Везение Паркера

Войдя в лифт, Питер ждет, когда Пятница начнет разговор, несмотря на то, что они оба уже знали, что она была там, вокруг него. "Добрый день, Питер". Полуулыбаясь, полусердито, Питер проводит рукой по волосам, глядя в потолок. "Добрый день, Фри. Полагаю, ты уже знаешь?" "... Я не могу предположить, о чем ты можешь говорить, Питер". На это Питер испускает взрывной вздох и закатывает глаза. Он знает лучше, и они оба знают, что он знает лучше. Пятница - пугающе мощный ИИ. Питер, конечно, доверяет ей, тот факт, что она сделала все возможное, чтобы отговорить его от того, чтобы она просто рассказала ему о личности Черной Кошки той ночью, доказывает, почему он должен доверять. Она, конечно, могущественный ИИ... но прежде она хороший человек. В конце концов, она не более опасна для мира, чем люди из плоти и крови, с которыми Питер регулярно общается. В конце концов, чтобы иметь силу защищать мир от таких угроз, как Читаури или их главный хозяин Танос... нужно быть очень сильным и способным на большие разрушения. В любом случае, если Пятница не хочет признавать, что она, скорее всего, каким-то образом подсматривала за ним за трибунами, когда они с Фелицией танцевали танго, что ж... Питер позволит ей сохранить эту тонкую уловку, подумал он. "... Сегодня я узнал, что Фелиция Харди - Черная Кошка. Оказывается, она ходит в мою школу... и была влюблена в меня как в Питера Паркера". "О боже. Это откровение прошло хорошо?" Она говорит так искренне и любопытно, как будто она еще не знает. Но в ее тоне также есть то синтетическое качество, которое делает для Питера практически невозможным читать ее так, как он может читать людей из плоти и крови. "Полагаю, настолько хорошо, насколько это возможно. Мы... мы закончили тем, что трахались за трибунами, и теперь она говорит, что мы парень и девушка". "Поздравляю, Питер! О боже, ты, конечно, сумел поймать эту кошечку, не так ли?". Улыбнувшись потолку лифта, Питер покачал головой. "... Возможно, сегодня у меня также завязались отношения с дочерью нового комиссара полиции. У нас с Гвен Стейси был быстрый секс в заброшенном классе во время обеденного перерыва...". Когда ее голос снова зазвучал по связи, он был дразнящим и, возможно, немного хрипловатым, несмотря на синтетическое качество. "Ну-ну, Питер. Ты быстро двигаешься, не так ли? Ты просто дамский угодник". Он не удивлен, что она не расстроилась, в конце концов, она ясно дала понять, что не против того, чтобы у него были человеческие любовники рядом с ней. Ее поддержка, когда он трахал Фелицию как Черную Кошку на крыше, была достаточным доказательством ее чувств по этому вопросу. Но все же... "Фри, мне кажется, что ты не совсем понимаешь, насколько все запутанно. Я не знаю, что мне делать, честно говоря. Фелиция сказала, что она не против, чтобы я трахал других девушек, и я знаю, что ты чувствуешь по этому поводу... но она, кажется, думает, что она как... моя главная любовница или что-то в этом роде. Она буквально сказала: "Просто помни, кому ты принадлежишь, и у нас не будет никаких проблем". И что, черт возьми, я должен с этим делать?" После этого наступает тишина, которая для такого искусственного интеллекта, как Фри, длится целую вечность. Когда она, наконец, отвечает на его небольшую тираду, в ее голосе звучит веселье... и, возможно, немного территориальности. "Мм, думает, что ты принадлежишь ей, да? Ну, это мы еще посмотрим, Питер. Не волнуйся. Если эта конкретная кошечка станет слишком вздорной, мы быстро поставим ее на место! А что касается твоего романа с дочерью комиссара полиции... кто скажет, что он не может перерасти в нечто большее, если ты только позволишь, а?". Питер покраснел, вспомнив Гвен и все, что она заставила его почувствовать. Было также несколько странных флюидов, которые он от нее получил, но в целом, он отметил бы этот опыт как невероятно позитивный. Тот образ, когда она шла по коридору и, вытянув руки над головой, вела его прочь из кафетерия, прочно запечатлелся в его психике. Он ненавидел видеть, как она уходит, но любил смотреть, как она уходит. Независимо от этого, он уже давно понял, что поездка на лифте длится целую вечность. А учитывая, что технология Старка - самая передовая во всем мире (если не во всей Вселенной), столь же очевидно, что Пятница манипулирует лифтом, чтобы он ехал так долго, как ей нужно. Поскольку они наверстывали упущенное, Питер не особо возражал, но если Пятница только и делает, что поощряет его плохие решения и дразнит его за то, что он в один день переспал не с одной, а с двумя девушками из своей школы, то, наверное, ему пора заняться своей настоящей работой в башне... ну, знаете, стажировкой у миссис Старк. Питер открывает рот, чтобы сказать Фри то же самое, но ИИ опережает его, и ее голос внезапно доносится по связи без прежнего дразнящего качества. На самом деле, если бы Питер не знал ничего лучше, он бы сказал, что слышит слабые нотки паники. "Питер, кое-что произошло, и я думаю, что у тебя есть наилучший шанс быстро разрядить ситуацию. К сожалению, Создателя сегодня нет на месте. Она сейчас на полпути через весь мир". Моргнув, Питер едва успевает подумать об этом. "Я помогу Фри, конечно, помогу. В чем проблема?" Он едва замечает смену, как лифт набирает скорость и начинает двигаться вниз, явно не торопясь подниматься и почти достигнув первоначального пункта назначения. По мере того, как он движется вниз, снова раздается голос Пятницы, звучащий одновременно с облегчением и, возможно, немного