Call out my name

Шерил идёт по тёмным коридорам практически наощупь. Она щурится, пытаясь разглядеть хотя бы что-то перед собой, но кроме кромешной тьмы вокруг ничего нет. Блоссом чувствует своё учащенное сердцебиение и липкий страх, который окутывает её с ног до головы. Тут и там слышны жуткие шепотки и крики, которые раздаются со всех сторон и отражаются от стен. Рыжая идёт вперёд, потому что боится повернуться назад и утонуть в той черной бездне, которая плещется за её спиной. Она не понимает, что происходит, где она, как сюда попала. Внезапно девушка слышит, как её зовут, этот голос такой знакомый и родной. Это голос Тони! Шерил переходит на бег, чтобы добраться до своей жены, с ней не будет так страшно, они смогут вместе выбраться из этого места, хотя она понятия не имеет, где они находятся. Топаз продолжает кричать и звать её, Блоссом кричит в ответ, но почему-то не слышит свой голос, она бежит вперёд и врывается в приоткрытую дверь. Шерил ослепляет яркий свет, она прикрывает глаза, чтобы немного привыкнуть к нему, а когда открывает вновь, то видит Тони привязанную к стулу по рукам и ногам всю в крови и с торчащим из её грудной клетки тесаком. Топаз пытается что-то сказать, но из её рта вырываются только сиплые хлюпающую звуки вперемешку с кровью и с каждой секундой взгляд розоволосой становится всё мутнее. Рыжая с ужасом наблюдает за разворачивающейся картиной и пытается добраться до своей жены, чтобы помочь ей, но не может сдвинуться с места. Шерил начинает плакать от страха и кричать так громко, как может, когда видит, что Тони больше не шевелится и не моргает. Её глаза становятся безжизненными и пустыми. Блоссом продолжает кричать и дергаться, пока её резко не поднимает что-то вверх. — Шерил, детка, проснись, умоляю! — розоволосая в панике приподнимает жену и прижимает к себе, продолжая ощутимо трясти её, чтобы разбудить, — детка, открой глаза! Блоссом сильно дергается и всё-таки просыпается, размахивая руками и судорожно хватая ртом воздух, в её горле так сухо, что она может только хрипеть. Девушка чувствует неконтролируемую дрожь во всем теле и слёзы, которые градом катятся из её глаз. — Шер, солнышко, тебе приснился кошмар, — Тони шепчет и осторожно обнимает Шерил, которая продолжает плакать, — я с тобой, я рядом! — Ти, ты умерла, тебя убили, — Блоссом качает головой, её голос хрипит, и она начинает трогать тело розоволосой пытаясь дотянуться руками везде, чтобы убедиться, что это просто сон и что её любимая в порядке, — так много крови, ты умерла! — Тише, моя девочка, я с тобой, я не умерла, ты же чувствуешь, — Тони продолжает шептать и нежно целовать лицо и руки Шерил, — никто меня не убил, тебе приснился кошмар, ты так сильно кричала и плакала, звала меня. Я боялась, что не смогу тебя разбудить! Блоссом тянется кончиками пальцев к плечам Топаз, пока та целует её и шепчет слова поддержки. Рыжая постепенно приходит в себя, чувствуя горячее тело, которое прижимает её к матрасу. — Это ведь просто сон, — Шерил такая подавленная и разбитая, — но я не могла сдвинуться с места, просто стояла и смотрела, как ты умираешь! Прости! — Солнышко, ну ты чего? — Тони приподнимается и со всей любовью и нежностью, которые чувствует, смотрит на свою жену, — это сон, ты не виновата! Ты не могла меня спасти, и я не умерла, потому что это было не по-настоящему! Блоссом переворачивает Топаз на спину и как змея обвивается вокруг её тела, девушка кладёт руку на грудную клетку, как раз в то место, где был тесак и прижимает ладонь, тут же ощущая через ткань футболки быстрые удары сердца. — У тебя здесь был огромный нож, — Шерил продолжает держать свою ладонь, чтобы чувствовать сокращения сердца, — ты пыталась, что-то сказать мне, но не могла, тебе было больно! Блоссом снова начинает безутешно плакать, а Топаз только сильнее прижимает её к себе и накрывает её ладошку своей. Попытки успокоить рыжую девушку успехом не увенчались, и она через несколько часов после истерики засыпает сама. Тони до звонка будильника не смыкает глаза и старается дышать ровно, чтобы её жена даже сквозь сон ощущала, что с ней всё хорошо и никто её не зарезал. Розоволосая размышляет над тем, что чувствует Шерил, когда также пытается её разбудить. Этот страх и беспомощность, что ты никак не можешь помочь и защитить любимого человека от того, что творится в голове. — Бедная девочка, — еле слышно шепчет Топаз и осторожно прикасается губами к бледному лбу, — как ты справляешься с моими кошмарами? Ужасно, когда тебе это снится, но хуже, когда ты можешь только наблюдать и не можешь ничего сделать! Почему тебе вообще такое приснилось? Блоссом продолжает крепко спать, её лицо спокойное и расслабленное, она периодически шевелит пальцами прикасаясь к телу Тони, но не просыпается. Топаз на каждое движение жены реагирует молниеносно и прижимает её к себе всё ближе. К утру между ними не остается даже миллиметра пространства, Шерил за полчаса до подъема полностью лежит сверху на розоволосой и уголки её губ приподнимаются, когда она что-то сонно шепчет. *** — Как ты себя чувствуешь, принцесса? — Тони ставит перед Шерил тарелку с завтраком и присаживается рядом, хотя обычно они завтракают сидя друг на против друга, — сварить кофе? — Да, пожалуйста, только давай сначала позавтракаем, побудь со мной, — Блоссом шепчет и поднимает глаза, накрывая руку Топаз своей, — я вроде пришла в себя, но до сих пор не могу избавиться от этой картинки в голове. Я так испугалась! Ты всегда себя также чувствуешь, когда тебе снятся кошмары? Тоже не можешь забыть то, что видела? — Ну примерно так и бывает, только потом у меня еще сильно болит голова, — отвечает Тони и придвигается ещё ближе, а Шерил кладёт голову ей на плечо, — но мне стало чуть лучше, когда мы начали спать в одной кровати и когда ты стала касаться меня! — Я рада, я всегда хочу к тебе прикасаться, всегда ощущать твоё тепло, — Блоссом поворачивает голову и целует шею Топаз оставляя влажные отметины, — спасибо, что разбудила меня, попыталась успокоить и вытерпела мою истерику! — Для тебя, всё что угодно, лишь бы тебе было хорошо и спокойно, — голос Тони становится хриплым, пока Шерил покрывает её шею поцелуями, — детка, если ты продолжишь в том же духе, мы никуда сегодня не пойдем, а ты будешь потом на меня ругаться, что прогуляла занятия! — Да, ты права, — усмехается Блоссом и отстраняется, напоследок целуя мягкие губы жены, — свари пожалуйста кофе, мне