Солнце, море, лето, любовь!

Донхёк не знает: радоваться ему или плакать. С одной стороны, хорошо, что он не один и родители разрешили взять Джисона с ними в отпуск, в Таиланд. А вот с другой — ему было бы спокойнее и не так стыдно за то, что он делает. Всё было хорошо до момента их посадки на самолёт, когда Джисону приспичило Донхёка развести и уломать на спор, который старший с треском продул и ему пришлось выполнять дурацкое желание Пака. Джисон сам по себе был дурацким и желание было конечно же соответствующим. Донхёку пришлось нелегко: у девушки, сидящей со стороны Ли на соседнем ряду, нужно было выведать номер телефона и познакомиться. Донхёк краснел, пыхтел, бубнил себе под нос, пока девушка недоумённо хмурила брови в попытке разобрать хоть одно слово, и понять, что от неё хотят. Пока Джисон давился смехом по правую руку от Донхёка, Ли умирал от стыда, потому что, как позже выяснилось, у девушки был муж и маленький ребёнок, которые чуть позже появились в салоне самолёта. Донхёк хотел выкинуть младшего из самолёта без парашюта, чтобы тот умер самой ужасной смертью. Высылать Джисона в чемодане обратно в Сеул было поздно, но он рассматривал такой вариант. Когда он звал Джисона с собой, то думал, что родители не возьмут его с ними. Но, родители Донхёка Джисона обожали, и любили его чуть ли не больше чем собственного сына. Тогда Ли надеялся на то, что родители Пака младшего не отпустят. Но, родители Джисона Донхёка обожали, и любили его чуть ли не больше чем самого Джисона, поэтому с радостью отпустили его. В общем, родители их любили и боготворили — кто кого, не так важно. И вот, когда они уже были на солнечном и тёплом Пхукете, пока в мечтах Донхёк лежал на пляже и потягивал какой-нибудь коктейль через трубочку, лёжа на лежаке под пальмой, всё было в точности наоборот. Нет, на пляж, конечно, их родители отпустили, пока сами собирались в номере после завтрака, чтобы потом присоединиться к ним. Только вот Донхёк сидел на лежаке и далеко не под пальмой и с коктейлем в руке, а с красным лицом и опухшими губами после острой лапши. Рядом, на другом лежаке, вальяжно закинув ногу на ногу, лежал Джисон, лениво потягивая через трубочку холодную колу. Ли явно выглядел, как придурок с открытым ртом и высунутым языком, но сделать ничего с этим не мог. Всё снова придумал дурацкий Джисон, наслаждаясь тем, что сейчас Донхёк страдает, пока он сам расслабленно греет ступни на солнце. Утром, пока все нормальные туристы у которых «всё включено», набивали щёки вкусной едой за завтраком, Донхёк упрямо жевал острющую лапшу, потому что не хотел проигрывать спор. В итоге, Ли даже половины съесть не смог, а Джисон, даже не слушавший оправдания старшего, начал активно размышлять над заданием для Донхёка. У него, думалось Ли, наверняка стоит пометка в голове, чтобы пожёстче, чтобы было смешно и весело, чтобы потом старший со стыда умирал, пока Джисон бы смеялся в сторонке, как не в себя. Донхёк даже маме пожаловался, но та больше поверила глазёнкам Джисона, которые тот состроил ей, мол, я не приделах и о каком споре речь не знаю. Донхёк придумывал план мести, пока активно махал ладонью перед открытым ртом, чтобы хоть как-то остудить пылающий язык. — Вон, — машет рукой Джисон в сторону парня, что сидел недалеко от них. Донхёк послушно поворачивает голову, чтобы взглядом упереться в жёлтую панамку и такого же цвета рубашку, — видишь этого цыплёнка? Нам компания не помешает, как думаешь? — И что ты предлагаешь? — недовольно шипит Ли, отворачиваясь от незнакомца. Джисон давит хитрую ухмылку, щурит глаза и отставляет стакан с колой на подставку. — Познакомься с ним, спроси его имя и предложи потусить вместе, — пожимает он плечами, принимая сидячее положение. — У тебя как с английским? Донхёк