А в душе дыра

По обыкновению, после полудня на него нападает тоска. Без объяснения причины и предупреждения. Она изводит и вытаскивает последние силы и нервы, которых никогда и ни на кого не напасешься. Уже от телефона начинает болеть голова. Он дано лежит в кармане брюк своего хозяина, пока тот, уткнувшись носом в сгиб локтя, пытается скоротать время до конца урока. ОБЖ- самая бесполезная вещь в школьной программе, учителя видели от силы раза два. Оценки в журнале появлялись сами собой, можно считать этот урок шансом на отдых. Только вот как следует восполнить силы не получится. В классе гул, музыка, жарко. Не поспишь толком. —Илья, —он чувствует прикосновение большой ладони к спине. —Че? —мычит тот, не поднимая головы. —С собой под? —голос Артема звучит прямо над ухом, дыхание приятно касается кожи. Щекотно. Голова переходит на другую руку, чтобы разглядеть лицо друга. Илья зевает, прикрывая рот, и сквозь поток воздуха выдавливает: —В кармане был, но он вроде разрядился. —Дай, у меня есть зарядка. —Илья вновь утыкается в руку, осознавая, что ему придется двигаться. От майской жары нет спасения, даже открытые окна не помогают. Приходится варится в душном классе. —Сам возьми…мне лень. То ли от температуры в классе, то ли от дееспособности мозга в данный момент, ответ звучал для него вполне нормально и логично, учитывая наплывшую на него лавиной лень. Не будь его глаза сейчас устремлены в парту, то секундное недоумение Артема он явно бы уловил. Илья зевнул и поерзал лбом по руке. —Дай под. —Илья качнулся от толчка друга и что-то нечленораздельно промычал, —Дай под. —Я же сказал, сам возьми. Артем удерживает себя от сладкой мысли врезать Илье. Он мнется около его парты, пытаясь растормошить в край обленившегося друга. Однако фитиль эмоций от запала охраняла мысль о мягком дыме, обволакивающем горло приятной фруктовой сладостью, что позволяет оставаться на грани. —Педик, под гони, —Артем присвистнул так, еще и ладонью поманил, как обычно подзывают хозяева собак. После снова толкнул Илью. —Отъебись. —ориентируясь на слух, Илья с лёгкостью определил, что Артем теперь у него за спиной. Не смотря на усталость, успел среагировать до того момента, пока цепкие руки Артема успели коснуться его. —На. —ладонь, сцепившуюся в кармане, уже морозил металлический корпус электронной сигареты, но ее перехватили, стоило ей только показаться. Уже через две минуты Артем сидел на подоконнике, который изнывал от тяжести, скрипя от любого движения. Дым мгновенно уносило в окно, где он уже рассеивался. Иногда крики детей, доносившиеся со стадиона, долетали и до их класса, они выбивали из виртуального мира посмотреть на игру. Команды поменялись местами. Но интерес пропадал быстро, новостная лента куда лучше. Звонок, одноклассники шуршат вещами, поторапливаясь их собрать, чтобы занять лучшее место в кабинете информатике. Кто-то засмеялся неприятно высоко. Илья только успел закинуть на плечо рюкзак, как поймал мимолётный взгляд Артема, который спокойно вышел из класса. —Пидор, стой! —Донеслось из кабинета в спину Артема. Не стоит гадать кто кричит, это всегда один и тот же человек. —Подожди— прилетает вслед. Артем не слушает-идет. Мысленно злорадствуя, эдакая месть в виде игнора за жадность. Перед ним уже лестница на третий этаж, шаг. Но его плечи тут же обхватывают и тянут вниз. Руки хватают перилла, но тут же под весом двоих тел отрываются от них. Туфли соскальзывают с угла ступени, оба теряют равновесие. Илья успевает отскочить, но ноги будто не слушаются, запутываются. Он летит за Артемом, едва не зацепив кого-то. Ошарашенные шестиклассники, которые поднимались из спортзала тут же обступили двоих. Артем упал на спину, щекой задев что-то острое, по ощущениям угол перилл. Мир полетел вверх, затылок и тело встретили кафель. От чего в глазах потемнело. Глаза разлипаются, сразу что-то пытаясь выцепить, чтобы сориентироваться. Ничего не получается. Правая щека горит и щипает, Артема машинально касается источника боли, ощущая на пальцах что-то мокрое. Все, что сейчас перед ним —размытая реальность, но через несколько секунд она становится четче. Безрезультатно увенчались попытки набрать воздух ртом, боль каждую секунду давала под ребра и в спину. Давит на все тело, будто вот-вот расплющит. Он бросает взгляд на ладонь по которой растеклась кровь, мысленно шлет Илью к чертям, вытирает руку о бок штанов. Около виска запульсировала вена. Дышать так же мешал Илья, который упал спиной на живот Артема. Илья почти ничего не почувствовал, только судя по пекущей боли на лодыжке, счесал там кожу о ступеньку. Илья чувствует, как ладонь Артема пихает его в сторону. —Слезь с меня! —сдавленно кричит тот, постаравшись спихнуть с себя тяжесть веса Ильи. Он быстро перегруппировывается, и вместо повторного падения оказывается на ногах, подтянув себя за ненавистные перилла. Тот поднялся, подал руку, но та была проигнорирована. Вместо этого Артем предпочел стену. Илья, отряхнул одежду, смотря как другой поднимается. Секунда. Острый взгляд раздел пополам. Однако принят был он не испугом, а хитрым взором. Уголки губ брюнета поползли вверх, крупные веснушки на лице исказились. Илья показал пальцем на свою щеку. На фоне писка в ушах смеются шестиклассники, мир меняет полюса, в голове-каша, а в груди образовывается ярость. —Царапина. Молчание в ответ. Шестиклассники растворились в потоке случайных прохожих. Илья прищурился, а затем сказал. —Кровь, иди к медсестре. —тупая усмешка, которая вообще не к месту. Сдержать ее не получилось, словно все так и должно быть —Без тебя знаю. —Артем ещё раз отряхнул штаны от пыли и