через полчаса нужно выезжать! *** Через полчаса девушки выходят из дома и прощаются, Тони уезжает на работу в бар, а Шерил садится в свой раритетный красный Шевроле и мчит в школу! Сегодня наконец-то будет начало учебного года и первая тренировка «Лисичек». Блоссом включает радио громче и поёт, чтобы отвлечься от ночного кошмара. Топаз посоветовала вспомнить что-то, что её радует и тогда через пару часов картинка с ужасами из сна сама уйдет. Рыжая вспоминает, всё хорошее, что связано с Тони, их отношениями, с чувствами и когда подъезжает к школе окончательно успокаивается. Шерил паркуется, глушит мотор и слышит звук уведомления на телефоне. — «Уже скучаю по тебе, детка! Удачного дня и если будет время, пиши! Люблю!», — Блоссом счастливо улыбается, несколько раз перечитывая сообщение от Топаз и отвечает ей тем же, добавляя кучу сердечек. Шерил входит в школу и уверенно шагает по коридору на высоченных каблуках к своему шкафчику. На рыжую обращают внимания все, а она только ухмыляется такой реакции. Блоссом всегда была в образе холодной стервы и если бы она не чувствовала обручальное кольцо на пальце, то возможно снова бы вернулась к своему привычному амплуа, но месяц совместной жизни с Тони сделал её мягче и спокойнее. — Не идёт, а плывёт, — Лодж улыбается, комментируя появление подруги и подмигивает Шерил, когда они встречаются около своих шкафчиков, — как всегда прекрасна, миссис Блоссом! — Ты не менее прекрасна, мисс Лодж, — Блоссом смеётся и немного смущается от такого обращения к себе, она никак не может привыкнуть, что в шестнадцать лет стала женатой девушкой и всё ещё не знает, как правильно на это реагировать, — сегодня тренировка после уроков, не забывай! У нас с тобой совпадает расписание? — Да, похоже будем бесить друг друга весь день, — Вероника шутливо толкает в плечо Шерил и они направляются в класс, — после тренировки идём в библиотеку! Кстати, как у вас с Тони дела? Ты немного помятая и уставшая, всё в порядке? — Да, всё отлично на самом деле, — Блоссом кивает, когда они раскладывают учебники и письменные принадлежности на партах, — мне сегодня такой жуткий кошмар приснился, я вроде пришла в себя, но осадок остался. — Ох, милая, не позволяй этому поселиться в твоё голове, это просто сны, — Лодж сжимает её руку, поддерживая. Звенит звонок на первый урок и снова начинаются школьные будни. Шерил внимательно слушает и конспектирует слова учителей, она конечно ещё не решила в какой колледж будет поступать, поэтому старается не отставать с первого дня по любому из предметов, кто знает, что ей в итоге понадобится. *** Блоссом полтора часа без остановки гоняет своих «лисичек» по спортивному залу. Многие девчонки растеряли за лето форму и Шерил это категорически не устраивает. Поэтому она не даёт им спуска и ещё активнее заставляет бегать и растягиваться, попутно отчитывая особо выделившихся. Всё-таки образ требовательной и бескомпромиссной стервы никуда от неё не делся, и она слышит перешептывания за спиной о том, что её плохо удовлетворяет жена, раз она остаётся такой злобной сукой. Блоссом усмехается и её щеки покрываются румянцем, когда она вспоминает о том, что Тони делала с ней пару дней назад. —На сегодня всё, — Шерил громко хлопает в ладоши приковывая внимание к себе, — тренировки стандартно будут проходить по понедельникам, средам, пятницам и я жду от вас отдачи и прекрасной физической формы. Через две недели у наших «бульдогов» первая игра, поэтому мы должны их поддержать и сделать это на сто процентов! Все свободны! *** «Лисички» уходят в раздевалку и душ, через полчаса в комнате остаются только Вероника, Бетти и Шерил, которые планировали ещё на несколько часов пойти в библиотечный архив и поискать там информацию о похожих преступлениях, которые совершает Черный Капюшон. Они уже отправили туда Джага и Кевина для поисков, чтобы не терять время. — Это Тони постаралась? — Купер указывается пальцем на плечи Блоссом, пока та недоуменно поднимает брови, переодеваясь после душа, — надеюсь это было обоюдно! — Ох, чёрт, милая, Топаз что совсем с ума сошла? — Лодж приоткрыла рот, шокировано разглядывая плечи рыжей девушки. — Что? Вы о чём? — Шерил подходит к большому зеркалу и видит, что вся её бледная кожа покрыта синяками от пальцев Тони. — Шер, у вас точно всё в порядке? У тебя где-то ещё есть синяки? — Вероника обеспокоенно смотрит на подругу. — Нет, нет, это правда не то, о чём вы думаете, — Блоссом качает головой, — Ти-Ти пыталась разбудить меня сегодня ночью, когда мне снился кошмар, я долго не могла проснуться и ей пришлось меня трясти и держать. Она не причиняла мне боль! — Хорошо, мы тебе верим, — Бетти кивает и осторожно прикасается к руке, — но если вдруг такое случится, скажи сразу! — Такого не случится! — Шерил раздраженно выдыхает, — Тони никогда меня не обидит и тем более не будет применять ко мне силу. Я точно это знаю! Мы любим друг друга и заботимся друг о друге! Не волнуйтесь! *** Три девушки заходят в библиотеку сразу же замечая Келлера и Джонса младшего, те обложившись книгами, стопками старых газет, какими-то пожелтевшими бумагами что-то тихо обсуждают и записывают в блокноты информацию. — Привет, дамы, — Кевин приветливо кивает, — как дела? — Привет, — дружно отвечают девушки усаживаясь за стол рядом с парнями, Бетти пристально смотрит на Джагхеда, но тот так увлечен, что ничего не замечает вокруг, — Джаги, поздоровайся с нами, будь так любезен! — Ага привет, — парень в шапке поднимает голову и кивает, — я просто занят! — Нашли что-то? — Шерил потирает плечи, которые только сейчас стали побаливать и думает о том, что Тони расстроится, когда увидит синяки и наверняка будет винить себя. — О да! — Келлер начинает перебирать бумаги и протягивает несколько газетных вырезок, — Топаз оказалась права, такие преступления уже происходили тридцать лет назад, их было много, но преступника так и не арестовали! — Полиция посчитала, что Чёрный Капюшон уехал или умер, когда убийства прекратились, но да, поймать его так и не удалось, — Джонс устало потёр переносицу, — было несколько подозреваемых, но в итоге их всех отпустили. Подозревали одного из предков Шерил тоже, но у того оказалось алиби. — И почему я не удивлена, что и тут Блоссомы поучаствовали? — рыжая закатывает глаза, — так, когда и при каких обстоятельствах происходили убийства? — Тот Чёрный Капюшон тоже убивал грешников? — спрашивает Лодж, продолжая просматривать