строит жалостливое лицо, потому что с английским у него вообще никак. Ни привет, ни здрасти, ни до свидания. Он с английским не дружит и не особо хочет. «Dude pour me some more» и то, только потому, что Джонни использует эту фразу чаще, чем все остальные в его лексиконе. — Хеллоу, ват из ю нейм? — Это типа «привет, как тебя зовут»? — неуверенно тянет Донхёк, с лицом великого мученика (хотя это не далеко от истины). — Ну вот, — хлопает его по плечу Джисон, широко улыбаясь, — всё не так уж и плохо. Начнёшь с этого, а потом всё как по маслу пойдёт. Он подталкивает Донхёка в спину, и старший уверен, что тот сейчас за его спиной пытается не заржать в голос. Ли хоть за это ему благодарен, потому что сердце начинает колотиться, а пальцы подрагивать от волнения. Может, думает он, пока нехотя плетётся по белому песку, проваливаясь по щиколотки, парню в жёлтой панамке и одному хорошо. Может быть, он здесь один потому, что хочет побыть в одиночестве, а Донхёк сейчас нарушит его. Если пацан захочет Донхёка убить, то Ли без зазрения совести всё свалит на Джисона. Вот тогда Донхёку и вовсе не надо будет придумывать месть для младшего. Что-то всё-таки его заставляет идти до конца, хотя желание сбежать ещё на полпути было. Он бесшумно подходит со спины и оборачивается на внимательно наблюдающего за ним Джисона. Тот улыбается ещё шире и показывает старшему два больших пальца. Донхёк шумно сглатывает и прочищает горло. Пацан, услышав у себя за спиной движение, недоумённо поворачивает голову, поднимая взгляд. — Х-хеллоу, ват из ю нейм? — повторяет Донхёк за Паком, и криво улыбается, надеясь, что из-за его корейского акцента парню было хоть что-то понятно. — Привет, — отвечает этот самый пацан на корейском, и испуганно распахивает глаза, когда Донхёк начинает смеяться. — То есть, привет, меня зовут Марк, — переходит он на английский, смущённо натягивая панаму на глаза. — Мой английский вообще сущий ужас, — отсмеявшись, выговаривает Донхёк, плюхаясь на песок рядом с новым знакомым. — Будет лучше, если мы будем говорить на корейском, — Марк кивает головой, но продолжает молчать, неловко пялясь себе на ноги. — Ну, так значит жёлтая панамка? Любишь жёлтый цвет? — Ага, типа того, — бормочет парень, пальцами зарываясь в песок. Да, разговор не идёт, но Донхёку было жизненно необходимо узнать про жёлтую панамку. Может, если у них не получится затусить, тогда Ли придётся просто мелкому заплатить деньги и попытаться забыть весь этот позор. — Минхён, — раздаётся сбоку и парни автоматически поворачивают головы. Донхёк тут же упирается взглядом в длинные ноги в чёрных шортах и неосознанно сглатывает. Он медленно поднимает глаза, чтобы его взгляд в ответ поймал довольный и насмешливый. — Черт, — шипит Марк, — Юно, я же просил не звать меня этим именем! Я Марк! — А я, кажется, не один раз говорил тебе называть меня хёном, — легко парирует Юно, поудобнее перехватывая стакан с каким-то пойлом ядерного цвета в свободную руку. Он оглядывает Донхёка с ног до головы, и, видимо не разглядев в нём ничего подозрительного, переводит взгляд на насупившегося Марка. — Мы с Тэёном вон в том баре, — кивает он небрежно головой себе за плечо, — если что, зови. Марк что-то бурчит себе под нос, а Юно, подмигнув напоследок смутившемуся Донхёку, удаляется, оставляя их одних. У Ли он, если честно, вызывает вопросов побольше, чем жёлтая панамка его нового знакомого, но задавать их Марку как-то неудобно. К тому же, знакомы они всего десять минут. — Старшие братья иногда, как заноза в заднице, — решает разрушить неловкую тишину Донхёк, после ухода Юно. Марк поворачивает к нему голову и с обречённым видом слабо кивает головой. — Он парень моего старшего брата, Тэён-хёна, — неловко лепечет Марк, снова отводя взгляд себе