зашагал в сторону медицинского кабинета. —У тебя вся задница в пыли! —сдерживать смех он и не пытался. Смеялся Илья громко и заливисто, а ещё заразительно. Только услышав его визг, сам начинаешь смеяться, но друг не подхватывает его хохот. Артёму же было не до смеха, хотя в мыслях он улыбнулся уже несколько раз. Эмоции и инстинкты создали обратный эффект. Эти улыбки выливались в злость. Так что средний палец, который был адресован Илье не заставил долго ждать. Тот же схватился за кофту, в порыве неконтролируемого смеха. Тем же порывом его отнесло к ближайшей стене, о которую он оперся, потому, что смех мешается с истерикой. Последнюю добавляют все больше, пусть уже не хватает воздуха, но он продолжает смеяться. В один момент он хотел погнаться за ним, но по закону подлости его тут же подозвал учитель географии. Алла Владимировна стояла на лестнице, а затем медленно стала спускаться, бормоча под нос что-то с явным недовольством. Она начала с банального «Что вы творите?». В ее тоне уже чувствовалось напряжение, наружу рвался гнев. Голос скакал, но в конце концов она не выдержала и жжение, и напряжение стали нарастать по накатанной стажем линии. Дальше ее понесла душа обиженного человека с неимением возможности высказать свое мнение с речью о потерянном поколении. Илья пропускал мимо ушей ее из раза в раз повторяющуюся мантру. Он цеплял вопросы, быстро и коротко отвечал на них, затем выслушивал очередную порцию нотаций, больше похожих на причитания подростка. В душе крутилось волнение и чувство вины. Последнее давило изо всех сих, чтобы выбраться из грудной клетки и понеслись за Артёмом, которого уже не было в этом коридоре. Хотя Надежда увидеть его высокую макушку плотно сидела в голове Ильи. Он каждые несколько секунд бросал взгляд вдоль длинного и узкого коридора и все безуспешно. Географ ухватил предплечье Ильи, на что тот чуть не дернулся от испуга. —Ты меня слушаешь? —видимо маниакальная речь только набирала обороты. Маленькие глаза смотрели прямо на него, кожа вдруг стала липкой, а взгляд будто резал медленно и мучительно. —Да, слушаю… —Вот твой отец был не таким, у него ум был острый и поведение идеальное. —бла-бла-бла… Очередная пустая трата времени на сравнение его с отцом. За девять лет школы он столько раз слышал эту фразу, что было время, когда он возненавидел отца, когда хотел сделать все так, чтобы он стал полной его противоположностью. Илью воротило только от одного упоминания, что все представляли его таким же, как и отец. "Сколько можно? Отпусти меня, тебе на пенсию пора"Илья подаётся назад, но рука все так же сжимает его предплечье. —Какой у вас сейчас урок? —от безостановочного негодования ее голос слегка охрип, но она быстро прочистила горло, намерилась было снова открыть рот, чтобы повторить вопрос, но Илья едва успел выхватить секунду для того, чтобы ответить —Информатика? —Географ продолжала на него смотреть и делала она это молча, явно ожидая чего-то еще. Ее терпения хватило лишь на момент и пару растерянных хлопков глазами Ильи. —В каком кабинете? —триста двадцать пять, —ощущение скорой свободы оказалось лживым. Учитель, по совместительству завуч, сжимая предплечье Ильи потянула его за собой по лестнице. Ноги шли вперед, а сердце рвалось в противоположную сторону. Так ему казалось. Лестничный пролет был пройден слишком быстро, так быстро, что Илья осознал это, когда учитель без стука ворвалась в кабинет информатики. Класс подорвался с места, но небрежное «не вставайте» заставило их вернуться на места. Рука потянула Илью на середину класса, он повинуется. Хотя остро хотелось вывернуться из противной хватки костлявых пальцев и бежать как можно дальше. Несколько секунд молчания. Алла Валерьевна пыталась перевести дух. Старое сердце не выдерживает постоянной беготни по ступеням. Пухловатая женщина с учебником в руке с сочувствием посмотрела на Илью, а потом уже на разгневанного завуча, у которой уже бы пар из ноздрей валил, будь она разъярённым быком на корриде. Было ощущение того, что Илья не только держал красную ткань в руках, но и сам был облачен в красный. —Вера …Сем… Семеновна, —ей все еще буйность разгневанного языка мешала сплести слова в предложение—Почему ваш ученик не на уроке? — В момент взгляд учителя информатики стал тверже, Илья точно ощутил этот взгляд на себе. —Я хотел пойти, но вы меня задержали! Честно. —где-то внутри появилась маленькая трещинка, через которую как-то выбралось отчаянье и тонкой струйкой все больше наполняло Илью. Рука на плече сжалась сильнее. —Он и его товарищ разучились ходить по лестницам. Еще и хамит мне. Второго не успела поймать. Где Артем? —Он щеку рассек, наверное, у медсестры. —пробубнил Илья, смотря куда-то-то в сторону, поправляя и отряхивая кофту от несуществующей пыли. —Я требую, чтобы твой отец появился в школе на этой неделе. Или мне придется наведаться к нему на работу. Безобразие. Где классный руководитель? —последние парты зашептались—Тишина! —завопила та, от чего в предположении о ее бешенстве не осталось ни малейшего сомнения. —Я на замене, она на больничном. Алла Валерьевна, у нас важная контрольная работа, я уверена, Илья больше не повторит своих ошибок. А с отцом я поговорю сама. —Ее большая спасительная ладонь легла чуть ниже руки завуча и аккуратно высвободила Илью из плена этой женщины. —Что нужно сказать? —коронная фраза географа. —Извините, Алла Валерьевна. —протянул замучено от ее тирании, даже не посмотрел на нее, взгляд был устремлен на туфли. Ему не было стыдно, ему было попросту не до этого и этот отвратительный разговор нужно заканчивать как можно скорее. Алла Валерьевна, удовлетворив