Заклинательница

Дождь барабанил по стеклу маленького окошка в старой темной хижине. Луна отбрасывала белые лучи на деревянный пол, покрытый печной золой. Единственную комнату освещали только три свечи на столе, но и этого хватало, что бы можно было ясно разглядеть две фигуры стоящие в разных углах. Как чужие. -Ты ведь почувствовала это, — Дарклинг посмотрел на женщину, — Что это? — Откуда мне знать, мальчишка? — Баргра не отводила взгляда от огня в камине, и даже не поворачивалась в сторону мужчины. На несколько минут между ними повисла гробовая тишина, только дрова в камине трещали, когда их охватывали языки жгучего пламени. Оба думали о своем, и не желали делиться самыми сокровенными мыслями. — Ты ведь творил скверну. Сколько еще? Дарклинг отвернулся от окна, и с презрением посмотрел на старуху, хоть и старухой ее назвать нельзя было. — Не неси чушь! — выплюнул он, — Я бы это знал, если бы это было правдой. — Глупый мальчишка. — Баргра подошла к нему, — Кого ты пытаешься обмануть? Может гришей и отказников выйдет, но я твою сущность знаю! — она подошла к нему очень близко, настолько, что они смотрели друг другу прямо в глаза, — Стоит только вкусить величие и ты не остановишься, — она отпрянула от него, отходя на шаг, и скривила рот в жалостливой улыбке, — Но за все нужно платить. Что бы, что-то получить, нужно, что-то отдать. Дарклинг лениво улыбнулся: -А ты стареешь. Столько лишних слов. А мой вопрос остался без ответа. -Думай что хочешь, мальчишка! Она твое порождение! Надеюсь не такое мерзкое, как эти твари в каньоне! — съязвила Багра, — Иначе вашу связь не объяснить. Дарклинг сердито зашагал через комнату, громко стуча каблуками, вышел из хижины, и когда дверь за ним почти закрылась, услышал: -Вспомни, когда ты последний раз играл со скверной. *** — Меня… Меня зовут Карина. Карина Велинская. Прошлой ночью на мою деревню напали фьерданцы. Они ищут гришей, и сжигают на кострах. Они искали меня, … но я здесь в Малом дворце, в Ос альте. А моя семья… они остались там. Они умерли из-за меня. Девушка сидела на полу, обхватив колени руками прижимаясь к углу. Это была спальня. Красивая комната, большая кровать с балдахином и сборками темного песочного цвета, белоснежные простыни с серебряной вышивкой. Круглый столик из орехового дерева в середине комнаты, и такого же цвета стулья. Трельяж, с посеребренными зеркалами и стулом, оббитым серебряным шелком, большой платяной шкаф в углу, возле которого Карина пряталась, прижавшись к стене. Кажется, прошло уже пару часов или…. Нет. За окном уже рассвет. Или уже солнце садится. Сколько она уже здесь сидит без сна и покоя? Все грязная и в крови. Спасибо Святым, что некто не приходил, некто не беспокоил и не пытался утешить. А может все просто ждут, когда она с ума сойдет здесь и умрет? Но спальня эта не очень, то похожа на посмертную яму. Лучше бросили бы в сарае. Карина ладонями протерла красные и опухшие от долгих рыданий глаза. Ее ладони? Она внимательно на них посмотрела. -Что это? Руки были исполосованы, но не красными полосами от царапин, когда она ползла по земле, а угольно черными. Как будто она держала в руках древесный уголек. И тут внутри нее зашевелилось то странное чувство, как когда она коснулась того мужчины в черном. Оно проснулась внизу живота, потом поднялось выше, к груди, а потом разлилось в плечах и высвободилось, заставляя выпрямиться. Это был словно секундный прилив энергии. Отрезвляюще глоток. Карина поднялась на ноги, и медленно подошла к двери. Дергать за ручку не стала, было ясно, что дверь заперта, поэтому оглядела комнату. Кровать нещадно манила, но забраться под одеяло было бы очень жестоко с ее стороны. Она вдруг почувствовала свою грязность, свою ничтожность и одиночество. Ощущение мимолетной силы тут же испарилось, и слезы полились с глаз с новой силой. Ничтожным бессилием. Пройдя в двери слева от кровати, проход которых был завешен прозрачной тканью, на манер хлопковой сетки, девушка обнаружила купальню. Расписные стены с изображением виноградной лозы. Фаянсовая ванна, за деревянной ширмой. Столик с маслами, разным мылом и сухоцветами в баночках. Резная полка, забитая