Палец — на курке, кружева — на яйцах

Дима реально не понимал, что этот милый кудрявый ангелочек забыл в их тире. Ну вот серьезно! Зачем Ванечке — такому славному, ласковому на вид, с голубыми глазами и светлыми небрежными кучеряшками — стрелять? Дима бы предпочел, чтобы Ванька стрелял только глазками и только в него. Можно даже на поражение, особенно если мягкий пухлогубый рот Ванечки будет в этой время напротив его ширинки. Член от ярких, почти реальных фантазий встал, уперевшись в тугую ткань спортивных штанов, тонкое белое кружево натянулось сильнее и врезалось в ложбинку между ягодицами, натирая нежную кожу, отчего Дима поморщился и совсем не очевидно закинул ногу на ногу, кинув осторожный взгляд на Ваньку. Который как раз хохотал над тупой шуткой Маргариты, запрокинув голову, обнажив тонкую нежную шею и разворошив непослушные волосы рукой. Дима схватил бутылку с водой, допив в пару крупных глотков остатки, и постарался включиться в общую беседу. — ... завтра. Соберемся, обсудим вчерашние результаты. Куплю вам шампанское, — под стройный гул повеселевших голосов Антон Сергеевич, их бессменный и любимый, вечно пышащий иногда неуместным энтузиазмом тренер, добавил: — Детское. Ну-ну, ребятки, вы же спортивный коллектив, к тому же, несовершеннолетний. Дюшес и карамельный торт — ваш потолок. — А можно хотя бы шоколадный, Антон Сергеевич? А то два призовых места в Польше, а вы нас карамельками пичкаете. К тому же, нам почти всем по семнадцать, — Маргарита, объективно симпатичная веселая девчонка, старалась быть доброй ко всем. И к Ванечке тоже, поэтому отчаянно не нравилась и раздражала Диму, у которого мозги могли транслировать только horny-контент при виде своего личного наваждения, и все здравые мысли о том, что Марго уже полгода поглядывает на Славика, теряются в террабайтах фантастического порно. — Маргоша, я тренер, а не миллионер. Договоримся на шоколадные конфеты? — все дружно покивали головой, Ульяна — одна из вчерашних призеров — даже не отвлеклась от телефона, поэтому Димка пихнул ее локтем. Если она опять все прослушала и завтра проспит до обеда, вся группа вместо разбора полетов и празднования победы будет снова искать ее по всему отелю, мучительно будить и ждать, пока она соберется. — Чего? — Ульяна выключила наушник, — голубые глаза блеснули за стеклами очков, — и уставилась на него, все равно одним глазом косившись на экран мобильника. Димка глянул — прохождение Сабнатики, он сам хотел глянуть, но все руки не доходили. — Ты слышала, что тренер сказал? — Что сегодня идем гулять? — Дима цыкнул. Да, только говорили они об этом полчаса назад, как раз перед тем, как Ульяна уткнулась в телефон. Тренер покосился на них, но ничего не сказал, а Димка склонился к уху девушки и принялся пересказывать все, что она прозевала. Ульяна иногда кивала, но видно было, что если Дима сейчас не отвалит, то мишенью на следующих сборах станет он сам. Так что парень постарался поскорее закончить, но случайно — возможно, нет — кинул взгляд на Ванечку. Тот смотрел странно. Как будто ему не хватило адреналина вчера на стрельбах, казалось, что он сейчас снова схватится за оружие и, если и не начнет уничтожение всего живого в зале, то хотя бы постарается. Это длилось всего мгновение. Одну крошечную секунду, а потом он снова обратил внимание на Маргариту, еще ближе придвинувшись к ней на стуле. Ульяна уже снова уткнулась носом в телефон, полностью игнорируя Диму и его странности, а тот сидел, глупо хлопая глазами в сторону Ваньки. Ему же не показалось? Он видел это или у него на фоне безответной влюбленности начались галлюцинации? Это была ревность? А кого к кому? А зачем? Столько вопросов, ни одного ответа. Димка все продолжал смотреть на Ваню, на то, как он тихо переговаривался с Маргаритой, поправлял волосы, улыбался ей. Гребаные натуралы, разбивают нежные сердечки молодым геям. Хотя Димку сложно было назвать нежным и милым. Высокий, темноволосый, темноглазый — он совершенно не был похож