под ноги. — Но в моём случае, Юно, как раз-таки, заноза в заднице, — тихо посмеивается он. — У тебя тоже есть старший брат? — О нет, — машет ладошками Донхёк перед лицом, — мне и его хватает, — кивает он себе за спину, где Джисон во все глаза пялит на них вот уже минут десять точно. Марк мельком смотрит себе за плечо, когда Пак, заметив его взгляд, начинает делать всё, чтобы не выдать себя за подглядыванием. — Это мой лучший друг. Подожди, а на сколько ты приехал? — Мы прилетели два дня назад, — охотно отвечает Марк. — Думаю, до конца недели точно пробудем здесь. — Точняк, мы тоже в этой дыре ещё неделю минимум протусим, — задумчиво кивает головой Ли. Задание от Джисона было таково: познакомиться, узнать имя и позвать тусить вместе с ними. Донхёку теперь, если честно, не так важно выполнить задание, как просто узнать Марка поближе. — Хочешь я познакомлю тебя с ним? Будем помирать со скуки вместе, потому что родители не разрешают нам пить алкоголь. — Правда? — загорается идеей Марк и подскакивает на ноги следом за Ли. — Конечно, — весело щурится Донхёк, протягивая ладонь парню. — Мы своих не бросаем. Я, кстати, Донхёк, — подмигивает он, и за руку начинает тянуть Марка в сторону ожидающего их Джисона. — Идём, Минхён! — Я не Минхён! — громко возмущается Марк, но послушно плетётся за Донхёком следом. — Я Марк! В ответ ему раздаётся только звонкий смех.

* * *

Тем же вечером они втроём решают, что детская программа не для них. Никто из них не захотел торчать и танцевать с маленькими спиногрызами, пока какой-нибудь парень, переодевшийся в девушку, развлекал бы их. Родители звали Донхёка и Джисона поехать с ними в ресторан, но после того, как Марк сердечно пообещал, что его старший брат за ними обязательно присмотрит, мама всё-таки сдалась. Донхёк смотрел на маму с открытым ртом, потому что своему сыну она никогда не доверяла на слово, как смогла довериться Марку, которого видела впервые в жизни. Это было не так важно, потому что Донхёк не хотел тухнуть с родителями в ресторане и был на самом деле Марку благодарен. Марку, оказывается, было двадцать лет и вполне возможно, что ему могли бы продать пиво. Хотя, пялившиеся на Джисона два парня в баре всё на том же пляже, могли бы угостить пивом совершенно бесплатно. Тогда уже Джисону стало не до смеха, и он, чуть ли не плача, умолял Марка и Донхёка свалить подобру поздорову. — Не бойся, — Донхёк закидывает одну руку на плечи младшему, а свободной подтягивает к себе пина коладу. — Хочешь попробовать, Джисонни? — мило интересуется старший, на что Пак заторможено качает головой, скашивая взгляд на парней у круглого столика недалеко от самой барной стойки. Те продолжают на Джисона пялиться и младшему хочется поскорее сбежать. Марк и Донхёк, судя по всему, торопиться не собираются. — Значит вы с Сеула? — вдруг спрашивает Марк. Донхёк, отпивая коктейль со стакана, положительно кивает головой. — Я, если честно, терпеть этот город не могу, — выдаёт старший, и у Джисона, сидящего слева от Донхёка, глаза лезут на лоб. — Я до этого всю жизнь практически прожил в Ванкувере. Не знаю почему меня вдруг потянуло в Корею после окончания школы. — Чувак, это отстойно, — грустно говорит Донхёк, и младший цокает ему в ухо. Ли отмахивается от него, как от назойливой мухи, во все глаза наблюдая за Марком. — Разве ты вернулся сюда не с братом? — Не-а. Тэён-хён жил с бабушкой, а потом вдруг мне приспичило вернуться. Тем не менее, я смог поступить в университет, — рассказывает старший, задумчиво водя подушечкой пальца по краю стакана с мохито. — Он даже помог мне в какой-то степени. — Хён, а как там, в Ванкувере? — заинтересовано высовывает голову Джисон, подпирая подбородок ладонью. — Там круто, — просто отвечает Марк, расслабленно улыбаясь. — Зимы