«Храни сердце своё чистейшее, Ли Феликс, и не давай никому дотронуться до него недостойными руками».
Б.Ч.
Зачем ему семья, которая всего лишь ведёт себя как первобытное стадо человекоподобных? «Вместе не из-за любви, а из-за страха». Если бы Феликсу дали выбор жить с этой «семьёй» или же вообще не рождаться, он даже не задумываясь выбрал второй вариант. Потому что не семья это, ведь видел он на улице счастливого ребёнка, играющего со своим отцом. Видел девочку, прыгающую на спину старшего брата, мать, покупающую мороженое своей дочке, и счастливую семью из четырёх человек, весело танцующих вместе. Может, Феликс и вовсе не достоин любви от родных? «Я сделал что-то не то?».«Заслужил ты любовь больше, чем те, кто её получают, Ли Феликс».
Б.Ч.
***
В библиотеке как всегда спокойно. Он дышит, заполняя лёгкие тяжёлым от пыли воздухом. Дышать тяжело, но жить легче становится сразу. Ведь знает, что где-то тут, среди полок и между книг ждёт его письмо от него. И сердце сразу приятно успокаивается, потому что это единственное, что приносит ему душевный комфорт. Прошлый раз писал, где же ждёт его письмо:«Порой любовь — беспечная игра, Вмиг промелькнет, как юности пора. Но есть любовь — залог предвечных благ. Влюбленных не отпустит ни на шаг».
Феликс долго гадает, что же это за книга, но когда до него доходит, он в голове уже представляет какой ответ напишет незнакомцу. Идёт туда, где стоит нужная книга. «Лейли и Меджнун». Когда тянет на себя книгу, из-под неё падает на деревянный пол аккуратно сложенная бумага. Наклонятеся за ней, и невольно улыбка появляется на лице. Давно признался Ли себе, что влюблён окончательно в некого, кто нарекает себя Б. Ч.«Давно ты просил меня назвать имя своё. Бан Чан, так меня звать, но знай, мой ненаглядный, это тебе ничего не даст. Ты ведь говорил, что найдёшь меня? Знай, как бы тебе не хотелось, ты не сможешь. Я обещаю, Ли Феликс, мы когда-нибудь встретимся, но я, как бы прискорбно это не звучало, надеюсь, что это произойдёт не скоро. Я там, где ты бы и не думал, и там, где тебе не стоит быть. Пока я могу оставлять для тебя эти письма, я продолжу, но прошу, не ищи меня. Ты будешь разочарован… «Мир — это саз, коль жить с ним хочешь в лад, Настрой его на свой, особый лад». Верно, Ли Феликс?.. Был ли Меджун влюблён или же это была одержимость… Я не считаю, что любви не было. Но со временем Кейс сошёл с ума, и представление любви для него и впрямь стало одержимостью.
Тот ведь даже говорил: «Твой лик — Кааба, я — твой верный раб». И влюблён он уже был не в Лейли. На образе её он помешался и отдался в руки безумству. Я видел тебя, Ли Феликс, и ты был необычайно чудесен. Твои яркие волосы выделялись из толпы, и я считаю, что это было волшебно. На руке твоей были татуировки аккуратных и маленьких бабочек. Их было так много, что те доходили до твоей шеи. Ты самый красивый, и я готов доносить это до тебя сколько угодно. И люди, которые будут говорить обратное, всего лишь завидуют тому, что ты смог набраться смелости и отличиться от них. Следующее письмо ждёт тебя под книгой, в которой говорилось: «Каждый должен оставить что-то после себя… Что-то, чего при жизни касались твои пальцы, в чем после смерти найдет прибежище твоя душа. Люди будут смотреть на взращенное тобою дерево или цветок, и в эту минуту ты будешь жив». До свидания, Ли Феликс. Встретимся в следующем письме, и, надеюсь, ты найдёшь спокойствие между моих строк». Б.Ч.
