Везение Паркера

У него... действительно не было другого выбора, не так ли? Вернее, у него было бесконечное множество вариантов, но ни один из них не был хорошим в глазах Питера. Он не мог просто бросить Ванду в этот момент. Он едва знал соковианку, и все же... и все же он не мог с чистой совестью оставить ее погрязнуть в своей боли, в своем горе и страданиях. ... Не говоря уже о том, что может случиться с невинными, если он это сделает. В каком-то смысле Ванда была права. Видение доверяло Питеру присматривать за ней, чтобы она не причинила вреда. А Питер не хотел делать ничего из того, что могло бы навсегда покончить с угрозой Ванды. Поэтому единственным выходом оставалось это. Он должен был... он должен был дать Ванде общение, в котором она нуждалась, и, надеюсь, в процессе помочь ей обрести хоть какое-то завершение, хоть какое-то... счастье во всем этом горе. Тем не менее, Питер не собирался заниматься диким, страстным, обезьяньим сексом с убитой горем женщиной, которая с таким же успехом могла быть вдовцом. Вместо этого, даже когда Ванда становилась все более настойчивой, все более страстной и все более... восторженной с каждым мгновением, Питер начал усмирять ее страсть нежным спокойствием. Взяв ее руки в свои, он, прежде всего, переплетает их пальцы вместе, осторожно отодвигая ее руки от того места, где она уже пыталась расстегнуть его одежду. Вместо этого он следит за тем, чтобы они больше времени уделяли поцелуям. В конце концов, есть все шансы, что продолжительный, сердечный сеанс поцелуев - это все, что нужно Ванде. Если ему не нужно трахать ее, то он и не будет этого делать, так решает Питер. Вместо этого он предлагает ей комфорт, он предлагает ей утешение. Ее руки цепляются за его руки, ее костяшки белеют, когда ее пальцы проникают между его пальцами. Если бы он был базовым человеком, ее хватка, вероятно, причинила бы боль. Но Питер достаточно силен, чтобы выдержать то, как крепко она держится за него, даже если это говорит ему о том, как сильно она в нем нуждается. Точно так же, когда ее губы настойчивы, а язык непрерывно проникает в его рот, Питер снова отвечает мягкой твердостью. Его собственные губы отзывчивы, и он, конечно, отвечает на ее поцелуи, но делает он это в медленном темпе, не поддаваясь грубой, быстрой, дикой силе, которую Ванда излучает в данный момент. Он не берет контроль над ней и не позволяет ей делать то же самое. Он просто рядом с ней, мягкое и доброе присутствие, когда она нуждается в этом больше всего. Это... кажется, работает достаточно хорошо, по крайней мере, на какое-то время. Ванда даже немного успокаивается, кажется, в конце концов понимая, что Питер не собирается полностью соответствовать ее страсти, что он не собирается подниматься до ее уровня. Не будет срывания одежды с тел друг друга, когда они грубо трахаются на полу этой разрушенной комнаты. Не тогда, когда останки Вижена находятся буквально в нескольких футах от них, в конце концов. Наконец... наконец, Ванда отстраняется. Она немного пришла в себя, но быстро становится очевидно, что она пришла в себя лишь настолько, чтобы выразить словами то, чего она хочет. Откинувшись назад, великолепная соковианская женщина смотрит на него глазами из-под капюшона. Ее голос, когда она заговорила, сильно отдавал иностранным акцентом. "Ты нужен мне, Питер. Ты нужен мне внутри меня". Ее голос также несомненно хриплый и нуждающийся, и Питер понимает, что... он не выйдет из этого, не дав Ванде все, что ей нужно. Это немного дико, но то, что она способна сформулировать то, что хочет, не пытаясь использовать свои силы, чтобы получить это... это хороший знак, верно? Или, возможно, она уже понимает, что по какой-то причине ее сила сейчас не действует на него. Питер все еще не понимает, почему, но он знает, что собирается использовать это в своих интересах, чтобы не дать ситуации выйти из-под контроля. "Если это то, чего вы хотите, мисс Максимофф, тогда хорошо. Но... мы не будем торопиться, хорошо?" Что-то мелькнуло в ее глазах, и Ванда надулась, как девочка вдвое моложе ее. "Я хочу, чтобы ты называла меня по имени, Питер. И если для этого придется медлить... очень хорошо". Одарив ее мягкой улыбкой, Питер наклоняет голову. "Конечно, Ванда". То, как вздрогнула пожилая женщина, заставило Питера задуматься о том, что на самом деле означает его "прикосновение к камням". Он по касательной знает, что сила Ванды исходит от Камня Разума, по крайней мере, он помнит, что читал об этом. Так вот почему ее так... тянет к нему? Надеюсь, когда она снова будет в здравом уме, она не подумает, что он воспользовался ею или что-то в этом роде. Сейчас Питер хочет лишь успокоить полубезумную Мстительницу. Несмотря на то, что она старше его, самая старая женщина, с