Система героической смерти

По мере того, как споры в интернете становились все более интенсивными, количество запросов о том, чтобы Кейдж лично появился, также увеличилось. Равель заблокировал эту информацию, чтобы не беспокоить Кейджа. — Завтра мы собираемся провести поминальную службу на кладбище, где я лично очищу твое имя. Завтра? Разве завтра не тот день, когда Равеля собираются застрелить? Брат, если ты хочешь жить, то возьми меня с собой! Шань Ке положил руку на плечо Равеля, его глаза были полны ожидания, когда он посмотрел на него. — Ты хочешь пойти? — Равель уставился в его сияющие глаза. Шань Ке очень серьезно кивнул головой. — Ты не можешь. На поминальной службе будет много людей, и я боюсь, что произойдет что-то неожиданное. — В тот момент, когда Равель закончил говорить, он увидел, что глаза Кейджа стали еще ярче, свет блуждал в них, как рябь зеленого нефрита. Тот, у кого возникнет неожиданная ситуация, — это ты! Брат, если ты не возьмешь меня с собой, ты пожалеешь об этом! Шань Ке продолжал смотреть на Равеля сияющими глазами. Равель смотрел на него в течение двух минут, прежде чем смягчился. — Хорошо, я попрошу Кана усилить оборону. Шань Ке сразу же засиял, и его платиново-золотистые волосы слегка встали дыбом, как будто каждая прядь также несла его радость, полную солнечного света. Равель не выдержал и погладил чужую голову. Ощущение было действительно приятным, таким уютно теплым, поэтому он погладил еще несколько раз… Главная причина, по которой Равель согласился разрешить Шань Ке принять участие, была одна — ответить на вопросы общественности. Во-вторых, потому что поминальная служба на кладбище была бы торжественной и почтительной. Хотя там было бы много людей, все было бы в идеальном порядке. И третья причина заключалась в том, что среди умерших самым важным был отец Кейджа, генерал Утрехт. Равель вышел из комнаты, но вернулся через четыре-пять минут, подхватив Шань Ке. А? Куда мы направляемся? — Я спросил доктора Банни, и он сказал, что тебе можно принять ванну. — Равель отнес Шань Ке в ванную и объяснил. — Все в порядке, пока ты делаешь все аккуратно, раны не откроются. Повязки с тела Шань Ке уже были сняты. После лечения его кости зажили довольно хорошо, но из-за атрофированных мышц его руки и ноги все еще не могли работать. Равель осторожно усадил его на теплое нефритовое кресло, прежде чем помочь ему снять одежду. В течение этого периода Равель часто заботился о нем лично. Шань Ке уже столько раз был обнаженным перед ним, поэтому он мог сохранять спокойствие. Хотя это был первый раз, когда Равель помогал ему мыться, какую часть его он уже не видел? Равель смотрел на изможденное тело и многочисленные раны, покрывающие его смертельно бледную кожу. Мальчик выглядел таким слабым, что, казалось, легкое прикосновение может раздавить его на куски. Только цветок пылающего алого неба на его груди все еще был великолепен и ярок, как кровь. Этот мальчик каждый день встречал людей с улыбкой, в отличном настроении. Но кто бы мог подумать, что под его одеждой было такое изуродованное тело? Внешний мир поставил под сомнение его состояние, но только потому, что они не видели его истинной внешности. Равель отрегулировал температуру воды и начал тщательно мыть волосы и тело Шань Ке. По мере того как его пальцы медленно поглаживали кожу, глаза Равеля постепенно темнели. Он хотел Кейджа, его глаза, его губы, его татуировку, его травмы… все, он хотел всего этого. Это был первый раз, когда в нем возникло такое сильное чувство, похожее на бушующее пламя, почти желающее сжечь этого мальчика дотла. Однако он ничего не мог поделать. Он не осмеливался сделать что-либо еще, боясь, что это причинит ему боль, если он будет неосторожен. Шань Ке, казалось, что-то почувствовал, и повернулся, чтобы посмотреть на Равеля. Равель переместил свой взгляд, глубоко пряча свои мысли. Закончив мыть Кейджа, Равель взял банное полотенце, чтобы тщательно завернуть его. Словно большую гусеницу, он положил мальчика обратно на больничную койку и помог ему одеться. — Хорошо отдохни. Панихида начнется завтра