***
Пара молодых людей стояла над могильной плитой, отбрасывая на нее полуденные тени июльского солнца. Девушка в этой ситуаций предпочла молчать, изменив себе, и не строила никаких теорий, пока мужчина не мог собраться с духом. Ему казалось, что в этом мире не найдётся правильных слов, чтоб объяснить, кем он стал, поэтому потупил тяжёлый взгляд в кусок подписанного камня. Видимо, это было тем самым призом в конце сложной игры, где нет второго шанса. — То, что я скажу тебе, Скарлетт, это очень опасно, поэтому ты сейчас либо становишься частью этого, либо уходишь от сюда, забыв всё напрочь, — чинно начинает он, словив испуганный, но по-прежнему смотрящий с вызовом девичий взгляд. — Эта могила принадлежит человеку, что сумел взять под контроль все мировые процессы. Власть, деньги, политика, бизнес. Всего не перечислить. А теперь этим человеком должен стать я.Глава 1. Помоги
27 сентября 2021 г. в 15:53
Тусклый свет одинокой лампы боязливо освещал бетонные стены, словно ужасаясь могильному холоду, которым от них веяло, и бликами падал на знакомые очертания лица. В этом изнеможённом одному Богу известными муками юноше было тяжело узнать того непоколебимого и амбициозного борца за странные, но такие близкие, родные ему идеи и мысли.
— Джастин, кто это с тобой сделал? — в ужасе шепчет темноволосая девушка, не сводя глаз с безвольно лежащих на столе рук, закованных намертво цепями.
— Скай, я так и не смог выбраться из своего кошмара, — его тусклый, однотонный голос в один миг срывается на мольбу. — Помоги…
В агонии Скарлетт Рассел резко вздёргивает голову, проснувшись в пустой, залитой мягким апрельским теплом аудитории. Истерично приглаживая волосы, девушка всё никак не может прийти в себя, не зная, чему пугаться больше. Кошмару или факту того, что уснула прямо на лекции. Примечательно, что обе вещи ей совершенно несвойственны, но она лишь списывает всё на усталость.
Кое-как успокоив колотящееся в груди сердце, обычно жизнерадостная и улыбчивая, Рассел хмуро смотрит на пустующее рядом с ней место, всё никак не сумев выкинуть с головы эту мольбу о помощи своего университетского друга.
Джастин Бибер был совершенно не похож на человека, который мог бы вот так просто позволить себе свести на нет свои многолетние труды обучения в университете, но это не помешало ему потеряться со всех радаров прямо накануне написания диплома. Такое легкомысленное поведение всё никак не вязалось с той личностью, что удалось в нём разглядеть избирательной к своему окружению Скарлетт.
И было бы неплохо, если бы девушка и правда преувеличивала, но её однокурсник исчез, словно его и не существовало, ведь телефон его был вне зоны действия, почта и мессенджеры удалены, а преподаватели лишь неутешительно разводили руками. Она искренне хотела верить, что знала его, но теперь странный сон будто сам задал ей вопрос: «А знала ли ты его вообще?»
Так до конца июня Скарлетт и вовсе отчаялась, отложив мысль о встрече с Джастином в самый дальний ящик своего сознания. Схожие ситуации рациональный мозг девушки предпочитал отпускать, ведь подобное было совершенно ей неподконтрольно. Но непредсказуемой и мало подающейся объяснению жизни свойственно расставлять собственные коррективы, кто же знал, что в пустующих коридорах университета Рассел всё же удастся отыскать того, кого, казалось, безвозвратно потеряла.
Витающая в мыслях о предстоящем уикенде в родном городе, Скарлетт не сразу обращает внимание на мелькнувший мимо неё мужской силуэт, но, обернувшись, с её уст срывается несдержанное:
— Джастин!
