Лучик

      Всё что не делается, всё к лучшему. Именно с воспоминанием об этой пословице я жил. Делал всё, получал от этого кайф, получал пиздюлей, но делал. Но почему-то предложение моего лучшего друга пойти на митинг заставило меня задуматься об обратном…       Костя, что за пятнадцать минут уже был у меня в комнате, грандиозно описывал свой план для похождения на предстоящий митинг, который уже гремел в новостных пабликах и на экранах телевизоров. Я такой перспективе мало доверял.       Поджав колени, сидел на подоконнике и смотрел в окно, пока мой полоумный друг возился с какими-то вещами. Разглядывать мужчин в форме из окна своей хаты — это одно, другое — это когда ты ходишь рядом с ними, и дергаешься от малейшего движения в твою сторону, потому что боишься получить дубинкой по голове. А она, как никак, ещё целая нужна. Ну, и с мозгами. С последним были явные проблемы. — Главное не попадаться на глаза мусорам. Хотя, о чём это я. Ты видел какие дядьки там ходят? Только от их руки можно сотрясение получить, — рассказывал Костя, шурша пакетами. — Ага, — я досадно вздохнул.       Что-что, а вот этот день мне нравился лишь одним. По улицам ходили и патрулировали бравые оионовцы, в своих защитных шлемах, подтянутые, с широкими плечами и под два метра ростом. Бегали, конечно, где-то потолще, где-то наоборот поменьше, но я, будучи одиноким хлопцем вылавливал тех самых, и проваливался в свои грешные мысли, представляя разнообразные картины. Начиная от сопливых мелодрам, с поцелуями и прочей нежностью, и заканчивая жёстким поревом, придушиванием и грязными словами во время процесса. Спросите вы, было ли мне стыдно? Никто не знал о моих скрытых интересах, и всё своё грешное «Я» я прятал глубоко внутри. Поэтому, нет. Стыдно мне не было. Было обидно, что не было похожего спецназовца под боком. А жаль.       Только после вмешательства в моё личное пространство я опомнился, отрываясь от разглядывания красивых мужчин, и обратил внимание на звавшего меня друга. — Ты где летаешь? Девку какую-то увидел? — спросил Костя, и глянул в окно, где кроме мужиков в форме никого не было, — Прошла, наверное.       Сарченко отпустил меня, возвращаясь к недавно купленной бите, которую прямо сейчас решил разукрасить, и по возможности, наклеить что-нибудь. — И зачем тебе бита? — полюбопытствовал я, спрыгнув с подоконника, — Там все с пистолетами ходят, а ты эту деревяшку только берёшь. — А вот хочу и возьму. Ты так говоришь, будто я там стрелку замутить пытаюсь, — буркнул Костик, зубами порвав скотч. — Ну-ну, тебя она от силовиков точно не спасёт. — Не чё, ты меня дотащишь до дома. — А кто сказал, что я иду?       Вскинув брови и сложив руки на груди, я сделал удивленный вид, словно час назад не соглашался на короткую прогулку. Быть умным, значит вовремя притвориться тупым. — Чё ты сейчас сказал? — возмутился Сарченко.       Весь его боевой дух сменился разочарованием, а тот огонёк в голубых глазах моментально погас. — Ты же обещал, блин. — Там холодно, — сказал я. — Это не аргумент, — буркнул Костя, хмуро разглядывая меня, — Что ты делаешь? — Ищу смысл, чтобы выходить на улицу, — отозвался я, поднимая край коврика.       Тут я обычно оставлял запасные медиаторы, на случай, если потеряю те, которыми чаще всего играл. Через каждые несколько недель маленькая коллекция сломанных треугольников пополнялась, а запасная опустошалась и в итоге всё закончилось тем, что под ковриком была лишь многолетняя пыль.             Грустно вздохнув, я подошёл к сумке, что висела на спинке стула и достал свой кошелёк, где лежали последние пятьсот рублей. Мне было не совестно тратить двадцать-тридцать рублей на нужную мне вещь, поэтому с лёгкостью в душе позволил себе эту мелочь. — Радуйся, Костик. Я иду с тобой, — обрадовал я друга. — Другое дело!