Ему больно. Сердце разрывается от первых предложений. Он знает его имя, но что же ему это дало? Что же он должен делать с этой информацией? Пойти искать или же сделать как он просил? — Я не буду пытаться тебя найти, Бан Чан… Я обещаю, — шепчет он, как бы не хотелось сделать по-другому. Феликс дорожит каждым письмом, и каждая аккуратно выведенная буква осталась в его сердце и в памяти, словно теми же татуировками на руке и шее. Если Бан Чан просит его это не делать, то он сдержится. Феликс садится за деревянный и скрипучий стол в библиотеке и медленно выводит буквы на чуть помятой бумаге, которую тот принёс из дома. Оставляет написанное письмо там же, где и взял последнее от Бан Чана. Так было всегда. С самого первого письма, которому Феликс был приятно удивлён. Бан Чан стал тем, кто заставляет Ли улыбаться. Даже в самые тяжёлые времена, он бежал в библиотеку и письмо ждало его всегда. Если тот не мог понять под какой книгой его ждёт следующее, то оставлял своё на старом месте, чтобы Чан понял и поменял подсказку. Это была своего рода игра, а в конце Феликс получал спектр ярких эмоций от писем. Он любил. Не смотря на то, как мир пытался загнать его в угол и сделать из него дикого зверя, Феликс оставался способным любить. Бан Чан, зная о всех его проблемах, всегда благодарил Ли за то, что тот смог почувствовать искреннюю любовь.***
Когда Феликс вернулся домой, на улице уже было сумрачно, а в доме царила полная тишина. Он медленно ступал по полу, пытаясь не издавать громких звуков. Облегчённо вздохнул, когда удачно вошёл в свою комнату. Закрыл дверь, из-за чего пропал свет, проходящий через коридор. В комнате была полная темнота. Он подошёл к своему ящику и кинул туда письмо от Чана, даже ничего не видя. Там он хранил все его письма, количество которых уже давно перевалило за восемьдесят. Лёг в кровать и уснул. В голове крутилось лишь одно имя… Бан Чан. Он резко проснулся, когда дверь хлопнула так сильно, что чуть не сорвалась с петель. Присел на кровати, и увидел своих родителей, тяжело дышащих, и их глаза полные злости. За окном пели птицы и уже наступало раннее утро. Отец стал медленно подходить. Руки его сжимались в кулаки. Сердце Феликса стало стучать во много раз быстрее. «Что на этот раз?». Тот хватает Ли за шкирку и тянет на себя. Теперь Феликс стоит на ногах прямо перед ним. За этим в лицо прилетает отцовский кулак. Во рту опять вкус крови, а на скуле новая гематома. — Я знал, что ты такой, — напоминая животное, рычит отец, чем заставляет Феликса захотеть сжаться и исчезнуть. — Ты мне противен! — О чём ты? — тихо спрашивает Ли, направляя взгляд на мать. Она медленно подходит к ним, и Феликс только сейчас замечает листки в её руках. — Что… Зачем вы копались в моих вещах? — Это тебя волнует, гадостный ты пи… — он не успевает закончить своё предложение, как вдруг Феликс со всей силы толкает его в грудь. От неожиданности мужчина отходит на несколько шагов. Мать удивлённо вздыхает, и так же делает несколько шагов назад. Феликс, даже не думая, бежит к ней, и резко выдёргивает письма из её рук. Она не сопротивляется. Парень в любом случае сильнее, да и она напугана. Никогда прежде Феликс не пытался остановить отца силой. «И всё ради каких-то записок?» — думает женщина. Тот уже собирается выбежать из комнаты с письмами, но его хватают за запястье и со всей силы толкают назад. Тот падает на спину и смотрит в большие и озлобленные глаза отца. Тяжёлая нога на животе, которая давит, делая очень больно. Удар в бок от матери, которая что-то кричит, но Феликс больше не слышит.«Я сегодня думал, что у тебя очень красивая улыбка. Я думал так же и в самый первый день, когда увидел тебя. Думал так каждый день после того, как увидел тебя, если быть точнее. Улыбайся чаще, пожалуйста…» Б.Ч.
Ли Феликс улыбается, пока его бьёт отец, севший на живот. И всё равно на кулаки и боль во всём теле. Он улыбается, потому что Бан Чан просил. Бан Чан вообще много чего просил, и Феликс сделает всё, что сможет. Мужчина поднимает его и куда-то тянет. Парень еле волочит ноги за ним. Мать идёт впереди, держа в руках стопку бумаг. Камин, огонь, письма…«Желай людям не хорошего дня, а того, чего они достойны. Ты не обязан быть добр к тем, кто недобр к твоей чистой душе». Б.Ч.
— Желаю, чтобы вы сгорели так же как и эти письма, — всё так же улыбаясь говорит он. Мать дёргается, но продолжает стойко смотреть ему в глаза. — Желаю, чтобы вы умерли в агонии, потому что вот чего вы достойны.***
Ему запретили куда-либо выходить. Он уже пять дней ничего не ест и лишь думает, о какой же книге Чан говорил в последнем письме… Он выучил каждое слово наизусть, но понимает, что начинает забывать предыдущие записки от Чана. Сидит за своим столом и пишет письма. Феликс оставит эти письма под «Лейли и Меджнун», чтобы Чан поменял подсказку. Тот, наверное, уже заждался. Волнуется ли он? Скорее всего. Не нужно заставлять его ждать…«Если ты уйдёшь — я буду скучать, но я надеюсь, что твоему уходу будет причина. Надеюсь, ты найдёшь причину для счастья и уйдёшь». Б.Ч.
