Более быстрый способ

«При должном усердии ты получишь повышение через пару месяцев. Может через пять, может через полгода. Однако есть и более быстрый способ…» Костя уже много раз пожалел о том, что пересказал жене разговор с начальником. Всего пять месяцев и он наконец-то получит повышение! Но вот Лине так не казалось. Ведь зачем ждать, если можно просто… переспать с начальником. Да, такая банальщина, но из-за неё Леханов уже неделю спит на диване, почти не общается с детьми и есть впопыхах заваренный Ролтон. Ладно, дети просто находятся в лагере, но вот остальное — вполне себе реальность. Его собственная жена вынуждает его заняться сексом с начальником. С мужчиной! И вполне успешно вынуждает. Ведь спустя эту неделю постоянных нотаций Костя сдался и уходя на работу буркнул про то, что да, он согласен. Когда Лина успела стать такой? Она ради денег почти что продала его задницу. Такой ли должна быть любовь? *** — Михаил Иванович… Мужчина неуверенно мнется возле двери, стараясь смотреть только в пол. Однако изредка взгляд все же поднимается и сквозь завесу обесцвеченных волос смотрит на второго. Второй мужчина сидит за столом и общается с кем-то по телефону. Заметил Леханова он знаком просит подождать и кивает на кресло для посетителей перед собой. Костя осторожно опускается в указанное место и невольно прислушивается к разговору. Даже по тону понятно, что мужчина говорит о работе. В красках описывает их товар, называет цену и, кажется, торгуется насчет неё. Но в итоге все равно кладет трубку и обращает внимание на посетителя. А Леханов за это время ожидания смелости совсем не прибавилось. Он соглашается на секс с мужчиной… Это же дикость, не иначе! — Я… Согласен… — неуверенный голос самого себя даже самому Косте напоминает писк насекомого. — Согласен? На что? Михаил, наверно, искренне недоумевает. Сдвигает брови, хмурясь, и немного покусывает верхнюю губу, непонимающе смотря на сотрудника. А Леханов готов провалиться под землю от стыда. Согласен, черт возьми… Выбора нет, если точнее! И теперь ещё и повторять… Голос его явно подводит, поэтому мужчина встает и на негнущихся ногах обходит стол. Подлёднов не сидит вплотную, даже слегка отодвинулся, стоило Косте встать. Это хорошо. Ведь Леханов планирует сделать нечто очень глупое. Он обходит стол и садится на колени к мужчине, с трудом заставляя себя вцепиться ему в плечи, чтобы не упасть, а затем открыть рот: — Я согласен на ваше предложение… Кажется, что проходят годы, пока в глазах Михаила не появляется понимание и он не открывает рот для ответа. Правда все равно ничего не говорит, снова закусывая верхнюю губу и нервно сглатывая. Молчание напрягает. Но он все же осторожно придерживает Костю, чтобы тот не потерял равновесие. А затем с не меньшей осторожностью разворачивает свое кресло на колесиках в сторону и спихивает с себя работника, чтобы встать самому. — Тогда после окончания рабочего дня жду вас здесь и мы едем ко мне домой, — Подлёднов снова нервно сглатывает, постоянно хватаясь руками за концы своего пиджака и словно пытаясь их пригладить. — А… Почему не здесь? Костя невольно цепляется взглядом за чужие руки, проглатывая комок из какого-то липкого отвращения и немного страха. Зачем это все? Нельзя просто сделать все по быстрому на ближайшем диване? Так всем было бы лучше, а теперь ему придется сидеть на иголках до конца дня. — Это ведь… Довольно долгий процесс. У нас на работе и ванны нет, как таковой. И, ну… Знаете, мне бы не хотелось причинять вам боль излишней спешкой… Да и здесь нас могут увидеть, а слухов не хотим ни вы, ни я. Так что так правда будет лучше… «Интересно, он ко всем своим партнерам обращается на «вы»? В постели тоже стонать будет «Константин Анатольевич»? Ой… Черт!» Резко покраснев от злости на самого себя, Костя кивнул и поспешно вышел из этого треклятого кабинета. Додумался, называется! А почему