свое самолюбие прошла к двери, не забыв напоследок бросить на Илью убийственный взгляд, развернулась на каблуках и вышла из кабинета. Илья прошел в глубь класса. Все остальные быстро пережгли интерес к завучу и были погружены в работу. Клацанье по клавиатуре и мышкам не прекращалось ни на секунду. Илья скользил взглядом по столам в поисках нужного ноутбука. Его нигде не было: ни на зарядках на партах вдоль стен, ни за большим круглым столом в центре кабинета. —Никто не видел 19-й ноут? — несколько человек подняло головы, кто-то сразу начал бегать глазами. —Посмотри за последней партой, там какой-то лежит, не вижу номер. —учитель махнула рукой, указав на последнюю парту около окна. На ней стоял системный блок, так что ноутбук было сразу сложно заметить. Илья нехотя проковылял туда. Взгляд сразу же прилип к номеру. Девятнадцатый. —Он здесь…—еле слышно бросил тот. Учитель быстр проговорила задание, однако Илья пропустил его мимо ушей. Гораздо интересней было сейчас изводить себя и душу мыслями об Артеме, который наверняка сейчас прохлаждается в медпункте. Он делал это не намеренно, ничего другого в голове не было, будто заел старый плёночный проектор, повторяя один и тот же эпизод раз за разом. Он уже изрядно надоел, хочется смотреть дальше, но ничего сделать с поломкой невозможно, приходится смирится. Смазливое лицо Артема начинает бесить. Тогда на лестнице. Илья бросился за ним только из-за электронной сигареты, так как она все ещё была у него. Знал бы он, во что обернется его коротко временное замыкание мозгов и включения дурака, не побежал бы за ним, наверное. "И она до сих пор у него, вот же ублюдок"говорил он сам себе, когда рука в кармане не почувствовала холода металлического корпуса. "Хочу курить.» Зуд в горле не уменьшался, этот ужасный голод, который можно заполнить только дымом не давал покоя. Он потупился спустя на несколько минут, новостная лента- отличный способ отвлечься, но его заточило вновь уведомление о том, что батарея в его телефоне почти выдохлась. Учитель почти не соврал. Была не контрольная, к счастью, но оно тут же разбилось о четыре номера самостоятельной работы. Илья даже не стал пробовать решать, а быстро списал из интернета. Теперь оставалось ровно семнадцать минут, каждая из которых растягивалась в долгое ожидание. Ноут, который он искал, даже не был включен, лишь для вида Илья открыл его. Поля в тетради были изрисованы разного рода карикатурный художествами, а страницу в конце украшала фраза «хочу курить», написанная множество раз. Илья изнывает от жажды, оттягивает футболку, пуская по телу теплый воздух. Это не помогает. Хочется завыть от того, что происходит в лёгких. Кажется, оно постепенно отравляет весь организм, выворачивая наизнанку нутро. Его мучает чувство, он даже не знает, как его назвать, обозвать и как обмозговать его, чтобы захлопнуть навечно в темном углу головы. Хотя нет уверенности в том, что от этого знания оно бы перестало издеваться. Мысли о сладком дыме секундой на секунду выталкивает Артем, который наверняка шатается где-то по коридорам. Пять минут повертелся у медсестры и спокойно прогуливает, если не ушел домой. Остаётся надеяться, что этого не произошло, ведь сигарету вернуть хочется. Помимо этого, размазать лицо Артема по стене, чтобы тот так влип, что молил о спасении, чтобы на второй щеке был не порез, а синяк с кровавыми подтеками. Ладонь чешется придушить себя. Заебло сдавливать горло и отпускать на грани, пусть лучше что-ли сразу задохнётся. Тишина бесит, но раздражает и малейший звук или шуршание, чего не избежать. Через минуту, одному придурку не хватило места на одном листе, поэтому он переворачивает его со смачным бумажным хрустом; в следующую другому срочно понадобился совет по заданию. Так и хочется треснуть. А когда сидящий справа выдернул из тетради на кольцах лист, то Илью чуть мандраж не хватил, но зубы все-таки заскрипели. Чтобы как-то остановить нескончаемый водоворот мыслей, он хватается за телефон, время на котором почти не двигалось. Ещё ждать пятнадцать долгих минут. От этого осознания, он вновь утыкается лбом в парту, мысленно прокричав от безысходности. Кажется, зуд от курения перешёл на кожу. Теперь она какая-то липкая и кажется лишней. Начать драть ее-не самая лучшая идея, но Илья решил приступить к этому занятию с заусенца на большом пальце. Кусочек кожи не сразу поддался, пришлось его как следует расковырять, даже кровь проступила, но это не остановило его. Он всё-таки его содрал, втянув воздух сквозь зубы, зажмурив глаза. Теперь то место пульсировало, а из небольшой ранки сочилась кровь. Хватается за телефон, ощутив давление на грудь, десять минут. "Сука!"вопит он, сжимая в кулаке ручку. "Ты закончишься когда-нибудь или нет?» На этот вопрос есть ответ, но теперь каждая минута стоит часа жизни Ильи. Это могло стать затравкой для трагического конца, если он прямо сейчас отбросит здесь коньки. Заводной механизм их нервов постепенно приходит в действие, задевая все более глубокие мысли. Однако концом этой каторги уроку Информатики не стать, как бы не умолял об этом парень. Он прижимается щекой к холодной парте, буквально каждые десять секунд меняя положение, ища холодное место. Приятно, что закрываются глаза. Но стоило им сомкнуться, как голос учителя, вытаскивает Илью из состояния дзэна, пойманного с трудом. —Пять минут до конца урока, дописывайте и передавайте тетради на первую парту, я напишу домашнее задание —кресло на котором сидела Вера Семёновна скрипнуло, как только она встала с него. А у Ильи через секунду перекрывает дыхание, от ожидания. По рукам забегали