Дополнительные с любовью

Если бы он знал, что всё так закончится, то в жизни бы не стал прогуливать эти сраные уроки по алгебре и геометрии. Утро началось не с кафетерия, и увы, не с пряного латте, который Гречкин хотел себе купить в ближайшем от школы старбаксе на большой перемене. Утро началось с того, что его после урока задержали директор и учитель математики в аудитории. — Гречкин, — голос учителя раздавался эхом в пустой аудитории, его бас был слышен, кажется, даже на первом этаже школы, и Кирилл мог поспорить, что сейчас, ученики обходят стороной кабинет, в котором он находится, — Вы совсем скатились по моему предмету! Опять одни и те же морали. Из года в год, Гречкина только и таскают по кабинетам, разъясняя, почему он не явился на урок, не сделал домашнее задание, не принес в школу портфель и прочее, прочее, прочее. От всех этих выходок он откупился деньгами, где-то за автомат за год он пожертвовал маленькой суммой, а где-то довольно приличной. Но ещё не было ни одного предмета, по которому у самого Кирилла Гречкина стояла тройка, однако, математические науки решили это решительно исправить. — Это насколько же нужно быть наглым молодым человеком, чтобы отставать в математике! Одиннадцатый класс, Кирилл, возьмись же за ум, скоро экзамены, ты как их планируешь вообще сдавать? — Как и всё остальное, — он улыбнулся одним уголком губ, заключая свои ладони в замок. — Ну уж нет, Гречкин, — директор, который стоял рядом с учителем математики, сложил руки на груди, выжидающе смотря на старшеклассника, — В этот раз так легко вам это с рук не сойдёт, — мужчина взял в руки телефон, набирая чей-то номер. Затем он вышел из аудитории, и учитель остался наедине с учеником, глаза которого сверлили его. Гречкин причавкнул жвачкой во рту, повертел головой и достал из карманов джинс телефон, смотря на панель уведомлений. Его лицо расплылось в улыбке чеширского кота, оголяя его белоснежные зубы с золотыми гриллзами. Вечером, его одноклассница Алёна собирала всех на вечеринку, праздновать Святого Николая. Наверное, только русским было плевать, что это Святой праздник и хлестать на него рюмками водку и пить из бокалов шампанское — не то, что было бы нужно. Так как Кирилл был за любой движ, а тем более за тот, в котором участвуют пару бутылок мартини — согласился быстро, пообещав принести с собой чекушку. Довольный своим планом на вечер, он расслабился на стуле. Ехидно улыбнувшись, он отложил на столешницу парты телефон, экраном вниз и посмотрел на директора, что вошёл в классную комнату, а за ним зашёл и одноклассник Кирилла. Он посмотрел на обоих в непонимании, но быстро переменил взгляд. — Значит так, Гречкин-младший, — заявил Павел Дмитриевич, — С сегодняшнего дня, Алексей Макаров будет помогать тебе подтягивать математику. Он сначала удивился, а потом устало засмеялся, прикладывая большой и указательный пальцы к глазам, разминая их. Парень поднял взгляд и посмотрел на Лёшу, который, как всегда был одет в свою красную мастерку, капюшон которой был натянут на голову. Он стоял, опустив взгляд в пол, руки его были замкнуты сзади в замок. Вся его фигура так и кричала о том, что парень не хочет этого делать и вообще боится Гречкина. — Смешно придумали, Павел Дмитриевич, — заявил молодой человек, вставая со своего места, — Сколько вам нужно? — он кивнул головой, как бы намекая на некоторую сумму денег, — Пять, десять, двадцать? Сделаем, только не занимайтесь благотворительностью. — Гречкин, это указание дал твой отец, — он посмотрел на него из-под очков, буравя своими