Система героической смерти

Шань Ке знал, что, хотя эта группа и позволила путешествовать с ними, они все равно не доверяли ему полностью. По дороге было задано много вопросов о нападении. Шань Ке быстро сплел свою историю, все равно не было способа узнать правду. Когда наступила ночь, Гвин и его ученики разбили лагерь недалеко от воды и начали разводить костер и готовить еду. Шань Ке и Пупу сидели рядом, молча наблюдая. В это время Юри подошел и протянул Шань Ке комплект одежды, улыбаясь и говоря ему: — Ты испачкался в крови, так что можешь пойти умыться у реки и переодеться в чистую одежду. — Затем он посмотрел на Пупу и немного неловко продолжил. — У нас нет детской одежды, поэтому, боюсь, мы можем поделиться только одеждой на взрослого. — Спасибо. — Шань Ке взял одежду, которую дал ему Юри, и повел Пупу к реке. Сначала он положил новую одежду на чистый камень, прежде чем снять свою мантию. Длинные черные волосы водопадом рассыпались по его плечам, опадая до лодыжек. Пупу последовала за ним и тоже сняла с себя поношенную одежду. Шань Ке посмотрел вниз на Пупу, на которой было только детское нижнее белье. Девочка тоже подняла голову, чтобы посмотреть на Шань Ке и его длинные волосы. Некоторое время они смотрели друг на друга, а затем Шань Ке спросил: — Ты боишься холода? Маленькая головка Пупу покачалась слева направо. — Тогда иди сюда. — Шань Ке приподнял волосы и небрежно заплел их в косу, свободно уложив на груди. Затем он присел на корточки на берегу реки и жестом указал на девочку, намочив свою черную мантию и начав тщательно вытирать ее лицо и тело. В первом мире Равель так же заботился о нем, поэтому он, естественно, привык к этому после стольких месяцев. Пупу подняла голову, ее полуприкрытые глаза украдкой поглядывали на Шань Ке. Когда тот это увидел, он внезапно скорчил ей рожицу. Девочка тупо уставилась на него, прежде чем начала хихикать, ее волосы затряслись от смеха. Звонкий смех был похож на звук иволги, заставляя тихий лес становиться более оживленным. Услышав смех, группа людей, которые тихо обсуждали Шань Ке, повернули головы к берегу реки. Маленькая речка в лучах заката казалась золотой лентой с красивыми мерцающими отблесками света. Длинноволосый мужчина присел на корточки, слегка потянув за руку маленькую девочку. Его волосы закрывали им вид на лицо, но обнаженной шеи и верхней части тела уже было достаточно, чтобы все очень высоко оценили его внешность. В этот момент маленькая девочка протянула руку и осторожно помогла Шань Ке поднять его падающие волосы. Мужчина поднял голову, открывая исключительно красивое лицо. На нем не было пятен, как будто оно было вылеплено художником. Его черные как смоль глаза напоминали прозрачную, сверкающую маленькую речку в сумеречном свете, мерцающую мягким и нежным светом. У всех в голове возникла одна-единственная мысль: Неудивительно, что его поймали работорговцы, внешний вид не мог не привлечь внимание преступников! Привлекательность Шань Ке значительно возросла после знакомства с двумя разными мирами. С усилением «Набора идеальных выражений лица», его красота стала еще более яркой. После того, как они закончили мыться, Шань Ке помог Пупу надеть белую мантию. Она была велика, и ее подол почти волочился по земле. У мужчины не было выбора, кроме как позволить девочке держать края в руке, а позже он попросит у кого-нибудь ножницы или кинжал, чтобы отрезать лишнее. Приведя в порядок Пупу, Шань Ке умылся и надел чистую одежду. Его мантия была пепельно-голубого цвета с серебряной каймой. Она оказалась простого кроя, а на поясе висела самодельная лента, служившая поясом. Волосы Шань Ке еще не высохли и свисали у него за спиной, пропитывая заднюю часть его одежды. Однако волосы Пупу были тщательно вытерты