бы свои вопросы сразу вслух не спросить, а?! Или может его возбуждают мысли о том, что будет?! Пора уже наверно переквалифицироваться в педика, отрастить и покрасить волосы в розовые и закупиться прозрачненькими маячками и шортиками. Фу! Хотя, вот, начальник их, как оказалось, гей, и ничего, на вид обычный мужчина. Или это все потому что… Какая-то уборщица в шоке обернулась на звук пощечины, рассматривая светловолосого мужчину, который сам же себе со всей дури и ударил по лицу. А казался вполне себе адекватным юношей… Впрочем, свидетельницу своего нервозного состояния на грани истерики, Леханов не заметил. Просто потер щеку и направился к своему рабочему месту, одновременно матеря себя, жену, пидорасов в общем и своего начальника за это в особенности. Из-за его дурацкого (пусть Костя с ним и согласен) желания сделать все без шума у него теперь из-за нервов будут путаться мысли. Противно. Не сказать, что Леханов знает, что ему не понравится и что все противно и ужасно. Просто в основном за что-то же все вокруг критикуют геев, да и просто склизко на душе от понимания того, что он отдает себя в руки полузнакомому мужчине. А вдруг он садист? Не только тогда морально херово будет, но и физически побьет. А что, может его «я бы не хотел причинить вам боль» только прикрытие. Что ему мешает, если никто никаких границ не ставил. Костя в любом случае не пожалуется. Сам согласился, да и стыдно же сознаться будет! Ну во что он вляпался… *** Они снова молчат, но на этот раз сидя в машине. Признаться, Костя ожидал каких-то приставаний флирта. Сам он так ведь делал, пусть даже в юношестве и с девушками на одну ночь. Но нет. Абсолютная тишина, разбавляемая только шумом дождя. Все прямо толкает Леханова к тому, чтобы действительно поехать домой к начальнику. К себе идти долго, машина пока недоступна, а такси вызывать не хотелось бы. Может ещё не поздно отказаться? После всех придуманных мерзких картинок Косте откровенно неуютно даже сидеть рядом с Подлёдновым. Немного сложно обвинить в этой ситуации свою жену, но тем не менее… Можно даже сказать, что мужчина зол. Это было… Слишком. — Проходи, разувайтесь, — первая фраза за этот вечер. Миша сам уже путается и нервничает. Не заикается, его голос почти что испуганно дрожит, — не голодны? Может хотите выпить? — Хочу, — с небольшим облегчением произносит Леханов. Можно ему сразу несколько бутылок? Упьется в хлам и понадеется на то, что потом ничего не вспомнит. Хотя едва ли ему дадут настолько сильно. — Я налью, — коротко бросает брюнет, нервно щипая себя за ногу. Вообще это Костя должен чувствовать себя жертвой и нервничать, бояться. А в итоге его начальник смотрит на него почти что с испугом. Неожиданно. Хотя может он боится, что на него за это в суд подадут? Чушь. Леханов попросту не сможет пойти с таким в полицию. Да и сам виноват. Ну прекратила Лина с ним спать и готовить, и что теперь? Он прожил бы так пару месяцев и все. *** — Вы… Вообще знаете что нужно делать? К нему до сих пор обращаются на «вы»… О, боги. Это точно его начальник? Сам на себя не похож. Да и сейчас краснеет, культурно отводит взгляд. Словно они просто пришли выпить, а не… Потрахаться, кхм. Вообще сейчас Костя сидит в ванной и немного нервно прижимает мочалку к плечу, где мылил ею пока в комнату не зашел Подлёднов. — Что… Делать? Леханов действительно не понимает о чем говорит этот мужчина. Что нужно? Его послали вымыться, вполне понятное решение. В городе такая жара, что после рабочего дня все тело липкое от пота. Но он же не кажется настолько тупым, чтобы у него уточняли знает ли он как держать мочалку? — Нужно… Подготовиться. Внутри тоже следует вымыть. Понимаете, это важная часть, потому что не хотелось бы передать или подхватить какую-то болезнь, — Миша отводит глаза и подходит к шкафчику рядом, — вам помочь? И Костя готов убиться об этот кафель, в который вжимается