Уважение и то, что за ним стоит

Вад не уважает наставников, никого из них. Сама мысль об этом приводит Према в бешенство. Он помнит, как сам был первокурсником, как нарывался на наказания Артит. Никто из них не был идеальным студентом — кроме, может быть, Нотта. Но игнорировать элементарные нормы этикета они себе не позволяли. Все они с молоком матери впитали уважение к старшим и то, как правильно им поклониться с ваем. На чем растили этого нахала, поили горьким пивом? Друзья-наставники считают, что он придирается к дерзкому первокурснику, который прошел мимо и даже не скользнул взглядом по его бордовой рубашке. Брайт на удивление трезво рассуждает, что тот мог и не знать, что Прем — его старший. Не перед каждым же встречным в кампусе ему благоговеть. Нотт и Тута поглядывают на Према с беспокойством: как будто он не был таким раньше, как будто он перегибает палку даже сильнее Артита. Но Прем уверен, что Вад заслуживает каждого яростного взгляда. Наглец не имел права погружаться в собственные мысли настолько, чтобы проигнорировать Према и даже не посмотреть на него при встрече. От одной мысли об этом жжет в груди. Вад живет по каким-то своим правилам. Может быть, у него их и вовсе нет. Откуда он взялся такой, как ему до сих пор не обломали зубы? Прем сжимает кулаки с такой силой, что чувствует, как впиваются в кожу короткие ногти. Зарвавшегося первокурсника нужно поставить на место. Можно подумать, он единственный, кто хочет избавиться от рамок и правил. Нужно знать свое место в системе, вот и все. Если он не в курсе, как правильно оказывать уважение старшим, его нужно научить. Но Вад знает. О, этот паршивец прекрасно знает, в чем отличия между разными видами вая. Наверное, в этом есть смысл: чтобы нарушать правила, их нужно знать до мелочей. На очередном собрании Вад складывает ладони и тянет их издевательски высоко, как будто Прем — его личное божество, его король. Это даже больше, чем нужно, вот только он и не думает склонить голову, тем самым сводя мнимое уважение на нет. Смотрит упрямо и пристально глаза в глаза, пока Прем не переводит невидящий взгляд на его медленно опускающиеся ладони. Как Вад посмел сказать, что отказывается считать Према своим старшим, как смеет смотреть с настолько неприкрытым вызовом? Прему нужно, чтобы этот взгляд изменился. Он готов выжечь из Вада малейшую непокорность. Упрямый взгляд преследует даже во снах, все чаще и чаще, и Прем бессильно бесится от этого. Если бы не вбитое в подкорку уважение к системе СОТУС, он бы давно уже размазал Вада по ближайшей стене — лишь бы не видеть снова и снова насмешливые искры в его глазах. Прему чудится, что Вад даже в волейболе борется не с командой чужого факультета, а с ним. Чувствует его взгляд, стоя на трибуне болельщиков, хотя это полная глупость. Ваду не до того, он расправляется с противниками, яркой вспышкой носится по площадке. Если бы он делал это ради них, старших, Прем был бы рад. Но он знает, что Вад плевать хотел на старших и на честь факультета. Чего ради он вообще вышел на поле, покрасоваться? Когда первокурсники выигрывают, Вад попадает в ликующую толпу. Его со всех сторон обнимают сокомандники, он широко им улыбается, откидывает с глаз челку и радостно вскидывает кулак. Прем подается вперед, не желая упускать эти эмоции. Такого Вада он еще не встречал. Такой Вад не выглядит равнодушным. Парадоксально, но это злит только сильнее. Прем всерьез задумывается о поиске подпольного клуба, в котором можно было бы в кровь избить соперника — или первому бессильно упасть на ринг. Не самая привычная мысль для мирного фотографа, которым он все еще всерьез себя считает. Когда он видит, как толпа студентов задирает кого-то из первокурсников, он спешит на помощь не потому, что хочет подраться. Он старший, он обязан вступиться. Прем не без труда раскидывает нападающих, отгоняя их, кажется, не столько ударами, сколько глухим рыком. Идиоты, не знающие ничего о честных драках. Просто позор — наваливаться такой толпой на одного. И только когда он подхватывает первокурсника под плечо, понимает, что это Вад. Тот смотрит не менее ошарашенно — их лица слишком близко. Разбираться с этим Прему некогда. Вада нужно отвести в больницу, сдать врачам, убедиться, что тот не пострадал, созвониться