колючки. От нетерпения в животе, как говорят романтики, бабочки порхают, главное, чтобы их не сожрали тараканы из головы за эти пять минут. На слово учителю не верится, рука тянется за телефоном. В полубезумии он и сам себе не поверит. Действительно, пять минут. Последняя цифра на виджете времени сменилась на следующую. Четыре минуты. Снова сообщение о том, что скоро телефон умрет. Но его будет достаточно поставить на за зарядку, а вот безжизненное тело Ильи будет тащить некому, так что нужно постараться не откинуться прямо здесь. Эти долбаные четыре минуты рвут Илью на части. Сердце стучит громче, да так, что слышно в ушах. Илья закрывает тетрадь, кидает ручку на дно рюкзака, забыв, что утром он одолжил ее у одноклассницы. Рюкзак уже на коленях, а Илья будто на изготовке перед марафоном. —Две минуты, начинайте сдавать—констатирует Вера Семёновна, кто-то недовольно забурчал. Кто-то отчаянно пытался вытрясти ещё одну минуту, на что учитель на отрез отказалась. В классе поднялся гул. Илья кинул тетрадь на парту сидящих впереди, не обратив на их последующее недовольство. Звонок в этой части школы едва слышно. Тяжёлый гул и вибрация—остатки от дрянного сверлящего голову звона. Но для Ильи она звучит как победная симфония, окончание гладиаторского поединка меж собой и второй личностью, страдающей зависимостью от курения и каким-то психическим расстройством. Вера Семёновна что-то говорит, но голос остаётся где-то далеко, за пределами пространства, а следующую секунду Илья понимает, что дверь в кабинет информатики, в котором он провел около получаса остался позади. Часть пытки закончилась. Осталось ровно столько же. Первое, что приходит в голову Ильи—остановится и пораскинуть мозгами. Нестись сломя голову в коридорах, никого не видя, точно выдумка того безумца из головы. С ним ничего не поделаешь, не заткнешь, не заставишь уйти. Противный нахлебник, ещё и дурно влияющий. Илья подходит к подоконнику, упирает в негу руки и несколько секунд вглядывается в даль. Там ничего интересного и нового: люди, машины, видно парк около спорткомплекса и его пятиэтажку. Сложно порой удержаться от соблазна уйти домой, ведь дел на минуту, даже меньше, если бежать. У Артема такой привилегии нет, идти ему минут двадцать, да и зная его, тот предпочтет дождаться автобуса или вызовет такси. Тащить себя в гору для него слишком непосильная и долгая задача. Денег у него с собой не было; вчера просадил последнее на жижу. Остаётся одно- ждать автобус. Ближайший будет после седьмого урока. Эти развалюхи гости редкие, но приходят вовремя. На последний урок идти причин нет. Там ни разу за учебный год не появлялись, а вот именно сегодня родилось желание побывать там. Звучит даже абсурдно. Ни Илья, ни Артем не сунутся туда. Гадать можно всю жизнь, легче всё-таки спросить, чтобы знать точно. Илья открывает мессенджер, на одном дыхании набирает «ты где», тут же закрывает приложение и блокирует телефон, пряча с глаз подальше убирает в карман. Перед глазами «Был в сети 5 минут назад». Значит жив. Не сдох от потери крови. По телу от ладони с телефоном поднимается высоковольтный разряд, который толкает Илью в шею, гонит в безумии и нездоровом азарте в медкабинет, а тот и не сопротивляется. Курить хочется все так же безбожно, значит на остальное плевать. Простое удовлетворение потребности и спокойствие на несколько часов оказываются сильным катализатором в принятии решения. Илья отлипает от подоконника, тот пискляво отозвался и затих. Поиски начинаются. Коридор за коридором, лестница за лестницей и Илья оказывается на первом этаже. Пока спускался успел проверить и обновить телефон раз десять, желая увидеть ответ. Но в сети Артем больше не появлялся, даже не соизволил прочесть сообщения. Хотя перед этих выжимал последние капли терпения из себя. Либо намеренно игнорирует, либо действительно не видит. Второй вариант кажется безобиднее и приятней. Первые этажи сейчас пустуют. Бесконечная неконтролируемая орава расхитителей учительских нервов улетучилась отсюда совсем недавно. И в отличии от тишины в кабинете, тишина в этом коридоре особенно ласкала слух. Но чем ближе становился кабинет, тем звука в пространстве становилось больше. Неразборчивое грубое бурчание, за ним скрип другого голоса. Его Илья узнает из тысячи, не сосчитать сколько раз он прилетал по затылку со словами и угрозами директором и исключением во время неудачных побегов. Голос вахтёра Анны Викторовны. Почему-то по коже пошли мурашки от ее тембра. Видеть сейчас вообще никого не хочется. Кроме единственного человека, которому и без причины хочется сломать нос. Вахта находилась за поворотом, прежде чем показаться там Илья остановился и прислушался. Помимо дежурного там сидел физрук. Он похуже старой клячи, если Анна Викторовна ограничивалась только словесными угрозами, то вот от Сергея Владимировича можно и битой получить. Пусть несильно, закон не позволит, а рабочее место ему настолько дорого, что тот три раза пытался уволиться, но его уговаривали вернуться. Вернулся. Разговор через чур тихий, не получается разобрать хоть какого-то слова. Все звуки, слоги и предложения перемешивались в голове и терялись в мечтаниях о дыме, которые материализовались в глубоких слоях сознания. Что уже казалось, что Илья чувствует сладкий вкус на языке. Он выходит из своего убежища за углом, сразу направившись в нужном направлении. Не хотелось думать, как на секунду его спину проткнули сразу две пары глаза. Остановившись у нужной двери Илья мнется зайти. Он проверяет телефон на наличие сообщений. Все так же. Заходит в кабинет. Привычный запах медикаментов он втягивает, стараясь