мужчиной. Они уже наполовину высохли и лениво болтались у ее лица. После того, как пятна крови были смыты, все увидели, что маленькое личико Пупу, хотя и худое, имело пару ярких глаз и тонкие черты. У нее были рыжевато-каштановые волосы, которые слегка завивались и ниспадали на плечи. Двумя руками она держала края своей чересчур большой мантии. С серьезным выражением лица девочки сцена была очаровательной. Большой и маленькая, стоявшие вместе, легко привлекали всеобщие ошеломленные взгляды. Шань Ке повел Пупу обратно в лагерь и еще раз вежливо поблагодарил Юри. Другой несколько раз взмахнул рукой, на его лице промелькнула тень застенчивости. Если раньше они все еще опасались Шань Ке, то после того, как увидели его истинную внешность, ни у кого больше не могло возникнуть подозрений. Так сказать, это был также мир, где многие смотрели только на внешность… Шань Ке одолжил кинжал и помог обрезать лишнюю часть мантии Пупу, оставив ее на уровне колен. Однако, видя, что мантия все еще свободна, Шань Ке немного подумал, прежде чем снять поясную ленту и осторожно разделить ее на четыре части. Затем он взял две из них и сплел между собой, обернув вокруг талии. После Шань Ке взял еще одну часть и ловко начал плести. Изначально все были заняты готовкой, но неосознанно их внимание привлек Шань Ке, вернее, его пальцы. Из-под пепельно-голубой мантии десять тонких и красивых пальцев были заняты плетением, как будто он играл на музыкальном инструменте. Выражение его лица казалось сосредоточенным, в то время как взгляд был нежным, и это вызывало спокойное и безмятежное чувство, словно расслабляющая песня. В мгновение ока лента в его руке превратилась в красивый ремешок. Шань Ке аккуратно обвязал его вокруг талии Пупу, сделав ее непрезентабельную одежду немного более забавной. После этого он сплел еще один для себя и также повесил ремешок на талию. Пупу потерла ленту на своей талии, прежде чем посмотреть на ремешок на талии Шань Ке. Она вдруг широко улыбнулась и бросилась в его объятия, радостно крича: — Папа! Шань Ке: … Тебя обманули всего лишь обычным ремешком? Дитя, сердца людей зловещи, не может быть, чтобы у тебя не было никакой бдительности! — Так вы, ребята, отец и дочь? — Рыжеволосая девушка Вадула пробежала изумленным взглядом по их фигурам. Шань Ке слабо улыбнулся и ничего не сказал. Основываясь на информации системы, он знал, что у этой маленькой девочки нет семьи. Поскольку ее спас Кайзер, то она была очень близка с ним, а позже стала одной из его великих помощниц. Означало ли это, что он украл одну из фигур главного героя? Шань Ке взглянул туда, где Кайзер сидел, и так получилось, что другой тоже посмотрел в его сторону. Их взгляды встретились. Кайзер улыбнулся ему, по-мальчишески подмигнув левым глазом. Шань Ке: … Первоначально он размышлял о том, были ли он, Равель и Цзянь Чэнфэн одним и тем же человеком, но, судя по всему, его личность была совершенно другой! Кайзеру, вероятно, сейчас не было и двадцати, и он был по-юношески красив, со своими слегка приподнятыми, как у игривой лисицы, бровями. — Шань Ке, это тебе. — Юри дал Шань Ке жареный хлеб. — Спасибо. — Шань Ке взял хлеб, в то же время размышляя в своем сердце, должен ли он дать Юри что-то в ответ. В конце концов, он был одет в его одежду и ел его еду. Когда он умывался, то обнаружил в старой мантии мешочек с деньгами. Внутри была дюжина золотых монет, которых должно было хватить. Как великий злодей, Осари обычно крушил, дрался и убивал людей, так что у него было довольно много накопленного имущества. Однако все это было спрятано им в его старом логове, поэтому он временно не мог получить к нему доступ. Шань Ке разломил хлеб и подул на него, прежде чем дать кусочек Пупу. Пупу держала хлеб, следуя