расстроенный. "Спасибо, Питер. Ситуация такова. Когда Вижн был убит все эти годы назад, его останки были переданы Создателю, чтобы она сделала с ними все, что захочет. Всегда существовал шанс вернуть его в той или иной форме, а также тот простой факт, что его тело сделано из драгоценных металлов, за которые злопыхатели готовы умереть, чтобы заполучить их в свои руки, что делает обычное захоронение или кремацию чем-то... невозможным". Питер медленно кивает головой, отслеживая все, что можно. Видение... по правде говоря, у него было не так много взаимодействий с андроидом до его гибели. Они сражались на одной стороне в Германии, но после этого... они были как внешние края диаграммы Венна, которая составляла всех Мстителей и их союзников. Они оба как бы плавали вокруг орбиты Тони, но чаще всего не вступали в контакт друг с другом. "Возможно, вы не знаете об этом, но Вижн и Ванда Максимофф завязали отношения в период между тем, что СМИ назвали Гражданской войной Мстителей, и первым нападением Таноса на Землю. Они встречались друг с другом до смерти Вижена. Когда Ванда была воскрешена вторым Снэпом, она попросила у Создателя разрешения видеться с ним, и Создатель великодушно разрешил". Вау. Это было... много. И, возможно, немного удивительно. Но в то же время, Питер полагал, что он мог это понять. Более того, он полагал, что у него действительно нет возможности сомневаться в этом. Если он едва знал Вижена, то Ванду Максимофф он знал еще меньше. Однако он помнил ее в финальной битве с Таносом. Он помнил ее ярость; он даже помнил ее горячую реплику. "Ты забрал у меня все!" Да, в ретроспективе это имело гораздо больше смысла теперь, когда у него был контекст, чтобы понять, что она имела в виду. "К сожалению, мисс Максимофф сейчас переживает срыв во время посещения останков Вижена на одном из нижних уровней. Она игнорирует мои попытки общения, и я боюсь, что она сделает, если ее оставить на произвол судьбы. Если вы сможете поговорить с ней, если вы сможете достучаться до нее, возможно, мы сможем предотвратить катастрофу". Точно. Черт, пора становиться супергероем. Питер вскидывает плечи и делает все возможное, чтобы подтянуться, когда лифт начинает замедляться. Сейчас на нем нет костюма... но не всегда нужен костюм, чтобы быть героем. А иногда он был прямо-таки контрпродуктивен. Ванда была сильна, Питер знал это, но, похоже, сейчас ей нужна была не борьба, а друг. "... Она уничтожила все камеры и микрофоны на полу, Питер. Поэтому я не смогу помочь тебе, когда ты окажешься внутри. Не раньше, чем я смогу доставить тело, чтобы поддержать тебя. Пожалуйста, будьте осторожны". "Не беспокойся обо мне, Фри. Я буду в порядке. Открой двери." "... Как пожелаете." Двери лифта открываются на один из подземных этажей Башни. Подвальный этаж сделан из бетона и металла, и хотя вестибюль прямо у лифта в основном цел, чуть дальше Питер начинает видеть повреждения. Сглатывая, молодой человек подкрадывается ближе, пока не начинает слышать звуки, похожие на сильный шторм. Повернув за угол, он оказывается лицом к лицу со стеной клубящейся красной энергии, несомненно, сила Ванды. Сквозь маленькие щели в вихрях хаотической энергии он думает, что может различить саму Ванду на другой стороне в центре большой комнаты. Она стоит на коленях над чем-то, что он не может разобрать. "Ванда? Ванда Максимофф, ты меня слышишь?!". Она не подает никаких признаков того, что слышит его, конечно же, не через громкую, бурлящую бурю своей собственной силы, в центре которой она сейчас находится. Если у нее действительно срыв, как сказала Фри... он должен войти туда. Он должен положить этому конец. Только он видел, на что способны ее силы. Она, пусть и на мгновение, но справилась с Таносом. Но герои не уклонялись от опасности только потому, что она была страшной. Они не отступали только потому, что боялись. Героизм - это мужество перед лицом страха, а не отсутствие страха как такового. Сжав челюсти, Питер готовится прорваться сквозь ярко-красный шторм энергии перед ним. Он начинает наклоняться к ней, наполовину ожидая, что его разнесет на куски, наполовину ожидая, что ему придется сражаться на каждом шагу, если он вообще собирается добраться до Ванды. Представьте себе его удивление, когда вместо этого красные вихри ее неконтролируемой силы... расступаются перед ним, как пустое место. Представьте его удивление, когда сила Ванды, кажется, приветствует его, как старого друга, пропуская его без всякого преследования. Однако она все равно закрывается за ним, и вскоре Питер оказывается рядом с брюнеткой Соковиан в центре бури силы, которую она создала в разгар своей сердечной боли. Опустившись на одно колено рядом с ней, Питер кладет руку ей на плечо и снова зовет, на этот раз прямо рядом с ней. "Ванда! Ванда, ты должна это прекратить!". Пожилая женщина, потрясенная его присутствием, отшатывается от него, поворачивает голову и смотрит на него широко раскрытыми глазами. Ее неверие и удивление длится лишь мгновение, прежде чем она качает головой и, кажется, переключает внимание на другие вещи. "Н-нет... нет, я могу это сделать! Я могу вернуть его!" Только тогда Питер обращает внимание не на саму Ванду, а на то, что она делает руками. Перед ней то, что он не мог разобрать раньше... это останки Вижена. Тело андроида со смятым лбом, в котором раньше сидел Камень Разума, и его серые безжизненные глаза. Питер помнит, что в синтетическом существе было больше живости и жизни, но сейчас он кажется таким мертвым, что на него просто больно смотреть.