Infected

— Пошли… Нет больше времени ждать. Каждая секунда на счету. — Соник хлопнул по черной спине ладонью и бегло посмотрел в глаза, отчего Шэдоу подумал, что это выглядит странно, словно он прячет взгляд, но… Выяснять почему напарник снова ведет себя непонятно сейчас просто не было времени, как он и сказал.       Черно-алые пальцы скользнули по затвору любимого кольта, а затем вытащили магазин, проверяя запас патронов. Ежик закинул довольно тяжелый рюкзак за спину и повязал на морду арафатку, скрывая нижнюю часть лица. Так было принято ходить уже давно. Многие предпочитали маски и в них, по сути, ты выглядел более безопасным для «правоохранительных органов», вылавливающих всех несогласных, но угольный ежик ненавидел эти куски искусственной ткани, как и весь этот режим, ставший проклятием. Пусть, он выглядел чуть подозрительно, но, он был не один такой, так, что… Скорее всего не привлечет внимания, да и…       Может это был последний день в его жизни, неужели у него не было права напялить то, что ему нравится, а не то, что навязала какая-то кучка, так называемых, ученых? Было. И, если все получится, не только они с Соником поймут, что имеют право на большее, чем быть покорной серой массой, больше напоминающих рабов, готовых на все ради «МИРА И БЕЗОПАСНОСТИ». Шэдоу стиснул зубы, когда вспомнил эти слова. Они методично и ежедневно вбивались в глупые головы наивных граждан. Медленно, но верно, как и полагается окнам Овертона, они вписались в жизнь всех, словно нечто неотвратимое и желанное. Заставляя их поверить, что это единственный и верный выход. Заставляя их отравленный мозг жаждать скорейшего наступления этого рая. Если бы они еще понимали, что это всего лишь умелая манипуляция толпой и что этому даже не сложно научиться, а что самое дурацкое во всей этой ситуации — все плавало на поверхности, как огромное нефтяное пятно в море. Явное и заражающее все вокруг, но из-за страха поверить в эту угрозу, воспринимаемое как что-то нереальное и придуманное боящимися новизны и лучшего, неверящими. Изгоями.       Действительно. Им никто никогда не верил. Даже, если Соник во всеуслышание говорил об этом, никто не верил. Страшно верить в то, что наступает конец и для того, чтобы его избежать нужно выйти из зоны комфорта и пожертвовать чем-то. Ради достижения общей цели.       Какой-то дурак. Зачем он вообще пытался? Всем было плевать тогда.       Соник посмотрел на то, как иглы в карминовую полоску скрылись за дверью, а спустя минуту, внизу послышалось рычание заведенного двигателя.        И я почти уверен, что сейчас ничего не изменится…       Если бы не Шэдоу, он бы никогда не пошел на это. Не теперь. Теперь он не чувствовал в себе сил бороться за людей, которые просто не желали спасаться. Как жаль, что напарник, за время, пока они были знакомы, стал слишком наивным, как и он сам раньше. Понимание приходит позже… Никогда не сдавайся, так? Так он всегда говорил Шэдоу. Так. Стыдно было признавать, что он уже не может следовать своему собственному принципу, но… Может быть он все же прав?       Кобальтовые иглы были собраны в хвост и завязаны, чтобы не мешались, а затем, алюминиевые глаза критически осмотрели хозяина в зеркале.       — На кого ты стал похож, герой Мобиуса? — с презрением произнес Соник, резко отворачиваясь от зеркала и закидывая винтовку за спину.       Пора…       Что бы ни случилось, сегодня они сделают все, что могут…       Тяжелые берцы почти неслышно ступали по бетонным ступенькам их очередного временного убежища, пока еж не вышел на улицу, насвистывая какую-то веселую мелодию и широко улыбаясь, как всегда. Он неторопливо перешел дорогу, скрываясь за вереницей стоящих здесь, кажется, год, грузовиков, а затем открыл гараж, выкатывая уже снаряженный нужными вещами байк. Не такой быстрый как у Шэдоу, но ему и не нужна была скорость. Ему нужен был транспорт, который доставит тяжелое оборудование к месту действий. Всего-то.       