Завтра я умру

Анхель с сестрой покинули салон через черный вход, где их уже поджидала подготовленная заранее карета, о которой речь и шла в письме матери. Проснулся Анхель уже к тому времени, как они подъехали к поместью Ортис. Он заснул у сестры на коленях, так и толком не поговорив с ней. Возможно, это было ее рук дело, так как она не могла вынести его измученный вид. И пока он спал, она применила на нем исцеление, обнаружив, что он и вправду был не в порядке. Заглянуть под одежду Элис не смогла, хотя она была уверена, что ее брат снова в синяках и с переломами. Сестра помогла ему вылезти из кареты и проверила, без проблем ли он ходит. К счастью, на своих двух он стоял вполне неплохо да и чувствовал себя отдохнувшим. Боль, которая окутывала его с головы до пят до встречи с сестрой, не ощущалась, легче стало управлять собственным телом. Но слабость все же присутствовала. Поместье Ортис было окружено сплошным лесом. Со всех сторон он был огражден высоким забором, что защищал от нежелательных гостей. Анхель не ожидал, что подобное место будет выглядеть даже лучше, чем на картинке. Сейчас их материальное положение позволяло содержать дом, но несколько раз они его лишались. Все дело было в том, что род Ортис, владеющий целительной силой, издавна сотрудничал с церковью, но еще 2 поколения назад Ортис возомнили себя пупами мира, посчитав, что вполне способны перекрыть влияние церкви своим. В итоге против них ополчились священнослужители. Несколько раз их изгоняли и лишали владений. В итоге под их покровительством осталось только одно поместью и 1/3 леса. — Мои дорогие! — уже в поместье их встретила их мать, женщина лет 40 с присущими чертами роду Ортис, но вот глаза были обычного кариего цвета. — Матушка! — наигранно обрадовался Анхель, подбежав к ней навстречу, после чего он перешел на шепот, — я так вам признателен, ваша догадливость меня поражает с каждым разом все больше и больше. Истинное отношение Анхеля к матери было подобно отношению хозяина к рабу. Ортис имели свои секреты. — Я так по тебе скучала, — ласково произнесла женщина, погладив его щеку, — ты весь исхудал. Разве ж можно так с собой? А что с твоим нарядом? От чего ты в женском платье? Боже! Да я верно много говорю, так волновалась, так волновалась… Женщина поприветствовала дочь поцелуем и предупредила ее о том, что нагрела воду к ее приезду. Но Элис отложила ванну на потом, пригласив Анхеля с матерью на разговор в комнату отдыха под предлогом чтения книг. Они осторожничали даже в собственном доме: прислуги было немного, но уши поразвесить они любили. Элис заняла место рядом с матерью на диване, брата же она усадила на полу перед собой. Анхель сидел на коленях перед ними с виноватым видом, хотя сам он не понимал, что именно он натворил. — Что ты сделал? — строгим голосом спросила его сестра, чей очаровательный невинный вид в мгновение приобрел нечто мрачное и пугающее. — Что я сделал? — с какой-то опаской переспрашивал брат. — Может быть, конкретно проебался, — улыбнулась она, прикрыв глаза. Анхель потерял дар речи, в то время их мать лишь спокойно кивала головой, ее лицо уже не сквозило той нежностью, что была при их встрече. Это точно была семья актеров погорелого театра. — Я не буду спрашивать, где ты пропадал месяц. Но если подобное повторится еще раз, ты не мог бы меня. Извещать? — Без проблем…