в девять, но приготовления начнутся в восемь. На следующий день Равель был одет в черную церемониальную мантию, выглядя величественно и торжественно. Несмотря на серьезное выражение его лица, он все еще был чрезвычайно красив. Равель лично помог Шань Ке надеть церемониальную мантию. Рисунок на нем был такой же, как у него. В тот момент, когда Шань Ке надел церемониальное одеяние, он превратился из ленивого домашнего кота в изящного леопарда. Как его личный врач, Банни чувствовал, что этот мальчик был волшебным. Его тело, очевидно, совершенно разбито, и все же он все еще был способен излучать такую огромную жизненную силу. Глядя на его оживленную внешность, кто бы поверил, что он действительно пострадал? Затем Банни посмотрел на Равеля, который помогал Шань Ке застегнуть воротник. Он подумал про себя, что если этот мальчик сможет выжить, то он неизбежно станет королевой новой империи. Учитывая, какое большое значение Равель придавал ему, даже если бы они оба были мужчинами, он все равно без колебаний держал бы его рядом. Это вызывало такую жалость… С отрядом охранников, окруживших их, группа людей забралась в шаттл, величественно отбыв на кладбище. На траурную церемонию прибыла половина столичных генералов, а также некоторые журналисты средств массовой информации и обычные граждане. Когда Равель появился, подталкивая Шань Ке, репортеры быстро достали свои камеры, записывая все происходящее. Они не подняли шума, остались за пределами круга охраны, быстро снимая. После окончания церемонии также должна была состояться встреча репортеров, поэтому они совсем не волновались. Большинство людей смотрели на Шань Ке. Когда они увидели его ясные глаза и живую энергию, подозрение в их сердцах возросло. Церемония началась с выступления Равеля, а затем церемониймейстер королевской семьи взял на себя ответственность. На тихом кладбище стояли тысячи людей, сосредоточенных на том, чтобы слушать низкий и уважительный тон церемониймейстера, медленно зачитывающего мемориальный список и имена всех погибших. В интернете было бесчисленное множество людей, наблюдавших за церемонией в прямом эфире. Все присутствующие на церемонии встали, и только Шань Ке остался сидеть, став особенно заметным. Бесчисленные люди в интернете начали издеваться и высмеивать его, говоря, как ярко и аккуратно он выглядел, и все же он оставался в своем инвалидном кресле. Ему действительно повезло. Судя по его внешнему виду, он совершенно не походил на «серьезного пациента». Его четыре конечности, очевидно, были здоровы, так что он должен быть в состоянии стоять на костылях в течение нескольких минут! Он был таким волевым под пытками, так почему же он вдруг снова стал нежным? Церемониймейстер закончил свою поминальную речь, и все начали класть на могилу цветы. Шань Ке чувствовал, что его дыхание становится все слабее и слабее, но он все еще сохранял бодрость духа, чтобы быть внимательным к окружающей ситуации. Время, которое у него было до того, как он покинет этот мир, составляло примерно еще несколько часов. Человек, который убьет Равеля, может появиться в любой момент. — Кейдж, пойдем со мной, чтобы положить цветы, хорошо? — тихо сказал Равель ему на ухо. Шань Ке кивнул головой и велел Равелю подтолкнуть его к могильному камню героев. Остальные люди разделились на два ряда, приветствуя их. Когда Шань Ке подвезли к памятнику, Равель как раз собирался его поддержать, когда увидел, что тот уже держится за перила, прилагая огромные усилия, чтобы встать. Равель протянул руку, чтобы помочь ему, а затем они вдвоем положили цветы на надгробие. Эта сцена была тщательно записана на пленку, и в один прекрасный день станет ценной сценой в памяти. После того, как они закончили, Равель помог Шань Ке спуститься вниз. Как раз в этот момент Шань Ке увидел вспышку света из толпы. Сразу же после этого он услышал, как охранник крикнул: — Ваше величество, берегитесь! Равель никак не отреагировал, но увидел, как худой и слабый человек бросился перед его телом, его платиново-золотые волосы скользнули по нижней челюсти. Зрачки Равеля сузились, он тут же