Love Me Tender/Table for Two

      Сегодня четвертый четверг ноября, а это значит, что по всей стране люди отмечают День Благодарения. Бэт-семья не стала исключением и тоже собралась в поместье Уэйнов вся вместе после долгого времени разлуки. Теплые душевные разговоры в компании не только одного Альфреда, но еще и Барбары, Ричарда, Джейсона, Тима и Дэмиена, не могли бы не порадовать одинокого Брюса, но в этот прохладный осенний день ему бы хотелось разделить все эти уютные беседы с еще одним человеком, неизвестно чем занимающимся в его отсутствие. Праздник прошел незаметно.       Ему приходится задержаться еще на одни сутки из-за неожиданного приезда Барри. За последний год Бэтмен не особо принимал участие в делах лиги, разве что пассивно-мыслительное на дистанции, как и сейчас, протягивает руку помощи Аллену, решив сложную головоломку, используя свои вездесущие дедуктивные способности.       На третий день с момента последнего визита Брюсом Джокера в Готэм ворвалась на гастроли банда каннибалов со склонностью к садо-мазо, нашумевшая на всю страну. В такой ситуации Бэтс не мог проигнорировать Гордона и не поймать всех негодяев.       Все это время, что он находился на расстоянии, с ним всегда был рядом пульсометр, показывающий сердцебиение зеленоволосого, чтобы быть в курсе в каком примерно состоянии находился тот. За три дня пульс не сильно менялся, оставаясь примерно на одинаковом пониженном уровне, лишь в четвертый четверг ноября он на миг достиг своего пика. Когда у Бэтмена оставалось свободное время, он тестировал новые антидоты и вакцины, путного ничего не выходило, к сожалению, что сильно выводило его из себя, и он даже однажды чуть не сорвался на Альфреда, который принес трудящемуся подопечному кружку кофе. Ожидание положительных результатов в получении лекарства убивало, подсаживая в голову смешанные с недавним кошмаром дурные мысли, предчувствие чего-то неблагоприятного заставило его покинуть пещеру, бросив всю работу и игнорируя включенный бэт-сигнал в ночи.       Брюс врывается в квартиру и зовет Джокера, лихорадочно окликая все громче. Ему неважно спит он или нет, ему нужно только услышать его голос в ответ. Осторожно проходит дальше, останавливается в дверном проеме, пакеты падают из рук. Больше всего он боялся, чтобы тот сон оказался пророческим, кажется, вселенная его услышала.       Напряжение в голубых глазах, веки подрагивают вместе с поджатыми губами, в носу щекотно от выступающей соли, сильное тело становится ватным, оно хочет развалиться рядом с ним. По корке мозга пробегает тихое — «нет...», не говорит в слух, чтобы не нарушить мертвенную тишину комнаты, он надеется. Боль заставляет медленно упасть на колени.       Скелет в огромной, мешковатой одежде распластался на полу. Вокруг головы лужа крови. Заляпанный шприц со сломанной иглой, бисер из таблеток. Одна рука неестественно сложена. Рядом разводами рассыпан белый порошок, будто его пытались собрать.       Страх не позволяет подойти ближе. Пульсометр по-прежнему показывает тот же низкий равномерный пульс. Через силу Бэтс переворачивает, чтобы осмотреть, бессознательное тело на бок, прерывисто дышащее, на лице которого застыла жуткая маска. Всеми способами пытается привести в чувства, окликая, трепля по щекам, поднимая веки, под которыми прятались узкие зрачки, растирая холодную грудь. Ничего не выходит. Бэтмен ошеломленно пятится назад, вцепившись в мышиные уши, будь он без маски, то выдрал бы себе все волосы. Упирается в стену и скатывается по ней.       Надо помочь, но робость берет верх над ним. Самого захватывает ступор, винит себя во всем произошедшем. Он должен был забрать его с собой сразу, еще девять дней назад, как только нашел в проклятой квартире. Нельзя было оставлять его здесь одного в компании самого себя, наркотиков, которые он вовсе не заметил с первого раза, и еще не пойми чего. Так лояльно отнесся ко всей ситуации, полагаясь на волшебный случай. Все до этого казалось дурным сном, из которого он наконец-то выпал. И вот Джокер лежит на полу без единого шевеления, а Бэтмен ему ничем не помогает, сидя в столбняке в стороне подальше от эпицентра ужаса. Страшится ошибиться и сделать все еще хуже. Бьет себя по лицу, ползет к нему и вкалывает несколько доз налоксона, который он взял с собой на тот самый «волшебный» случай.       