«Ты — моя причина для счастья». Л.Ф.
Тот решает убежать. Ночью собирает все нужные вещи в рюкзак и тихо вылезает из окна. Родители даже не подумали об этом, сунув его в комнату на первом этаже. Ли Феликс бежит в сторону библиотеки, уверенный, что она закрыта. Думает переночевать у дверей в здание, а на утро оставить там письмо. Он не замечает человека впереди и ударяется об него. Сразу же извиняется, протирая ушибленный лоб, и слышит напротив удивлённый вздох. — Феликс? — Ли поднимает голову и встречается с недоумением, плескающемся в карих глазах. — Мы знакомы? — розоволосый наклоняет голову набок. — Ты… Со мной общаешься? — Феликс удивлённо вскидывает брови вверх. — А здесь есть кто-то ещё? — слишком много вопросительного тона, но Ли ничего не понятно. Парень напротив не кажется ему знакомым. Но всё равно довольно мил. Тёмные волосы, острые черты скул и пухлые губы. Удивление медленно сменяется радостью, а на губах играет уже счастливая улыбка. Феликс бы убежал, да только что-то заставляет его остаться и рассматривать парня. Что-то щёлкает в голове и он медленно осознаёт: — Чан? Это ты? Видя блеск радости в глазах напротив и неуверенный кивок, Ли резко прыгает на шатена, обвивая его талию руками, и медленно вдыхает его запах, но ничего не чувствует. Забывает об этом, как только руки Чана так же обнимают его. Феликс хватается за колючий свитер на спине парня и комкает в руках. — Я не искал тебя, честное слово, Чан… — шепчет он. — Знаю, Феликс, — гладит по голове одной рукой. Обнимаются долго, совершенно ничего не говоря друг другу. Слова не нужны. Для Чана нужно лишь тепло, исходящее от тела Феликса, а для Феликса — само присутствие Чана. — Где ты пропадал все эти дни? — тихо спрашивает Бан прямо в ухо розоволосого. — Не важно, Чан, больше ничего не важно. Только ты, — сердце Ли спокойно стучит, давая понять, что ему комфортно. Не хочется отпускать шатена, лишь с каждой секундой сжимать в объятиях сильнее. — Давай сбежим? Уйдём отсюда… Если тебя ничего не держит, конечно же, — вся уверенность улетучивается, уступая место смущению. Но предложение искреннее. Ли хочет этого. — Ничего, — качает головой Чан, и Феликс чувствует его лёгкую улыбку. — Я живу далеко отсюда, мы могли бы пойти ко мне. Ты будешь свободен, и никто не сможет обвинить тебя в чём-либо. Обещаю, я буду охранять тебя, Ли Феликс. Парень кивает, не способный что-либо сказать. После стольких недель он встретился с Чаном, и он ни о чём кроме этого не волнуется.А стоило бы…
***
Пешком они дошли до квартиры Чана за час. Бан категорически отказался ехать на автобусе. Зато они поболтали и Феликс купил из круглосуточного магазина булочек, ведь живот его издавал ужасающие звуки. В квартире Чана холодно, за что он просит прощение. «Отопление не включили ещё».«Я ненавижу холод, ведь он меня окружает. Душа моя мёрзнет, да тело исхолодало давным-давно. Уверен, твоё тепло смогло бы меня согреть».
Б.Ч.
Они ложатся, не прекращая болтать. Ли Феликс видит в нём свою родную душу, ведь тот сразу понимает, что хочет донести до него розоволосый. Феликс рад, что они смогли встретиться. Вопросы о том почему же Чан просил не искать его пропадают, ведь вот он. Лежит напротив, крепко сжимая руку Ли, лежащую между их головами. Легонько улыбается, передавая спокойствие и счастье. Ли Феликс до ужаса любит. Любит с первой строчки, с первого слова. Любит с первой улыбки и до последнего вздоха.«Не все умеют любить. Зачастую люди ошибаются, выбирая того самого. Те, к кому всю жизнь плохо обращались выбирают тех, кто всего лишь спросил как у них дела. Они принимают обычную человеческую заботу за любовь. Но тебя я полюбил по-настоящему…» Б.Ч.