на ту же Маргариту. Даже в кружевном белье, которое он периодически надевал, сначала — чтобы пощекотать себе нервы, а потом ему просто стало нравиться ощущение мягкой рельефной ткани на чувствительной коже. А ему тоже хотелось ласки! И любви! И чтоб кто-нибудь, со светлыми кудрями и голубыми глазами, мягко отсосал, ухватив за ягодицы, сдвинул тонкую ткань кружевных трусиков, пробираясь в чуть взмокшую от пота ложбинку, поглаживая сомкнутые мышцы, стараясь зайти пальцами поглубже. А потом трахнул его, гибкого и податливого, прямо так, не снимая белья и постоянно приговаривая, какой он хороший и ласковый котик. Димка громко выдохнул, отчего Ульяна недовольно покосилась на него. Даже если метеорит упадет на Землю, и Ванечка перевоплотится в гея, словно феечка Винкс ,— на секунду Дима вообще изошелся слюной, когда представил того в капроновых колготках и с полупрозрачными крылышками, — тот все равно не стал бы ебать Димку. Ванечка ниже, тоньше-звоньше, такому бы такую же милую девчонку, а не этакого здоровенного лося. Димка совсем расстроился, глядя на на воркующую парочку, почти зубами скрипел от досады. А может и не почти, судя по тому, что Ульяна остановила ролик, недовольно выдохнула и уставилась на Диму. — Чего тебе? — стараясь скрыть за грубостью свое отчаяние, он бурчал, уткнувшись в воротник толстовки. Хотелось себя пожалеть, потом пойти и подрочить в душевой кабинке, в конце можно немножко всплакнуть, пока никто не слышит. Ульяна поджала губы и нахмурилась. Кинула взгляд на без умолку болтающего тренера и снова посмотрела на Димку. — Что-то случилось? — она смотрела так проницательно и подозрительно, что Димка на секунду подумал, что она все поняла: его жалкую отчаянную влюбленность и горячее сильное желание. Но он тут же отмел эту мысль, не может такого быть, чтоб девчонка, которая отвлекалась от телефона только на соревнованиях, посмотрела на него и сказала: "Вот он гейский гей, здравствуйте". — Нет, с чего ты взяла? — Ты выглядишь так, будто сейчас заплачешь, — она поправила очки, подтянув их выше на нос, и покосилась в район его паха. — И у тебя стоит. Долбаные спортивки, в джинсах хоть шанс был, что никто не заметит. Кровь прилила к щекам, Димка аж вытаращил глаза. А руки уже сами скомкали плотную ткань толстовки на животе, спихнув ее ниже. — Тебе показалось. — У меня очки, Дим, я отлично вижу. — Значит твои четыре глаза не спасают тебя от галлюцинаций. Димка еще закончить не успел, а уже пожалел. Шпынять девушку за очки низко и подло, он же не чмо какое-то, он нормальный парень. К тому же сам носил очки до седьмого класса, пока не перешел на линзы. А Ульянка уже расстроилась. Отодвинулась от него, закрылась и снова уткнулась в телефон. Они не то, чтобы друзья, но иногда болтают, у них даже есть пару общих ютуберов, которых они смотрят в перерывах между стрельбами. — Бля, прости. Я не хотел тебя обидеть, просто устал после соревнований. Девушка кивнула, чуть улыбнувшись, чтобы показать, что услышала, но к разговору не вернулась. Димка вздохнул. Зато член упал, и на том спасибо. Жара давила на мозги. В зале было душно, немного пахло подростковым потом, безуспешно залитым дезодорантом. Хотелось вернуться в отель, принять душ и залипнуть в телефоне, но тренер продолжал говорить, размахивая руками, что-то объяснял про отъезд домой в пятницу. Никто уже не слушал. Все сгрузились на лавочки, вальяжно развалились и еле-еле слушали. — Ладно, хватит с вас на сегодня. Вы, молодежь, совсем лентяи. Девочки, идите в раздевалку первые и переодевайтесь. Дорогу до отеля все запомнили? — все вяло покивали. — Тогда там встретимся вечером. Если хотите, прогуляйтесь по городу, купите сувениры. Под повеселевший гул девчонки заняли раздевалку. Ванька, оставшийся без женского внимания, покрутил в руках телефон, потеребил рукава толстовки и вдруг кинул взгляд на Димку. Дима уставился в ответ. Может, тот хочет про Маргариту спросить? Все-таки Дима общается с Ульяной, с которой те сдружились