которой он был до сих пор... Питер все еще возвышается над ней на несколько дюймов, а его телосложение делает его шире в плечах, чем она. Когда он придвигается вплотную и начинает нежно, медленно, ласково раздевать ее, Ванда кажется такой маленькой перед ним. Она позволяет ему снимать с нее одежду часть за частью, а когда ее собственные руки возвращаются к его телу, чтобы снять еще больше одежды, она следует его примеру, двигаясь медленно, кажется, почти наслаждаясь тем, как она раздевает его и обнажает его плоть. Однако когда она пытается опуститься на колени и стянуть с него боксеры, Питер переходит черту. "Ты не... ты не должна этого делать, Ванда". Но она просто смотрит на него, на ее губах играет жеманная улыбка, хотя в ее глазах все еще видна сердечная боль и горе. "Но что, если я захочу?" Он колеблется мгновение... и затем решает хотя бы убедиться в том, что он может отплатить ей тем же. Так Питер оказывается на спине на полу разрушенной подземной лаборатории, а Ванда Максимофф склоняется над ним, ее влажные губы нависают над его головой, когда она крепко обхватывает его член и насаживается ртом на его головку. Если она собирается предоставить ему оральный секс, Питер должен быть уверен, что ответит ей взаимностью. И вот, когда Ванда начинает ласкать головку его члена своим языком, Питер хватает ее за бедра и притягивает к своему лицу, его собственный язык высовывается и начинает лизать ее щель. Опустившись к его промежности, Ванда Максимофф издает задыхающийся стон вокруг его члена, а затем удваивает свои усилия. Но Питер не принимает вызов. Он делает все медленно, нежно. Он не ласкает ее щель языком, он чувствует ее. Он не обрабатывает ее клитор зубами, а просто потирает его большим пальцем. И снова Ванда соответствует темпу Питера в конце дня, а не наоборот, и вскоре ее приглушенные стоны заполняют камеру, когда она почти безмятежно посасывает и посасывает его член. Однако все заканчивается, когда Ванда внезапно напрягается, а затем выгибает спину, отрываясь от его члена и издавая лепечущий крик, когда она кончает, выплескиваясь ему в рот. Питер не возражает, но Ванда выглядит надутой и очень уставшей, когда оглядывается на него. "Ты доставил мне удовольствие, но я не смогла сделать то же самое для тебя..." На мгновение Питер задается вопросом, какими были отношения Ванды и Вижена, что соковианская уроженка сейчас так... сексуально заряжена. Покачав головой, Питер медленно толкает Ванду вниз по длине своего тела. Его пульсирующий член, отполированный слюной великолепных губ пожилой женщины, упирается в ее щель, и она, задыхаясь, набрасывается на его ствол. Затем, без лишних слов, она приподнимается и насаживается на его член. Руки Питера хватаются за бедра Ванды, когда она начинает скакать на нем в обратном порядке, и Питер использует свою силу, чтобы направлять Ванду в нужном направлении. Медленно... чувственно... успокаивающе. Это помогает, думает он. Ванда стонет и тянется рукой вверх, чтобы помассировать одну из своих сисек, но она осторожна в этом, мягко поворачивает свое тело и крутит бедрами на его члене, скача на нем в том темпе, который задает ОН, хотя он внизу, а она сверху. Она не пытается ускориться, не пытается ехать быстрее. Она не требует, чтобы он трахал ее сильнее или грубее. В каком-то смысле, думает Питер, это доказывает, насколько ей нужно, чтобы все было так, как есть, как он это делает. Нежно и медленно... но самое главное - по-доброму. Все-таки она красивая женщина, и ее внутренние стенки плотно обхватывают его пульсирующий член. Питер был уже на полпути от "шестьдесят девять". За короткое время после перехода к позиции "обратная ковбойка" его дыхание стало неровным, и он уверен, что не сможет долго продержаться. "М-мисс Максимофф... В-ванда... Я уже близко". Дрожа от восторга, Ванда оглядывается на него через плечо, задыхаясь и стоная, ее губы разошлись, когда она задыхалась. Ее глаза сильно зажмурены, когда она смотрит на него, и ее язык высунулся, чтобы облизать эти раздвинутые губы. "Я внутри. Я хочу его... внутри". Питер вздрагивает. Он действительно не уверен, что готов стать отцом, и похоже, что Ванда думает в том же духе. И все же, он уже слишком далеко зашел, не так ли? За копейку, за фунт... о боже, он в полной заднице. С громким стоном Питер отпускает свой ослабевающий контроль и кончает внутрь Ванды Максимофф, обмазывая кремом великолепную соковскую женщину прямо в это место. Когда он выплескивает свое семя внутрь нее, Ванда откидывает голову назад и вскрикивает, из нее, кажется, выплескивается поток красного света. Он омывает его и всю комнату, и хотя Питер не удивлен, что на него это никак не влияет, он удивлен тем, что это делает со всем остальным. Почти как успокаивающая волна