4 года спустя
По устоявшейся традиции, они, вчетвером, собираются в земном ресторане азиатской кухни после каждых успешных, и не очень, поединков Тэхёна. Это все пошло с юности. Тогда инициатором этого обряда был Чимин. До Академии и во время обучения после каждого тренировочного поединка, Ким и Пак спускались в обличье людей и пробовали их различные кухни. После нашумевших событий к ним, поначалу нехотя, присоединился Юнги, который постоянно причитал, что не хочет мешать дружеским посиделкам. Чимин вертел головой на его вежливость, и настойчиво звал с собой. Чонгуку, который официально был напарником и противником блондина, такой расклад не нравился, что его друга вербует этот коротышка и этот… Тэхён. Поэтому, не спрашивая ни у кого позволения, он с самой злорадной и наглой улыбкой приходил вместе с Юнги. Юнги и Тэхён встречаются у входа в ресторан. Мин подобрал себе белую куртку с белым пухом, светло-голубые джинсы и конверсы, которые так ему нравились в человеческом мире. Куртка была больше его на несколько размеров, и блондин походил на маленького снеговика, отчего Тэхён хихикнул над ним. Юнги прищурил глаза, глядя на него. — Пойдем, Тэхёни, нас уже явно заждались, — с улыбкой проговорил он, утягивая демона за рукав. Тэхён морщит нос, потому что никогда не любил хоть какого-либо проявления милого прозвища с его именем, и Юнги это уже прекрасно знает. Но Ким не смеет даже возмущаться. Ему нравится милый мелодичный голос Юнги, когда он так его называет. А еще ему нравится, что обращение только его, ведь больше ни для кого Мин такого не делает. Они заходят в огромный зал, освещенный свечами. Чонгук и Чимин обнаруживаются у дальнего окна ресторана, демонстративно смотря в разные стороны. Чонгук сидит с недовольным лицом, скрестив руки на груди, и сухо приветствует прибывших. Видимо, уже успели поругаться. Юнги едва сдерживает порыв засмеяться, потому что только с Чимном его напарник ведет себя, как колкий ёжик, надувается и разбрасывается колючками. К его удивлению, перед Чоном уже стоит тарелка с дымящимся блюдом, хотя обычно Чонгук дожидается Юнги чтобы вместе выбрать две самые вкусные позиции в меню, а затем поровну поделиться друг с другом. — Вижу, ты уже заказал, — замечает Мин, садясь рядом. Чонгук отмирает и одаривает Чимина злобным взглядом. — Чем быстрее поем, тем быстрее смогу свалить от этой выскочки! — Ребенок! — Не остается в долгу Чимин. Чон посылает убийственный взгляд в сторону Мина, намекая сделать с этим демоном что-нибудь. Тэхён удобнее устраивается на стуле, пристально изучая меню и безупречно игнорируя такую привычную ссору. Поскорей бы ему принесли бокал красного вина, чтобы приятнее было наблюдать развитие событий. — Что случилось? — Любопытствует Юнги, в который раз ощущая себя родителем этих неугомонных демонов. Хотя мысль довольно пикантна и интересна, словно они с Тэхёном замужем и у них есть дети. Огонек этой мысли ловит в его глазах Ким и улыбается одним уголком губ. — Чонгук проиграл, — с плохо скрываемым восторгом говорит Пак. — Мы поспорили. Тот, кто прибежит в забеге вторым, должен восхвалять красоту первого в столовой Академии. Это будет грандиозное шоу! Чонгук разламывает палочки пополам и явно мечтает запустить их в лицо Чимина. Его сдерживает рука Юнги на запястье. — Я не буду этого делать! — Вскипел Чонгук. — Ты прибежал раньше на одну сотую секунды, там вообще ничья! — Будешь! — Парировал Чимин. — Не буду! — Будешь! — Тэхён! — Привлек внимание Юнги, устав от этих перепалок. Он стискивает зубы и начинает терять терпение. Ким тихо пил воду и уставился на него, а затем на тех двоих. Он пожимает плечами. — Согласен, идея бредовая. У Чонгука даже глаза расширяются от неожиданности, и он чуть привстает со стула, явно хотя пожать руку Киму, но следующая фраза выбивает его из колеи. — Лучше восхваляй мою красоту, — усмехается он и подмигивает Юнги. Тот краснеет и решает всех игнорировать. — Осуждаю. — Не одобряю! В один голос говорят Чимин и Чонгук. Воцаряется тишина. До тех пор, пока им не приносят заказанные блюда. Чонгук мельком подсматривает кусочки мяса, которые ему необходимо будет украсть с тарелки Юнги, а Чимин с очень сосредоточенным видом перемешивает соус и рисовую лапшу. Тэхён