газетные вырезки, — тут толком ничего не пишут о мотивах. — Тоже убивал грешников разнообразными способами, в кого-то стрелял, нескольких человек зарезал, — Келлер кивает, — он всегда вырезал на телах жертв кресты и писал их кровью цитаты из Библии. — То есть тот был ещё большим фанатиком, чем его современный последователь? — Купер наклоняется ближе, изучая то, что написал в блокноте её парень. — Именно, — Джонс протягивает девушкам какой-то старый отчёт, — подозревали местного священника, но доказательств найти не смогли, а потом тот скоропостижно скончался. Убийства после этого прекратились, но опять же это ничего не доказывает, поэтому это косвенная улика. — Может наш новый священник что-то знает об этом? — Вероника смотрит на ребят, — у меня скоро будет конфирмация*, пока я буду в церкви, может у вас получится что-то узнать, во время проведения церемонии. Вдруг реально в этом замешан священнослужитель? Отец говорил, что у нас в Ривердэйле один из священников уже пожилой мужчина, а вот второй вполне подходит по возрасту под описание. Нам нужно узнать о нём больше! — Согласна, это пока самая реальная зацепка, — Блоссом кивает, — тем более в прошлый раз священника уже подозревали. Я возможно смогу узнать его по голосу, хотя не уверена. И кстати, как вы думаете, откуда Капюшон так много про всех знает? — У меня была теория, что возможно наш убийца может быть связан с полицией, — Бетти смотрит на ребят, — но идея со священником пока самая реальная! Мы с Джагом постараемся что-то узнать о его биографии. Кевин, ты же нам поможешь, возможно понадобятся ресурсы твоего отца! — Конечно, — Келлер начинает убирать бумаги со стола, — Вероника, когда открытие вашего с Тони казино? Ты же пригласишь нас, мы конечно нарушаем закон, но это так будоражит! — Ты такой плохой мальчик, — Лодж помигивает ему и вызывает тихий смех у всех присутствующих, — на следующей неделе надеюсь, нам осталось оформить интерьер и привести алкоголь в бар, всё остальное уже готово! — Я обожаю вечеринки и веселье, тем более мы должны отметить начало учебного года, а это отличный повод! — Келлер улыбается, — ну что по домам? Уроков задали уйму, а это только первый день! Ребята согласно кивают, прощаются до завтра и начинают расходится. Шерил заезжает в «Попс» за коктейлями и едой для себя и Тони. Ей некогда готовить, а Топаз написала, что вернётся поздно, поэтому Блоссом просто возьмет готовые вкусняшки для себя и жены и поедет делать уроки. Через полчаса девушка паркуется около своего дома и видит выходящих строителей и Эмили, которая как раз дожидается её. — Привет, Шерил, — кивает дизайнер и улыбается, — пойдем, будешь принимать работу! — Привет, — Блоссом удивленно приподнимает брови и идёт за девушкой, — вы всё сделали за два дня? — Да! — довольно отвечает Эмили, — когда мы строили этот дом для Тони, то заранее сделали ремонт и в пустых комнатах, чтобы в случае необходимости за минимальное время переделать любую их них. Так что мы слегка обновили краску на стенах добавив красные оттенки, привезли и установили всю необходимую мебель, и я рискнула добавить немного зелени, чтобы тебе было проще учиться из-за достаточного количества кислорода! Надеюсь, что тебе понравится! — Воу, это действительно потрясающе, — Шерил оглядывает полностью готовый кабинет и восторженно обнимает дизайнера, — у тебя талант, мне всё очень нравится! — Завтра краска окончательно досохнет и можешь заниматься уроками и чем угодно тут, сегодня пока ещё не стоит, запах не выветрился, — предупреждает Эмили. — Хорошо, спасибо большое! — Блоссом пожимает руку девушке, — сколько я должна тебе за твою работу? Ты сказала, что скажешь итоговую сумму, когда вы закончите! — Нисколько, — смеётся дизайнер, — разве Тони тебе не сказала, что уже всё оплатила? — Нет, — Шерил покачала головой и подумала, что Топаз всё слишком любит контролировать. — Так что мы с тобой в расчете, — улыбается Эмили и протягивает связку ключей, — всё, возвращаю тебе ключи и могу со спокойной душой с завтрашнего дня заниматься дизайном для казино! Блоссом провожает девушку и идёт переодеваться, а после в кабинет к Топаз, чтобы сделать уроки на завтра. Следующие несколько часов рыжая активно выполняет задания и дописав последнюю дату по истории с выдохом закрывает тетрадь. И только после этого замечает подпирающую плечом дверной косяк Тони, которая тепло ей улыбается. — Привет, принцесса, ты была так увлечена, что я не хотела тебя отвлекать, поэтому любовалась тобой молча, — Топаз подходит ближе и протягивает руку, помогая жене подняться, — ты такая серьёзная и сосредоточенная! — Привет, Ти-Ти, у меня отличный балл, поэтому я не могу ударить в грязь лицом, тем более мне правда нравится учиться, — Шерил заключает розоволосую в крепкие объятия и целует в щеку, — ты давно тут стоишь? — Минут пять, — Тони немного отклоняется, чтобы смотреть в глаза Блоссом и прижимается к губам девушки, — я скучала по тебе, детка! — Я тоже скучала, сильно, — Шерил запускает одну руку в волосы жены, которая тихо стонет от этого прикосновения, — ты выглядишь очень уставшей! Пойдем ужинать и отдыхать? — Сумасшедший день, — Тони прикрывает глаза и снова целует рыжую, в этот раз уже настойчивее и дольше, — Эмили написала, что сделала кабинет. Тебе понравился итоговый результат? — Да, — отвечает хрипло Блоссом, когда чувствует, как губы жены медленно скользят по её подбородку и переходят на шею, — ты собиралась сказать мне, что оплатила всё? — Ага, только я замоталась и забыла, — Тони прекращает поцелуи и неловко улыбается, — ты злишься? — Нет, но у меня же есть деньги, я могла бы и сама, — Блоссом гладит кожу на щеке Топаз кончиками пальцев, — ты бываешь слишком серьёзной и контролирующей, мне это нравится, но давай будем обсуждать такие моменты? — Прости, я должна была спросить, а не решать за тебя, — Тони смущенно опускает взгляд и замечает, как широкая футболка жены оголила участок кожи, который «украшен» синяками. Топаз бледнеет и отступает на шаг назад, но Блоссом удерживает её около себя, она сразу чувствует, как Тони паникует и пытается высвободится. — Это я сделала? — у розоволосой начинают мелко дрожать руки, — прости, я, прости, детка! Тебе больно? Я не хотела, я пыталась разбудить тебя, а ты не просыпалась и кричала, я сначала легонько тебя держала, а потом ты начала вырываться из моих рук. Я не хотела, прости, мне жаль! Шерил тут же делает шаг вперёд и