тёмными глазами, — Здесь твои деньги не помогут. Либо ты ходишь на дополнительные занятия, либо отец блокирует все твои карточки и денежные счета. Кирилл цыкнул, запуская пятерню в свои жестковатые, пушистые волосы. Если отец сказал, то у него просто выбора не было. Он прекрасно понимал, что своих денег у него нет, всё вдоль и поперек оплачивает исключительно его папа, так что выход из этой ситуации лишь один — ходить к этому «чудику», как думал Гречкин, на математику. Или же… — Хорошо, — согласился он, подходя к Макарову, — Тогда мы пойдем с Лёшей договоримся во сколько и когда они будут проходить. Он быстрым шагом вывел своего одноклассника из классной комнаты, завернул за угол на лестничный «пролет» и устремил на него стальной взгляд. — Значит, порешим на месте, я плачу тебе за занятия сверху, — намекнул Кирилл, — А ты говоришь Арнольду Сергеевичу и Павлу Дмитриевичу, что мы с тобой ежедневно занимаемся математикой, — Гречкин улыбнулся, протягивая испуганному Макарову свою широкую ладонь, — Идёт? — Нет, не идёт, — Лёша шлёпнул по руке одноклассника, отвергая его рукопожатие, — Я уже договорился с директором, что по понедельникам, средам и пятницам — у тебя дополнительные на пять часов вечера. — Малой, блять, заебал, — Кирилл стукнул его по плечу, кивая, — Че ты начинаешь? Я же тебе говорю, я заплачу, сколько тебе будет нужно. — Нет, — ответил Макаров, смиряя Гречкина равнодушным взглядом. — Да хули ты такой непонятливый? — он шумно выдохнул, — Похуй, короче, ходить я на твои ебаные дополнительные я не собираюсь, меня вон вечером Алёнка ждёт на вечеринке, а я тут с тобой лясы точу. — Гречкин, если ты не придёшь, то тебе только хуже будет, — Макаров снял капюшон, смотря на него максимально непринужденно. — Мне похуй, — Кирилл отошёл от Лёши, заворачивая направо, — Пусть батя денег лишает, прогибаться под кого-то — не собираюсь. Бай-бай, Макаренко. — Я Макаров! — крикнул ему вдогонку парень, но тот, по-моему, даже не удосужился кивнуть или сделать вид, что услышал. Лёша тяжело вздохнул. Не знал, что теперь делать и как быть. Директор поручил эту работу именно ему. Впервые в жизни он пожалел о том, что учился на отлично. Учить Гречкина производным и площадям сфер не очень хотелось, тем более, с таким раскладом. Пойти на него настучать — тоже не хотелось, ибо это испортило бы с ним отношения окончательно. Ничего не оставалось, как смириться с тем, что он облажался, но первым сдаваться директору парень не планировал. Спросит — расскажет, в другом случае — будем сидеть на попе ровно. Порешив на этом, он наконец отошёл от холодной голубой стены и взглянул на наручные часы. Конец второго модуля, Макаров мог спокойно идти домой. Следующим уроком факультатив, а у него разболелась голова от этих всех внезапных новостей. В итоге, он решил, что подойдёт к учителю и отпроситься на сегодня. А вдруг Гречкин всё-таки придет на дополнительные? Он махнул головой, отгоняя эти мысли. — Ну да, конечно, придет он, — Макаров отправил короткое сообщение Ирине Борисовне о том, что сегодня на факультативе будет отсутствовать из-за мигрени, — Размечтался я, — и положив в свою курточку чёрный матовый смартфон, он сбежал по ступенькам вниз, накидывая красный капюшон мастерки обратно на голову. Выбежав из школы, парень поднял голову кверху. Редкие снежинки падали на асфальт, устилая его ещё одним белым покрывалом. Парня передёрнуло от холода, и он направился к серым многоэтажкам, стремительно спеша домой. Факультатив по литературе, конечно, ему нравился, но Лёша прочел уже весь