с остальными наставниками, получить набор лекарств на первое время и купить Ваду бутылку воды. Когда он доводит Вада до общежития и вталкивает ему в руки пакет, наконец-то получается отдышаться. Или вдохнуть — Прем не уверен, что все это время вообще дышал, действуя на чистых рефлексах. Вад окидывает его на прощание нечитаемым взглядом и уходит в сторону общежития. В кои-то веки его молчание не задевает Према. За весь вечер они перекинулись лишь парой слов, убеждая друг друга, что все в порядке. Все не в порядке. Желание хорошенько встряхнуть Вада испарилось, когда Прем увидел его раненым. Беспомощным, но не желающим этого признавать. Прему нужно что-то другое. Знать бы еще, что именно. Сны Према меняются. Теперь они полны движения, замахов и подступающих скрещенных теней. Почти каждую ночь во сне Вад не сводит с него пронзительного взгляда, который жжет все сильнее. В реальности тоже что-то меняется. В аптеке Вад впервые приветствует его с уважением, которого Прем так ждал. Он отвечает не менее уважительным ваем и не понимает, почему практически не чувствует удовлетворения. Теперь Вад приветствует его ваем каждый раз, когда встречает в университете. Брайт допытывается, как Прему удалось привести в чувство дерзкого первокурсника. Ответить Прему нечего. Хорошо хоть Артит обрывает бесконечные вопросы Брайта прежде, чем Прем вскипает. Вад действительно приветствует его, но после проходит мимо, к друзьям, которые завелись у него каким-то чудом, не иначе. Рутинная жизнь студентов: первый и третий курс встречаются только на собраниях и в кафетерии. Прем продолжает чувствовать на себе тяжелые взгляды. Вад смотрит на него так, будто чего-то ждет. Прем несколько раз пробует завязать разговор, но никак не может найти правильные слова. Он говорит что-то об учебе, о приближающейся церемонии. Вад не отказывается прийти на нее, но это не ощущается победой. На церемонии для первокурсников Прем чувствует, как его понемногу отпускает напряжение. Быть наставником непросто по множеству разных причин, и все его друзья с нетерпением ждут, когда можно будет снять суровые маски. Они были бы не против подружиться с младшими, когда те наконец поймут суть СОТУСа до конца. Не так давно они и сами были такими же первокурсниками и прекрасно помнят собственные чувства. Когда перед ним садится Вад, Прем чувствует разливающееся в груди тепло. Пусть его и буквально притащил за руку Брайт — он все же пришел. Вад впервые улыбается ему — настолько светлой улыбкой, что Прем на секунду замирает, не в силах оторваться от редкого зрелища. Ему все-таки удалось показать Ваду, от чего тот все это время отказывался. Извиниться за все, что было раньше, трудно, но он неловко выдавливает пару фраз. Куда проще проговорить искренние пожелания и обвязать запястье Вада нитью. Взгляд Вада мечется от собственного запястья к лицу Према. Он все еще чего-то ждет, только Прем сказал даже больше, чем ожидал от себя. Он уговаривает Вада сделать фото, с упоением ловит его в объектив камеры. Кажется, что все закончилось хорошо, но Вад вежливо улыбается, благодарит за пожелания и уходит с прямой спиной. Брайт, вертящийся неподалеку, опять задает глупые вопросы, но Прем не знает, что сделал не так. После церемонии студенческая жизнь наконец-то приходит в норму. Прем продолжается сталкиваться с Вадом в кафетерии, они вежливо приветствуют друг друга и расходятся за разные столы. Идет неделя за неделей, и ожидание в глазах Вада постепенно сменяется тоской. Прем совершенно не знает, что с этим делать. Он даже злиться не может: это не имеет никакого отношения к неуважению старших. Вад смотрит так только на него. Когда в тоскливом взгляде мелькает разочарование, Прем не выдерживает. Им нужно поговорить, так что он находит Вада на баскетбольной площадке. Тот тренируется один и, хотя рисоваться не перед кем, выглядит как с обложки спортивного журнала. — Чего ты ждешь от меня, нонг? — прямо спрашивает Прем. И конечно же, Вад не собирается ему отвечать. Как был дерзким первокурсником, так и остался. Он просто подходит настолько близко, что Прем наконец-то видит во взгляде напротив все, что было спрятано. И только тогда понимает, что именно сам хотел увидеть в этих глазах. Ровным счетом то, что видит сейчас. Губы Вада горчат.