насладиться им. Можно подумать, что он токсикоман, но это далеко не так. Просто этот запах ему приятен. Нотки спирта уж точно. —Здравствуйте, —произносит он, наблюдая, как женщина в очках отрывается от заполнения какого-то журнала и поднимает взгляд на Илью, поправив съехавшие очки. —Здравствуй, —удивленно говорит та. —Давно не виделись, —а вот здесь уже и ирония просачивается. Илья четко ощущает ее когти где-то на спине, —что-то беспокоит? —Нет. —Зачем тогда пришел? Справку не дам, с вами их не напасешься. Иди на урок. Илья молчит, не зная, как ответить. Слова вдруг стали неподъемными и труднопроизносимым. В кабинете Артема не было. Странно, что он надеялся увидеть его тут. Очевидно было ещё с самого начала, что его не окажется здесь. Тишину отсчитывают настенные противные часы. Она длится недолго. Ведь медсестра быстро складывает одно с другим и отвечает. —Друга твоего тут нет, я его отпустила ещё в начале урока, —она прищурила глаза, словно ей не видно и через очки, —где ж он так щеку расчесал? Я у него спрашивала, он ничего толком не объяснил. Мир замер на несколько секунд. Артем то ещё трепло, язык хуже, чем у подъездных бабок. —Я не знаю, —врет Илья, сам пытаясь понять причину такого поступка. Он сжимает руку в кулак, накрывает ее второй ладонью, надавливает, после чего раздается негромкий хруст, а за ним секундная отдача от щелчка суставов. Природой заложено, что у человека на одной руке всего лишь пять пальцев и кажется Илья жалеет об этом за все человечество. Вторая рука подвергает той же участи. Медсестра снова утыкается в заполнение журнала, негласно намекая, чтобы Илья ушел. Собственно говоря, перечить этой женщине позиция проигрышная, ведь не последний же раз Илья собирается свалить с последнего урока. Он бросает напоследок бесцветное «До свидания» и покидает кабинет. Неизвестно на что он рассчитывал. Только время зря теряет. Зато Артем не упустил ни единой его крупицы, успел пропустить самостоятельную, свалить и скрыться. В первую очередь, Илья решил для себя так, что ищет он сигарету, ведь жажду дыма не засунуть куда подальше и не игнорировать, что можно с большой долей вероятности сделать с Артемом. Он же сам виноват в своей травме. Сам игнорировал, сам раздражал, в конце концов, сам вынудил дать ему покурить. Вины Ильи здесь нет ни грамма. По крайней мере, тот именно так и считал. Чем быстрее он поднимался по лестнице, тем в груди давления становилось выше, а горло саднило все больше. Душа трепещет, пульсирует, словом, раздражает. Помимо дьявола их кто-то принимает в качестве оплаты? Всё-таки отдать ее ему-безрассудное решение. Более выгодным наверно будет разорвать ее на части и продавать по выгодному курсу. И получишь больше, хотя и потеряешь немало. Илья вернулся на второй этаж, махом перешагивая через две ступени сразу. В конце коридора находились туалеты, частенько там считали минуты до звонка прогульщики и самые бесстрашные курильщики. Артем сам приписал себя к ним, когда спокойно вышел на уроке, когда невмоготу стало терпеть зуд в горле. Ноги ведут туда, Илья не перечит и перечить не собирался. Ему главное вернуть сигарету. Где-то на фоне зуда расцветала злость, пуская свои ядовитые корни все глубже. Выбрать бы это, но яд же останется, пусть рассосется со временем, но сию же секунду легче не станет. Петли скрипнули, отозвавшись эхом в пустом помещении. Заходить дальше порога Илья не стал, в нос ударил отвратительный запах, смешанный с хлором и чем-то приторным. К горлу подкатил рвотный рефлекс, но Илья его подавил, как можно скорее покинув зловонное место. Он двинул в спорт зал, в который вела единственная лестница, на которую в свою очередь можно пройти только через второй или третий этаж. Странная система, да ещё и жутко неудобная. От такой беготни до спортзала ты, максимум, доползешь, лёгкие уходят в отрыв, завязываясь узлом, ограничив тем самым объем. Уже на ступенях слышны оры из спортзала. Писклявые, громкие настолько, что в ушах начинает дребезжать и гудеть. Парень съезжает по перилам через последний пролет; ноги впадлу тащить. В недлинном коридоре, ведущем в спортивный зал располагался выход на пожарную лестницу, который уже давно стал местной курилкой. Более безопасной чем туалеты. Ничего не слышно из-за криков, а запах сигарет выветривается через окно и открытую дверь. Зимой здесь бывает прохладно, но это никого волнует, когда успокоение души на первом законном месте. Чтобы попасть в святыню курильщиков нужно всего-то завернуть за стену, пройти через дверь и оказаться в полутемном помещении. Мысли об Артёме лениво вяжут петлю на шее, перекрыв доступ кислорода к голове, наверное, поэтому сейчас там полнейшая пустота. Шею уже натирает. Все же отсутствие курения, когда ты слишком привязался к нему и готов сам превратиться в дым, чтобы насытиться им и успокоиться похоже на суицид. Только временный. Медленное убийство всегда более мучительно. Зуд на удивление притупится, похоже, становится просто человечески пофиг. Руки сжимают телефон в кармане, он не вибрировал, а значит и сообщений тоже не приходило. Илья бы сразу это почувствовал. Если здесь не окажется предателя, то он благополучно слиняет и двинет к Артёму домой, чтобы прижать его и требовать сигарету там. Через темноту пробивается свет с лестницы, но на это чертовски пофиг. Хочется забить болт и на Артема, но тот активно не желает быть забытым. По телу мурашки пробегают, когда перед глазами помелькает картина падения, нога, которую он поцарапал напоминает о себе коротким разрядом ноющей боли. Илья дёрнул ногой, чтобы ее стряхнуть, но та настолько впилась в кожу, что