список книг, которые они должны были на этом уроке проходить, поэтому, там не было смысла сидеть, лучше быть дома пораньше, выучить все уроки и лечь отдыхать. Так он, во всяком случае, думал. Направляясь через подземный переход к дому, Макаров чуть не сбил с ног какую-то женщину. Приветливо извинившись, он пошел дальше, осматривая счастливые лица прохожих. Правильно, а кому сейчас было до грусти? Новый год на носу, сегодня прекрасный Святой праздник, это ему скоро навешают за то, что он не убедил Гречкина на дополнительные, поэтому Макаров идёт такой грустный, а остальные — счастливы. Зима выдалась хорошей на погоду. И снег лежал, и ветра сильного, как такового, не было. Холодно, да, но хотя бы не ветрено, уже был какой-то плюс. Парочки в зимнее время выглядели ещё более романтично. Лёша зашёл в ближайший магазин к дому, купил чёрный чай, увидел как минимум три прекрасные пары, которые выбирали вместе домой продукты и грустно вздохнул от чувства одиночества. В последнее время оно посещало его всё чаще. Лиза жила уже два года у тёти, а Лёша решительно отказался уезжать из Питера в Москву. Да, тётя Таня была его законным опекуном, поэтому, проблем с законом не было, но у людей иногда возникали вопросы о том «а где же родители Алексея?». Они каждый вечер созванивались по видеозвонку, общались, Макаров скидывал ей текущие оценки, а она за него, естественно, радовалась. В Москве ему было не комфортно, поэтому, он туда и не уехал. Ему было трудно осознать, что придется мириться с новыми людьми, коллективом, школой, районами, домами… Поэтому, еле уломав тётю на то, чтобы жить в Питере одному, мальчик устроился комфортно в бывшей квартире тёти, в небольшой двухкомнатной, что была окрашена в светлые тона. Никого с ним не было уже долгое время, поэтому, он чувствовал себя слишком паршиво. Ему хотелось лечь на чье-то плечо, вдохнуть полной грудью и расплакаться, обнимая чье-то хрупкое тело. «Мужчины не должны плакать», — твердил он себе раз за разом, но легче от этих слов не становилось. Зайдя в уже родной подъезд, Лёша закашлял от того, что соседи с первого этажа, как обычно, натрубили там дыма, как паровозы, и сейчас весь запах поднимается к нему на третий. Он хотел было постучать в уже знакомую квартиру, но передумал, понимая, что проблем ему на этот вечер и так хватает. Быстро пробежав по ступенькам вверх, парень уже вставлял ключ в замочную скважину, проворачивая его там два раза. — Лиза-а-а, — протянул он, когда у его ног разлеглась серая кошка, — А ну вставай, — парень попытался её аккуратно поднять, но она начала шипеть, — Ну приехали, а разбуваться мне, по-твоему, как? Лёша тяжело вздохнул и на свой страх и риск решил всё же отодвинуть любвеобильную кицу и пройти вглубь квартиры, включая попутно свет. Положив на столе в кухне упаковку любимого чая, он поджёг на плите чайник и ушел в спальню, переодеваться. Долго думал, стоит ли всё же писать Гречкину и напоминать о том, что у них сегодня на пять дополнительные. Переборов в себе боязнь, парень всё же скинул Кириллу в Вацап геолокацию, какой у него этаж, квартира и сказал, чтобы тот обязательно не забыл о тетради в клеточку на девяносто шесть листов. Гречкин просмотрел его смс, но ничего не ответил. Лёша тяжело вздохнул, снял свою мастерку, переоделся в домашнюю одежду и побрел обратно на кухню, уже даже не надеясь увидеть сегодня вечером своего одноклассника. *** Гречкин припарковал свой красный спорткар возле железных ворот, у входа которых терлась толпа людей примерно его возраста. Он открыл дверь, закрыл