Infected

      Черные с алым пальцы слегка дрожали, когда подхватили марлю, вымоченную в холодной воде. Они дрожали вовсе не от холода. Наоборот, их обладатель его не чувствовал, совершенно не воспринимал ни температуру, ни боль, будто осязание просто отключилось. Он чувствовал их не как свои руки, которые как на автомате протирали персиковую мордочку от пепла и пороховых следов, и немного запекшейся чужой крови. Вода в маленьком тазике уже окрасилась в грязно-красно-коричневый цвет, но это было не важно. Не важно, что теперь там покоилась эта самая тряпка. Важно лишь то, что индиговая голова лежит на черных коленях, обтянутых черной тканью брюк. Неважно, что он не ел уже порядка нескольких часов. Важно лишь то, что напарник лежит на его коленях и отказывается проснуться. Но Шэдоу не чувствовал, что это плохо, нет. Он ощущал, как невидимые тонкие волоски его энергии постепенно, все больше и больше проникали в его собственное тело, высасывая такой нужный для регенерации хаос. Соник восполнял утраченные силы и Шэдоу позволил ему брать столько, сколько нужно. Ему было плевать, что ему самому возможно будет ужасно плохо после всего этого… Это было неважно. Важно лишь то, чтобы напарник… Шэдоу сглотнул, когда отмахнулся от мысли что могло бы случиться и зажмурился, сосредотачиваясь на осязании энергии собрата. Пусть лучше не просыпается пока. Пусть спит и путешествует по грезам, несмотря на то, что происходит под окном. Это было бы слишком жестоко по отношению к нему. Ежу, который так стремился сделать мир лучше… Угрохал на это всю свою жизнь.       Черный лоб с широкой алой полосой посередине прижался к индиговому. Ёжик стиснул зубы, по маисовым щекам потекли слезы, которая падали на персиковую мордочку и шею, скатываясь снова и снова, стирая следы пепла. Они точечно падали на мордочку, возвращая ей приятный персиковый цвет. Такой теплый и нежный, согревающий. И такие же губы, растягивающиеся в теплой улыбке, когда это необходимо. Мягкая и успокаивающая была намного лучше яркой и дерзкой, которую он показывал окружающим вне зависимости от своего психологического состояния на данный момент. Будто бы измывался над собой, лишь бы в него продолжали верить. Теперь это казалось таким далёким…       Теперь большую часть времени он предпочитал улыбаться только собрату, слабо приподнимая уголок губ, напоминая самого Шэдоу. Как его глаза сияли в этот момент… Этого было достаточно, чтобы вселить в сердце черного ежика надежду и тепло. И он ценил, что напарник никогда не лгал ему, как раньше своим друзьям, пытаясь быть неутомимым лидером.       Алые глаза раскрылись, а голова с полосатыми колючками поднялась. Он и сам не заметил как принял положение лежа и приподнялся. Индиговая голова теперь лежала на его бедре. Соник выглядел так мирно пока спал…        Кажется за все эти месяцы, а может и годы, он, наконец, решил отоспаться. В последнее время они спали не больше чем по пять-шесть часов, а учитывая сколько энергии они тратят за день это было критически мало. Наверное, поэтому Шэдоу едва не вырубался сейчас.       Вот только он не чувствовал усталости. Просто не чувствовал потребности своего тела и даже не знал, что сидит так уже не один час. Все что его сейчас волновало это состояние его напарника. Он был таким неподвижным, словно и снов не видел, а не как в последнее время. Что не сон, то кошмар. Кошмар, как его младший братик превратился в монстра. Может Соник и не хотел рассказывать об этом и вообще говорить, на что даже внутри неосознанно Шэдоу обижался, но это было очевидно…       Индиговые веки внезапно раскрылись. Когда-то они были наполнены озорством, любопытством и любовью ко всему миру. Сейчас же этот малахитовый взор больше напоминал алюминий с примесью хвои. В нем было много тоски и разочарования. Но именно в тот момент, когда алые глаза встретились с ними, они были наполнены нежностью и заботой. То, что редко можно было увидеть. И то, чего был достоин далеко не каждый. Персиковые пальцы нежно гладили маисовую щеку, отчего на той появилась ещё одна дорожка слез. Яркие брови нахмурились.       — У нас… Не получилось… — одними губами произнес черный ёжик склонив голову и прижимая к макушке уши, словно ему было одновременно стыдно и печально. Он так хотел вновь увидеть, как улыбается его напарник глядя на этот прекрасный мир, а теперь… Этого мира не существовало… И теперь он сомневался, что он вообще когда-то существовал…       Это были просто глупые грёзы…       — Я схожу за выпивкой… — Шэдоу не был уверен, что его голос был слышен, но с другой стороны это было даже хорошо. Он не хотел, чтобы Соник слышал как тот скрипит своим голосом. Он поднялся с дивана, помогая собрату прилечь на подушки. Малиновые глаза в данный момент не встречались с зелёными. Как будто он боялся в них заглянуть. А затем Шэдоу исчез в дверном проёме, тяжело дыша, и чувствуя как жестяной комок всё плотнее застревал в горле, заставляя его задыхаться.       Его руки дрожали, как и ноги, хотя он чувствовал что трясло не только их, а его самого. Каждая клетка вопила о том, что так быть не должно. Что этого не может быть. Что что-то не так и это, кажется, просто очередной кошмар и они ещё не исполнили свой план. Ещё немного и все точно будет в порядке. Точно будет, нужно просто проснуться и доделать начатое… Шэдоу чуть не уронил стул, когда схватился за него, чувствуя себя слишком слабым. Он передвигался чисто на автомате, даже не смотря куда идет, потому, что его голова была заполнена миллионами мыслей. Почему всё пошло именно так? Неужели на самом деле мир всегда был таким? А они просто не обращали внимания, пока это не начало жалить глаза… Когда всплыло на поверхность и стало сверхъочевидным. Неужели вся их жизнь была прожита зря? Как бы они не пытались научить всех состраданию и добру, люди все равно стремились к эгоизму и похоти? Неужели все это грёбаная правда?! Неужели у них никогда не было надежды на светлое будущее?!       Он начал вновь понимать что происходит только когда сидел на диване, а рука наклоняла графин с алкоголем, в бокале тем временем жидкость была почти до самого края. Он поставил графин на место и увидел как пепельно-персиковая рука обхватила бокал, поднося к яркой мордочке.       — Я не хотел говорить тебе, что давно перестал верить в мир… Я боялся подвести твою веру… — извиняющимся тоном пробормотал Соник, стыдливо отводя взгляд. Ему не нужно было спрашивать, чтобы понимать, что чувствует сейчас Шэдоу… Он сам испытал это несколько лет назад…       — И ты осознанно молчал?! — вскрикнул Шэдоу, отчего Соник вздрогнул, когда напарник взмахнул ослабевшей рукой, отчего часть жидкости пролилась на его мех, после чего он стиснул зубы, ограничивая свои взмахи и устало глядя на бокал.       Индиговые пушистые уши прижались к макушке. Он лишь хотел как лучше… Он хотел верить вместе с собратом, хоть и глубоко в душе всё понимал. Ему не хотелось ругаться, не хотелось ещё и по глупой причине терять единственную оставшуюся часть семьи, но теперь он понял, что…       — Им нравится быть такими. — безразлично прорычал Шэдоу, не глядя на собрата и с силой сжимая в руках стакан. — Им нравится это скотское состояние, когда у них отключены все моральные нормы. Они услаждаются удовлетворением своих страстей… Как сучьи крысы в клетке, которые подключены к электричеству и постоянно испытывающие оргазм, пока не сдохнут! — вспылил он — По их мнению это идеальная жизнь, Соник!!! Идеальная!!! — Он выглядел агрессивным, словно снова попал в клетку к учёным, которые загнали его в угол. Его растрепанные, торчащие в разные стороны иглы, делали его похожим на сумасшедшего, вкупе с оскалом и потерявшими яркость глазами. Соник нервно сглотнул. Он не видел Шэдоу таким со времен АРК.       — Это конец. — уверенно, хоть и притихшим голосом сказал темный ёж, делая большой глоток, подавившись от резких паров крепкого алкоголя. Он вытер стекающие с подбородка капли кулаком и посмотрел на напарника. Кобальтовые уши прижались к голове.       Нет, нет, нет, нет, нет, Шэдоу, ты не можешь снова стать таким, нет!!!       — И ты все это знал. — бархатный голос хрипел, когда его хозяин практически рычал, словно ненавидел каждое слово.       Соник тяжело вздохнул и отвёл взгляд, не выдержав стыда. Он сдался слишком давно…

And we hate the way that world has become, but there ain't no cure for it...