там снежные, а осень всегда дождливая. Не как в Сеуле. Может, я всё ещё смогу привыкнуть. Но, если у меня всё-таки появится возможность уехать обратно, то я не раздумывая уеду. Донхёк чувствует накатывающую грусть. Так просто сорваться в незнакомую страну, оторваться от родителей и близких друзей, очень сложно. Он сам бы так не смог. Донхёк, как бы не капризничал и не отбивался от заботы родителей, талдыча каждый раз, что он уже взрослый, всё равно был привязан к ним. Даже Джисон, маленький пакостник, который вечно над старшим смеётся и разводит его на различные шалости и споры, в итоге, всё равно для Донхёка самый близкий и родной человек. У Марка, хоть и есть в Сеуле старший брат, наверняка ужасно за родителями скучает. Он не знает какого это, но всё равно хочет, чтобы Марк не грустил. — Чёрт, — шепчет Джисон, смотря Марку куда-то поверх головы, — тот пугающий парень идёт в нашу сторону. Марк поворачивает голову и тяжело вздыхает, борясь с диким желанием сбежать. Донхёк узнает парня, который подходил ещё утром к ним на пляже. Юно не выглядит пугающе, подмечает Ли, скорее внушительно? У него всё ещё имеются на его счёт вопросы. Но он не кажется плохим. К тому же, парень, который идёт рядом с ним, выглядит очень даже миленько. — Всё ещё не в номере? — тот, что миленький, садится на единственный свободный высокий стул рядом с Марком, а Юно останавливается рядом с ним, закидывая руку тому на плечи. — Хён, я же не маленький, — бурчит Марк, косясь на притихших Донхёка с Джисоном. — Донхёк, Джисон, знакомьтесь — это мой брат, Тэён, я про него рассказывал. А это чудовище вы уже знаете, — кивает он на Юно. Тот нисколько не обижается на данное ему прозвище, только смеётся в шею Тэёну, пока старший метает взглядом молнии в Марка. — Здравствуйте, — лепечут Джисон и Донхёк, слишком смущённые ситуацией. Марк бурчит что-то про то, что Тэён и Юно все испортили, про то, что они вообще не должны лезть в их маленькую тусовку. «Старики», — говорит Марк, и Тэён, потрепав по голове насуплено уворачивающегося от его руки младшего, слезает со стула с помощью Юно. — Не засиживайтесь долго, — мягко улыбается Тэён парням. — Ещё увидимся. — Не пей много, — Юно напоследок сжимает плечо Марка, что значит, что лучше действительно много не пить. — Удачи. — И тебе не спотыкаться, — отвечает младший, и, немного подумав, добавляет: — Хён. — Вы, кажется, не особо ладите, да? — замечает Донхёк, после того, как Юно и Тэён покидают бар. — Мы-то? — брови Марка удивлённо ползут наверх, и Джисон, прыснув в кулак, чуть со стула не сваливается, во время удержавшись за стойку. — Да вроде нормально ладим? — неуверенно тянет он. — То есть, Юно, конечно, та ещё заноза в заднице и они с Тэёном съехались. Но в конечном итоге, я, вроде как, не против. — Минхён, ты, конечно, заставляешь переживать за тебя. Я думал, что они над тобой издеваются. — Да брось, — пихает его в плечо Джисон, — Тэён-хён не выглядит как тот, кто будет над своим младшим братом издеваться! — Я просто так думал! — оправдывается покрасневший Донхёк, отпихивая от себя младшего. В итоге, с бара они так и не уходят, пока Джисон не засыпает прямо за барной стойкой на сложенных руках. Донхёк пытался его разбудить, но тот слишком хитрый, чтобы идти своим ходом, поэтому Марку приходится тащить его на спине до их отдельного с Донхёком номера. Джисон хоть и выглядит тощим, но на деле очень тяжёлый, из-за чего Ли постоянно предлагает дотащить его самому. Марк только отмахивается, поудобней перехватывая Пака ладонями под острыми коленями, и дотаскивает его прямо до кровати. После того, как Донхёк прощается с Марком, он возвращается в комнату, где вполне бодрый Джисон набрасывается на старшего и валит его на кровать. Донхёк всю ночь думает о Марке.