машину автоматическим ключом и прошел к двери на территорию особняка. — Хэй, молодежь, — закричал парень, поднимая руки кверху. Толпа загудела, приветствуя Гречкина-младшего. Он ослепительно улыбнулся, поправляя своим языком спадающие золотые грилзы, провел ладонью по своим слегка подкрашенным сверху волосам и прошел во внутренний двор, набирая знакомый номер. — Привет, — послышалось на той стороне телефона. — Здравствуй, куколка, — ответил он, — Ты там где находишься? — Я на первом этаже, — девушка подошла к панорамному окну, наблюдая за Кириллом, который шел прямо по дорожке из гравия. Она аккуратными шагами подошла к входной двери и невесомо, словно ничего не ощущая под ногами, открыла её и нависла сверху на Гречкина, утыкаясь ему в плечо своим лбом. Светлый холл ослепил его глаза на немного, но он сразу же привык к этому тёплому свету. Вокруг шнырял персонал, одни здоровались с ним кивком, а другие тактично проходили, видя ситуацию, в которой находится на данный момент возлюбленный хозяйки. — Я скучала, — тихо шепнула девушка, поднимая на него свой стеклянный взгляд. — Да ты никак уже киряла, — Гречкин посмеялся себе по нос, смотря на губы Алёны, — Там столько людей и все к тебе. — Ага, — рыжеволосая ушла к бару, доставая два бокала и бутылку мартини, — Серёж, начинай потихоньку пиплов запускать, — она налила себе и ему алкоголя и посмотрела сначала на его глаза, а потом на губы, — За нас? — За нас, — ответил блондин и стекло их бокалов издало приятный звон, который почему-то, насторожил Гречкина, но он не придал ему особого внимания. Атмосфера немного разрядилась. На настенных часах время показывало семь вечера. Кирилл сидел на кожаном диване, в компании привычных ему людей. Свет неона окутывал гостиную и танцующую, пьяную молодежь. За окном медленно падали хлопья снега. Где-то у барной стойки зажималась какая-то пара, в туалете девушки делили между собой вес, а парни наливали очередную стопку коньяка, не зная ни меры, ни края. Кирилла напрягала вся эта обстановка. Гречкин встал с дивана, запуская пятерню в свои уложенные назад гелем волосы. Он не так уж и много пил, но чувствовал себя почему-то, откровенно говоря, паршиво. Состояние было просто ужасным. Его таскало из стороны в сторону, кидало как не знаю кого, будто молодой человек пил вообще впервые в жизни. — Старый, ты че, — спросил у него одноклассник, держа его за руку на очередном повороте. — Блять, Жор, меня чёт хуевит, — Кирилл взялся одной рукой за живот, который почему-то начало мутить. Криницкий, которого ещё звали в компании Криница, вообще никогда не пил. Бог одарил его аллергией на алкоголь, поэтому каждый раз, когда парень пил, то его лицо покрывалось ужасными багровыми пятными, ему не хватало воздуха, а щеки горели, будто на них разжигали костёр. Поэтому, Жора потягивал вечером из трубочки апельсиновый сок и тщательно следил, чтобы ему ничего случайно не подсыпали в стакан. — Керя, бля-я-я, — протянул парень, — Давай, туалет на втором этаже, — он подкинул его на руки, — Сорян, братан, просто ты щас Алёнке здесь весь ковер облюешь. Жора аккуратно прикоснулся своей ладонью к бедру Кирилла, стараясь как можно быстрее подниматься по мраморным ступенькам. В голове звучало: «Лишь бы не наебнуться с этой двухметровой, худющей тушей на этом аттракционе». Ступени были вымыты до блеска, а Криницкий был в носках, знаете, ещё сетчатых, в которых упасть на гладкой поверхности — нехер делать. Он еле как, целым и невредимым, донес Гречкина до входа в туалет, открыл дверь и понял, что это