***

      В моём личном чёрном списке на первом месте красной ручкой было написано «холод» и все связывающие с этим словом синонимы. Поэтому каждый раз, когда мне нужно было идти в универ, я проклинал всё на свете, а после надевал на себя по несколько кофт, и одну даже клал в сумку. На всякий случай. Сейчас же я шёл укутанный в чёрно-красную полосочку шарф, пряча в нём пол своей морды, оставляя лишь открытыми хмурые глаза, и тёплую куртку. Ноги грели излюбленные и поношенные ботинки с удобной для меня подошвой, а вот с руками был полный конфуз… Моей логики было не понять никому, и каждый знающий меня человек удивлялся, узнав что я тот ещё мерзляк. Потому что руки мои всегда были в перчатках без пальцев. Да-да, вот такой я мальчик с сюрпризом. Поэтому зимой я всегда приходил на репетиции пораньше, чтобы согреть заледеневшие пальцы, и начать нормально играть.       Народу, как оказалось, было намного больше, чем показывали в интернете. Все ходили и толпились, кричали и даже плакали, а кого-то уже успели задержать. Мы же с Костей старались идти там, где было малое количество людей, и пытались показывать всем своим видом, что мы идём исключительно по своим делам, а не чтобы потрепать нервы правоохранительным органам. Ну, по крайней мере я шёл в ближайший магазин музыкальных инструментов, чтобы купить медиатор. Костя же хотел сначала просто походить со мной, а потом и самому начать углубляться в толпу протестующих. — Сева-а-а, — протянул рядом идущий Костя.       Я, чтобы лишний раз не высовывать лицо из тёплого шарфа, на пару секунд повернулся к нему, вопросительно смотря. — Знаешь, тут неподалёку есть стенка одна. Бывшего пивзавода, — сказал Сарченко, и я сразу понял что к чему.       Не зря он взял свои баллончики с краской. Иначе бы он ещё дома не сидел и не искал, где поблизости есть заброшки. Я коротко усмехнулся, и проговорил: — Ты принял что-то или бессмертным себя почувствовал? Оглянись, Кость. Тут повсюду Полиция, да ОМОН ходят. Они серьезно настроены, и твоя маленькая шалость может обернуться тебе решёткой.       Шарф немного спал вниз, и я сразу поморщился, когда лицо обдул морозный воздух. Вот дрянь. — Не дрейвь, Севушка. Я тебя одного не оставлю, — посмеялся Костя и похлопал меня по плечу, — Вместе сидеть будем, да дежурных доставать. — Если там будет холодно, то лучше сразу убейте, — добавил я, и мы вместе залились звонким смехом.       На наше веселье обратили внимание недалеко стоявшая группа омоновцев, с подозрением оглядывая нас с ног до головы. Я поёрзал на месте от пристального, и строго взгляда мужчины, и толкнув Костю в плечо, показал ему налево. Мы побыстрее скрылись в толпе.       Не хватало мне ещё в обезьянник попасть. Я хоть и был не слишком прилежным и интеллигентным мальчиком, что за спиной имеет кучу грамот по хорошей учёбе, но до такого доходить не хотел. На местных панк тусовках старался не шибко много выпивать, и в драки никакие не вступать. Так, посидеть и поговорить со стариками рокерами, послушать, какое новое поколение говно и что все парни поголовно пидоры да бабы, а после поехать домой и помечтать о мужчине байкере, или каком-нибудь омоновце, что своими крепкими руками будет обнимать и греть холодным зимним вечером. Как же сложно одиноким быть.       Я постепенно начинал ощущать, как замерзаю. Тёплые вещи словно изнашивались как костюмы из старой игры Сталкер, и больше не выполняли свою функцию, чтобы согревать моё тело, поэтому, я стал торопить Костю, чтобы он двигался быстрее, потому что мне ещё и в магазин сходить надо было. Но чувствую, я и в этот раз до него не дойду.       