Зеленые глаза кое-как открываются, не понимая, где они находятся и что произошло. Из-за тянущей боли в сложенной в кривой позе руке, дезориентированности и чувства резкой отмены, появляется воинственность и Бэтмену тут же в нос прилетает сильный белый кулак. Теплые шершавые ладони мыши заставляют его полностью ожить и прийти в сознание. — Бэтси? Ты что ли плачешь?       Брюс, молча, намеренно заставляет себя не всхлипывать, таким способом наказывая себя за проступки, лишь усиливая давление в черепной коробке от недостатка кислорода. Скрывает слезящиеся глаза в Джокере, и, обнимая, переносит худое тело на диван. Через детективное зрение находит перелом руки и перевязывает. Зеленые глаза внимательно наблюдают за действиями мыши, шипя от затягивающегося бинта. Затем серьезный с опухшими очами Бэтс укутывает его в одеяло. — Бэтмен, прости меня, — глухой голос. Он сжимает здоровой рукой мозолистую ладонь, вытирающую засохшую кровь с белого лица. — Прости. Меня.       Под черной маской хмурятся брови. Бэтс сердится на себя сильнее, не выдерживая самобичевания, срывается на Джокере с ором. — Ты употреблял?! — в ответ саркастичный смешок. — Твои конфетки хороши, но. Я так устал, Брюс. Очень сильно устал, чтобы ждать, — делает паузу, смотря куда-то вниз, а потом снова тихо посмеивается. — Знаешь, что самое смешное, Бэтс. Даже героин на меня практически не действует. На меня ничего не действует. Так странно, когда твое же тело, твоя же сущность тебя убивает. Убивает и продолжает все блокировать, ха-ха. Ничего не глушит эту заразу. Ничего. Лучше бы я сгорал от простой меланомы или запущенного вируса иммунодефицита, и на меня бы хоть что-то влияло как прекрасная азотная или серная на обычных людей. Понимаешь, как было бы проще жить, если бы все было как раньше.       Он растянулся в загадочной улыбке, размышляя о чем-то своем. Голубоглазый внимательно смотрит на него, остывая от приступа гнева, кладет ком из одеяла с человеком как младенца к себе на руки, подправляет зеленые волосы. — Расскажи что произошло. — Рассматривал фотографии, позавтракал, когда проснулся после твоего ухода. Встал с дивана и упал. — Это было три дня назад. — Хах, три. Ну, значит, я лежал здесь три дня, — Брюс понимает, что его просьба о приеме таблеток не была осуществлена. — Поел конфетки утром, они недолго действовали. Затем была твоя нелюбимая часть. Я, правда, старался, ради тебя, что все из рук вывалилось. Между прочим, на полу теперь рассыпано целое состояние! Потом у меня затекли ноги, когда рассматривал снимки, и когда встал, подвернул ногу, сразу упал. Не чувствовал их. И сломал руку. К ногам стала подходить резня такая, даже хуже чем в сломанной руке. Полностью обездвижило, лежал. Хотел добраться до телефона или бэт-кнопки, что я как-то у тебя стащил, чтобы позвать тебя. Не мог пошевелиться. Пролежал так до вечера. Потом стало трудно дышать, легкие вдавились в пол. Из меня пошла кровь. Много крови, боли. Больше я не помню, — на секунду Брюс увидел в его саркастичных глазах страх, ему тоже было страшно, шершавая теплая ладонь проводит по холодному лицу, показывая, что Джокер не одинок. — Бэтс, можешь мне ноги размять. Они до сих пор какие-то не такие.       Бэтмен положил под его голову подушку, сам перелез на другой конец дивана, стал мять ноги, начиная со ступень. Подходя к голени, зеленоглазый прогнулся в спине, цепляясь здоровой рукой за одеяло, из-за небольшой судороги. Помассировал указанный пальцем верхний пресс и грудную клетку, осторожно прощупал мышцы на больной руке. Когда закончил, Бэтс сел на пол, чтобы быть на одном уровне с его глазами. Залез к нему под шапку, массажируя голову. — Там есть индейка свежая. Был День Благодарения, я хотел приехать к тебе. Но. Не смог. — Спасибо, я не голоден особо. — Ты не ел три дня. — Не хочу, потом. — Это плохой признак, тебе надо питаться. Иначе твой организм… Просто, пожалуйста, поешь. — Не отстанешь ведь, вредина упертая. Бе-бе-бе.       