нихера не дверь в санузел. Перед ними открылся вид чьей-то спальни. Под одеялом тихо и тонко смеялась девушка, а парень нависал сверху неё. Где-то на телефоне играла специальная музыка и блевать уже хотелось не Кириллу, а Жоре. Оба человека повернули голову на входящих, волосы с лица девушки спали и открыли вид румяных от возбуждения щёк. — Кирилл? — спросила она, всё ещё лёжа под парнем. Опомнившись, Алёна подскочила с постели, укутывая своё тело в простыню. Жора стоял на месте, держа руку Гречкина на своём плече, хмуря брови. — Это не то, что ты подумал, — щебетала Алёна. Кирилл молча наблюдал за её действиями, которые выглядели настолько жалко, что ему опять захотелось выблевать свой желудок наружу. От горечи ситуации его кинуло в жар. Он будто мгновенно протрезвел, хотя толком и не пьянел. Парень убрал руку с плеча одноклассника, разминая свои плечи. Алёна подошла к нему ближе, переходя на нужный тон. — Давай поговорим, пожалуйста, Кирилл, — с каждым шагом, её действия становились всё увереннее, будто, не она сейчас лежала под другим мужчиной. На лице молодого человека заиграли желваки. Он поджал губы, стараясь не дать слабины. — Давно она с тобой? — кивнул Гречкин парню, что сидел в одних трусах на покрывале. — Прилично, — ответил тот, и Алена, словно преданная сразу двумя, округлила глаза и повернулась к сидящему. — Что ты сейчас несёшь? Я вообще тебя не знаю. Жора смотрел то на Кирилла, который явно не хотел сейчас здесь оказаться, то на мужика, что подпирал теперь своими руками голову, то на Алёну, которая выглядела сейчас безумно жалко. Гречкин тихо рассмеялся, сжимая двумя пальцами переносицу. — Жор, погнали, — он сжал ладонью его плечо, кивая в сторону двери. — Кирилл, — Алёна потянулась к его руке, но Гречкин шлёпнул её по протянутой ладони. — Не прикасайся ко мне, — он поднял на неё свои глаза, — Даже слова не смей теперь произнести в мою сторону. Она стояла как вкопанная, уже ничего не говоря. Кирилл вышел первым, а за ним прошел и Жора, громко хлопая сначала в ладоши, а потом и дверью в небольшую спаленку. — Отвезешь меня по адресу? — Гречкин спускался торопливо по ступенькам, даже не боясь того, что сейчас может оступиться и разбить себе голову. — Отвезу, конечно, — Жора шёл следом. Оба молодых человека забрали свои курточки из гардеробной, а Жора ещё и запрыгнул в свои чёрные кроссовки. Они вышли с территории особняка. Кирилл кинул Жоре в руки ключи от машины, садясь на переднее сиденье. — Смотри, короче, — он включил навигатор, вводя данные на экране, — Сюда надо, — парень ткнул пальцем на точку на карте, а Жора одобрительно кивнул, — Только это, сначала в магазин какой-то заедем. — Зачем хорошим? — спросил одноклассник. — Хочу купить кое-что, — сказал он, кивая на дорогу, — Погнали. *** Макарова разбудил настойчивый звон дверного замка и мяуканье кошки, что сидела под входной дверью, царапая её. — Лиза, — прикрикнул сонный Лёша, — А ну, брысь. Кошка побежала ко входу в кухню, садясь на холодный кафель, а Макаров протирал своими кулаками сонные и слипшиеся глаза. Включив свет в коридоре, он поморщился от боли, которая резанула по глазам и посмотрел в глазок, не веря своим глазам. Взгляд метнулся на часы, которые показывали десять часов ночи. Руки парня потянулись к щеколде, отмыкая дверь. — Гречкин, ты что тут делаешь в такое позднее время? - Макаров посмотрел на него сверху донизу, - Ты что, ещё и пьяный? — Хотел учить, — он икнул, опираясь о косяк двери и показывая толстую тетрадь в клетку, которую держал в левой руке, — Учи теперь.