* * *

По скромному мнению Марка, Донхёк выглядит, как солнце. Такое греет круглый год и светит даже ночью. У него россыпь веснушек на смуглых щеках, в глазах переливается целое море и на пухлых губах всегда играет искренняя улыбка. Всё, что Марк видит в Донхёке за последнюю неделю, впивается под кожу, а мысли о нём ни в какую не выветриваются. Он думает, что время очень быстро летит и у него не остаётся возможности узнать о Донхёке больше, чем он о нём знает сейчас. Он чувствует себя слишком жадным, забирая последние крохи внимания Донхёка себе, когда Джисон гуляет с ними, но ничего с этим поделать не может. Джисон всё видит, Марк замечает его понимающие взгляды, поэтому отвечает ему своими, виноватыми. У него в номере лежит обратный билет на самолёт, завтрашним рейсом он возвращается в Сеул, а Донхёк остаётся на Пхукете ещё на два дня. Марк даже не заметил, как быстро пролетели дни, в которых Донхёк скрашивал его одиночество своим присутствием. Ещё неделю назад, Марку казалось, что это будет его самая ужасная поездка на Пхукет, куда Тэён уломал его полететь, и Ли отмазывался всеми силами, когда Юно всё уже решил за него. Сейчас он хочет растянуть время, чтобы побыть с Донхёком ещё целую ночь и день после, но он не уверен. Он не уверен, что что-то получится. Джисон уверил, что если вдруг родители захотят проверить их в номере, то обязательно Донхёка отмажет. Марк тогда не думал о родителях Донхёка, когда в половине первого ночи заявился к нему с Джисоном в номер, чтобы младшего выкрасть. Вопросы почему, а главное зачем, Марк и подавно игнорировал в своей голове. Потому что ладошка Донхёка была в его, потому что Донхёк без лишних вопросов с Марком пошёл, даже не задавая вопросов, на которые, Ли уверен, что не смог бы ему ответить. Вот почему с Донхёком было легко. Марк не уверен, что он сможет удивить Донхёка россыпью звезд на ночном небе, но в Сеуле их не видно, как здесь, поэтому, это первое, что пришло старшему в голову, когда Донхёк тихо поинтересовался куда Марк его ведёт. На пляже дул прохладный ветер, когда они заняли один лежак на двоих. Марк лёг на спину, закинув руки за голову, пока младший пристраивался на краешке, не отводя взгляда от неба. — Я и не замечал их до этого момента, — пораженно признается Донхёк, с трудом переводя взгляд себе под ноги. Он даже подумать не мог, что Марк отведет его просто посмотреть на звезды. Кто сейчас так делает? Ему действительно нравится. — В Сеуле их не видно, — Марк расслабленно разглядывает подсвеченный лунным светом профиль младшего и, убирая одну руку из-под головы, кладёт её на колено Донхёка. Тот вздрагивает, обращая взгляд на старшего и медлит перед тем, как решиться лечь рядом. Места на лежаке не так уж и много, Донхёку практически приходится лечь на старшего, но того походу это совсем не смущает. Марк только поудобнее перехватывает младшего за талию одной рукой, вжимая его в себя, пока Донхёк молиться, чтобы в темноте не было видно его пылающих красным щёк. Поэтому, чтобы не смущаться ещё больше, Донхёк возводит взгляд к звездам. — Мне нравится, — признается Донхёк. Ты мне нравишься, думают они вместе. — Мне тоже, — тихо говорит Марк, смотря на расслабленное