спиной. Разбить себе череп, потому что такие простые слова заставляют его покраснеть от стыда. Он конечно может отказаться и потом по быстрому посмотреть туториал на телефоне, который лежит на стиральной машинке вместе с его одеждой. Но учитывая куда все это катится… Стоит действительно принять помощь. По крайней мере этот человек знает о чем говорит. Ну, Леханову так кажется. *** — Заканчивайте и я жду вас в спальне, — Подлёднов уже стоит у выхода из ванной, вытирая руки. А Костя чувствует, как горят у него уши. Это было очень и очень смущающе. Не факт нахождения абсолютно голым перед другим мужчиной (если не думать о том, что этот мужчина, вообще-то, собирается затащить его в кровать), а сами прикосновения. Нежные такие, осторожные. Немного бесят. Он же не хрустальная ваза инопланетян, пережившая всю человеческую цивилизацию и способная разрушиться от одного неверного вздоха. Но это закончилось. И сейчас он неуверенно вылезает наружу и снова немного отпивает из обычного стакана, но зато с алкоголем. Он оставил его в ванной, чтобы ещё немного выпить перед решающим моментом. Может это поможет хотя бы немного расслабиться. Хотелось бы. Длинная футболка с вешалки кажется ему отличным нарядом. Есть чем прикрыться, но и не одежда по сути. Смысл ему одеваться, если его все равно разденут? Причем сейчас же. Вот. Осталось всего пять шагов, всего этот недолгий коридор, прихожая и все. И он снова встретится взглядом с такими же нервными как у него, но более темными оттенком синими глазами. *** — Возможно тебе будет комфортнее, если ты повернешься спиной. Так… Так возможно вам будет легче. Тогда вы не будете меня видеть. Он снова запутался в обращении. Но Подлёднов снова прав. Они уже несколько минут просто сидят на этой кровати и смотрят друг на друга. На Косте есть только футболка, на Михаиле как раз её нет. Повернуться спиной и правда будет лучше. Леханов с трудом удерживает себя от того, чтобы не вздрогнуть, когда немного подрагивающие руки касаются его спины. Безобидный жест, наверное, подростков, не иначе. Или просто исследование. Миша действительно изучает, ласково и через футболку обводя все изгибы. Слегка массирует плечи, считает позвонки, но отвлекается на лопатки. А затем окончательно спускается вниз и Костя снова заставляет себя остаться неподвижным. Потому что подол футболки поднимают и теплая ладонь… Блять, ему не хочется думать об этом. Он просто чувствует мужские руки там, где их быть не должно. Надрачивает, заставляя нервно сжимать пальцами простынь и одновременно гладит по груди. — Неужели нельзя побыстрее? — с хриплым недовольством и долей сарказма интересуется Леханов, стараясь отвлечь сам себя. Этого не происходит. Этого-не-происходит. ЭТОГО НЕ ПРОИСХОДИТ. НЕ ПРОИСХОДИТ. НЕ-ПРОИСХОДИТ! Хотя на самом деле его организм отзывается на ласку, как любой другой. Нужно просто не думать кто именно его ласкает и возможно ему даже понравится. Маленький самообман что дальше они не зайдут. (И это совсем не он только что попросил кончать с этим побыстрее и ему плевать, что звучало это как просьба от шлюхи.) — Если я сделаю все прямо сейчас, то это явно будет мой последний секс, — с новым нервным смешком сказал Подлёднов, все же убирая руку с чужой груди, — вы ещё не готовы. Постарайтесь расслабиться, больно не будет. «Зато будет дико стыдно,» — мысленно за мужчину добавил Костя, но все же действительно попытался не думать о происходящем. Расслабиться… От него убрали руки, с одной стороны это хорошо, с другой лишний повод напрячься. — Снимите футболку, — внезапная просьба заставляет открыть глаза. Хочется съязвить почему же это должен делать он, но Леханов резко кусает себя за губу и слушается. Это все ещё его начальник. И что у него в голове никому неизвестно. Но какого-то черта он все ещё обращается уважительно. Подобная мелочь даже немного заставляет улыбаться. Не сказать что