точно не собирается отваливаться. Бесит, чертовски. Илья не мнется около двери, а сразу распахивает ее, вгрызаясь в полутьму помещения. Взгляд прилипает к парте в углу, на которой выделяется знакомая фигура. Рядом светится несколько синих огоньков повербанка. В маленьком помещении приятно пахнет каким-то фруктом. Артем уделяет Илье лишь секунду взгляда, затем снова устремляет его в другой угол. Явился педик. Ровно на эту же секунду Илья застывает в дверном проёме, но потом быстро закрывает за собой дверь скидывает на пол рюкзак, отправляет его в угол рядом с партой. Натяжении в воздухе нет, нет и страха того, что его отвергнут. Однако горло сдавливает и саднит уже далеко не зуд от курения, слова теряются. Нет причины для начала разговора. Артем слышит приближающийся шаги, а зачем чувствует, как покачнулась старая парта. Чтобы не видеть того, что происходит справа он достает телефон, но через секунду жалеет, ведь ему сначала слепит глаза, а потом их режут сообщения на экране блокировки. Артем скользит по буквам взглядом, а затем смахивает их, избавившись от них как от ненужного мусора. Писал Илья. Искал его. Нашел. Артем заходит в первое попавшееся приложение, стараясь погрузиться в него. Что-то набирает на клавиатуре, Илья мог бы подумать, что он наконец удосужился ответить ему, но телефон молчит. Под боком лежит сигарета, которая заряжается от повербанка. Уже почти зарядились, около минуты и будет готова. Артем шмыгает носом, нарушая тишину, но та даже виду не подаёт о том, что ее кто-то потревожил или совершил на нее покушение. Она так же преобладает тут. Молчание конечно хорошо, но разговоры куда лучше. Только вот ни один, ни второй не собирается начать его. Портить тишину жаль, всё-таки иногда она нужна и слушать ее приятно. Обстановка не нагнетает и не давит. Достаточно того, что рядом тот, кого ты искал, рядом тот, кого ты ждал. Хоть и неосознанно. Даже делал ставки на то, насколько быстро Илья найдет его. Хотя место очевидное. Артем знает, что свою парящую драгоценность он не бросит. Она уже зарядились, и Илья тянет к ней руку, предвкушая ощущения холодного металла и веса в руке. Пальцы обхватывают корпус, но сверху их накрывает большая ладонь. Илья таращиться сначала на руку, а потом на Артема, тот обхватывает тыльную сторону ладони, высвобождая оттуда сигарету. Илья слишком долго ждал, просто так он не собирается это оставлять. Он сопротивляется, выжидает момент, когда сигарета на секунду останется без объятий его пальцев и забирает ее второй рукой. Артем холодно обводит Илью взглядом, получая не менее холодную встречу. На левой щеке Артема два телесных пластыря. Тот явно ковырял их край, потому что один из них загнулся и приклеился к самому себе. Существование металла в руке уходит на второй план, когда в голове всплывает картина падения. Вновь больно, пусть не физически, но ему только что дали сильный удар под дых. Артем разрывает взгляд первым, возвращаясь в телефон. Илья закуривает. С первой затяжкой прямо в потолок с паром уходит напряжение. В сигарете ещё осталась жижа, как и было предположено по запаху, фруктовая. Что-то цитрусовое. Одна из любимых Артема. На вкус становится плевать, когда затяжка за затяжкой тело расслабляется, а горло больше не дерет. Можно спокойно выдохнуть. Илья прислоняется спиной к стене, чувствуя ее холод, проходящий сквозь тонкую ткань футболки. Вот все, чего не хватало. Он тянется к телефону, который в очередной раз напомнил о том, что почти выдохся…или нет. Сообщение. Илья не торопиться его отрывать, телефон действительно скоро покинет его, поэтому ему срочно требуется зарядка. Под заряжается от другого шнура, а так как Илье захотелось повыебываться в середине года Айфоном, то соответственно этот кабель не подойдёт для его телефона. Придется лезть в рюкзак, там лежит нужный шнур. Оторваться от стены, слезть с парты, сделать несколько шагов—слишком долго. Илья выдыхает дым и всё-таки открывает сообщение. Десять процентов. Проигнорирует если что. Когда в диалоге высвечивается имя Артем почему-тот хочется засмеяться. Но Илья держит этот смешок в себе, зная, что получится истерика. "Я думал, до тебя быстрее дойдет, что я тут" Илья покосился на Артема и стал набирать сообщение: "Я думал у тебя ума хватит на большее" Звенит телефон Артема, на что он быстро реагирует, едко хмыкнув, стал что-то быстро печатать. "Педик" —Сам такой, —выдает Илья, свергнув тишину с царствования. Он тут же замолкает, хмыкает и делает затяжку. Через секунду в комнате образуется настоящее облако, да ещё приятно пахнущее цитрусом. Артем ведёт носом, невольно вдохнув этот аромат. В голову наплывает туман, оставив нетронутой мысль о курении. Где-то неподалеку от этой мысли родился план и не последовать собственной гениальности было бы оскорбительно для себя. Немедля, Артем тянет руку за испариком, попытавшись выхватить его у Ильи, но тот успел отреагировать и убрать сигарету в карман. —Хуй тебе, —с намеренной и нескрываемой наглостью шепчет Илья, —ты курил только что. Глаза уловили секундную ухмылку, а затем ее исчезновение. Илья отворачивается, предусмотрительно выставляет руку и делает затяжку, почти мгновенно выдохнув сладкий пар, он же обволакивает горло, оставляя свой вкус ещё на несколько секунд. Артем окидывает друг взглядом «больно надо» и возвращается в телефон. Там ничего интересного. Щека зудит, активно давя на нерв, заставив возникнуть желание убрать эту липучую хрень с кожи. Пальцы прикасаются к пластырю, медленно поддевая ногтем конец. —Не отдирай, —вдруг выдает Илья, но Артем не останавливается и продолжает задуманное, —не будь долбоебом, хотя