***
Проходит три дня. Телефон давно перестал звенеть. Теперь он не член той семьи, которая всего лишь была связана кровью. Феликсу даже неинтересно, что с ними случилось. Он просто им не нужен, поэтому те и перестали названивать. Эти три дня Феликс очень счастлив. Он с Чаном гуляет по городу. Феликс тянет парня, указывая на каждую птицу, машину, кошку или собаку. Люди смотрят странно, но розоволосому всё равно. Ли покупает множество различных сладостей, пока Чан стоит рядом и рассказывает о том, куда они пойдут потом. Феликс не задаёт ему вопросов про его прошлое, ведь знает, как ему больно про это вспоминать.«Я любил свою маму, но она была глупа. Не смог я открыть ей глаза, и поплатился за это…» Б.Ч.
Бан Чан, кажется, стесняется окружающих. Он не разговаривает с продавцами, и они в ответ делают вид, будто не видят его. Феликс думает что же всё-таки произошло в жизни старшего, что он так сильно не любит общение с кем-либо. Но он всего лишь думает, никогда не задавая лишних вопросов. Чан сам всё расскажет, когда будет время.«У всех есть глава жизни, которую они не читают вслух». Б.Ч.
— Когда я вышел из школы, резко начался дождь. Люди бежали, кто-то прятался в кафе, кто-то под зонтом… Но мне было так хорошо, когда мелкие капли ударялись об мои раскрытые ладони. Холод совершенно не мешал мне… Было что-то тёплое в этом дожде, — Феликс смотрит на небо, где сгущаются серые тучи. — Вернувшись домой, я получил за что-то. Я даже не помню за что. С того дня я возненавидел дождь. У меня с ним плохие воспоминания. Бан Чан берёт его руку в свою, и легонько улыбается. Глаза его блестят, будто пропавшее с неба солнце поселилось в них. — Тогда давай создадим новые воспоминания с дождём, — говорит он и притягивает Ли к себе. Глаза Феликса увеличиваются в размерах. Он боится поцелуя и не готов к нему. Но Чан его не целует, всего лишь крепко обнимает, укладывая свою голову на плечо парня. — Я люблю тебя, Ли Феликс. Безгранично, неизмеримо, бесконечно. Любил, когда увидел, и буду любить после того, как уйду. Прошу, и ты люби меня даже когда я уйду. Феликс обнимает того в ответ, совершенно не обращая внимание на бегущих мимо людей, взгляды которых не были доброжелательными. — Куда же ты уйдёшь? — Ли гладит того по намокшей от капель дождя голове, и тихо смеётся, не смотря на накопившиеся в глазах слёзы. — Не отпущу. Тело Чана легонько трясёт от тихого плача. Феликс хочет его успокоить, но даже не знает какие слова подбирать. Теперь с дождём у него связаны лишь воспоминания о холодном теле шатена, о собственных солёных слезах, смешанных с каплями дождя, и о тёплом пламени любви к Чану, с каждой секундой разгорающейся сильнее. И где-то глубоко закопанный, еле ощутимый страх.«Весь мир встал против меня, и я полностью подавлен. Как ты думаешь, получу ли я свободу после смерти?» Л.Ф.
«Если весь мир встанет против тебя, то я встану против всего мира. Нет, даже после смерти тебя будет преследовать это давление». Б.Ч.
***
Темноволосый парень стоит над могилой, крепко сжимая в руках маленький стебелёк с небольшими прозрачными цветами. — Я так и не смирился, хён, — вроде и шёпот, но получается очень громко. Тут тихо и лишь сытая смерть гуляет между надгробий, крепко держа в руках жизни ушедших. Злость смешалась с тоской, и эта смесь эмоций медленно тянула сердце вниз. Ноги подкосились, и Со Чанбин упал на колени прямо перед надгробием. В руках всё так же покачиваются лепестки двулистника Грея, в волосах путается шёпот ветра, а в глазах солёные капли океана, медленно капающие на рыхлую землю. Со Чанбин долго извиняется, умоляя простить его за то, что не смог помочь, уверенный, что друг не считал бы его виноватым. Ведь его хён всегда был добр, видел лишь проблемы окружающих, забывая о своих. Помогал всем, кроме себя. На Чанбина с фотографии смотрит красивый парень с тёмными волосами, пухлыми губами и лёгкой улыбкой. А на надгробие аккуратным шрифтом выбито «Бан Кристофер Чан».«А сколько тебе лет? Мне шестнадцать». Л.Ф.
«Неважно сколько лет пройдёт, мне всегда будет семнадцать…» Б.Ч.