поднимает ладонями лицо Тони, у той в глазах стоят слёзы. Топаз почти хнычет от ненависти к себе. — Ти-Ти, тише, успокойся, ничего страшного не случилось, — Блоссом притягивает её в свои объятия, утешительно поглаживая по спине и волосам, — ты всё сделала правильно, ты мне помогала! У меня просто тонкая светлая кожа, поэтому на ней видны все следы. Мне действительно не больно! Тебе не за что извиняться! Ну же, посмотри на меня, милая! Тони поднимает грустные глаза и неуверенно смотрит на девушку, которая сразу же целует, показывая ей, что она не злится! Шерил берёт всю инициативу на себя и уже вполне умело скользит языком между губами Топаз, ощущая ответную реакцию. Девушки долго целуются, и рыжая чувствует, как её жена начинает расслабляться. — Я сегодня услышала перешептывания за спиной о том, что ты меня плохо удовлетворяешь, поэтому я такая злобная сука, — Блоссом отрывается от губ жены и смеётся, когда та удивлённо приподнимает брови и пытается восстановить дыхание. — Ты же не считаешь, что я так плохо люблю тебя, м? — голос Тони становится низким, у Шерил от этого тембра сжимаются мышцы на животе и внутри, она кажется уже не на шутку начинает заводится, а хищный взгляд Топаз вызывает волну мурашек по всему телу. — Нет, ты великолепна во всём, что делаешь, — Шерил хрипло шепчет, чем вызывает широкую улыбку у Тони, — а станешь ещё великолепнее, если мы займемся любовью прямо здесь и сейчас на твоём столе! — Уф, я точно тебя испортила, — Топаз усмехается и неотрывно глядя в глаза жене, медленно опускается на колени перед ней, попутно стягивая с неё шорты и трусики. Блоссом остаётся в одной футболке и прикрывает глаза, когда чувствует прикосновения пальцев жены к своим ногам. Розоволосая выводит замысловатые узоры на коже и легонько щекочет её, чем вызывает смех, который резко сменяется стоном, когда Топаз начинает касаться губами её бёдер. Шерил инстинктивно цепляется за волосы Тони, пока та продолжает целовать её и подниматься выше. Блоссом дышит всё чаще и немного разводит ноги, чтобы Топаз было удобно ласкать её. Розоволосая встаёт и снимает с жены футболку, оставляя ту обнаженной, сама, оставаясь при этом одетой. Шерил тянется к кожаной куртке и стягивает её с плеч, та падает и из кармана выпадают сигареты, зажигалка и ключи. Блоссом пытается расстегнуть рубашку, но Тони предупреждающе качает головой и резко подхватывает рыжую под бедра усаживая на край стола. — Я сегодня буду любить тебя, всё что от тебя требуется – расслабиться и получать удовольствие, — Топаз нежно улыбается, но смотрит в глаза жене так серьёзно, что та сразу прекращает свои попытки возражать, — дай мне ещё немного времени, а потом я буду целиком и полностью твоя, будешь делать всё, что захочешь! Потерпи! Шерил кивает и прижимается к телу Тони, даже через одежду ощущая её жар и стонет от такого контраста, потому что в комнате свежо и прохладный стол, на котором она сидит, не согревают её. Топаз снова возвращается к своему любимому занятия и аккуратно целует шею, чтобы не добавить новых синяков на тело любимой. Блоссом начинает учащенно дышать и гладить плечи жены руками, немного царапая ткань рубашки. Тони улыбается такой реакции и сразу же награждает рыжую девушку долгим и глубоким поцелуем, опуская обе своих ладони на полную грудь Шерил. Топаз сжимает и слегка оттягивает соски, вызывая у Блоссом глухие стоны, которые теряются в их поцелуе, который Тони не прекращает. Розоволосая продолжает ласкать грудь жены, то сжимая её крепче, то отпуская, чувствуя, как Шерил двигается к ней всё ближе. — Такая страстная девочка, как мне повезло с тобой, — Топаз отрывается от губ и смотрит влюбленным взглядом на Блоссом, которая выглядит так разгорячённо, растрёпано и абсолютно прекрасно, — я уже немного удовлетворяю твои потребности? — Да, только не останавливайся, мне хочется чувствовать тебя ещё сильнее и ближе, — лихорадочно шепчет Шерил и тянется к Тони, которая сразу же касается кончиком языка её сосков и поочередно обводит их. Блоссом и представить не могла каким чувствительным может быть её тело и как отзываться на каждое прикосновение жены. Шерил перестает себя сдерживать, когда Топаз целует мышцы её пресса и снова сжимает обе груди в ладонях, продолжая свои нежные ласки. Рыжая умоляет Тони продолжать. — Мне так хорошо, я уже такая мокрая, — сквозь стоны выговаривает Блоссом и сразу же чувствует прохладные умелые пальцы у себя между ног, — Ти-Ти, не мучай меня! Но у Тони свои планы на сегодняшний вечер, и она снова опускается на колени, притягивая ближе к своему лицу бедра Шерил и тут же проводит языком по влажным складкам. Блоссом действительно очень мокрая и Топаз не может перестать радоваться, что её жене сейчас действительно хорошо и приятно. Розоволосая разводит бедра Шерил шире и накрывает губами набухший бугорок, проводя по нему кончиком языка и начинает его посасывать. Блоссом дергается и громко стонет, а Тони приходится держать бедра девушки. Топаз буквально наслаждается процессом, слыша стоны и крики жены, та уже близко и Тони начинает активнее вылизывать её, пока та с её именем на устах кончает. Розоволосая продолжает слизывать все соки и смазку Шерил, пока та пытается отдышаться и прийти в себя. — Ти, иди ко мне, — произносит Блоссом еле слышно и легонько тянет жену за волосы вверх, — я хочу тебя поцеловать! Топаз поднимается с колен, поднимая к себе Шерил лежащую на столе и попутно расстегивает на себе рубашку, которую снимает и накидывает на плечи рыжей девушке. Блоссом устало улыбается на такой жест заботы и в благодарность целует Тони. — Я кажется испачкала весь стол, — Шерил смущенно шепчет, пока Топаз гладит костяшками пальцев её щеку, — каждый секс с тобой сногсшибательный! Я так нуждаюсь в тебе и люблю! — Я тоже люблю тебя, моя девочка, — Тони улыбается и поднимает на руки обессилевшую девушку и несёт её в душ, — тебе всё понравилось? — Да, ты такая классная, — Блоссом прикрывает глаза и начинает проваливаться в сон. — Потерпи пару минут, не засыпай, тебе нужно в душ, — Топаз уже заносит её в ванную комнату и помогает девушке помыться. *** Через десять минут Блоссом отключается и крепко засыпает, а Тони сидит рядом с ней на кровати и не может налюбоваться своей женой. Топаз впервые в жизни любит кого-то не из членов семьи по-настоящему и безусловно. Да, она любила и любит маму, папу, бабушку и дедушку, но чувства к ним — это совсем другое, да и чем