Костя расслабляется и сразу начинает доверять своему партнёру, но забавно видеть то, что твой «насильник» нервничает больше тебя самого. Пусть этот «насильник» так называется только в кавычках. Футболка аккуратно укладывается на кровати, а Леханов нервно сглатывает и под давлением чужой руки на спину переходит в лежачее положение. Правда тут же, борясь со стыдом, все же становится на четвереньки. Только голову не поднимает. Уперся локтями в кровать и закрыл лицо ладонями. Стыдно и немного страшно. Ну вот — допросился. И зачем только поторопил? Слегка прохладные капли медленно стекают по его коже. Он не видит что именно происходит сзади, но может представить. Видимо это искусственная смазка, он мельком разглядел какой-то флакончик в руках Михаила. И пока её просто заливают… туда… Вопреки всем предрассудкам, Костю не затошнило от этого понимания. Он поморщился, но никаких признаков слишком сильного отвращения не испытал. Немного странно… А его продолжают ласкать. Гладят сначала по ягодицам, потом все же переходят к члену. И снова надрачивают, заставляя прикрывать рот рукой и жмурится. Главное не думать кто это делает. И на данной стадии все будет отлично. По крайней мере Леханову так кажется. А затем он ощущает… Он… В себе… Палец… Резко дернувшись вперёд, он словно попытался сбежать, но затем тут же отвесил себе мысленную пощечину. А смысл? Он здесь, опять же, по собственной воле. Просто… Слишком неожиданно. А ещё его рывок не дал никаких результатов. Подлёднов вовремя переместил вторую руку и смог удержать мужчину на месте. И поэтому его палец, блять, до сих пор находится у Кости в заднице. Всего на одну фалангу, только и всего. Это действительно совсем не больно, но… Насколько же дикое это ощущение! Резко укусив себя за внутреннюю часть щеки Леханов понадеялся, что это убережёт его от глупостей. Нужно просто изобразить бревно, пока все это не закончится. Вряд-ли пройдет слишком много времени до конца. Непривычные ощущения постепенно все больше заглушались. Постепенно действовал алкоголь, наверно, да и просто… В конце концов ему, блять, дрочат. Ага, и заодно вставляют палец в жопу. Р-романтика, не иначе. Мысленно Леханов пытается отвлечься, но довольно тяжело не думать о происходящем снаружи. Постепенно внутри теплеет и чувство такое… Странное. Но из-за него он расслабляется. Как массаж на приеме доктора, ничего более. Сдавленно замычав, Костя снова попытался отдернуться. Неправильно. Это же неправильно. Неправильно то, что ему приятно. А ещё все слишком запутанно. Уж явно не этого он ожидал. Не осторожных поцелуев в спину, не этих нежностей. Все явно сейчас намного сложнее и разобраться при его спутанных мыслях. Он подумает об этом позже, завтра с утра. Если тогда хватит смелости подумать о том, что сейчас происходит. «А вот и та сказочка о простате,» — с мысленным вздохом подмечает мужчина, ощущая новые отголоски удовольствия внутри себя. Но до чего же неловко от этого! А затем он только моргнуть и успел на чужие движения. Слишком ловко пальцы заменены на то, о чем думать и называть не хотелось. Не сказать, что это больно, но Костя все равно вскрикнул, снова напрягаясь и тут же закусывая губу. Как же… Черт, ему же потом ещё смотреть на этого человека. Вот буквально завтра с утра. *** — Костя. Вы будете яичницу с беконом или без? — С беконом, — тихо бурчит в ответ Леханов, подпирая щеку кулаком. Он все ещё здесь, какого-то черта. Оказалось, что диван дома у Подлёднова вполне уютный, а сам он гостеприимный и хозяйственный. А ещё он гей и просто спец по сексу, видимо. — У вас ничего не болит? — с беспокойством интересуется Миша, не давая мужчине соскользнуть в новые мрачные мысли. «Кроме моего разбитого достоинства?» — даже в мыслях эта фраза звучит слишком вяло для того, чтобы быть ехидной. Хотя все равно вслух Костя её не озвучил, предпочтя честно ответить про то, что нет — физически он в порядке. А вот насчет морального состояния пусть решает его внутренний психолог. Он действительно не может сказать, что у него что-то болит. Не самые приятные ощущения, прилив стыда при каждом мгновении осознания произошедшего и просто необычное и странные ощущения — да. Но учитывая насколько долгой была подготовка (ещё один повод покраснеть), то Леханов бы удивился начни там что-то болеть хуже, чем просто неприятное ощущение. Это… Это просто странно. Слишком непонятно и неизвестно какого же черта. — Завтрак готов, — любезно оповестил мужчину Подлёднов, ставя перед ним тарелку с яичницей. Костя кивнул и молча приступил к еде. Наверно, ему стоит хотя бы позвонить домой. Но, не хочется. Здесь уютно до той степени, что становится неуютно. Наверно, произойди все вчера по другому, точнее вообще не произойди — он бы не чувствовал себя настолько непривычно. До неприязни просто. — Спасибо, очень вкусно, — все же выдавливает из себя бесполезную фразу Леханов, съев уже почти всю яичницу. А вот о его начальнике такого не скажешь. Только и ковыряется в еде, хотя приготовил действительно вкусно. — Простите меня… — наконец Мишу словно прорывает. Вилка достаточно громко бряцкает о пол и мужчина закрывает себе лицо руками, — я знаю, это неправильно, я не должен был этого делать! Совсем не знаю о чем думал, я уже хотел выставить это глупой шуткой и отдать вам бумаги, а тут это… Мне правда жаль, я понимаю, что поступил ужасно, но ничего не мог с собой поделать! Я понимаю, что не должен был манипулировать вами ради собственной выгоды, я просто… Просто надеялся, что мне хотя бы немного полегчает, но все только запутаннее. Я люблю вас, но просто не могу сделать все правильно. Пожалуйста, простите, я… Я не могу ничего сделать, но прошу, забудьте этот инцидент. Подобное явно не то, что ожидаешь услышать от своего начальника после наполовину насильного с ним секса. И это явно не то, что сразу выходит осмыслить. — Я… — Костя невольно прерывается, смущённо краснея от направленного на него взгляда, полного надежды, — я вернусь к семьей. На работе буду ближе к полудню, если вы не против. — Да… Конечно… Надежда в синих глазах угасает и остаток завтрака проходит в молчании. Это… Ещё более странно. Как верно подметил Подлёднов — все стало только запутаннее. *** — Кисма! Привет, ты чего так долго? — словно ни в чем не бывало спрашивает его жена, встречая на пороге. А Костя с раздражением смотрит на мужскую пару обуви, которая точно принадлежала не ему. — Задержался до утра, — все же пояснил он, обнимая Лину. Хватит уже быть параноиком. Но в конце концов — ему призналось в любви его же начальство! Можно, конечно, использовать это в свою пользу… Но Леханову не хочется. Это уже будет слишком, даже в плане мести. — О, а я как раз приготовила вкусный завтрак, — словно и не было той недели шантажа. Вот, его опять зовут на кухню. Наверно, это должно было обрадовать Костю, но вот… Что-то не так. Будто это все притворство и ничего более. А вот на другой кухне такого не было. Нервное до сих пор напряжение и невысказанные сожаления там просто витали в воздухе, но не притворство. Наверное ему впервые довелось увидеть Подлёднова с такой стороны. Хотя это логично — он же впервые согласился переспать с ним. — Спасибо, я уже перекусил, с утра больше ничего не хочется. Я просто в душ, переоденусь и сразу на работу, — натянуто улыбнувшись, Костя отстранился и нагнулся, снимая с себя ботинки. — Что, прямо совсем не хочешь? — с удивлением, почти что шоком уточнила женшина. О, Леханов мог её понять. Он сам ещё не до конца поверил в то, как все произошло. Такое обращение от жены было бы приятно. Но для этого Мише пришлось бы вчера не заботиться о его удобстве совершенно и уж явно не позволять остаться на ночь и не вкусно кормить с утра. Вот тогда он бы сейчас возможно утащил Лину в ванную, пытаясь забыть о