бы сейчас. —Я поправить хочу, криво наклеено. Стягивает кожу, —грубо оправдывается тот —Пизди больше. Ровно там все, —прищурившись парирует Илья, выдохнув дым. Артем отлепляет пластырь до мягкой прослойки, пропитанной зелёнкой и клеит его под другим углом. —Ничего не изменилось. —Похуй. Этот пластырь как напоминание собственной дурости, внезапно возникшей в тот момент. Илья задумчиво опускает глаза, но не забывает делать новую затяжку. Взгляд устремлён куда-то в темный дальний угол помещения и с каждой секундой стекленеет. В голове раз за разом прокручивается события перемены перед информатикой, заставляя сердце заскрипеть щемящей болью. Всё-таки Артем виноват меньше Ильи, это бьёт по затылку, заставив мозг вернуться в обычное состояние. Затяжка. Он держит дым во рту несколько секунд, а только потом выдыхает. Странная привычка. Сквозь умиротворение он чувствует, что его движения внезапно стали ограниченными. Запястье сдавила большая рука Артема. Он делает рывок на себя, Илью ведёт в сторону, рефлекторно заставляя схватиться за другой край парты. Артем тянет на себя запястье Ильи, в ладони которого сжат под, однако тот сопротивляется, напрягая руку, пытаясь выдернуть ее. —Дай покурить, —рычит Артем, не расслабляя хватки. —Разбежался, —тут же парирует Илья, дёрнув Артема на себя. —Дай покурить, —настойчиво повторяет он —Ты курил только что, —возмущается он, оправдывая свою очередь на под. —Не пизди, я его даже не трогал. Он разрядился, две тяги успел только сделать. Илья не отступает, ему все-равно на отмашки Артема, в приоритете сейчас только дым. Илья чувствует, как давят пальцы на кожу, наверняка там уже следы проявились. Парень дёргает рукой ровно в тот момент, когда Артем решается ослабить руку. Илья валиться назад, хватаясь руками за воздух. Он едва не упал с парты, успел схватить Артема за рукав. —Идиот совсем? —крикнул тот, сразу же отцепившись от руки Артема, толкнув того живот. —Не сдох-уже хорошо, —спокойно констатирует тот. —Ублюдок, —шипит Илья, рывком подавшись вперёд и наотмашь ударив по груди. Затылок Артема поприветствовала стена, от чего в глазах помутилось, но как только всё вернулось на круги своя, не потухшая ещё от падения на лестнице искра дала жизнь новому пожару. Илье хватало смелости смотреть, а глаза Артему, наблюдая за ужасными метаморфозами там. Вмиг безэмоциональный взгляд стал обретать все более острые черты, чуть ли не царапая кожу, оставляя глубокие следы когтей. Артем соскочил с парты, потянув за локоть Илью. Тот пытался сопротивляться, цепляясь за угол парты, но получил удар по запястью, от чего рефлекторно разжал пальцы. —Какого хуя ты творишь? —возмущается Илья, держа наготове кулак, когда Артем начал на него надвигаться. Ноги ведут в бегство ровно до тех пор, пока пятки не упираются в плинтус. —Какого хуя Ты творишь? Мало того, что у меня на пол ебала порез, так ещё и ты испарик зажал…—тыльная сторона Артемовых пальцев огладила овал лица Ильи. Тот дернулся, вжав в затылок в стену. —Дай покурить, по-хорошему прошу, —размеренно говорит тот, однако неизвестно почему это кажется угрозой. —Нет, —ответ однозначен и очевиден, —я педикам не даю, —пальцы сжимали корпус сигареты все сильнее, —тебе пизда от географички, —усмехнувшись говорит тот и пользуясь замешательством друга, толкает того в грудь и принимает попытку бежать, параллельно делая затяжку. Однако Артем успевает перехватить того за запястье, но никаких дальнейших действий не последовало. Дым устремился к потолку, здесь накурено уже хуже, чем в кальянной. Неплохо было бы открыть дверь, но не сейчас. —Че она говорила? —Что ты пидор, —смазливо ухмыльнувшись говорит тот. —А ты будто не знал? —рука потянула Илью на себя, однако тот сразу начал воротить нос. —Отъебись. —Отъебусь, если дашь покурить. —Терпи, я же терпел. Нехуй было свой испарик продавать. —Три тяги, —ставит условие Артем. Илья соглашается. Но их Илья может растянуть минут на пять, залипнув в телефон. Артёму впадлу столько ждать, жажда курения развивается слишком сильно. Первая затяжка. Илья не выдыхает дым секунд пять, а затем выпускает клуб из носа. —Не выебывайся, а то выебут, –подмечает Артем. Илья хмыкает: —Кто? Ты? —Могу и я. Если не перестанешь пиздеть. —Когда я это тебе пиздел? —удивляется тот, вскинув брови. Артем пожимает плечами, в голову как назло не пришло ни одного случая, на котором можно было подловить Илью. Илья упирается спиной в стену, так удобнее, наконец освободив руку от хватки Артема. Вторая затяжка. Снова задержка с выдохом. Теперь он выдохнул через рот, однако затянул дым обратно носом. Рецепторы пощекотал сладковатый воздух. Таких приколов Илья не терпит, поэтому моментально чихает, наклонившись в перед. На секунду показалось, что зашатались стены. —Тебя на другой конце школы не слышно, теряешь хватку. Илья кривится, передразнивая Артема на что тот лишь издевательски смеётся. Последняя тяга и дальше сигарету нужно будет отдавать Артёму, а тот только и ждёт, что Илья затянет последний раз. —Че географички от меня надо было? —Да как обычно. Родаков в школу, тебя и меня к директору. —Старая маразматичка. —Самостоялка была по информатике. Артем махнул рукой, мол, похуй. Илья обратил внимание на пластырь, он даже не может оценить ущерб, который нанес по глупости. —Сильно? —кивая на щеку спрашивает тот, вина победно наступает на горло, заставляя того вздохнуть. —Бывало и хуже. —Хорошо хоть она тебе заклеила, а не уголь дала, —гогочет Илья. Он делает последнюю тягу, даже не задерживая как обычно дым, сразу выдохнув его в сторону. —Ебать тут накурено, —делает вывод Илья, когда замечает