заказал себе побольше мяса. Он подхватывает кусочек курицы и подносит его к Юнги. Тот глупо хлопает ресницами, а потом послушно открывает рот, принимая еду. — Фу! — Одновременно кривятся Чон и Чимин, тут же переглядываясь между собой, давая друг другу кулачек. — Не забывайте правило номер два: за столом друг друга не кормить! Юнги улыбается Тэхёну и старательно пережевывает кусок курицы. А Киму в очередной раз нравится лицезреть эту улыбку, предназначенную только ему одному. А потому, он тянется через весь стол за поцелуем, чтобы нарушить их первое правило. Возможно, совсем чуть-чуть, ему нравится дразнить своего друга и Чонгука.***
Юнги задумчиво грызет кончик грифеля, вчитываясь внимательно в витиеватый почерк на пергаменте. Сегодня ему и Чонгуку дали нового подопечного, смертного. Буйный подросток, из-за чего Чон самодовольно посмеивался, говоря прямо, что таких людей куда проще толкать на пакостное что-либо. Мин оставался спокойным, и не подал виду, что согласен с демоном. А внутри тихонечко выл от осознания, сколько кропотливого труда ему потребуется, чтобы человек вырос хорошим. Он уже полулежит на мягкой кровати, когда из душа выходит Ким Тэхён. В одних, мать его, штанах. Юнги гулко сглатывает и с необычайной силой впивается взглядом в текст. Каждый раз, когда Тэхён приезжает в Академию, он не ночует в своей комнате, которая, как заверяет Ким, превратилась в полуразрушенную лабораторию Намджуна. Брюнет, наплевав на все правила и порядки, всегда приходит к Юнги. Мин поначалу тревожился, отпирался, а затем сдался, когда понял, что Тэхёна он выгнать просто не сможет. И не просто из комнаты, а из своей жизни тоже, как сказал однажды Ким. Он тогда усмехнулся. По-доброму, отчего это ударило поддых, выбило воздух, сжало сердце. И на душе у Юнги от этого стало столь приятно, что тот просто замер и не мог и слово вымолвить. Не дышал совсем, смотрел в угольные глаза и думал о том, что Тэхён стал для него всем этим миром. Стал его жизнью. Спустя полгода после тэхенового признания у Юнги было последнее обследование. Он был пуст. Он был чист. Не было и намека на присутствие фиалок в его организме. И казалось, что о них можно забыть. Но Тэхён забывать не хотел. Спустя полгода он набил на своей груди и шее тату. Острые, оголенные, черные ветви пропитывали его кожу. А в районе сердца расцветал цветок фиалки, как олицетворение затаенной любви, родившаяся в отчаянии и агонии. Как олицетворение их истории. Поначалу Юнги немного дрожал, когда видел этот мрачный, но одновременно прекрасный рисунок. Блондин хотел сделать такой же, но ангельская кожа безупречна — отвергает краску и чернила. Потому, Юнги любил проводить рукой по завитушкам тэхеновой татуировки. Чувствовать тепло чужого тела и быстрое биение сердца. Как и сейчас, Тэхён врывается на кровать, откладывает пергамент в сторону, садится близко-близко, тянет Юнги за локти к себе, вынуждая того обхватить его за плечи. Юнги совсем не против, очерчивает дорожку ветвей указательным пальцем, а светлые глаза его такие влюбленные и совершенно безграничные. Однако затем его глаза чуть хмурятся: Юнги замечает легкое напряжение в теле Тэхёна. Ким угрюмо молчит, смотрит куда-то в пустоту. Губы сжались в тонкую полоску так, словно ему есть, что сказать. Выплеснуть незамедлительно. — Тэхён, что-то случилось? — Юнги спрашивает осторожно. Он отмирает, смотрит на ангела и взгляд его тотчас меняется: под задумчивой дымкой проглядывается тепло ониксовых радужек. Тэхён чуть опускает голову, отчего длинная челка прикрывает его взгляд, и он кивает. Сердце Юнги ухает куда-то вниз. Они чувствуют друг друга хорошо — слишком хорошо — почти на уровне какой-то запредельной, магической, ментальной связи. Настолько личная и интимнее, чем физическая. Однако прямо сейчас эта связь лишь тревожила ангела и демона. — Мой отец хочет с тобой познакомиться. — Оу… — Все, что может сейчас произнести Юнги. Блондин наклоняет голову, опираясь лбом о сильное плечо, и протяжно выдыхает. Прийти в себя от этой мысли ему достаточно просто. Рано или поздно, это должно было произойти. И они оба это знали. Родители Юнги познакомились с Тэхёном за жалкие мгновения до того, как о них узнала вся Академия. Его отец всегда был простаком, и