Сидя также на полу, стал кормить индейкой, отрывая мясо по волокнам. Джокер не открывал глаза, нехотя медленно поглощая кусочки. — Раз я пропустил праздник, то нам нужно обязательно встретить Рождество вместе. Я уже приготовил тебе подарочек. Ты будешь сильно рад ему.       Он улыбнулся. А Бэтмену стало грустно. В этом месте он до завтра вряд ли протянет. А еще целый месяц точно нет. — Джоккк... Джо, сегодня ты поедешь со мной, — тот сразу недовольно мычит. — Нет, ты поедешь. Будешь жить у меня. Не хочу... — он вытер ему остатки с истрескавшихся губ, вся уверенность куда-то пропало. — Ох, ну все-все. Не начинай тут снова сопли развозить. Я поеду, только мне надо немного поспать перед дорогой. — Можешь спать в машине, мы приедем быстро. — Знаю-знаю, но здесь еще витает атмосфера нашего «медового месяца», так что давай все закончим здесь. А потом поедем к тебе, — в открывшихся зеленых глазах столько огня и кислоты, губы растягиваются в ухмылке, — шалить и веселиться, — засмеялся, слегка кашляя.       Брюс вручил садящемуся по-турецки Джокеру таблетки и стакан воды, а сам ушел мыть посуду. Зеленоволосый с упоением наблюдал за движениями мыши на кухне, слушая звуки льющейся воды. Передернулся телом, поднес таблетки ко рту, смотря на них кривой улыбкой рядом желтых зубов, беззвучно хихикает, опустошает стакан. Когда возвращается Бэтмен, демонстративно показывает ему пустую полость рта, что он послушный мальчик. Приглашает голубоглазого к себе, целует в лоб маски и театрально заваливается, уволакивая голову Брюса за собой: — Спать.       Бэтс ложится, нависая над ним. Он такой хрупкий, маленький. Прижался ближе, носом провел по белой щеке, заглянул в зеленные опухшие глаза, в комнате темно, но Бэтмен представляет какие они сейчас красные, спрашивая разрешение. Он совсем близко, обдает холодным дыханием кожу в маске. Их губы почти касаются. Брюс поворачивает голову чуть вбок для поцелуя, закрывает веки, чувствуя, как закатываются белки от предвкушения, но ощущает лишь острую нижнюю челюсть. Пробует снова, но Джокер намеренно отворачивается. Хмурый Бэтс берет одной рукой лицо, пытающиеся вырваться. — Глупая мышь, — с трудом дает пощечину из-за зажатого Бэтменом пространства и от усталости закрывает веки. — Я хочу спать, извращенец. — Джо, ты же тоже хочешь этого. — Ну, конечно, но не сейчас, не здесь. Бэтс, я три дня провалялся овощем, мне не особо хорошо. Тем более, чтобы кувыркаться. Я спать хочу. Давай у тебя, потом. Потерпи, darlin'.       Брюса утешительно похлопали по той же щеке, которую недавно ударили. Джокер быстро уснул, дергал мимическими мышцами, мыча и постанывая в беспокойном сне. Бэтмен лежал рядом, обнимая горячее скелетоподобное тело, слушал прерывистое скрежетом, доносящимся из глубин легких, дыхание.       Избитая болезнью плоть не позволяет долго спать. Безэмоциональный и уставший Джокер зевает, уткнувшись в черное плечо, обводит мышиное ухо, колет подушки пальцев об острый кончик, утомленно моргает. Тяжело, легкие вообще отказываются шевелиться. Нос в маске касается его худой скулы. Зеленоволосый целует щетинистый подбородок, еле приподнимая уголки губ. Опираясь здоровой рукой, силится подняться, но безуспешно валится обратно. Брюс осторожно усаживает на себе, боясь сломать его, впрочем, как всегда, но сейчас особенно, прикрывает плащом. Из-за пожирающей болезни он слишком истощенный. Зеленая голова приземляется к нему на плечо, голубоглазый пропускает ласковые хилые волосы сквозь пальцы, сдвигая шапку. Хорошо.       