Как и ожидалось, здание бывшего пивзавода было оцеплено охраной правопорядка, и вход к нему был непроходим. — Ну что, фраер? Сдаём назад?       Я усмехнулся и толкнул обиженного Костю в плечо. Он пробубнил что-то себе под нос, и стал оглядывать здание, видимо, искал другие пути для входа. — Кто сказал? Сейчас что нить придумаем.       Костик сунул руки в карманы, и присвистывая, стал как будто невзначай разглядывать заброшенное здание. Словно великий архитектор интересовался каждым кирпичиком, годом постройки, и его значением, а я лишь хихикал и тихо проговорил какой он дурак. — Интересное сооружение. Такое, эстетическое знаешь ли, — важным тоном разглагольствовал Константин, делая умный вид, — Я бы был не против изучить его историю. Как вы на это смотрите, Всеволод? — Ой, знаете Константин, я тоже немало так заинтересован в данной конструкции.       Я еле сдерживал смех, и по виду Кости тоже понял, что он на грани того, чтобы начать ржать. Но мы так пропитались нашими артистическими навыками, и продолжали говорить о том, как нам интересен заброшенный пивзавод, что не заметили, как чуть не столкнулись со спинами двух стоящих мужчин впереди нас — Ой, пардон, — тут же пролепетал я. — Приносим свои глубочайшие извинения, — так же извинился Костик.       К нам повернулись два недовольных омоновца, хмурым взглядом оглядывая нас, из-за чего я невольно поёжился. Неприятен мне был этот суровый взгляд. — И что мы тут ошиваемся? — поинтересовался один из служивых, складывая руки на груди.       Я уже было хотел что-то сказать, но меня опередил Костя, делая шаг вперёд. — Ничего незаконного. Просто исследуем местную архитектуру, — тонко выдал Сарченко.       Взгляд омоновца обрёл новые краски недопонимания и сомнения. — Пивзавода? — А, это Пивзавод? — удивился Костя, — Мы даже не знали. Вот уж, интересно получается.       Он развёл руками, словно мы и вправду не знали, что это было за здание и попытался как бы невзначай закончить этот диалог и уйти, но не тут то было… — Ну, мы пойдём домой тогда. Что надо, всё изучили. Да, Сев? — Ага, мы пойдём. — Во-о-т, — нервно усмехнулся Костя, и взяв меня за локоть, повёл в сторону.       Но путь преградил нам один из омоновцев, сверля хмурым взглядом из-под балаклавы, и видимо, даже не думал нас отпускать. — Сейчас мы и решим, пойдёте вы домой или нет, — сказал мужчина, — Что в сумке? — В сумке? Да ничего незаконного. Только книжки, да ручки, — залепетал Сарченко, судорожно поправляя лямку. — Позвольте удостоверяться молодой человек, что все так и есть. Иначе пройдёмте в машину, — рукой открывая вид на полицейский бобёр.       Я нервно сглотнул тугой ком, что образовался в горле из-за нарастающей паники, которая с каждой секундой набирала всё больший оборот. Тут было ясно, что мы неплохо так попали. — Да что вы? Как мы можем хранить секреты от полиции? Мы честные граждане Российской Федерации. Патриоты! прошу заметить, — воскликнул Костик, но его бравая речь прошла мимо ушей двух мужчин. — Гражданин, цирк не устраиваем и сумку открываем. Нет — значит в машину, — строго проговорил страж правопорядка, подходя к парню. — Ну давайте не будем? Зачем вам знать, что лежит у… Ой.       Омоновец одним движением забрал сумку, тут же её открывая, а я мысленно помолился всем богам, будучи атеистом, чтобы нас не упекли в обезьянник. Если так подумать, то что там такого лежит? Ну, баночки с краской, да и только. Что так кипятиться… — Вот вы и попались, патриоты, — ухмыльнулся мужчина, что-то беря в руки, — Будем отрицать, что это ваше?       