еще на первом году. А может у Димки след пены от бритья на подбородке? У него, в отличие от остальных пацанов, уже начала пробиваться легкая щетина, не усики-завлекаловки, не щекотный пушок над верхней губой, а настоящая щетина, которой тот в тайне очень гордился и лишь слегка подравнивал бритвой. Пока Дима ушел в себя, тупо уставившись на Ваньку, тот уже пересел ближе и приветливо улыбнулся. Это было странно. Они не общались, не скорешились, как остальные пацаны, лишь иногда здоровались, если виделись вне спортивного зала. А тот откинулся спиной на стену, уперевшись затылком, и прикрыл глаза, отчего ресницы отбросили мягкие тени на его щеки. — Я посижу тут, не против? Здесь прохладнее, — и расслабленно выдохнул, почти блаженно и нежно. Дима напрягся — его член напрягся еще сильнее. В горле запершило, хотелось запищать, словно первоклассница, сердце бухнуло в груди, отчего-то казалось, что этот звук слышен всем вокруг, особенно его первопричине. — Без проблем, — Дима молодец. Голос почти не сорвался, только в начале немного охрипнув. Но проблему собственного возбуждения это не решило. Кружево натирало все сильнее, яйца потели в плену синтетических узоров. В таком состоянии он до отеля не дойдет. Придется задержаться в раздевалке, пока все не уйдут, и снять напряжение. Осталось немного подождать, хотя мысли о предстоящей позорной дрочке в кружевных трусах почему-то заводили еще сильнее. Минуты текли. Жара стала, казалось, еще сильнее. Возбуждение не стихало. Над губой выступили капли пота, собрались смешными усиками. Дима утерся рукой, отчего на рукаве остался мокрый след, вид которого заставил поморщиться. Колена коснулась маленькая ладошка. Не просто прилегла, чтобы привлечь внимание, а крепко ухватилась, слегка сжав ее. — Тебе нехорошо, Дим? Может, водички? "Может, отсосешь лучше?" — с отчаньем подумал Дима и невольно отпрянул. Он чувствовал чужой запах, так близко видел глаза, что мог разглядеть каждую черточку. Казалось, что если он еще секунду посмотрит в эти глаза, то уже не выплывет никогда, так и останется в плену этого взгляда и своих безответных чувств. — Все нормально, Вань. Жарко тут, — пусть поверит, пусть не опускает глаза ниже, иначе насмешек потом не оберешься. Настолько любишь свой стрелковый клуб, что стоит каждую тренировку, Дим? Ванька, добрая наивная душа, уже протягивал собственную бутылку с водой. — Не нужно, потерплю, — вряд ли вода здесь поможет, только если вылить ее прямо на напряженный член. А потом присесть на бутылку. Хотя это уже за гранью, Дима лишь самостоятельно пробовал пихать в себя пару пальцев, и уже на них хотелось тоненько поскуливать, закусывая краем одеяла истекающий слюной рот. Ваня пожал плечами и сам открутил крышку, отпив пару глотков. Кадык дернулся, и Дима проследил за этим движением, почти не отрывая взгляда. Ощущая почти отчаянье, парень услышал спасительный топот за дверью раздевалки. Громыхнула дверь, и девчонки вывалились наружу, попрощавшись и скрывшись на улице. Дима стал медленно собираться, делая вид, что ищет телефон, долго сворачивает провода наушников, лишь бы занять раздевалку последним. Ждать долго не приходится, всем не терпится покинуть душный зал. Ваня тоже не стал задерживаться, быстрым шагом покинув помещение. Можно было выдохнуть и расслабленно сползти вниз по лавочке. *** В раздевалке было пусто, лишь кто-то шебуршал в углу, скрывшись от Димы за шкафчиками. Пока почти все покинули раздевалку, парень успел успокоиться, возбуждение ослабло и стало не столь очевидным, поэтому он лишь переодел толстовку на чистую футболку. Кинув грязную одежду в рюкзак и понадеявшись, что не забудет достать ее оттуда сегодня же, парень уже собирался выйти, когда увидел валявшийся на полу пропуск в клуб. Дима наклонился, отчего майка задралась, обнажив поясницу и тонкую полоску кружевных трусиков, а рюкзак скатился по спине на голову, заставив парня чертыхнуться и смешно задергаться. На БДСМ с собственной сумкой он сегодня не был настроен. Хорошо, что все уже свалили в отель, а то было бы... — Дим? Это что? ...