Оглянувшись, чтобы убедиться, что за ним никто не следит, Соник выехал на дорогу, ныряя в ближайшую арку. Путь, который был высчитан до секунды, сейчас казался слишком сложным. Почему-то руки начали трястись, а сердце биться в груди, грозя пробить ребра. Он хотел по привычке спросить чувствует ли что-то странное напарник, но осекся, понимая, что не стоит. Просто не стоит. Сейчас не время…        Возможно, я не прав и все действительно поменяется… Почему я так хочу надеяться на это, ведь я… — он мотнул головой с силой, отгоняя посторонние мысли. Всё, что его сейчас должно интересовать это белое здание центральной лаборатории, так опрометчиво стоящей посреди многонаселенного города. Что может быть глупее? Возвести свое самое важное детище в досягаемости любого врага? Глупо и самоуверенно. А еще — это говорило о том, что они уверены и том, что все под контролем… А если кто-то еще и остался свободомыслящим — не рискнет сунуться сюда… Наивные…       — Нужно было убить меня, когда ты мог, «брат…» — прорычал Соник, ловя в прицел нескольких охранников, снующих по территории. Хоть что-то, что они подумали, будет достаточно безопасным. С другой стороны, за столько лет никто ни разу не покусился на это место… Никто… Словно всех все устраивало…       Несколько военных поздоровались друг с другом и радостно поприветствовали кого-то на входе. Еж не видел кого, но ему было все равно… 4… 3… 2… И он ловко перепрыгнул через довольно высокий забор, огороженный колючей проволокой, после чего замер, словно пантера перед прыжком, пригибаясь. Тихо…       — Я на месте, жду указаний. — бархатный голос, казалось, дрожал. Значит Соник был прав, он тоже нервничает.       Скользнув бесшумным ветром вдоль забора, рядом с которым было построено здание, ежик залез на крышу и перекусив замок ножницами по металлу, спустился вниз, прижимаясь к стене, когда слышал любой шорох. 5:24. Самое время для того, чтобы не спящие всю ночь уже потеряли бдительность, а только что проснувшиеся не были достаточно бодрыми, чтобы заметить мокрые следы на идеально вымытом полу. Еж перестал дышать и вжался в стену, когда мимо него сонно зевая прошел… Его лучший друг, ставший тем, кем он никогда не хотел бы знать. Если бы можно было повернуть время вспять, смог ли бы он добиться, чтобы лис пошел правильным путем? Или это невозможно, потому, что он просто взрастил то, что всегда незаметно росло, как вирус, отравляющий рано или поздно каждую клетку, способную стать полезной для паразита. Что стало отправной точкой тогда?        Он медленно выдохнул, убирая палец со спускового крючка. Нет, он не должен был опускаться до такого. Он же не такой, как лис. Он не позволит себе забирать жизнь, даже, если возможно, решит проблему. Хотя… Это больше напоминало оправдание.       Когда шаги хозяина лаборатории стихли, еж пробрался к нужной точке, отработанными движениями доставая электромагнитную бомбу. Все должно быть легко и безболезненно.        — Боевая готовность — 2 минуты 25 секунд. — оповестил он, а спустя секунду, в ухе послышалось до боли знакомое: — Принято.       Ежик снова выдохнул, успокаивая разбушевавшееся сердце. Он установил нужное время на таймере детонатора и вернулся на крышу, готовясь нажать на красную кнопку. Какое же клише… — с презрением подумал он, пока стертые почти в кровь подушечки пальцев потирали шершавый пластик.        — Отсчет пошел. — не своим голосом произнес он, в ужасе глядя на то, как из единственного выхода появляется рыжая челка. Сердце ушло в пятки. Он не слышал, как бархатный голос ответил ему спустя пару секунд. Он не слышал, как из его рук выпала маленькая коробочка, после чего, пушистые кобальтовые уши прижались к голове. Он слышал только то, как плавно взвелся курок на револьвере, который уверенно держала рука в белой перчатке. И то, как повернулся барабан, позволяя патрону занять нужное положение. Ветер тихо завывал, делая атмосферу еще более мрачной. Соник сделал вдох. Он заметил с каким негодованием некогда любимые лазурные глаза уставились в его собственные. Это даже можно было назвать ненавистью.        — Что бы ты не задумал, сейчас же выброси это из головы, иначе я тебя пристрелю. — звонкий голос звучал твердо и решительно, но все, о чем сейчас думал бывший герой: он должен потянуть время. Всего две минуты, чтобы скомандовать Шэдоу. Всего две минуты, отделяющие их от задуманного плана. Две минуты…        — Спокойно приятель, я просто пришел проведать старого друга… — фальшиво сладко протянул еж, заметив, как рука дрогнула, когда золотые уши уловили фразу. Он явно не ожидал снова услышать такой родной, пусть и немного хриплый, голос, говорящий то, что он мечтал услышать несколько лет.        — Серьезно? С чего я должен тебе верить? — в уголках лазурных глаз были заметны крошечные капли. С виду грозный враг все же оставался раним, как и раньше. Соник ощущал себя паршиво, играя на его чувствах. Это было низко.        — Не должен. Ведь ты собирался пристрелить меня. — он развел руки в разные стороны, словно был готов к смерти. Лис жалобно нахмурился. Он еще никогда не убивал сам. Косвенно, с помощью лекарств, да, но не своей рукой. И не тех, кого он когда-то считал родным…        — Зачем ты пришел? — почти зарычал лис, собрав волю в кулак и снова направив пистолет на ежа, но тот даже не дернулся.        — Если я тебе скажу, ты все равно не поверишь, так, что давай просто закончим этот цирк здесь и сейчас. Мы по разные стороны на этой войне, Тэйлс… — лис дернулся, когда впервые за много лет снова услышал свое имя, которое он так бережно хранил в своей душе, не позволяя никому, кроме Соника произносить его. Это было что-то сокровенное для него. Что-то запрещенное для тех, кто недостоин. Только вот… Он уже забыл, что значит достойный. Все перемешалось с тех пор, как они встали по разные стороны баррикад.        — Я хотел, чтобы мы были вместе, Соник! — не выдержал он, отчего слезы потекли по белым щекам, когда лис сильнее давил на спусковой крючок, чувствуя, будто это действие решит все его проблемы и будет возмездием за все его мучения.        — Нет, ты хотел, чтобы я следовал за вашими сумасшедшими планами. А я не подчинился. Извини. — еж безразлично пожал плечами. — Я всегда был сам по себе.        — Это не сумасшедший план! — воскликнул Майлз, скалясь. — Мы просто помогли им достичь того, чего они сами всегда хотели!        Соник хмыкнул.        — Подумаешь, какая ерунда. Управлять сознанием через введенные элементы, прикрытые вакциной от вируса, который сам же разработал, а потом довел до уровня всемирной паники. — он фыркнул, качая головой. — Ерунда.        — Они хотели мира. Они хотели вседозволенности. Они хотели комфорта и не заботиться о проблемах! Что плохого в том, что я дал им то, что они хотели? Разве не к этому ты стремился? Мир во всем мире! Ты — герой… — он указал на ежа пальцем укоризненно, агрессивно отчеканивая каждое слово. — Противишься тому, что мы так хотели! Ты предал наши идеалы, Соник!        — Я хотел свободы для всех, Тэйлс. А не рабства, в обмен на их повиновение. Я хотел, чтобы они встали с колен и подняли головы к небу, а ты — склонил их к вожделению их грехов. Думаешь, они счастливы, утопая в своих пороках? Думаешь, они мечтали о такой жизни? — его голос звучал словно похоронный марш.        — Да. Они счастливы. — уверенно сказал Майлз, стирая слезы запястьем. — Но из-за таких как ты, мне приходится следить за ними, пока я не убежусь, что они поголовно стали такими, какими я хочу их видеть. Ты — угроза всему строю. Ты — разрушаешь их программу, которую они сами с радостью приняли! Я всего лишь их подтолкнул. Они даже не сильно сопротивлялись! — крикнул он, словно это помогло бы достучаться до ежа.        Но он лишь покачал головой, тяжело вздыхая. Он боялся, что точка невозврата была уже пройдена. Они слишком долго готовились… Слишком долго.       Алюминиевые глаза мельком скользнули по лежащему предмету, а затем, ежик медленно поднес палец к наушнику, в то время, как лис отчаянно мотал головой, грозя выстрелить, но не решаясь, потому, что враг сейчас не представлял опасности. Он ведь просто стоял, не так ли? Просто…        — Действуй, Шэд… — обреченно скомандовал Соник, наблюдая, как последние секунды истекли.        Волна невидимой энергии пронеслась повсюду, отключая все приборы дальше и дальше, будто какой-то псих отрубил электричество в радиусе ста метров во все стороны. Мир вокруг них погас.        — Ты никогда не пытался взглянуть на мир через призму спонтанности и случайностей, брат. Путь каждого состоит из множества развилок, каждая из которых отклоняет тебя в ту или иную сторону… — печально сказал еж, открывая светящиеся в кромешной темноте изумрудно- алюминиевые глаза. — Ты всегда выбирал неправильно. А я, дурак, думал, что ты в конце-концов поймешь меня… Я был слишком наивен.        — Да пошел ты, Соник! — зарычал Майлз и нажал на спусковой крючок.       До этого, сидящие спокойно вороны взметнулись в воздух, противными воплями оглашая непроглядную тьму. Где-то вдалеке огни, на которые с грустью уставился новый президент, внезапно погасли, заставляя его сильно нервничать, когда паника нарастала в его груди, как снежный ком, сметающий все посторонние мысли. Он даже не посмотрел на кобальтовое тело, лежащее на полу.