Моё сердце моментально ушло в пятки. Я, кажется, даже и дышать толком не мог, а вместо слов, только отборный мат, которым я покрывал своего непутёвого друга. В руках омоновец держал маленький, прозрачный пакетик с травкой, что был помечен неизвестным номером из двух цифр восемьдесят шесть. На баллончики они и внимания не обратили. — Всё ясно. Саня, зови Стаса. Мы тут кое-кого поймали, — прикрикнул мужчина в форме. Вот и настал конец нашему веселью. Занавес, господа! — Ну, мальчики, ручки вперёд. — Может договоримся? — взмолился Костя.       А у меня стоял вопрос, как он ещё мог договориться, когда прямо сейчас у него нашли травку? — Нет уж, милый мой. Договоришься ты только в суде, когда тебе будут срок утверждать. — Какая досада… Сева, беги!       Я не сразу опомнился, но когда почувствовал резкий удар в грудь, тут же рванул с места. Да так резко, что чуть на месте не подскользнулся и еле как устоял на ногах. Но благо с устойчивостью проблем не было, поэтому, прямо сейчас я бежал от двух омоновцев и растакливал мимо проходящих людей, которых было очень даже много.       Прятаться в толпе был не вариант, обязательно найдётся крыса, которая сдаст, поэтому я достаточно быстро выбрал для себя маршрут, который вёл к ТЦ, а именно к парковке, где я мог удачно перелезть через ограду и скрыться в подворотнях. Осталось лишь добежать, и это, кажись, задачей было не из лёгких.       На первых нескольких минутах я уже ощущал, как ноги горели, а горло першило и раздирало словно колючей проволокой и мне пришлось каким-то чудным образом свернуть в противоположную сторону, чтобы хоть немного сбить с толку омон. А они, как мне казалось, даже повелись на уловку, и затерялись где-то в толпе. Вот тут я стал немного сбавлять темп, но не останавливаться.       Добежав до ТЦ, я немного изменил свой маршрут и побежал на второй этаж, где уже смог остановиться и наконец нормально выдохнуть. Всё что мне хотелось, это убить Костю, а потом оказаться в тёплом месте. Второе было удачно сделано. Внутри торгового центра было тепло и я позволил себе развязать шарф, и расстегнуть куртку, в которой я чувствовал себя как в бане. Ох такого поворота событий я точно не ожидал. Но, смело могу похвастаться, что за мной впервые в жизни бегал мужчина. О деталях можно и не рассказывать.       Усевшись на зеленый пуфик, я принял решение немного отдохнуть, а после валить домой. Если Костю и поймали, то это исключительно его проблемы, в которые он меня впутал, толком ничего и не сказав. Находясь в не очень хороших компаниях, и вообще имея какие-то связи, я ещё ни разу не пробовал запрещённые вещества, а тут оказывается, что мой, с виду интеллигентный друг, которого я знаю почти всю свою жизнь, держит у себя травку. Был удивлен ли я? Я был в полнейшем шоке. И во мне боролись сейчас две эмоции. Страх и гнев. Я боялся за Костю, да, несомненно мне было волнительно знать, что сейчас с ним, но так же я был зол. Поэтому простить я его пока не могу.       Наконец отдышавшись, я понял, что пора идти домой, и только успел я встать с зелёного пуфика, как у экскаватора увидел знакомый мне черный шлем, а после и высокую фигуру в бронежилете.       К моему несчастью я так же остался не без внимания и под громкое «Стоять!» побежал назад, ощущая новый прилив сил, и жгучую пульсацию в висках. К последнему прибавилась и головная боль, и белый шум, что постепенно стал перекрывать все звуки на фоне, а потом и лёгкая паника стала овладевать моим разумом. Тут и тревога о себе дала знать, и я всеми силами старался её унять, но бешеное биение сердца так и напоминало о скорой потери сил. Поэтому, оказавшись на нулевом этаже, я тут же побежал в сторону туалетов, окончательно теряясь в пространстве и совсем не замечая ничего вокруг.       