полотенцами и шелком, и умывальник с большим зеркалом. Бессознательно развязав рваный халат, а затем и тесемки на шее у ночного платья, Карина шагнула в ванну. Мысли просто разрывали голову, но в тоже время невозможно было собрать их в кучу, что бы хоть понять происходит? Что будет дальше? Были только действия. Она сидит в ванной, поливая себя холодной водой. Даже не стала откручивать оба крана. К какой-то момент, когда все больные мысли вытиснули последние остатки осознанности, девушка начала тереть себя руками, царапать и расчесывать свои руки, ноги, волосы, лицо. А затем последовал истерический крик отчаянья и боли. Слезы полились с новой волной, высасывая последние капли силы из тела. Выйдя из ванны, Карина дрожащими руками потянулась за одним из шелковых халатов серого цвета, но мельком увидела себя в зеркале. Еще более худое тело, покрытое синяками, опущенные плечи. Всего за сутки, ее тело изменилось так за несколько дней. Волосы мокрыми сосульками прикрывали обнаженную грудь, которая стала еще меньше, чем была. Кости ребер натянули кожу, а живот впал. Она аккуратно прошлась пальцами по костям. Прошли всего сутки. Натянув халат из утепленного шелка, расшитым белыми цветами, Карина забралась под теплое одеяло. Все эти вопросы, что роем пчел, гудели в ее голове, в момент испарились, как только ее тело начало согреваться. А после она провалилась в сон. *** Почему то очень холодно. И сыро. Девушка медленно открыла глаза, и увидела перед собой пасмурное небо, затянутое тучами. Что-то в последнее время слишком слякотно и дождливо. В недоуменном ужасе Карина поняла, что не может пошевелить руками и ногами. Попыталась встать. Четно. Пошел дождь. Противный, моросящий. Странно, что она не могла пошевелить телом, но она его чувствовала. Как бьют по коже капли, как что-то прохладное и рыхлое под ней врезается в спину. Это земля. Девушка огляделась. Это могила. Карина попыталась закричать, но не вышло. Ее горло и рот были забиты землей. Она начала задыхаться. На нее смотрели три пары глаз. Таких родных и добрых. Отец, мать и сестра. Они смотрели с добрыми улыбками, как будто долго не видели ее, они смотрели любящими взглядами. Ее семья. Сверху начала сыпаться земля. Ее хоронят. Карина попыталась снова закричать, позвать родных на помощь, но безуспешно, она не могла вымолвить не звука, не пошевелиться, не умереть. А они смотрели на ее, прощались, обнимая друг друга. И в конце концов, она больше не увидела света. *** Карина подскочила на кровати, в немом ужасе. Она кричала? Вряд ли, кто-нибудь бы пришел. Остекленевшие глаза бегали по спальне. Ничего и некого рядом нет. Это просто сон. Кошмар. Сквозь узкий просвет темно песочных штор, виднелась заря. Было еще темно, но солнце только — только начало всходить. Свечение неба, впускало в спальню, тонкие лучики рассвета которые играли на ковре у подножья кровати. Это очень красиво. Карина встала с кровати. Все тело ломило, скула припухла и ныла, волосы збились в колтуны, но все же нежными темными волнами спадали на плечи. Она ополоснула лицо в умывальнике и посмотрела на себя в зеркало. Кровоподтек с правой стороны лица опускался по щеке, губы пересохли, а глаза были неестественно красными. Карина опустила взгляд и поспешила прочь из купальни. Больше не видеть. Себя больше не видеть. Это все чего хотелось теперь. Из-за нее все погибли. Эти ублюдки искали ее. Она гриш. Они должны были убить ее, сжечь на костре как ведьму. Тогда все были бы живы. Как же мерзко стало от себя самой. Невыносимо. Она заслужила все это. Тут дверь резко распахнулась, и две служанки, в молочно белой ферме вошли в спальню. Одна несла поднос с чайником, двумя чашками, и тарелочкой горячей овсяной каши, а другая стопку одежды и лампу в руке. В комнате было еще не достаточно светло. Карина наблюдала за их действиями, стоя возле кровати, потуже затягивая пояс халата. Служанки, оставили поднос и лампу на столе, вещи на тумбе у кровати, открыли шторы, и принялись заправлять постель. Молча. -Рад, что ты все же смогла поспать, я уже подумывал послать к тебе сердцебита. — в комнату без стука вошел Дарклинг, и закрыл за собой двери. Пройдя в спальню, мужчина