больше проходит времени со дня смерти каждого из них, тем сильнее чувства притупляются. Тони не помнит, как выглядят родители и бабушка, образ дедушки ещё относительно жив в памяти, но ещё пару лет и её травмированный мозг забудет и его. Иногда просматривая старый альбом с фотографиями, она невольно ловит себя на мысли, что не уверена, что её родные выглядят именно так, с фото на неё смотрят какие-то чужие люди. У неё конечно есть другая семья, её банда, её «Южные змеи», но и там розоволосая близка только со Свит Пи и Фогарти. С ЭфПи они тоже близки, но скорее потому, что тот их лидер, а она из семьи основателей, ну и он крёстный отец её жены, что отчасти тоже их сближает. Но настоящую семью и любовь Тони обрела только тогда, когда они с Шерил надели друг другу на пальцы обручальные кольца. Маленькая рыжая девочка с первого взгляда покорила сердце Топаз и не смотря на непонимание в начале, на страхи, на злость и обиды они смогли это преодолеть и теперь она готова сделать всё, что угодно для этой малышки и любить её до гробовой доски. — Я всегда буду любить тебя и всегда буду рядом, — Тони укрывает жену одеялом и целует в висок, а потом со счастливой улыбкой на лице уходит в кабинет, чтобы убрать весь беспорядок, который они устроили. *** До пятницы девушки почти не видятся, потому что Топаз продолжает упорно работать и сегодня должна встретить «Южных змей» из Калифорнии. Они отправили в Ривердэйл на помощь местным несколько десятков людей. Шерил начинает ощущать витающее напряжение в воздухе. Весь город сейчас как оголенный нерв или как бомба, которая может рвануть в любой момент. Блоссом хочет один на один с Тони обсудить связь Алонсо и Упырей, её жена продолжает многое скрывать, а Шерил боится спрашивать, чтобы не разозлить ей. Рыжая испытывает страх не из-за убийцы-фанатика, который методично убивает житель их городка, а из-за прошлого Топаз, из-за того, что Тони не сможет, в случае чего, не влезать в нарковойну. Хотя Топаз и говорила, что ей просто хочется спокойной жизни, и чтобы вообще её никто не трогал. Рано или поздно кто-то из банд сорвется и устроит другим ад, это очевидно всем и мирный договор между ними только оттягивает неизбежное. Блоссом видит взгляд своей жены и помнит её слова о том, что ей не хватает острых ощущений и как раз война между бандами, если она случится, смогут дать Топаз всё это. Какой бы заботливой и нежной, ласковой и любящей Тони не была в отношениях с ней, любого другого человека розоволосая сможет без колебаний убить или покалечить. Шерил не может игнорировать чувство того, что Топаз смертельно опасна и, если спровоцировать её или замотивировать она сможет сделать всё что угодно. *** Блоссом уже несколько раз звонила жене, но та скидывала вызовы, а потом написала, что они отмечают встречу со «змеями» и она скоро приедет, но на часах уже одиннадцать вечера, а после сообщения прошло два часа. Девушка решает ехать в бар, одевается, берёт ключи, телефон и только подходит к двери, как та неуверенно открывается и в дом заходит еле стоящая на ногах Топаз, которая шатается и пьяно улыбается жене. — Прости, я задержалась, — Тони старается говорить четко и у неё почти получается, но то как от розоволосой разит виски и сигаретами, выдаёт её полностью, она осматривает Шерил и спрашивает, — мы куда-то идём? — Нет, я собиралась ехать за тобой, но ты сама пришла, — Блоссом складывает руки на груди и недовольно смотрит на жену, она знает, как ей будет плохо утром из-за алкоголя и контузии, ей принципе нельзя пить, а она в стельку пьяна, — надеюсь ты за руль в таком виде не садилась? — Неа, машина у бара осталась, я на такси приехала, — Топаз отрицательно качает головой и подходит ближе, пытаясь обнять Шерил, но та отступает, Тони виновато опускает глаза на свои руки, — ты злишься! Почему? — Почему? — рыжая стискивает зубы и повышает голос, — может потому что ты не отвечаешь на звонки или потому что напиваешься! Тебе нельзя пить, у тебя контузия, ты можешь перестать себя контролировать, а завтра утром ты будешь мучиться от головной боли и стыда! Вот поэтому я злюсь! Или может ты была вовсе не на вечеринке, а с какой-нибудь телкой, ты думаешь я не вижу, как на тебя смотрят девушки? Топаз морщится от слов Блоссом и поднимает на неё тяжелый, нечитаемый взгляд, Шерил инстинктивно отходит на пару шагов назад. Вот такая Тони её до смерти пугает, вот в таких состояниях она перестаёт осознавать, что делает. Злость и алкоголь два ингредиента, при смешивании которых может получится любая реакция и не одна из них не будет нормальной. — Да, я выпила и не отвечала на твои звонки, но в баре было настолько шумно, что мы бы не услышали друг друга, — Топаз в пару нетвердых шагов преодолевает расстояние и прижимает Блоссом к стене, держа ту за талию, чтобы девушка не вырвалась, голос розоволосый спокойный, но в нём отчетливо слышно нотки стали, — я написала, что скоро приеду и вот я дома! И да, мне завтра будет плохо, мне уже на самом деле плохо, но я извинилась, что задержалась! И я не была ни с какими телками! Что тебя не устраивает? Почему ты мне не веришь? Шерил молчит и дрожит от страха, пока Тони крепко держит её в руках, розоволосая закрывает глаза и опускает голову на плечо жене. Они стоят так несколько минут, пока Блоссом не решается и не начинает неуверенно касаться пальцами рук Топаз и робко обнимает ту за плечи. — Не нужно меня боятся, я никогда не сделаю тебе больно, — тихо шепчет Тони, а рыжая выдыхает и чуть смелее прижимает к себе жену, чувствуя, что эмоциональная вспышка закончилась и Топаз пришла в себя, — если я расскажу тебе всё, то хотя бы после этого ты станешь мне доверять или у тебя так и будут приступы ревности, злости и постоянного недоверие ко мне? — Я тебе доверяю, — Шерил пытается возразить, но сама понимает, что её неуверенный голос выдаёт всю правду, а Тони только разочарованно качает головой, потому что они обе понимают, что Блоссом только что соврала. — Нет, не доверяешь! Ты до сих пор думаешь, что для меня наша с тобой семья какая-то игра. Ты думаешь, что из-за какого-то моего загадочного прошлого и отношений с Ирен, я рано или поздно вернусь к ней. Ты думаешь, что если я не отвечаю на звонки, то я трахаю какую-то девчонку в баре, — Топаз печально перечисляет всё то, о чём сейчас думает Шерил и рыжая приоткрыв рот, шокировано смотрит на жену, которая видимо умеет читать мысли, — я так много раз говорила, что