      Они оба молчали. Слезы, неконтролируемо стекающие по палевой морде падали на пол, слишком громко разбиваясь о пол, словно удары молотка, забивающие последние гвозди в гробу. Соник не мог подобрать нужных слов и корил себя за то, что раньше тратил их зря, как воду и теперь, они просто закончились, когда были так нужны. Он стиснул зубы, мельком взглянув на собрата, но тот снова закрыл глаза, зажмурившись, словно пытался проснуться от этого кошмара. Только это не было сном… Из этого невозможно было выбраться… Никак.       — Я правда надеялся, что это поможет… — едва слышно прошептал Соник, упираясь лбом в чёрное плечо. — Я не знал, что все настолько плохо, правда… Догадывался, но… — он замолчал, понимая, что все его слова сейчас не имеют значения. — Прости меня…       Шэдоу молчал, не в силах взглянуть в глаза напарника. Его трясло ещё сильнее, отчего бокал в руке дрожал, но ёжик поднес его к губам, снова отхлебнув горькую жидкость, в этот раз правильно. Он поморщился и выдохнул, чтобы пары не обжигали носоглотку, а затем поднял морду к потолку, неосознанно издав болезненный стон. Его сердце просто не выдерживало этого. Он научился бороться с болью. Научился игнорировать предателей. Он мог вытерпеть что угодно, но не осознание того, что то, что заставляло его бороться все эти годы оказалось жалкой иллюзией. То, ради чего он жертвовал своей жизнью оказалось пустышкой. Обманом, в который они оба охотно верили, потому, что построили себе этот мир в своей голове. Все оказалось гораздо хуже, чем они могли себе представить… Насколько нужно быть глупым, чтобы возлагать надежды на тех, кто УЖЕ от тебя отвернулся?! Насколько нужно быть наивным, чтобы верить, что они способны измениться если подать им хороший пример?! Чего они добились, спасая чертовых ублюдков?! Чего?!       — Вы с Марией слишком идеализировали этих ничтожеств… — гробовым тоном закончил Шэдоу, безвольно уронив руки, словно у него не осталось желания жить. — А я повелся на это как последний идиот…       Посеревшие глаза уставились на палевую мордочку. Соник сжал руки в кулаки и внутреннее вопил о том, чтобы Шэдоу заткнулся, потому, что он просто не мог смотреть на то, как собрат страдает сейчас. Он физически ощущал его разбитое на миллионы осколков, окровавленное сердце, которое с радостью бы перестало биться, только чтобы не испытывать эти мучения. Ёжик решительно поднялся и сел на черные бёдра, обхватывая заодно полосатые руки, чтобы обездвижить Шэдоу на случай, если он попытается вырваться. Что в общем-то и произошло, как только напарник почувствовал вес на своем теле. Ярость вспыхнула в его глазах, но Соник крепко обхватил его мордочку обеими ладонями и прижался лбом к полосатому лбу.       — Заткнись! Заткнись, Шэдоу! Ты не можешь думать так, ясно?! Ты не смеешь обвинять Марию в том, что она любила этот мир!!! Ты не имеешь права!!! — персиковые пальцы сильно впивались в маисовую шерстку, словно ёжик пытался донести через физическую боль эти слова.       — Ты сам знаешь, что это правда. — безэмоционально сказал. Шэдоу, пустым взглядом глядя на собрата.       — Если бы это было правдой, ты убил бы меня при первой возможности. Ты ненавидел весь мир. — прорычал Соник, стирая слезы большими пальцами, когда вдруг понял, что давит слишком сильно, хотя Шэдоу даже не дернулся. Он вздохнул и прикрыл глаза, отводя взгляд. Соник был прав.       — Больше нет смысла бороться с этим. — печально произнес он, опуская уши. — Они просто убьют нас, как и хотели раньше, потому, что наша правильность режет им глаза. Но я не собираюсь опускаться до их уровня. Я не собираюсь становится таким же животным, зависимым от дозы.       