Слабая белая рука тянется через Бэтса к выдвижному ящику тумбы, но не может открыть. Бэтмен помогает. Там лежат две помады и грязная согнутая в несколько слоев бумага, на которой коряво написано «для Бэтси», заляпанное отпечатком тощей ладони от соуса фото с пятой точкой мыши, сделанное три дня назад, им было хорошо тогда. На первую поднятую помаду Джокер с хрипом отрицательно мычит, на другую в согласии медленно моргает. Берет и пытается открыть одной рукой, но она лишь выкатывается. Брюс успевает поймать, красит потрескавшиеся губы, стирая неровность. Слабая шея еле дотягивается, чтобы поцеловать правую щеку в маске, задевая уголок рта. Остается отпечаток, помада растягивается в улыбке. Взглядом просит покрасить еще раз. Размазывает косметику между губ, разлепляет их, соблазнительно чуть приоткрывая верхний ряд зубов. Красивый цвет, он манит Бэтмена. Смотрит в зеленые глаза, отравленные кислотой, сейчас они такие же, как всегда, черные тени вокруг, дают им еще большей отравленности. Белая кожа, сочные зеленые пряди волос до бровей, слегка закрученные на концах. Брюс даже не замечает всего остального, ни чрезмерно утепленный наряд, ни царапин на шее, ни экзем и корост на лице и руках. Джо, смакуя, моргает, целует рядом с символом, забирает флакон из руки напротив, нацеливает помаду на летучую мышь на груди. Прокашливается, трется острой скулой о плечо. Бэтмен прижимается к его голове. Кисло-сладкие зеленые яблоки, как та кислота… В наслаждении голубые глаза закрываются.* Love me. ..tender.. Love me sweet... Never let me go...... You have ...made my life..complete.. And... I love you so...       Его голос хрипит, он часто останавливается. Пытается пропеть мелодию. Love me.. tender... Love me true… All my dreams fulllll..filled.. For my ... darlin' ... I love you.. And I always will..       Бэтс смотрит на мышь. Рядом с ней появилось анатомически неправильное сердце. Джо рисует на символе большую улыбку. Рука медленно двигается. Бэтмен засунул руки под свитер, легко поглаживает кости. Love me...tenderrrr.. Love me lonng.. Take me... to...your...heart... For it's...there. that I...belong... And...we'll never......part.       Положил руку с помадой на ногу в костюме, хрипит и тихо кашляет, но улыбается. Брюс целует голову, аромат. Останавливается, не получается брать ноты, просто проговаривает текст, глотая слова, лишь слегка припевает. Целует грудь. Отпечаток. Love meeee.... ten..dder.. Lovvvve me true... Alll...my..dreeams....fulf..ill..ed Formy...darlin'.... I love you.. And I...always will... ...       Закрыл глаза. Бэтмен тоже. Love me.. tender.. Love me de..ar.. Tell me...you're...mine.. I'll be yours thoughts all..the years.. Till the end of ...tiiiime.. ... Love.. me.. ten...der.. .. Love me truuuueee... ..... Aaall my dreeems...fulfilled... For myyy...darlin'...I lovve you... ............... And .... I.........I Al....wa..y…………..sss.... ......... — … will, — Брюс договорил за него последнее слово.       Молчание, тишина. Бэтс открывает глаза, с любовью смотрит на кусочек лица, волосы, изящную белую руку. Гладит его, наслаждается. Представляет, как они приедут к нему, как они теперь будут вместе. Всегда вместе.       Бэтс перестает гладить, оставляет теплые руки на холодной спине, греет. Роется носом в волосах, осторожно, не хочет разбудить его. — Красивая песня.       Говорит тихо одними кончиками губ. Замолкает.       Что-то падает на пол, обогнув ветку параболы, тормозит. Голубые глаза открываются и видят пустую руку, помаду на полу. Не обращая внимания, закрывает веки, слушает тишину.       Спокойную тишину. Вакуумную. Мертвенн....       Бэтс с ужасом распахивает глаза, расфокусированно смотрит в окно. Мысли пугают.       Осторожно трогает холодную шею. Подносит ее к носу. С напряженностью закрывает глаза. Опускает руку на его бедро, сжимает кость. — Джокер?       Голос вздрагивает в конце. Страх нагнетает сильней. Как в аллее. Преступник забрал родителей, но не Брюса. Оставил его жить. Одного.       Смотрит по сторонам, медленно поворачивает голову вправо. Три таблетки, которые он ему давал недавно выпить, лежат на расстоянии друг от друга, в темноте. — Джо...       Щиплет, быстрое моргание. Нечем дышать. Поворачивается обратно, слеза скатывается по маске на зеленые волосы. Засовывает голые ладони под свитер. Гладит любимые кости. Вдыхает любимый запах. Целует любимые нежные волосы. Горько целует. Поднимает лицо за подбородок. С любовью в холодные губы. Сидит, положив голову на него. Греет холодную спину руками, улыбается, наслаждается.       Они вместе. Всегда вместе. Они части друг друга. Джокер любит свою «darlin'», а Бэтмен любит его. — ...and I always will…