Окончательный удар приходится на всё тело. Меня валит с ног, и я оседаю на холодный пол.             Трясущимися руками стараюсь развязать шарф на шее и судорожно ловлю ртом воздух, чувствуя, какую необходимость я в нём сейчас испытываю. Фантомное удушье, резкий озноб, тревога, всё это бьёт по моему потерявшемуся разуму и я невольно ощущаю как горячие слёзы начинают литься по моим щекам. Ну же! Я путаюсь в пальцах, в движениях, уже на грани того чтобы рвать ткань, и подсознательно слышу как хлопает дверь, как чьи-то шаги начинают приближаться, а после всё снова стихает. Я не вижу из-под мутной пелены кто передо мной, лишь тёмный силуэт, что с каждой секундой мне не ясен. От этого лишь страшнее. От неизвестности.       После я чувствую, как что-то тёплое касается моих рук, немного сжимает и поглаживает, но я не в силах разобрать что это. Слёзы нескончаемо льются из глаз, я лишь сильнее жмусь спиной к стене, и снова всхлипываю.       Лишь спустя пару минут мне удаётся услышать спокойный, низкий, незнакомый мне тембр. — Дыши, главное дыши. Сначала вдох, потом выдох, — слышится мужской голос.       Попытки совладать с собственным разумом не кончаются успехом. На вдохе шею снова стягивает, и я невольно задыхаюсь. — Спокойно, не надо так резко. Давай со мной. Медленно вдох, — я наконец чувствую тёплые пальцы на руках, и повторяю сказанное, — и выдох.       Сам того не замечая, я прекращаю плакать, наконец взяв свой разум под контроль, и ориентируясь на чужом голосе делаю вдох, и медленно выдыхаю. —…вдох, и выдох. Вдох…и выдох. Всё? Ты меня слышишь?       Слабо кивнув, я разлепил слипшиеся глаза, немного привыкая к свету. Когда-то тёмное пятно стало преобразоваться в человеческую, статную фигуру передо мной, а амуниция тут же всплыла в памяти недавнего события. Чёрт, неужели догнал? — Подожди здесь, я сейчас вернусь.       Омоновец поднялся с корточек и скрылся за дверью, оставив меня одного приходить в себя. Он реально был уверен в том, что я не убегу? Тогда он абсолютно прав, ведь встать сразу я не смог. Да что там встать, я даже находясь в сидячем положении ощущал лёгкое головокружение, от которого буду отходить ещё недолгое количество времени.       И лишь пробравшийся в уборную морозный воздух подействовал на меня отрезвляюще и я машинально стал укутываться в куртку. Мужчина в форме склонился передо мной, держа что-то в руках, и негромко произнес: — Держи.       Он отдал мне пластмассовый стаканчик с длинной трубочкой, и по цвету жидкости я понял, что это был мохито.       Я неуверенно сделал глоток, после ещё один, и немного морщась, оставил лишь совсем чуть-чуть на дне. От газированной жидкости у меня моментально стали слезиться глаза, и я тыльной стороной ладони вытер их, а после наконец посмотрел на мужчину.       Из-за балаклавы было видно лишь карие глаза, что с нескрываемым беспокойством смотрели на меня в ответ. — Спасибо, но правда, не стоило, — наконец произнёс я немного сипло. — Ты извини меня, что напугал. Не хотел. Но как никак, ты не должен был убегать, — спокойно ответил омоновец.       Я закусил губу, и коротко кивнул, отводя взгляд в сторону. Повисло неловкое молчание. — Как ты себя чувствуешь? — Уже нормально. Вроде, всё прошло. — Это хорошо… Тогда пошли. Я бы хотел тебя отпустить, но по правилам ты должен проехать в отделение, чтобы там разобрались, что будет дальше.       Отчаянно вздохнув, я выдал короткое «хорошо», и приняв протянутую руку в качестве помощи, поднялся на ноги.       