Напарник кивнул в ответ.       — Вдали от крупных городов есть поселения изгоев. — сказал он, опуская голову, чтобы упереться лбом в подбородок собрата, словно он стыдился, что вообще искал эту информацию. — Говорят, там есть те, кто против власти и этих долбаных генетических экспериментов… Может рванем туда?       Рубиновые глаза безнадежно уставились в малахитовые.       — Я не верю… — равнодушно сказал он. — Больше не верю…       Соник кивнул понимающе.       — Я знаю, родной… — он почувствовал как на его глаза тоже наворачиваются слезы и он обнял Шэдоу крепче, прижимая его к себе и мечтая защитить от всего этого дерьма, но в глубине души понимая, что это уже невозможно. Как бы он не пытался, это уже не исправить. Остаётся только ждать конца. — Я тоже… Но там хотя бы нас возможно не будут преследовать. Я бы хотел пожить спокойно хотя бы последние годы. Мы с тобой так и не вырастили огурцы, помнишь? Может быть настало время?       Шэдоу усмехнулся, прижавшись к другу крепче и зарылся мордой в персиковый мех на груди. Он снова начал шутить… Это было тем, о чем он мечтал последнее время. Может быть он был прав? Если их навязчивая идея спасать долбаный мир больше не имеет смысла, может быть стоило просто наслаждаться тем, что они остаются собой? Может быть стоит вернуться к тем временам, когда они радовались просто жизни друг с другом, беззаботно делая то, что вздумается? Может быть им больше не нужно пытаться удержать на себе вес всего мира, по крайней мере потому, что это больше никому не нужно? Один в поле не воин. Теперь осталось бороться только за то, чтобы спасти самого себя…       И того, кого ты любишь больше, чем себя…        Шэдоу заботливо потерся щекой о щеку собрата, показывая привязанность, к которой Соник был неравнодушен. Это был ответ на его призыв и Сонику не нужны были слова, чтобы понять, что Шэдоу пойдет за ним просто потому, что он больше ни в кого не верит. Персиковые губы нежно коснулись яркой полосы на лбу, а затем, ежик мягко пригладил растрепанные иглы, придавая им привычную форму, словно это бы помогло Шэдоу прийти в себя.       — Я соберу вещи. Отдыхай. — сказал Соник, повелительно толкая собрата в грудь растопыренными пальцами, чтобы заставить его лечь. Тот не стал сопротивляться. Он действительно чувствовал себя безумно усталым. — Пока этот жёлтый ублюдок восстанавливает свою лабораторию, у нас есть единственная возможность скрыться незамеченными.       Шэдоу кивнул. Соник был прав. Сейчас главное было покинуть пределы города, иначе им вообще не удастся уйти отсюда живыми. Никак. Умирать сейчас было ещё глупее, чем делать то, что они делали до этого. Разве они не заслужили немного времени для себя?! Заслужили. Жаль, что они поняли это слишком поздно, но…       Иногда нужно умереть, чтобы возродиться как феникс, осознавая свое новое место в жизни. То, о котором ты втайне мечтал, но боялся признаться самому себе. Тихая гавань, где ты сможешь найти покой рано или поздно. С тем единственным, кто разделяет твои взгляды, которые вы все равно рьяно будете отстаивать несмотря ни на что. Как бы сильно не поменялся мир, есть кое-что, чем вы никогда не поступитесь за все «блага», что могуть дать эти материалисты. За все удовольствия и достаток. Это лишь тлен.        Любовь, бескорыстие и доброта. Честь, отвага и милосердие. Вот, что делает тебя собой. Неизменно и вечно.       И даже, если весь мир обернется против вас… Вы будете бороться… Как всегда.