люблю тебя, что мне нужна только ты! У меня татуировка рядом с сердцем с твоими инициалами, но нет, этого недостаточно, ты всё равно хочешь узнать всё, ты убежденно считаешь, что, узнав о моих отношениях с Алонсо, завтра утром ты проснешься с абсолютным доверием ко мне и спокойствием! Хорошо, раз ты так считаешь, пойдем, я тебе расскажу, пока я пьяна, потому что на трезвую голову я, наверное, не решусь! Ты хочешь правду? Ты её получишь! Тони берёт Шерил за руку и ведёт за собой на второй этаж в их спальню. Они садятся на кровать и поворачиваются друг к другу. Блоссом уже не уверена, что действительно хочет всё это услышать, но назад пути нет. — Итак, — голос Топаз становится чётче, девушка потихоньку трезвеет, — давай начнём с того, как много ты уже знаешь? Что раскопали твои друзья? — Алонсо была замужем за кем-то из «змей», потом, когда её муж пропал при загадочных обстоятельствах, она получила в наследство его строительную компанию, продала всё мистеру Эндрюсу и уехала, а после вернулась за тобой. Потом ты жила с ней три года и в шестнадцать вернулась в Ривердэйл, — Блоссом неуверенно отвечает, всё ещё опасаясь, какой-то неадекватной реакции, — а ещё она была опекуном других детей, которые погибли при странных обстоятельствах, и она унаследовала их капитал. Но в случае с тобой, она отказалась от опекунства. — Откуда вы всё это раскопали, долбанные детективы, — Тони цокает и хрустит пальцами, — истории со смертями мутные, но я не знаю замешана она напрямую или нет, а Джим был мудаком, который просто был мудаком. — Она его убила? — спрашивает Шерил, наблюдая за женой, которая сняла куртку, кинула на пол и расстегнула пару пуговиц на рубашке. — Да, он её избивал, а она защищалась и убила его случайно, оттолкнула, а тот голову себе пробил, — Топаз качает головой, — заслужил. Ещё что-то знаешь? — Нет, не знаю! — Блоссом пытается утаить информацию, но жена видит её насквозь. — Не ври, — Тони придвигается ближе и поднимает подбородок пальцами, чтобы заставить девушку посмотреть на себя, — что ещё ты знаешь? — Что ты попала в больницу, в шестнадцать и тебе делали операцию, а после Алонсо сразу отказалась от опеки над тобой и ты вернулась — Шерил с трудом выдерживает взгляд жены, та дергается после этих слов. — Да, было такое, но это не из-за Ирен, — Топаз тяжело вздыхает. — Я больше ничего не знаю, правда, — Блоссом умоляюще смотрит на жену, — ты готова мне рассказать остальное? — Лучше сейчас, потом станет только тяжелее, — отвечает Тони, её речь отрывистая и не совсем чёткая, — когда мне было десять лет, мама с папой разбились, влетели в дерево на машине, умерли мгновенно. Тем же вечером к нам пришел растерянный ЭфПи, я сразу поняла, что что-то случилось с родителями, потом услышала, что они погибли и убежала в свою комнату, где проплакала всю ночь. Бабушка попала в тот же вечер в больницу и умерла практически сразу от сердечного приступа. Мы с дедушкой и бандой хранили сразу троих, что-то в тот момент во мне умерло вместе с ними и осталось в их могилах. Я несколько лет после не плакала вообще. Следующие три года мы с дедом пытались жить вдвоём и вроде всё было нормально, пока он тяжело не заболел, денег нам хватало, но не на всё, а дедушка не хотел просить помощи у банды и мне запретил. Потом в мою жизнь ворвалась Алонсо и быстро оформила документы получив надо мной опеку, они с мамой были подругами, может поэтому она решила меня забрать, я тогда даже не думала об этом. Я не была сильно против, мне казалось, что это шанс, что всё наладится и на какой момент так и было, но потом что-то пошло не так. Топаз замолкает и встаёт с кровати начинает расхаживать по комнате, складывая руки за спиной. Шерил молчит, ей становится больно за жену, которая за один вечер потерял троих членов семьи, а та ещё почти ничего не рассказала. — Милая, — Блоссом старается быть максимально нежной, когда подходит к ней и снова усаживает на кровать рядом с собой, держа за руку Тони, — посиди со мной рядом, тебе и мне будет спокойнее. — Первый год жизни в Нью-Йорке был странным, — Топаз продолжала выдавать информацию, но не смотрела на жену, её ещё нетрезвый взгляд скользил по комнате, — сначала Ирен была очень заботливой, она смогла отчасти заменить мне родителей. Отправила меня учится в хорошую частную школу, покупала мне вещи, игрушки, гаджеты, но я так стеснялась просить что-то, хотя она постоянно спрашивала, чего мне хочется. Но тут у меня случился переходный возраст, и я стала обращать внимания на девушек, меня смутило это открытие, я всегда от всех слышала, что девочки любят мальчиков и наоборот. А мне нравится девочки, а мальчики не нравится, типа они хорошие друзья, но целовать мне хочется девочек. Я до тринадцати лет даже не задумывалась об отношениях и любви, но в новой школе было столько красивых девушек, что я просто поняла, что вот оно, то что мне нравится! Я пришла с этим к Ирен и выложила всё как на духу, она как-то странно отреагировала, но объяснила, что это нормально, что со мной всё в порядке, вообще поддержала меня, но после этого и начались странности. Алонсо стала чаще ко мне как бы случайно прикасаться, когда мы, например, смотрели кино вместе, она обнимала меня не так, как обнимают детей, понимаешь? Мне бы тогда понять, что это не норма, но после смерти родителей никто меня не обнимал и я просто была такой счастливой, что кому-то снова нужна и кто-то обо мне заботится. Топаз замолкает и запускает руки в свои волосы, взлохмачивая себя, девушка начинает сильнее нервничать и быстрее трезветь. Блоссом подвигается ближе и снова берёт жену за руку. — Единственные мои друзья были от меня далеко, у меня была из близких только Ирен, в школе ко мне тоже не все были благосклонны и когда я решилась позвать в кино девочку, которая мне нравилась, я сказала об этом Алонсо. Она дала мне деньги и отправила на первое, как мне казалось свидание, но я вернулась в расстроенных чувствах, потому что та девочка на моё страстное признание ответила отказом и предложила быть друзьями. Я заливалась слезами в своей комнате, когда Алонсо пришла ко мне и стала утешать, а потом, когда я успокоилась, она меня поцеловала. Ну просто коснулась губами моих губ, я замерла от непонимания, что делать, но она не отстранилась и я начала почему-то ей отвечать. Это был мой первый поцелуй, и она все делала сама, какая-то часть меня пыталась кричать о том, что всё происходящее не должно