лицо младшего, когда тот прикрывает глаза. — Не усни, я не против поспать с тобой, но здесь прохладно. — Я… — Донхёк напрягается всем телом, в пальцах неосознанно сжимая ткань чужой худи, — я не собирался спать, — бормочет он, носом ныряя в складку ткани на груди старшего. Ночью на пляже и вправду прохладно. Донхёку нравится, слышать спокойное дыхание Марка сверху и слышать тихое журчание моря неподалёку. Нравится, как старший ласково перебирает пряди его спутанных волос, как тихо напевает какую-то неизвестную Донхёку мелодию, тем самым убаюкивая его. Донхёк держит глаза закрытыми, но старается не заснуть, потому что боится, что тогда времени с Марком у них останется совсем мало. Он пальцами цепляется за него крепче и рука старшего в его волосах на мгновение застывает, после чего он подтягивает Донхёка повыше и обнимает двумя руками. — Я просто замёрз, — пытается оправдаться Марк, когда младший заинтересованно приоткрывает один глаз. — Так теплее. Донхёк согласно мычит и обнимает в ответ, закидывая одну ногу на бёдра Марка. Никто из них не говорит о том, что уже сегодня в обед им придётся попрощаться.

* * *

Джисон машет ладошкой вслед уезжающему такси и, перекатываясь с пятки на носок, оборачивается на Донхёка через плечо. Ли улыбается и пожимает плечами на сменившийся беспокойством взгляд младшего. Чего беспокоится-то, думается Донхёку, хотя внутри всё сжимается от переживания. Марк уехал, они не говорили и не обещали друг другу ничего и Ли остается только вспоминать моменты проведённые с ним за прошедшую неделю. Он старается делать вид, что всё хорошо, когда они с родителями обедают в уютном кафе, потому что Джисон уже раз сто спросил, расстроился ли Донхёк. Да, Донхёк расстроился, что у них с Марком не получилось провести времени наедине больше, да, он расстроен, потому что ночь прошла слишком быстро и они не наговорились друг с другом вдоволь. Он расстроен, даже скорее зол на себя за то, что не попытался предложить Марку встретиться уже в Сеуле и продолжить их знакомство. Иногда мама ругает его за излишнюю болтливость, а Джисон иногда за тупость в моменты, когда эта болтливость так нужна. Они с Марком, по крайней мере, обменялись инстаграмом и твиттером. Он держался из последних сил, чтобы не написать в инстаграме Марку в ту же секунду, как такси забрало их с отеля. Джисон бы точно убил его за излишний драматизм, но… @mork_lee я уже сижу в самолете и мне сейчас придётся выключить телефон да и вообще, я думал, что напишу тебе, когда уже буду в сеуле @mork_lee но, спасибо тебе за все дни проведённые вместе это прозвучит слащаво и не в моём стиле, но я уже скучаю по тебе и ты единственный, кому я позволяю называть себя минхёном, так что не осуждай меня! — О, прекрати, просто убери это дурацкое выражение со своего лица, — закатывает глаза Джисон, пока Донхёк, склонив голову над телефоном, глупо и по влюбленному улыбается. — Или ты хочешь, чтобы твоя мама узнала об этом и потом дразнила тебя? — Просто завались, — шипит Донхёк, и, не поднимая взгляда на младшего, быстро строчит ответ.

@haechan0_0 я не буду тебя осуждать только потому, что я тоже скучаю, минхён

@haechan0_0 удачного полёта и увидимся в сеуле!