примеру Шань Ке, и подула на него, прежде чем откусить большой кусок. Ее щеки тут же надулись, как паровая булочка. Вскоре после этого она увидела, как Шань Ке неторопливо ест, и сразу же почувствовала, что то, как она ела, было неправильным. Пупу тут же тоже притормозила и начала есть маленькими кусочками. Они сидели вдвоем, съели несколько кусочков хлеба, а затем выпили воды. Их действия были идентичны. — Пф. — Юри и остальные не могли удержаться от смеха. Эта пара отца и дочери была слишком забавной. Лисья улыбка Кайзера также стала более дружелюбной и ласковой. Все они не могли не радоваться, что группа работорговцев не добилась успеха. В противном случае эти грязные дворяне обращались бы с этой парой отца и дочери как с игрушками. Кто знал, сколько мучений они бы перенесли? Они были похожи на уникальную картину, где один только взгляд мог заставить людей чувствовать себя счастливыми. Ночью Гвин дал им палатку и предупредил, чтобы все хорошо отдохнули. После того, как в дневное время произошли непредвиденные события, они, безусловно, очень устали. Шань Ке лег на одеяло, а Пупу ему на грудь, прислонившись к нему головой. Ее темные глаза, не мигая, смотрели на него. — Что ты смотришь? Закрой глаза и спи, — сказал Шань Ке, легонько ткнув ее пальцем в лоб. Пупу тут же закрыла глаза, но через мгновение украдкой открыла их снова. Когда она увидела, что Шань Ке уже закрыл глаза, она немного подвинулась, найдя более удобное положение на сгибе руки Шань Ке, прежде чем заснуть… Кайзер слегка опустил угол палатки, отводя свой взгляд. Эта пара спящих отца и дочери была похожа на прекрасный рисунок, глубоко запечатлевшийся в его сознании. Он был сиротой и всегда лишь мимолетно наблюдал такие моменты в своей жизни, никогда не чувствуя отцовскую любовь. Кайзер подумал, что если бы его биологический отец был все еще жив, то он также должен быть мягким человеком, таким как Шань Ке. — Учитель, мы собираемся отправить их в город Наблюдателей и оставить на произвол судьбы? — тихо спросил Юри. Гвин ответил: — Город организует для них временное проживание, так что не нужно беспокоиться. — Они такие слабые, что, если их поймают и снова продадут? — Тогда что ты предлагаешь? — Гвин взглянул на него. Юри озорно рассмеялся и предложил: — Учитель, почему бы нам не вернуть их в имперскую столицу? — Ты хочешь заботиться о них после того, как мы вернемся? — огрызнулся в ответ Гвин. — Я вполне могу! — Семейное происхождение Юри было довольно хорошим, небольшая дворянская семья Священной Империи. Хотя их положение довольно далеко от того, чтобы быть великой семьей, им все же не нужно беспокоиться о еде и одежде, и содержание еще двух человек не было бы проблемой. Гвин фыркнул, говоря: — Лучше об этом забыть. Если нацелится на них кто-то из других дворян, сможет ли твоя семья защитить их? Лицо Юри окаменело, голова поникла, он больше не произнес ни слова. — Пусть они живут со мной, — внезапно заговорил Кайзер. Все остальные удивленно посмотрели на него. Хотя Кайзер обычно относился к людям по-доброму, он редко проявлял инициативу для близких отношений с другими. Они не ожидали, что он согласится позволить этой паре отца и дочери жить в его доме. Кайзер жил один на окраине имперской столицы. Округа была тихой и уединенной, это было довольно спокойное место для жизни. Гвин на мгновение задумался, прежде чем кивнуть и сказать: — Мы можем завтра спросить Шань Ке и посмотреть, захочет ли он. Лицо Кайзера разгладилось, и он грациозно отошел, чтобы начать свое ночное бдение. Юри возмущенно поворчал немного. В глазах Вадулы промелькнуло некоторое недовольство. Что касается Дору, Эми и Фреда, то они были немногословными людьми, и поэтому не высказали никакого мнения по поводу этого предложения.