«А в её глазах полыхает...»

«Его глаза отражали серый цвет осеннего неба» © Марилли Джульетта

      Большая еле освещённая аудитория. Напряжённая атмосфера. Тиканье часов заметно нервировало студентов, корпевших над незапланированно контрольной работой. Никто из них не поднимал голову, лишь изредка кидали взгляды на время, и с каждым разом они лишь усерднее писали в тетрадях. Особо нервные боялись шевельнуться, особенно когда чувствовали на себе испытывающий взгляд преподавателя, который никому не позволял списывать. Профессор Хендриксон внимательно изучал каждого студента, подолгу задерживая взгляд на особо одарённых в плане хитрости и уловок, но ни один из них не был уличен. Что ж, подумал он, либо контрольная оказалась слишком лёгкой даже для нерадивых студентов, либо всё-таки он упустил момент.       Внезапно раздавшийся звонок стал спасительным глотком воздуха.       — Ну что ж, сдаём работы, в эту пятницу уже можете узнать результат, — сказал мужчина, указывая на край стола. — На сегодня всё, можете быть свободны.       За пару мгновений образовалась стопка бессонных для преподавателя работ, а счастливые студенты старались как можно скорее покинуть аудиторию.       — Пока, Мелиодас. Увидимся завтра, — держа в зубах маленький рюкзак за ручку, сказала второкурсница, на ходу поправляя себе хвостики.       — Пока, Диана! — попрощался с ней светловолосый юноша, провожая подругу взглядом, пока та не исчезла в потоке студентов, а после надел наушники и вышел во двор, где ярко сияло солнце.       Уже неделю обеденный перерыв проходил на улице, и многие были этому рады. Приятно было сидеть на скамейках, которых было пруд пруди, болтать обо всём, подставлять лицо под лучи солнца, ощущать тёплый порыв ветра, да и вообще расслабиться после мучительных пар в прохладном старинном здании. Этот огромный золотой двор, где собираются студенты разных факультетов, будто пропитан энергией, ведь едва ступая ногами по каменным извилистым дорожкам, каждый ощущал, что усталость будто испарялся в воздухе. Вот и сейчас отсидевший несколько пар Мелиодас лишь быстрее направлялся к своему любимому месту, пританцовывая и слушая любимые песни, по пути здоровался со знакомыми, а одну из них спас под удачные биты от летевшего на неё мяча, успешно отправив его обратно с ещё большей силой под удивлённые взгляды футбольной команды университета имени Святого Лионесса. Получив благодарность языком жестов, парень лишь ответил: «Не за что, Гельда», и отправился дальше.       И его уже ждали под высоким дубом на небольшом холмике с расстеленным пледом и обедом в виде бутербродов и капучино.       — Ты опоздал на одну минуту и четырнадцать секунд, — отрываясь от учебника, сказала девушка, когда Мелиодас выключил музыку и снял наушники. — Знаешь, заставлять даму ждать — это не по-джентльменски.       — И тебе привет, Мерлин, — улыбнулся он, наклоняясь к своей половинке и оставляя на щеке беглый поцелуй. — Надеюсь, это искупит мою вину.       И ответ в виде слабого румянца не заставил себя ждать.       — Ладно, ты прощён, — махнула рукой Мерлин. — Давай уже есть, пока всё не остыло.       — Дважды повторять не нужно, — потёр руками Мелиодас и, положив голову на растянутые женские ноги, приступил к трапезе.       Их перекус прошёл в тишине, но ему и не хотелось сейчас говорить. Он с удовольствием наблюдал, как Мерлин потихоньку отпивала капучино, надкусывала бутерброд и внимательно изучала, как она говорит, «лёгкое чтиво», коим являлся учебник по биогеохимии, которую изучают на старших курсах. Казалось, ничто не мешало ей учиться: ни рядом сидящий и наблюдающий за ней парень, который время от времени рисовал известные ему узоры на открытом животе, ни ребята из музыкального факультета, устроившие мини-концерт на скрипках, ни ветер, играющий с её аспидно-чёрными волосами, которые так и лезли на лицо, но Мерлин лишь терпеливо заправляла их за ухо. Мелиодас видел в золотистых глазах неподдельный интерес и потому не смел прерывать её любимое занятие. Для наслаждения ему было достаточно и её присутствия.       Но чудо иногда и случается.       — Всё же оставлю это на потом, — сказала Мерлин, убирая учебник в рюкзак, а потом запустила руку в золотистые волосы парня, который от такого действия едва не замурчал. — Как прошёл твой день?       — О, замечательно, — ответил Мелиодас. — Точнее, было замечательно до третьей пары. Троица проказников, чёртовы засранцы, не на шутку разозлила Хендриксона, и тот — не поверишь! — устроил нам внеплановую контрольную.       Эмоции на лице парня вызвали у девушки смешок.       — Но ты же смог списать, верно?       — Конечно, ни-ши-ши, — улыбнулся он, зажмурившись от приятного прикосновения. — Мерлин, твои пальцы как всегда творят невообразимое.       Золотистые глаза хитро прищурились.       — Не удивил, — ответила она, на что Мелиодас лишь вздохнул. Нелегко ему было найти или сказать что-то, что могло бы сильно удивить его девушку, которая до него встречалась с весьма красноречивым поэтом. — Но всё же рада, что мой массаж, — после этих слов её тонкие и изящные пальцы надавили на загривок, после которого раздался едва слышимый стон, — приносит тебе удовольствие.       Мелиодас, которого до сих пор не отпускали мурашки по всему телу, лишь улыбнулся.       Очередной порыв ветра оказался сильным и сорвал пожелтевшие листья, которые закружились над студентами, а после медленно опадали на асфальт. Такое зрелище оказалась для пары чем-то волшебным, особенно тогда, когда ребята из музыкального факультета начали исполнять «Осенний вальс» Моцарта.       — И всё-таки осень — красивая пора. Она дарит нам последнее тепло, вдохновляет на новые идеи, да и просто радует своим оттенком, — медленно покачивая головой в такт мелодии, неожиданно сказала Мерлин, отчего Мелиодас округлил глаза. От неё редко можно услышать подобное. — Жаль, что она лишь на три месяца.       — Не сказал бы, — возразил ей юноша. — Я, например, наблюдаю за осенью каждый день.       В ответ послышался звонкий смех.       — Очередная глупая мысль, — улыбнулась Мерлин. — Не нужно спорить с законом природы, Мелиодас. Невозможно видеть осень каждый день.       Студент лишь покачал головой.       — Это возможно, — сказал он. — Я вижу осеннюю пору каждый раз, лишь глядя на тебя, — с этими словами он принял сидячее положение и прикоснулся к щеке. — Ведь в твоих глазах круглый год полыхает золотая осень.       И Мелиодас с удовольствием наблюдал, как прекрасные очи расширились от удивления, а на щеках вспыхнул румянец, по которым юноша провёл пальцами. А затем сам едва не потерял контроль над собой, когда Мерлин резко наклонила голову и оставила на губах лёгкий поцелуй.       — А в твоих глазах всегда полыхает жаркое лето.