произошедшем. — Не хочу, — ответил Костя, не обращая внимания на двусмысленность этой фразы. Все равно любой из них правдив. Не хочет. Ни Лину, ни завтракать. Только в душ. Может родная ванная поможет смыть с себя это смятение? Пальто остается висеть на вешалке, ботинки на коврике рядом со входом, а Леханов по пути в ванную уже расстегивает рубашку. Наверно так и начинают верить в бога. Просто в какой-то момент человек так растерян, что ему просто необходим совет от кого-то, кто должен быть мудрее его самого. Но, к счастью, в данном случае Костя явно предпочтет молитве встречу с психологом. Он слишком долго был атеистом, чтобы что-то менять. Подождет всего пару дней и если все не вернется на круги своя — действительно запишется на прием к психологу. Возможно это будет полезно. *** С трудом заставив себя выйти из теплой воды, Костя завязал на поясе полотенце и с довольной улыбкой направился в их с Линой комнату. После душа ему и правда полегчало. Все равно уже все закончилось, так что и беспокоиться не о чем. Такое хорошее настроение длилось ровно до порога комнаты. А затем Леханов замер, нервно сглатывая. Ух ты… Мило… Его жена сейчас целовалась с другим. Конечно Костя не будет делать поспешных выводов. Он постоит ещё немного, не давая о себе знать. Понаблюдает за тем, как активно отвечает Лина на действия незнакомца. — Нам стоит остановиться, — мягко шепчет женщина, — он в любой момент может вернуться из душа. Подожди до того, как я спроважу его на работу, ладно? — Да нет, вы продолжайте. Я просто возьму СВОИ вещи и оставлю вас в СВОЕЙ квартире, заниматься вашими вещами, потому что меня ждет МОЯ работа, — как можно более спокойно произнес Костя, выделяя слова, обозначающие принадлежность ему. Под молчаливыми взглядами он прошел к шкафу и достал стандартный свой костюм на работу. И только у двери обернулся и добавил, — а ещё мне стоит забрать из лагеря МОИХ детей, их смена скоро закончится. Он только что намекнул жене на развод, увидев как она обжимается с другим. Конечно с такой точки зрения и он не лучше, но он делал это по её указаниям и не просто так. А ещё… Ему абсолютно плевать. В последний раз он выходит из квартиры когда там ещё кто-то есть, кроме детей. *** Разбирая отданную ему папку с бумагами о повышении, новых обязанностях и прочем, Костя внезапно натыкается на шоколадку. Обычная, правда точно его любимый вкус. И он, наверное, как дурак, хватает её и прямо перед всеми быстрым шагом направляется в кабинет к Подлёднову. Это что, блять, ща намеки такие?! — Вы что-то хотели, Костя? — его встречает удивленный взгляд и спокойно сидящий на своем месте мужчина. А Леханов действительно чувствует себя полным идиотом. Ну и что он хотел сделать? Наорать на начальника за простой подарок? Во-первых, несмотря на то, что Михаил ему признался он по прежнему может вышвырнуть его с работы за такое неуважение. А во-вторых — это может быть не подкат, а извинения. И в итоге он сам загнал себя в угол. Хорошо, что никто из работников за ним не пошел. Иначе Костя попросту сгорел бы от стыда. — Да нет, ничего. Просто, боюсь моя жена уже нашла себе человека на вечер, так что не составите мне компанию в одном из баров? — какого черта он несет?! Нет, может было бы приятно провести с кем-то вечер, но с Подлёдновым?! — Костя, вы пьяны? «Вот он, твой шанс, просто скажи что пошутил,» — мысленно приказывает сам себе Леханов. — Нет, и я абсолютно серьезен, — вместо этого произносит он, натянуто улыбаясь. — Чтож, кхем… Тогда могу вам с радостью сообщить, что у меня никаких сегодня планов на вечер, — неуверенно показав свою улыбку, Миша уткнулся обратно в бумаги, скорее всего до сих пор смотря на них в полной ошарашенности, как и на Костю. А Леханов ещё более нервно усмехнулся, выходя в коридор и сжимаю в руках эту чертову шоколадку так, что та, кажется, треснула. Какого черта это происходило только что.?