ползущий по потолку дым. —Похуй. Давай под. Илья тянет, на зло хочет сделать ещё тягу, однако не успели его губы коснуться пластика как руку перехватили, оттягивая от удовольствия. Артем быстро меняет руку, правой стараясь вытащить под. Илья трясет рукой, выворачивает и в какой-то момент чувствует, как тянет мышцы. Артёму удалось вывернуть ему руку. Тянущая боль сцепила плечо, он бросает на Артема взгляд. Илья шипит, но тот не отпускает, наслаждаясь его мучениями. Свободная рука хватает и вторую руку, прижимая Илью к себе. Артёму удается перехватить под и спрятать его в карман. —Хватит, —сдавленно выходит у того, —Отпусти. Артем слушает, но свобода длилась недолго. Илья не успел оклематься, когда его вновь хватают за руку и буквально швыряют в стену. —Ты еблан? —вырывается у Ильи, он палит Артема безумными глазами. Рука все ещё сжимает запястье. —Ошалел что ли?! Илья заносит руку, чтобы толкнуть Артема, но тот словно предугадав это, наваливается на него всем весом. В груди формируется ком, который Илья намеревается выпустить в виде крика, но голос срывает в следующую секунду, когда на своих губах он чувствует тепло. Электрическим разрядом больше того напряжения, после которого следует верная смерть, прошибает каждую клетку. Он зажмуривается, тут же открывает глаза, поднимает взгляд на Артема, который так же смотрит на него. Встреча глазами неожиданно становится больной процедурой, от которой удар получает сердце, пропуская несколько следующих. —Что ты творишь? —отпихивая от себя Артема, вопит Илья. —Теперь ты один из нас, поздравляю, ты настоящий пидорас, —Артем быстро делает тягу, выдыхая ее прямиком в лицо Ильи. Тот брезгливо отмахивается. —Я итак твои пидорские замашки терплю, но это слишком, —спокойно говорит Илья, хотя в груди все ещё бушует океан чувств, —зажал меня как шлюху. —А ты и есть шлюха. —Что? —тянет Илья сощурившись. —Твое имя уже звучит как имя пидора. Ведёшь себя так же. Вывод: ты шлюха. —И что ты теперь выебешь меня? —А что мне мешает? —Действительно… —Ты бля чистый гей получается. —Ты теперь получается тоже, —едко подмечает тот. —Пиздец, —подытоживает Илья, забираясь на парту. Артем садится следом. Тишина вернулась в комнату. Артем отстраненно курил, положив голову на стену. Илья добивал телефон, на котором осталось всего-ничего три процента. Однако этот дурак должен дожить до конца урока. Осталось пять минут. —Может свалим сейчас? —предлагает Илья. —Давай уже досидим, —пользуется моментом, чтобы растянуть наслаждение. —Как скажешь. —А ты никуда не денешься. Эта хуйня тебе дороже собственного друга, —Артем сначала кивает на сигарету, а потом указывает на порез. —Особенно, когда друг гондон, —парирует Илья, —а так с виду и не скажешь, что гей. —Думал, что они все красятся как…этот…—Артем выпячивает губы и показывает пис. —Андрюша Петров? —чем дольше смотришь на карикатурное лицо Артёма, тем сложнее удержать смех, в конце концов тот сдается и чуть ли не задыхается от смеха. Илья смеётся, а Артем подхватывает. В этом порыве Илья протягивает руку, прося дать сделать тягу, но вместо этого чувствует, как его подбородок обхватили пальцы и потянули куда-то, Илья лишь успевает схватить того за запястье. Артем оставил несколько сантиметров между губами. Он медленно выдыхает дым, чувствуя, как по его руке скользят пальцы. Илья вдыхает поток дыма, стараясь не проглотить вместе с ним и сердце, что подскочило к горлу. Внутри все трясется недорогое лихорадкой. Илья смотрит на дым, медленно переходящий изо рта Артема к нему, засматривается на губы, что чуть вытянуты. Он терпит, иначе прозвище «педик» станет оправданным, но это слишком мучительно. Поднимается температура, видимо от этого мутится разум. Тело само просит и тот не отказывает. Артем принимает решение Ильи, ловя его губы в нежный поцелуй. Рука с подбородка медленно ползет на затылок, оглаживая его большим пальцем. Илья обхватывает спину Артема обоими руками становясь ближе, сжимает пальцами белую ткань футболки. Поцелуй прерывистый и неуверенный. Артем то отрывается, то моментально возвращается, то сомневаясь, то решительно отбрасывая все препятствия. Илья отстает первый и тут же вытирает запястьем рот. —Омерзительно…—выносит вердикт тот. Его слегка трясет, однако дрожь быстро удается унять. —Сам виноват, —отмахивается Артем. Илья смотрит на время. Минута до звонка. Он соскакивает с парты, хватает рюкзак, а второй кидает Артёму, тот возвращает под. —Жижа закончилась? —Да, —признается тот. —Пошли, —предлагает один, а второй не в силе отказать следует за ним. Дверь пожарного выхода скрипнула. —Ну и чё это было? —Не ебу, —пожимает плечами Илья, —пидором я точно не стану. —Пидорами рождаются, а не становятся. Тебе повезло родиться в их числе. —Подонок, —Илья толкает язык за щеку, понимая, что они дошли до его поворота. —Пока, —Илья протягивает руку и Артем ее охотно пожимает, невольно вспомнив как эти пальцы сжимали его футболку около десяти минут назад. Артем провожает Илью взглядом вплоть до тех пор, пока тот не скроется в подъезде, а затем сам отправляется на остановку. Автобус приходит быстро, и стоило Артёму сесть на него как его телефон за вибрировал. "Я уже дома, пидрила. А тебе ещё пятнадцать минут ехать" Артем хмыкает, быстро печатая ответ: "У меня дома куча хавчика осталась. Можешь вечером приехать" "С геями не ем" "Где-то я это слышал" Илья не читает и не отвечает. Скорее всего сел телефон и тот ищет зарядку. Ну ничего, беседа обязательно продолжится вечером. Ведь нет ничего лучше, чем слушать про мерзость геев от чистого пидораса. Правда, об этом тот ещё не подозревает, но это другая история.