Тэхёна принял просто, радушно. Быть может, в глубине души тот и сомневался в их связи, но, по крайней мере, виду не подавал. Мать приняла демона сдержано, не прикасалась к нему, однако вела себя учтиво и вежливо. И это великодушие было напускным, Ким чувствовал это, и никогда ничего не просил от них. Не просил любви, уважения или банальной дружбы. Они мирились друг с другом, потому что каждая из сторон любила Юнги. Тэхён никогда не поднимал разговор о собственном отце, а Юнги не спрашивал. Потому что знал: Тэхён не ответит. Он любил говорить о тренировках, любил слушать блондина, а еще больше любил занимать притягательный рот чем-то более приятным, чем разговоры. Любил прижиматься к мягким губам, раздвигать их языком, проникать внутрь, получая в ответ тихие стоны. Мин поднимает голову и смотрит на Тэхёна. Все его внимание сосредоточено на одном лишь демоне: на его выжидающих глазах, в приглушенном освещении кажущихся слишком темными, на острых скулах и на хмурых бровях. И кивает. — Давай, — соглашается он, улыбаясь. Юнги не боится сделать этот шаг. Тем временем Тэхён проводит языком по внутренней стороне щеки, ухмыляется по-фирменному и смотрит на парня потаенно. Словно скрывает что-то еще. Важное, отчаянное и необходимое. — Ты должен будешь спуститься со мной в Ад, Юнги. Отец не покидает дом. Сердце чуть-чуть забилось быстрее от нахлынувшего испуга, и он сильнее впился пальцами в плечи Тэхёна. Ким замечает промелькнувшие страх и безысходность на ангельском лице, и хочет видимо отказаться от своих слов, поэтому Юнги опережает его, пока у него еще хватает на это смелости. — Я пойду! — Звучит даже слишком твердо его голос. — С тобой я пойду куда угодно. Юнги смотрит на него и улыбается, прежде чем прикрыть свои глаза. Как только он делает это, волнение все же захлестывает его, а затем уходит, когда тэхеновые губы касаются его губ уверенно и настойчиво. Ким окольцовывает талию Юнги и прижимает к себе, чтобы уничтожить эти никчемные сантиметры между ними. Когда он отстраняется, чтобы вобрать воздуха в грудь, Юнги справедливо интересуется: — Почему твой отец так внезапно решил познакомиться со мной? Тэхён обдумывает его слова несколько секунд, пожимая плечами, и отвечает: — Думаю, хочет все же посмотреть на ангела, который будет связан Узами со мной. Молчание повисает вокруг них. Тэхён еле сдерживает себя, чтобы не улыбнуться коварно и похотливо, наблюдая за Юнги, до которого пока что не дошел смысл сказанной фразы. Он кивает отстраненно. А затем наступает момент озарения. Все вокруг начинает неумолимо расплываться, и если бы Юнги не сидел сейчас на коленях, то рухнул бы на месте от удивления. Он смотрит на Тэхёна широко распахнутыми глазами и не верит тому, что услышал секунду назад. Сердце безнадежно пускается вскачь то ли от радости, то ли от волнения. Это ведь совершенно невозможно и неожиданно. — Т-Тэхён? — Грудная клетка высоко поднимается от воздуха, которого стало катастрофически мало. Юнги тяжело дышит и возвращает взор к глазам, смотрящим на него так пристально и прямо, и от этого взгляда все становится очевидно. Он дает ответ на неозвученный вопрос. Юнги видит все в одних лишь глазах и, кажется, впервые так же отчетливо видит и сердце демона, спрятанное за толстой оболочкой холодности и отчуждения. Тэхён его любит. Настолько же сильно, насколько любит и Юнги. — На самом деле, я мог бы и не ждать твоего официального согласия, ведь я тебя насквозь вижу, — самоуверенный бас взрывает воздух между ними. Тэхён придвигается к самому лицу Юнги, опаляет горячим дыханием, сжимает его худые бедра и шепчет в губы: — Но я хочу это услышать от тебя. Ты согласен, Юнги? Мин смотрит в агатовые глаза зачарованно и все так же влюбленно. — Конечно, да. Я согласен. Тяжелое прерывистое дыхание утопало в тишине, а Юнги боялся пошевелиться, боялся, что грохочущее в груди сердце вот-вот остановится. Боялся, что все исчезнет. Странное спокойствие внутри, наряду со шквалом эмоций. Словно, все на своих местах, словно вот так можно прожить целую вечность. Вечность с Ким Тэхёном. Тэхён обнял Юнги, прижимаясь всем телом. А затем раздался звонкий щелчок. Как будто не было этих пяти лет позади. Как будто они стали чем-то новым. И Тэхён не