сделал движение рукой, отмахиваясь от нее как от назойливой мухи. — Он самый. Даю вам две минуты на объяснения. — Да, да, конечно. Я Томас Харрис, брат покойной Аннет Сильвер-Харрис, возможно, Вы помните ее, когда-то вы были партнерами, и она дала мне Ваш номер… — мужчина тараторил, словно в каком-то бреду. Называя все новые и новые, но совсем не нужные факты о сотрудничестве его почившей сестры и мистера Нильсена. — Мистер Харрис, Ваша информация весьма занимательна, но я, пожалуй, вернусь ко сну. Всего доброго, — безапелляционно проговаривает швед, уже намереваясь повесить трубку. — Нет, нет, постойте, не кладите трубку! Я, мне… мне угрожали, они приехали, стали требовать 70% моего бизнеса, а если я откажусь, то моя дочь пострадает, — быстро, выплевывая одно слово за другим. Мозг Нильсена, кажется, уже начал закипать, пытаясь сложить полученную информацию воедино. «Какой-то Харрис, брат Аннет, которая за каким-то хреном дала ему мой личный номер, старая кошелка, не зря ее грохнули. Еще и угрожает ему кто-то». — Если Вам кто-то угрожает, обратитесь в Скотланд-Ярд. Всего доброго, — вновь прощается, отнимая смартфон от уха. Подносит палец к красной иконке, дабы, наконец, завершить этот полуночный диалог с сумасшедшим, решившим, что Ульрик — бюро помощи. Как до слуха доносится: — … Кадоган… Швед тут же напрягся, вновь прижав телефон. — Как Вы сказали? Кадоган? — получив удовлетворительный ответ от Харриса, Уль зажав плечом телефон, поднялся с кровати и быстрым шагом направился в сторону балкона. Откатив в сторону стеклянную дверь, он оказался в плену ночной прохлады. Пока Нильсен подкуривал сигарету, Томас в подробностях рассказывал ему о своем ночном рандеву с главой клана K.D.Gun. —… Вы поможете мне? Я согласен на любые Ваши условия, если вы защитите мою дочь, ведь Николас не оставит ее в покое, если узнает, что я отказываюсь от партнерства с ним. Выпустив клуб сизого дыма, Ульрик откинулся на спинку плетеного стула, устремив пустой взгляд прозрачно-серых глаз в хмурое ночное небо. С одной стороны, очень уж хотелось насолить этому придурку и увести у него из-под носа злачный контракт. А с другой, это значило бы, что он объявляет войну, ведь Кадоган непременно пронюхает, кто взял Томаса под «крышу». — Мгм… да, думаю, я могу взять Вас под свое покровительство. — А моя дочь? Вы можете гарантировать ее безопасность? — волнение в голосе Харриса достигло максимальных пределов. — Томас, я что, похож на телохранителя? Может, у Вас какая-то неверная информация обо мне, но меня интересует только бизнес, спасение девчонок не в моей компетенции. Хоть Нильсен и не видел своего собеседника, но отчетливо чувствовал его напряжение. Тяжелое дыхание, сбивчивая речь, явно говорили о том, что мистер Харрис находится в крайней степени отчаянья. И его можно было понять. Ночное свидание с мафиози — не самое приятное время препровождения. — Неужели ничего нельзя сделать… она же совсем юная, жизни не видела. Я берег ее как мог после смерти Элизабет… Прошу Вас, Ульрик, Вы же тоже отец, должны понять мои чувства, — мольбы на том конце провода приятно ласкали слух шведа. Он словно Бог, вершащий судьбы. — Мистер Харрис, уже поздно. Завтра я обдумаю и приму окончательное решение по поводу Вас, вашего бизнеса и девчонки. А сейчас я отправляюсь спать и Вам рекомендую последовать моему примеру, — закончив фразу, сразу сбрасывает вызов, чтобы поскорее закончить этот диалог, который порядком его утомил. Вдавливает окурок в дно стеклянной пепельницы и поднимается со стула, возвращаясь в приятный полумрак спальни. Оливия тут же устремляет взгляд голубых глаз на своего мужа, задавая немой вопрос: «Что случилось?» Ульрик в ответ лишь отрицательно качает головой. И, кажется, этот немой ответ успокоил его супругу. Она закрыла глаза, удобнее устраиваясь на постели, и вскоре мирно засопела, наполняя комнату домашним уютом. Он и сам мечтал уже поскорее провалиться в сон, зарывшись лицом в мягкую подушку. А о Харрисе, Кадоганах и девчонке он подумает завтра. Как говорят его русские партнеры, «утро вечера мудренее», и хоть он до конца и не понимал глубокого смысла этой фразы, сюда она подходила как нельзя лучше. Завтра, все завтра.