происходить, что это неправильно, но подростковые гормоны и одиночество сделали своё. Я не знаю сколько мы целовались, но когда она отстранилась то спросила понравилось ли мне и взяла с меня слово, что это будет только между нами, иначе у неё могут быть неприятности. Тони снова подрывается с кровати и нервно ходит туда-сюда по комнате, а после садиться обратно и сама берёт руку Шерил, переплетая их пальцы. — Больше это не повторялось, она сделала вид, что ничего не было, а я была так смущена и дезориентирована, что молчала, я вообще мало разговаривала после смерти родителей. Хотя она после этого всё активнее стала меня касаться и иногда могла как бы нечаянно дотронуться до моей груди или внутренней стороны бедра. Но после поцелуя мне показалась, что я ей нравлюсь, как девушка. Она постоянно говорила мне, какая я красивая, хорошая, умная, как я ей нравлюсь. В какой-то момент Алонсо сказала, что любит меня и всё, я поплыла и тоже призналась ей в чувствах, которые мне казалось у меня были. Сейчас то я понимаю, что она просто мной манипулировала и взращивала во мне чувства, которые были не романтическими, а платоническими. Я была одиноким ребенком без семьи, а она этим воспользовалась. Топаз замолчала и тяжело вздохнула, она уже почти протрезвела и у неё начала болеть голова, Блоссом продолжала молча слушать, боясь, что Тони замкнется и не расскажет ей ничего больше, но после слов о поцелуе она уже была готова убить старшую женщину, хотя понимала, что дальше будет только хуже. — Потом к нам стали приходить разные люди и долго разговаривать с Ирен, я тебе рассказывала уже, ну они говорили про поставки и большие деньги. После того раза, как она меня чуть не спалила, я старалась не отсвечивать и хорошо учиться в школе. Мы жили обычной жизнью, она работала, я училась, на каникулах мы были в путешествиях. Когда мне исполнилось четырнадцать я попросила, чтобы она разрешила пойти в кафе и кино со школьными друзьями. Ирен разрешила, но сказала, чтобы я вернулась домой не позже десяти вечера. Я опоздала и пришла почти в двенадцать, ребята притащили какой-то отвратительный портвейн, и мы напились, но когда я зашла домой, то уже почти была трезвая, но на пороге меня встретила Алонсо. Она в принципе всегда была строгой и серьёзной, но я впервые увидела такой ненавистный взгляд. Я сразу поняла, что мне конец, когда она отвесила мне пощечину и я отлетела на пол. Я была совсем худенькой и не удержалась на ногах после удара, она схватила меня за волосы и потащила в свою спальню, выговаривая мне, какая я неблагодарная, что она делает для меня всё, заботится обо мне и даже любит меня, а я пришла поздно и пьяная. Я впервые в жизни попробовала алкоголь, мне даже не понравилось, я просила прощения и плакала, но это злило Ирен ещё сильнее. У Топаз начинают дрожать руки и в глазах появляются слёзы, розоволосая откидывается на кровать и прикрывает веки. Шерил ложится рядом, приподнимаясь на локте, чтобы видеть лицо жены, та шмыгает носом и пытается не заплакать. Блоссом тоже пытается не реветь, потому что они сейчас подходят к самому болезненному моменту. — Алонсо толкнула меня на матраc, поставила на четвереньки и пристегнула наручниками к кованной спинке кровати. Меня никогда не наказывали избиениями, да и вообще меня не наказывали родители, а тут моя опекунша собиралась меня бить, но я сильно ошиблась, когда подумала, что поркой всё закончится. Она вышла из комнаты и вернулась с бутылкой виски и стаканом, в который насыпала что-то, как потом я поняла, какие-то наркотики и силком залила мне в рот несколько таких. Я перестала понимать, что происходит, мне было так плохо, страшно и я так остро всё ощущала. Я пару раз отключалась, пока не почувствовала, что осталась в одном белье и с кляпом из моей футболки во рту. Тони тяжело дышала и по щекам девушки начали стекать соленые дорожки, Шерил закусила губу, её глаза тоже наполнились слезами. Она так явно представила себе картинки с маленькой, беззащитной девочкой, которую наказывала взрослая женщина. — Боже, я не знаю, как это сказать, — Топаз судорожно выдыхает, обнимает себя руками, начинает плакать и шептать сквозь слёзы, — она взяла в руки плеть, ну такую, длинную, кожаную и стала меня ей стегать с каким-то остервенением, рассекая мне кожу на спине, я была уже обдолбанная и это только усилило боль, поэтому я рыдала и выла так, что даже через кляп было слышно, когда у меня на спине не осталось живого места и с меня стекала кровь и отваливались кусочки кожи, началось самое страшное. Топаз снова замолкает и кладёт свою голову на живот Блоссом, та дрожащими пальцами сразу же начинает перебирать розовые волосы, чтобы хотя бы немного поддержать жену и успокоить. Шерил из последних сил сдерживается, чувствуя дрожащее тело и свою намокающую от слез футболку. — Она разорвала на мне белье и стала грубо трогать мою грудь, у меня там ещё и не было особо ничего, — Тони сквозь рыдания продолжала говорить, хватая ртом воздух, — я перестала дергаться и просто ждала, пока это закончится, я уже понимала, что следующее она сделает, никаких иллюзий не было больше. Алонсо знала, что я девственница, но её это не остановило, она сказала, что раз мы любим друг друга, то она сделает мне подарок на день рождения. Она на «сухую» вставила в меня два пальца и грубо трахала, пока ей не надоело, я скулила от боли и стыда, чувствуя её пальцы в себе. Я ненавидела себя, винила себя, пока она отчитывала меня, за моё поведение. Конечно я не то, что не кончила, я чуть не умерла от боли. Я не знаю сколько это продолжалось, наверное, всю ночь. Потом она оттащила меня, в душ, смыла кровь отовсюду и за волосы доволокла меня до моей спальни, где кинула на полу. Продолжая при этом повторять, что я сама виновата в том, что она вынуждена была так со мной поступить. Потом она вышла из комнаты, а я кое-как заползла на кровать и отключилась. Топаз выпутывается из рук Шерил, которая всё это время держала её и отползает от Блоссом подальше, розоволосая больше не плачет, у неё стекленеют глаза и её голос становится тихим и надломленным. — Потом она перевела меня на домашнее обучение, отобрала у меня телефон и ноутбук, контролировала все мои уроки и всю мою жизнь. Я никуда не могла выйти без неё, да я и не пыталась, мне некуда было идти. Я просто смирилась и сделала вид, что ничего не произошло. Мы обе сделали вид. В ту ночь я во всех смыслах повзрослела, ну а дальше всё