схватил мальчика, который мягко упал в его объятия. Но в тот момент, когда его рука коснулась тела, он почувствовал пронизывающий холод. В следующую секунду верхняя половина одежды мальчика превратилась в лед, рассыпавшийся по земле. — Ваше величество, быстро опустите Кейджа! Это ледяной дьявол! — взволнованный голос Банни донесся до уха Равеля, заставляя его онемевший разум наконец-то работать. Равель опустил Кейджа на землю, его тело превращалось в лед с чрезвычайно быстрой скоростью. Однако уголок его рта все еще улыбался, а глаза были все такими же ласковыми, как и раньше. Его великолепное выражение лица навсегда застыло во льду. Охранники быстро поймали убийцу, но слышали только, как он агрессивно кричал: — Равель, подожди! Однажды мы вернемся. Наследие Круиза будет жить вечно! Со всех сторон донесся шум, но всех остановили охранники снаружи. Равель не обращал внимания на шум снаружи, и его глаза смотрели только на мальчика, лежащего на земле. Ледяной дьявол был особым видом биологического оружия и был способен заморозить цель в одно мгновение. Просто стоимость была чрезвычайно высока. Самым большим преимуществом было то, что его было легко скрыть, так как монитор опасных предметов не мог его обнаружить. Банни подошел к Шань Ке и достал инструмент, чтобы попытаться спасти его. Тела людей, в которых попал ледяной дьявол, замерзнут за короткое время. Но если человек будет спасен и вовремя получит медицинскую помощь, у него будет возможность выжить. Единственное, на что нужно обратить внимание, — это то, что тело должно быть целым. Объекты, в которые попадал ледяной дьявол, становились очень хрупкими, и лишь немного силы могло сломать их. Например, одежда Шань Ке только что превратилась в осколки льда под руками Равеля. — Почему ты все еще ничего не делаешь? — Равель долго смотрел, как Банни, не двигается. Его глаза излучали холодный свет. Банни медленно положил инструмент и тихо сказал ему. — Извините, ваше величество. Он мертв. — Он не был заморожен даже на две минуты! — Равель холодно уставился на него. — Ваше величество, внутренние органы Кейджа уже мертвы. Он дожил до сегодняшнего дня, только благодаря его воле. — Банни покачал головой и продолжил. — Он не сможет выдержать таяния. Пока я буду стараться, все органы его тела немедленно превратятся в кашу. Дыхание Равеля замерло, его взгляд остановился на мальчике. Все перед ним постепенно потемнело, и последним, что осталось, был этот красный цветок на его груди, как будто кровь конденсировалась в его зрачках. Тысячи людей на месте происшествия, а также те, кто смотрел прямую трансляцию, все увидели непредвиденное событие для себя. Кейдж спас Равеля от смертельного удара своим слабым телом. В этот момент его одежда разорвалась в клочья, обнажив обнаженную верхнюю часть тела мальчика на глазах у всех. Высохшее, похожее на спичку тело, иссохшие мышцы и тело, покрытое травмами, заставили всех замолчать. При нынешнем уровне медицинского лечения обычные травмы не оставили бы после себя даже шрама. Однако раны Кейджа не зажили даже за десятки дней. Они явно показывали, что его телу уже не хватает энергии на выполнение физиологических функций. Его клетки не могли восстановить себя, поэтому сколько бы его ни лечили, его состояние только продолжило бы ухудшаться. Все знали только его горечь во время пыток, и они не знали, что он все еще мучился даже после пыток. И они даже безжалостно и невежественно подвергли его сомнению мальчика, у которого не было ни одного неповрежденного места. Какими качествами они обладали, чтобы оскорблять его, оскорблять такого храброго человека? Неудивительно, что он просидел в инвалидном кресле от начала до конца. Дело было не в том, что он не уважал мертвых, а в том, что его мышцы серьезно ослабли, и у него просто не было сил ходить. Но даже в этом случае, когда они клали цветы к могильному камню, он все равно перенес боль и встал. Когда он бросился перед телом Равеля, он не колебался и не сожалел, потому что последним выражением, застывшим на его лице, была улыбка. Бесстрашная улыбка. Несравненно спокойная улыбка.