неловко. Спокойный, почти умиротворенный голос Ванечки застал Диму врасплох. Он замер, лишь повернув голову в сторону звука и вытаращил глаза. — Пропуск чей-то, — голос дал петуха, Дима почувствовал, что уровень паники возрос от нуля до ста процентов за одну секунду. Боженька милостивый, Дима хороший мальчик, он ест кашу до конца, слушает маму и папу, дрочит на гейское порно не чаще одного раза в день, он заслуживает чуда. Пусть Ванечка, сейчас внимательно уставившийся на его задницу, ослепнет на секунду и все забудет. — А трусы? — Трусы не мои. — Тогда почему я вижу на тебе чужие трусы. Кружевные, — вот он, последний гвоздь в крышку его гроба. Дима резко разогнулся, отчего перед глазами заплясали цветные круги. — Тебе показалось, — оправдание было жалким и недостоверным, но попытаться стоило. Может, Ванечка скажет, да, Димочка, мне показалось. Иди домой спокойно и там умри от стыда. Дима уже мечтал об этом. — Точно? Показалось? — на ягодицы легли чужие руки. Мягко, почти невесомо огладили. Шок заставил поперхнуться воздухом, а тело онеметь. Это сон. Либо сказочный, либо кошмар — Дима еще не определился. Стоял как дурак и пялился в стену, пока чужие руки прикоснулись чуть увереннее. Сжали, втолкнув кружево чуть глубже в ложбинку, прошлись нежно по всей округлости, тронули поясницу, скользнув под майку. Контакт голой кожи и горячих рук почти выбил почву из-под ног. Дима пошатнулся, уперевшись рукой в стену, казалось, лишь это может удержать его от падения. — Дим? — теперь еще и губы коснулись шеи, отчего по коже пробежались сладкие мурашки. — Если мне показалось, то почему ты так дрожишь? Дима всхлипнул от переизбытка ощущений и действительно задрожал. — Димочка, — горячечный шепот на ухо, почти стон. Руки скользнули на живот, пройдясь по прессу, легонько, совсем невесомо пощекотав, и перешли на грудь, твердо и уверенно сжав соски. Прокатили горошинки между пальцами, огладили мягко ореолы. Сквозь тело будто прошла молния. — Смотреть на тебя не могу, Дим. Постоянно с Ульяной трешься, улыбаешься ей. И на меня глядишь. Я уже заебался дрочить на тебя в душевой. Ты знал, что я всегла занимаю кабинку после тебя? — у Димы хватило сил лишь на то, чтобы отрицательно покачать головой. Ощущения захватили его, член уже стоял, не полностью, но довольно уверенно и твердо. — Как представлю, что ты стоял там со своей охуенной задницей... — он не закончил, а просто прижался пахом к ягодицам, вжал горячий даже сквозь слои ткани член и тихо простонал на ухо. — Вань? — голос немного задрожал, отчего Ванька немного разжал руки, не будучи уверенным, что его хотят в ответ. Однако через секунду поверх его небольших ладоней легли руки побольше, тверже прижали к обнаженной коже. — Сильнее, Вань. Простонав нечто невразумительное, Ваня высвободил одну руку из-под майки, закасав ее почти до самой шеи, и уверенно сжал шею сзади, наклонив Диму вперед и заставив того упереться грудью в стену, отчего задница выпятилась только сильнее. Кафель охладил чувствительные сейчас соски, Димка дернулся от неожиданно сильной хватки, но тут же растекся, словно желе. Ватные ноги будто сами стали шире, пуская чужое бедро прижаться плотнее к паху. — Такой податливый, черт, с ума сойти можно. Дим, покажешь мне? Пожалуйста, хороший мой, ну же, — Димка слабо кивнул и опустил руки к поясу спортивок. Ладони мелко дрожали, не столько от неуверенности, — невозможно было не верить этому взгляду, полному желания и восхищения, — сколько от горячего возбуждения. Поэтому он, не раздумывая, выпутался из штанов и замер в нерешительности, не зная, что делать дальше. Майка, так и не спущенная вниз, оголяла грудь, двумя розовыми пятнами на которой ярко выделялись соски, крепко стоящий член оттягивал тонкую кружевную ткань трусиков. Дима неуверенно переступил с ноги на ногу, до невозможности стесняясь поднять взгляд на Ваньку. Тот молчал, рассматривая, казалось, каждую