это стало регулярным. Следующие два года я делала всё, что она мне скажет и она делала со мной всё, что хотела. Это уже не было чем-то болезненным физически, хотя иногда её заносило, и она меня снова порола, особенно когда я пыталась что-то делать против её воли, она всегда была со мной грубой, поэтому я быстро адаптировалась к насилию, но это было больно психологически. В моей голове была сплошная пустота, потому что мой мозг не мог справится иначе с тем, что моя опекунша трахает меня всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Чтобы не так сильно чувствовать дискомфорт или боль во время секса, я пыталась представлять какую-то другую женщину, чтобы хотя бы немного возбудится и в итоге даже научилась симулировать, чтобы всё это быстрее заканчивалось и Алонсо оставляла меня в покое. Она постоянно говорила мне, что у нас такая любовь и что именно так правильно и так должно быть. Чтобы я не сошла с ума от происходящего, мне проще было сказать самой себе, что это нормально, что такое бывает и что, если я буду послушной девочкой, то возможно это когда-то закончится. И однажды это кончилось. В шестнадцать я снова стала ходить в школу, Ирен видимо уже стало не интересно со мной, потому что к тому времени секс между нами почти сошел на нет, чему я была несказанно рада. И в первую неделю нового учебного года у нас была физкультура, я повисла на турнике и пыталась крутануть «солнышко», чтобы впечатлить девчонок, но у меня руки были слабоваты, я соскользнула и упала на правый бок. Я даже боли особо не почувствовала сначала, потому что привыкла к ней, но потом, когда вернулась домой, вся правая сторона живота жутко ныла, я терпела до последнего, пока за ужином не потеряла сознание. Я пришла в себя через три дня в больнице. Оказалось, что от удара об землю у меня произошел разрыв яичника и началось внутреннее кровотечение, в итоге мне удалили яичник, маточную трубу и на всякий случай ещё и аппендикс, хотя он не был воспален. Врач сказал, что я слишком долго терпела и если бы ещё пара часов, то меня не смогли бы спасти. А ещё мне сказали, что я никогда не смогу иметь детей. Шерил уже не могла сдерживать рыдания, она придвинулась ближе к Тони и обняла ту, уткнувшись ей в плечо и тихо плакала. Теперь Блоссом наконец-то поняла, почему Топаз так реагировала на слова о детях, почему она боится близости с ней, почему стесняется показывать свои шрамы на спине. Шерил и представить себе не могла масштабы того ужаса, которые пережила её жена. — Почему ты никому не рассказала? — Блоссом еле слышно шепчет, — ты же могла позвонить в полицию, рассказать психологу в школе! — Мне было стыдно, — Тони продолжает неподвижно сидеть и смотреть пустым взглядом в стену, розоволосая как будто всё это говорила не о себе, а о ком-то другом, она перестала реагировать, а просто была в ступоре, — Алонсо убедила меня, что всё, что происходит – это моя вина. Она отличный психолог и манипулятор и, если она захочет, она сможет убедить кого угодно, в чем угодно, поэтому я молчала и терпела. — Почему она отказалась от опеки сразу после той операции? — Шерил пытается осторожно касаться Топаз, чтобы та хотя бы немного пришла в себя, но пока что девушка продолжала отрешенно пялится перед собой. — Врачам пришлось сообщить в органы опеки об этом происшествии и конечно они заметили шрамы на спине, — Тони шумно выдохнула и стала заламывать себе пальцы, — Алонсо быстро поняла, что, если и опека об этом узнает, её могут посадить в тюрьму за жестокое обращение со мной, а если я расскажу, что она со мной спала, то ей грозит огромный срок. Она позвонила ЭфПи и тот приехал на следующий день вместе с Мэри Эндрюс в Нью-Йорк, я не знаю о чём они договорились и как она это всё объяснила, но, когда я выписалась из больницы, мы все дружно отправились в суд, где она отказалась от опеки, а я получила эмансипацию. Оказывается, Джонс подделал документы о том, что я якобы на каникулах приезжаю в Ривердэйл и работаю баре, что у меня с ним трудовой договор и поэтому я могу быть стать полностью дееспособной раньше восемнадцати лет, а так как Алонсо не возражала, то суд быстро принял решение и я стала полностью свободной. Сразу после заседания суда, я вернулась сюда с ЭфПи и Мэри, а Ирен я не видела вплоть до того случая в банке, когда я вас познакомила. Вот и вся правда, которую ты так хотела узнать. Тони больше не произносит ни слова и идёт в душ, оставляя Шерил наедине со самой собой и своими мыслями. Блоссом через несколько минут резко подскакивает с кровати и бежит в ванную комнату, где под струям теплой воды стоит Топаз, розоволосая повернута к ней спиной и впервые при ярком свете Шерил видит каждый шрам на её теле. Рыжая стягивая с себя одежду и подходит сзади к Тони, осторожно обнимая ту и прижимаясь к её изуродованной коже. В этот момент нервы у Топаз сдают окончательно и у неё начинается настоящая истерика, она сползает вниз и Блоссом опускается с ней на мокрый кафель, Тони начинает рыдать и кричать. Она выплескивает из себя всю боль, которую скрывала ото всех много лет. Шерил тоже плачет вместе с женой, которая жмётся к ней и просит не бросать её. Их совместная истерика длится несколько часов, пока у обеих измученных и раздавленных морально девушек просто не остаётся сил и слёз. Тони и Шерил кое-как поддерживая друг друга доходят до кровати и Блоссом укрыв их обеих, снова прижимает к себе жену, которая мгновенно отключается. — Я убью эту тварь, когда-нибудь обязательно убью, за каждый раз, когда она делала тебе больно, за каждый твой шрам и каждую слезу, — Блоссом нежно целует губы и щеки Топаз и шепчет, — я никогда тебя не брошу, я буду рядом с тобой! Я знаю, что ты крепко спишь и не слышишь меня, но я люблю тебя и мы справимся вместе! Я помогу тебе пережить это и буду целовать каждый твой шрам, я буду обнимать тебя и не отпущу от себя, даже если ты будешь пытаться закрыться и оттолкнуть меня, я никуда не уйду! Обещаю! — Шер, — Тони во сне шепчет имя жены и тянет Шерил на себя и когда та, касается пальцами татуировки над грудью, Топаз слегка улыбается и продолжает спать. Блоссом видит это и тоже с трудом улыбается тому, что Тони даже во сне думает о ней, рыжая опускает голову на грудь и слышит размеренные удары сердца Топаз и засыпает через несколько минут. Завтра им предстоит тяжелое утро и Шерил придётся приложить много сил, чтобы помочь жене справится с тем, о чём она рассказала ей сегодня.