Уже подходя к тому месту, откуда мы убежали, я стал оглядываться по сторонам надеясь найти здесь Костю, но его не было. Может, его уже забрали и увезли? В любом случае, я всё ещё злился на него. Из-за того, что мне сейчас придётся ещё неизвестное количество времени находиться на холоде, так ещё и ехать в участок, чтобы там решили мою дальнейшую судьбу. Вот уж спасибо, Костя, неожиданно, блин. — Постой здесь, а я пойду скажу, что привёл тебя, — предупредил омоновец и ушёл в толпу таких же в амуниции.       Честно признаться, я всё ещё находился в шоке от такого резкого поворота событий. Как никак, но я ожидал, что меня скрутят и бросят в автозак, ещё и обосрут за моё скверное поведение, но этот мужик… Он очень отличался от тех, других, таких же как и он. Более добрый, уверенный в себе, ещё и с таким низким, бархатным баритоном. Про комплектацию тела я вообще молчу, ведь мне предоставили момент, когда я успел разглядеть его со спины. Широкие плечи немного сдавливало от лямок жилета, а напряжённую спину обтягивал черный костюм с шевронами на предплечье, которые я так и не смог разглядеть. Походка у него была уверенная, строгая, а из-за берц с массивной подошвой казалась и угрожающей. Когда-то и у меня такие были, но потом я сменил их на что-то более лёгкое, так как нога быстро уставала. В основном, этот мужчина был для меня удивительной находкой, которая останется в моих мыслях ещё на долгое время. — Ну что, бегун, милости просим, — раздался сзади звонкий голос, — карета подана.       Я повернулся к полицейскому, и сохраняя спокойный вид зашагал вместе с ним к машине.       Оказавшись внутри, я облокотился всем корпусом на металлическую стенку и устало выдохнул. Изо рта моментально вырвался горячий пар, тут же исчезнув. Было холодно. А попросить включить печку я не мог, так как и рядом то никого не было. Полицейский отлучился куда-то, оставив меня одного мёрзнуть в открытой машине, и ничего, как кроме «сиди и не рыпайся» я больше не слышал. Осталось лишь ждать и надеяться что всё это скоро кончится. Иначе прямая дорога мне на стол к патологоанатомам. — Ты как? — раздался знакомый баритон.       Я поднял голову к омоновцу, который оперевшись на открытую дверь и немного наклонившись, смотрел на меня. Но на этот раз его лицо не закрывала тёмная ткань, и я на несколько секунд разглядел щетинистый подбородок и чуть впалые щёки. — Спасибо, нормально, — не долго думая, ответил я.       И снова стал кутаться в шарф, который хоть и немного, но грел моё лицо. — Совсем замёрзнешь, — коротко произнёс мужчина, — Миш, ну ты хоть печку вруби.       В этот момент подошёл так называемый Миша, он же и был тем самым полицейским, и издав непонимающим тоном «Шо?» повернулся сначала ко мне, а потом к омоновцу. — Говорю: паренёк задубеет сейчас, если ещё минут пять просидит с открытыми дверьми. Мы то, в утепленках. — Меньше выбражать надо. А убегать так тем более, — последние слова мистер злой полицейский протянул с особой злобой, на несколько секунд повернувшись ко мне. — Да хватит тебе. Включи печку и езжайте уже. — Ой, будешь ты меня ещё учить, — буркнул Михаил, и всё-таки потянулся к панели, — Бывай, Стасенко.       Дверь закрылась и по салону стало распределяться тепло, от которого я в миг стал чувствовать свои почти отмерзшие конечности. Ну хоть на этом спасибо. Теперь от холода я точно не отброшу коньки, и всё благодаря моему спасителю в бронежилете. Но меня не покидала мысль.С виду он был идеален. Мечта женщин и мужчин! Значит, у него могли быть какие-то минусы, но вот тут я и задумался. А какие?