легко махнул рукой, и служанки, поклонившись, быстро покинули спальню. Подойдя к столу, налил горячий чай в обе чашки на голубых блюдцах, и предложил одну из них Карине. Девушка аккуратно, что бы ни разлить, потянулась к теплому напитку, и присела на край кровати. Дарклинг же, разместился за столом. -Спасибо, — девушка прошептала, отпивая из чашки. — Вы… Вы следили за мной? -Твое состояние было очень не стабильно, — бархатистым голосом проговорил он, — Было бы глупо тебя тревожить, но и оставлять тоже. Эти слова снова вернули Карину в воспоминания, о той ночи. Крики, кровь, но сейчас нельзя было снова разрыдаться и упасть в отчаянье. Только не сейчас, когда она находится в богатых покоях, а служанки приносят ей завтрак. Нужно быть благодарной. — Благодарю еще раз но, — девушка замялась, — Они ведь искали меня там, верно? -Не думаю. Если же ты не демонстрировала свою силу ранее. Фьерданские солдаты часто совершают налеты на близлежащие северные города, селения, окраины. Находят, лазейки и скрытые пути, до того как мы успеваем их обнаружить. После же, они платят своими головами. — он медленно отхлебнул чай. Карина теперь и не знала, что сказать или спросить,но в голове крутилось столько вопросов. Что теперь осталось на месте ее поселения? Сколько выжило людей? Выжил ли кто-то вообще? Что теперь будет с ней? Вернется ли она назад или же останется здесь? Гришь ли она, ведь ее тестировали в детстве? -Как тебя зовут? И сколько тебе лет? Девушка посмотрела на собеседника, и ответила дрожащим голосом: -Карина Велинская. Девятнадцать лет, — она часто заморгала, — Но это невозможно, я здесь… я не могу быть Гришом. Меня тестировали в детстве, дважды. В восемь и десять лет, и оба раза ничего. Как же тогда… Карина вспомнила, как шумели разговоры в их деревушке, когда она была ребенком. Она боялась, что у нее обнаружат какие-то способности, но в глубине души надеялась на это. Всегда хочется быть кем-то особенным, но перемены всегда страшат. В итоге, тест, порез особым стеклом по ладони, не дал результата. Гриши экзаменаторы, приезжали раз в два года. Дети с семи до десяти, были обязаны пройти тестирование. -Да, на обсидиановое стекло твоя сила не откликается, — Дарклинг встал и медленно подошел к ней, — Но от усилителя, ты словно трепещешь. — он коснулся ладонью лица девушки. Карина дрогнула от прикосновения, и резко втянула воздух. Снова это приятное чувство разливалось по телу теплом, и покоем, который был ей сейчас необходим. Это как лекарство. Оно давало то, что было ей необходимо в тот момент. Дарклинг упустил руки: -Все же природу твоей силы невозможно объяснить. Способность призывать тени, передается по роду черного еритека, моего древнейшего предка. А ты…ты нечто иное. -Так вы усилитель? — Карина округлила удивленные глаза. -Да. Это редкое явление. Дарклинг глубоко вздохнул: -Мне искренне жаль твою семью, Карина. Но ты должна понимать, твоя сила может уничтожить тебя, если не научишься ее контролировать. Поэтому, тебе лучше остаться здесь. К тому же, думаю тебе больше некуда пойти. Больше некуда пойти. Как бы прескверно это не звучало, это было правдой. Родственников в других городах и селениях у нее не было. Нужно было признать это и принять как должное, как бы сложно это не было. Но она не могла, это было слишком тяжело. -Да. — тихо подтвердила девушка, опуская глаза в пол. Дарклинг понимающе кивнул, и зашагал в сторону двери. -Но я думаю, вы мне лжете, — Карина сама не ожидала, что вымолвит такое в спину, второму по значимости человеку в стране после Царя. Мужчина остановился у самой двери, а после медленно повернулся. На его идеальных губах играла немного нахальная улыбка. -Вполне возможно, Карина. После он ушел, закрыв за собой двери. Было в его взгляде, поведении, что-то такое, что он скрывал. Что-то таинственное, что притягивала остальных, желание увидать, что он скрывал, но ясно давал понять это. Карина сразу это увидела. Странно, но она могла понять суть этих его манипуляций. Дело было не только в его статусе, звании или внешности, он понимал какой он, и он пользовался этим. Подчинял себе людей. Манипулятор. И она повелась на его уловки.