деталь, переводя глаза с пунцовых горячих щек на белое кружево и обратно. — Блядь, Димочка. Я готов молиться на коленях, чтобы ты стоял так передо мной вечность, — Ваня погладил свой член сквозь штаны в попытке немного унять возбуждение, чтобы не кончить слишком рано и продлить такое сладостное удовольствие. — А почему бы и нет, правда? Почти упав коленями на деревянный пол, Ваня ухватил Димку за ягодицы, заставив того придвинуться ближе, и плотно прижался ртом к головке, скрытой белым кружевом. Подняв взгляд на содрогнувшегося парня, Ваня провел плашмя языком по ткани, ощущая, как она пропитывается слюной, а член чуть пульсирует, выпуская пару капель прозрачной смазки. — Вань, Ванечка, — собственное имя казалось Ване почти незнакомым, произнесенное на полувыдохе. — Еще... Сопротивляться этому зову было нереально, Дима, словно мифическая сирена, заставлял подчиняться своим тихим жалобным просьбам, а ощущение пальцев, запутавшихся в светлых кудряшках, побуждало сильнее прижимать язык, чтобы доставить максимум удовольствия. — Так классно, Вань, ох, — на особенно удачном движении кружево окончательно сползло с красной сочной головки. Ваня помог себе рукой, сдвинув его еще ниже, прямо к поджавшимся яйцам. Картина была почти нереальная: крупный горячий ствол с блестящей головкой, пережатый резинкой трусов, плотно прижимался к животу, оставляя слюдяные следы на коже; гладкая чистая кожа приятно ощущалась под пальцами. "Интересно, он везде такой?" — Ваня кинул взгляд наверх и понял, что Дима стоял, крепко зажмурив глаза и тяжело, с тихими жалобными полустонами выдыхая. Охватив головку члена губами, Ваня медленно проникнул пальцами под кружево на ягодицах, поглаживая и продвигаясь все ближе к ложбинке. Чуть взмокшая от пота, она была приятно теплой и нежной, волос там совершенно не ощущалось, и Ване оставалось лишь представлять, как Димочка, этот приятно крупный и мощный мальчик, работал бритвой, стараясь добиться гладкости везде. Двигать головой было неудобно, поэтому Ваня старался больше работать языком и крепче сжимать губы, а пальцами продолжал поглаживать под трусиками, чувствуя, как постепенно расслабляются мыщцы, пропуская все дальше и дальше. Дима уже стонал, не прекращая, ласки сводили его с ума. В какой-то момент он, окончательно осмелев, закинул бедро на чужое плечо, раскрывшись сильнее, и ощутил, что наглые пальцы коснулись нежной кожи отверстия. Огладили по кругу, пощекотали и, — Дима зажмурился, почувствовав, что краснеет еще сильнее, — один из них проникнул внутрь, буквально немного, самый кончик. Однако даже это заставило парня сжаться, инстинктивно толкнувшись в мягкий послушный рот, звонко вскрикнуть и кончить. Тело прошибло мелкой судорогой, заласканное отверстие запульсировало, словно желало, чтобы его растянули чуть сильнее, из члена вырвалась струйка белесоватой спермы, заляпав живот и немного бедра. Ваня с восхищением глядел на эту картину, ощущая пальцем внутреннюю пульсацию сфинктера, представляя на этом самом месте собственный член. — Димочка, — прикоснувшись несколькими горячечными поцелуями к нежной коже внутренней стороны бедра, все так же лежащего на плече, Ванька быстро опустил руку в свои штаны, охватив рукой крепко стоящий член. — Постой так еще минутку, мой хороший. Он быстро дрочил, глядя снизу вверх на Диму, который громко и прерывисто дышал после оглушительного оргазма, смотрел своими невозможно темными глазами на Ваню и облизывал пересохшие губы. Именно этот юркий мокрый язык, скользнувший по губам, и толкнул Ваньку за грань, который в судороге оргазма чуть прикусил кожу на чужом бедре. Стараясь отдышаться, парни совершенно не заметили чужого присутствия, даже не услышав хлопка двери. Ульяна, вернувшаяся за пропуском, остановилась рядом с Маргаритой на входе в раздевалку, оглядела непристойную картину и совершенно безэмоционально передала подруге пару купюр, на что та лишь ухмыльнулась. — Я же говорила, что они ебутся, как ты не понимаешь!