выдержал первым, резко подался вперед, сминая губы блондина поцелуем. Жадно, словно получив наконец заветный глоток воздуха. Пальцы зарылись в светлые волосы, сжимая, оттягивая. Вынуждая Юнги откинуть голову назад, обнажая шею. После проникая языком глубже, сплетая их. Прикусывая, стараясь взять как можно больше, запечатлеть в своем сознании, подобно вспышке. Он целует жадно, голодно. Всегда ненасытен. Всегда хочет больше. И Юнги всегда отдается ему с огромным желанием. Взаимно. Одним уверенным и сильным движением Ким подхватывает ангела под бедра и укладывает того на кровать, нависая сверху, видя, слыша, как охает Юнги от столько резкой неожиданности, как выгибается в спине, чтобы вновь они были ближе. Тэхён ставит руки по обе стороны от головы Юнги и припадает к его губам навстречу. Забирается пальцами под просторный свитер, снимает его, надавливает пальцами на выступающие ребра, и Юнги шумно выдыхает, переходя на звонкий стон под конец. — Все такой же чувствительный, — восхищенно басит Ким, в то время как Юнги прикусывает губы в нетерпении и поддается к его рукам. Тэхён не перестает поглаживать горячими ладонями плоский живот Мина, сжимает тонкую талию, оставляя едва заметные синяки на белой коже, так сильно любит клеймить и устанавливать права на ангела, который и так навеки будет только его, проезжается кончиками пальцев по набухшим соскам. А Юнги хаотично блуждает руками по плечам Тэхёна, хватается за простынь, откидывает голову и просто не может молчать. Не тогда, когда Тэхён столь близко. Не тогда, когда его запах заменил кислород в легких. Не тогда, когда с ним Тэхён. Ким ловит стоны в поцелуях, спускается вниз, к шее, ключицам и груди. Юнги откидывается на мягкие подушки, зарываясь пальцами в черные волосы демона, путая их, и в его глазах собираются слезы от наслаждения, которое Тэхён дарит своим языком. Кожа горит в тех местах, которых он касается. В тех местах, где раньше прорастали фиалки. Тэхён запомнил каждый цветок, лист и рану на идеальной коже, чтобы потом зацеловывать эти места. Чтобы проклятая болезнь даже не надеялась на возвращение. Юнги смотрит на склонившимся над ним Тэхёном — растрепанный, глаза потемнели от возбуждения, губы влажные от поцелуев. Прекрасный. Запретный. Его. Он влюбленно улыбается. — Я люблю тебя, — говорит Юнги в шею Кима, целуя каждый сантиметр кожи. Он буквально слышит стук тэхенового сердца, неровный и быстрый. Который не заглушил слова демона: — И я тебя люблю, Юнги. Мин задыхается от захлестывающего нежного тона в его голосе. Задыхается, когда они прижимаются голые друг к другу. Задыхается от их близости. Задыхается от любви. Ему настолько хорошо, что это почти приятно больно. Тэхён опускает руку вниз, и Юнги чувствует его пальцы, надавливающие на вход. Разводит ноги чуть шире, чтобы Тэхёну было удобнее, а ему менее болезненно. И поддается навстречу. — Потерпи, Юнги, — просит Ким. Всегда говорит это, и всегда растягивает бережно, тщательно и невыносимо долго, одновременно оставляя поцелуи по всему его телу, отчего Юнги готов потерять сознание — слишком хорошо он ощущает удовольствие в каждом нервном окончании. Когда Тэхён вынимает пальцы, Юнги сразу же цепляется за его плечи и ждет, смотря в притягивающие черные омуты. Демон глядит в ответ и медленно толкается внутрь. Он так хорошо наполняет его, что сам Ким уже не может выдержать стона: Юнги даже после стольких лет все еще узкий. Идеальный для него. Тэхён ускоряется, переходит на более резкие движения, и они оба сгорают в удовольствии. И никогда не отводят глаза друг от друга. Ловят каждую эмоцию и их собственное возбуждение. Это не обычный секс. Они занимаются любовью. Оргазм накрывает Юнги с головой, и он даже успевает удивиться, ведь блондин так и не прикоснулся к себе. Тэхён кончает внутрь почти одновременно с ним. Тэхён укладывается рядом, дышит рвано и пытается уровнять свое дыхание. Блестящая капелька пота стекает с его лба, к скуле, и Юнги ловко подхватывает ее, вытирая. Ким поворачивает голову, встречаясь с глазами ангела, которые ярко светятся от любви. И знает, что выглядит сейчас точно так же. Он перехватывает руку Юнги, переплетает их пальцы, и они чувствуют себя абсолютно целыми и спокойными. Чувствуют их вечность.