восстанавливающей энергии, красный свет исправляет то, что было сломано, возвращая все на свои места, как было до... срыва Ванды. Ее взрывной оргазм, по общему признанию, буквально поворачивает время вспять, пока пол, стены и потолок, а также оборудование не будут восстановлены, как будто они никогда и не были сломаны. Последствия такой силы... Питер уверен, что Ванда никогда раньше не была такой сильной. Разрушение, да? Созидание? Искажение реальности? Это что-то новенькое и, вероятно, потребует серьезного наблюдения. Будет ли он отвечать за это? Когда Ванда падает назад на его грудь, тяжело дыша, Питер прижимает ее к себе, его член все еще погружен в нее. Что дальше? "Питер!" Ах, да. Пятница, говорящий голосом Кортаны из тела Кортаны, внезапно раздается, заставляя Питера и Ванду вздрогнуть и сесть. Там, стоя у входа на уровень, стоит ИИ, ее руки на цифровых синих бедрах, и она смотрит на них двоих с изумленным недоверием. Питер краснеет, когда Ванда с запозданием делает попытку прикрыться. "Э-э-э... это не то, чем кажется?" ... Ах, кого он обманывал? Это определенно было то, на что похоже... -x-X-x- "Я не думаю, что смогу заставить себя ждать больше, Пеп. Я знаю, что вечеринка у Питера через две недели, но... я думаю, мы упускаем шанс по-настоящему выразить ему свою признательность, если ты понимаешь, о чем я". Пеппер поднимает глаза от своей работы и смотрит на Тони. Обе женщины, усиленные Экстремисом, лежат вместе в постели после, по общему признанию, долгого дня. Тони узнала о том, что произошло с Максимоффом, только ПОСЛЕ того, как все было сказано и сделано, что, как знала Пеппер, очень раздражало гениальную женщину. Ванда Максимофф все еще находилась в башне, занимая целый этаж, где ей предстояло оставаться, пока она выздоравливает. Она согласилась на эти ограничения и на то, что фактически являлось позолоченной клеткой вместе с обязательной терапией, только после того, как Питер пообещал навещать ее по крайней мере раз в неделю. Не стоит и говорить, что Питеру не нужно было трахать женщину вдвое старше себя, чтобы она успокоилась. Учитывая все, что пережила Ванда, это было неправильно. Хотя, учитывая то, что они оба хотели сделать с этим замечательным молодым человеком, возможно, разговор о возрасте был не самым лучшим решением. "... Я думала, мы договорились подождать до вечеринки, чтобы мы могли... ну, сформулировать это как подарок на день рождения. Мы даже бантики уже выбрали". Перевернувшись на бок, чтобы смотреть жене прямо в глаза, Тони слегка усмехается. "Это все равно может быть подарком. Мы все еще можем использовать эти большие банты. Мы назовем это подарком на РАННИЙ день рождения. Дадим ему неограниченный доступ к нам на весь день, если он захочет. Давай, Пеп, ты же знаешь, что это звучит весело". Закатывая глаза, но и улыбаясь, потому что это действительно звучит забавно, Пеппер хихикает горлом, почти хрипло. Черт возьми, она уже представляет себе это, и, судя по выражению лица Тони, это именно то, чего хотел другой технопат. "Звучит фантастически. Однако, у нас обоих есть работа, вы знаете. Взять выходной на целый день... Я не знаю, возможно ли это вообще". На это Тони насмешливо ответил. "Если ты не можешь делегировать полномочия даже на один день, Пеп, значит, ты неправильно руководишь, я тебе говорю. В свое время я делегировал тебе целые месяцы работы". При этом Пеппер бросает на Тони пристальный взгляд. "Я прекрасно знаю. Вот почему я теперь генеральный директор, а ты - изобретатель". Выпустив жалобный скулеж, который всегда доставляет Пеппер, Тони наклоняется ближе. "Пеп... Питер ввязывается во всякие ништяки. Клянусь, это не только Пятница и Максимофф. Фри молчит об этом, но я готова поспорить на что угодно, что и другие подглядывают за ним. Вокруг нашего мальчика. Ему нужно... ему нужно прикрытие! Вот что ему нужно. Мы можем стать для него такой поддержкой". Пеппер некоторое время обдумывает эту идею, обдумывает молча, даже задаваясь вопросом, примет ли Тони ее окончательное решение как окончательное в любом случае. Нет, нет, эта мысль - оскорбление для ее жены. Тони и Пеппер... они близки как никогда. Если Пеппер говорит, что им нужно дождаться дня рождения Питера, Тони будет ждать. Она будет постоянно ныть об этом, но она будет ждать. И правда, еще только две недели. Сколько неприятностей может случиться с одним молодым человеком за две недели, верно? Но в то же время Пеппер не может отрицать, что мысль о том, чтобы преподнести Питеру подарок на день рождения (их, завернутых в огромные комичные банты, и больше ничего) раньше времени... действительно имеет определенную привлекательность. Тони ждала ответа, и Пеппер знала, что должна дать его другой женщине. Подождать или ускорить события?