Она не ошиблась, но чертовски удивилась собственному чутью, ведь в том мужчине, что стоял перед ней, словно призрак из прошлого, было трудно узнать того Джастина, которого она знала. Если бы не татуировка крыльев на затылке, Скай ни за что бы не поверила, что это тот самый парень, с которым она не так уж и давно сидела рядом из пары в пару. Неужели человек может так радикально измениться за какие-то полгода? Что же могло произойти, чтоб так потяжелел взгляд, и полюбились ненавистные костюмы с галстуками?
— Скарлетт, я тороплюсь. Извини, — от холода в его голосе Рассел буквально содрогается.
— Прекрати вести себя, как чёртов засранец, — с вызовом произносит девушка, вглядываясь в глаза Бибера с надеждой отыскать в нём хоть что-то родное и знакомое. — Ты не можешь просто так взять и сделать вид, что мы едва знакомы. Я считаю тебя другом, Джастин.
В стальном взгляде напротив едва уловимо бежит призрачный мираж совершенно неясной боли, что заставляет кареглазую поубавить напор, напрочь забыв о своих обидах. Она смотрела на Джастина, и ей всё больше чудилось, что перед ней всего лишь слишком реалистичная голограмма, что за ней нет человека и нет души. Но это было не так, и осознание подобного оказалось куда более пугающим. Она искренне переживала за него.
— Всё изменилось, Скай, — выдержанно произносит светловолосый, смотря исподлобья на сбитую с толку девушку. — Ты не можешь дружить с тем, кого больше не существует.
— Хватит нести чушь, — шепчет Рассел, медленно сокращая расстояния между ними. — Что с тобой случилось, Джей?
Мягкая девичья ладонь боязливо касается мужского запястья, будто боясь ощутить вместо крепкой руки пустоту, пока тело мужчины каменеет от напряжения. Её полный эмпатичного сопереживания взгляд пытается проникнуть в самую суть, в попытках найти ответы на пугающие вопросы, но оборонительная стена между молодыми людьми всё никак не рушится.
Влюбленное сердце отбивает болезненные удары, пока рассудительный мозг жалеет о подобной встрече. Не так она представляла себе это долгожданное воссоединение, не о таком взгляде бредила ночами. Теперь всё по-другому… Теперь он другой.
Беспристрастный, формальный, чужой. Совершенно ей незнакомый.
— Мы ведь можем вновь обменяться контактами? — спрашивает Скай предельно деликатно.
— Нет. Если мне будет нужно, я найду тебя сам, — эти слова превращаются для девушки в пощечину, резонирующую в ушах ледяным звоном.
Мужчина лишь безразлично отдёргивает руку, высвобождаясь из чувственного плена Скарлетт Рассел, и уверенно шагает в сторону деканата, оставив после себя лишь горечь обиды и пепелище из былых надежд. Ей нестерпимо больно, пусть она никогда этого и не покажет, но невзаимная симпатия выжигает на сердце неизгладимое клеймо отвергнутых чувств.
Скарлетт Рассел была не из робкого десятка. Безупречная логика, блистательная смекалка и такая сила воли, что мог позавидовать даже заядлый спортсмен. Она уж точно была не из тех, кто бы, возвращаясь домой, обливался слезами, пусть и причина этому была вполне уважительной, не каждый же день тебе разбивают сердце. Это было не в её характере, её удел — глубокий психоанализ, а не слепые, субъективные чувства.
Но вывод обеих стороны в этот раз был как никогда солидарен. С Джастином что-то произошло, и как бы не болела душа из-за его острых слов, за ним самим она тосковала больше.
Дни шли, мысли иссякали, а логичного ответа достигнуть так и не удавалось, и тогда он сам явился к ней. Джастин стоял на пороге съёмной квартиры девушки, будучи телесно совершенно здоровым и невредимым, но где-то глубоко внутри смертельно сломлен. Смотрел на Скай пугающими пустыми глазами, ожидая, что после всего сказанного ей она без угрызения совести выставит его за дверь, навсегда позабыв. Но она бы не смогла, даже если бы сильно захотела.
— Я могу войти? — натужно спрашивает Джастин, держа руки в карманах чёрных брюк.
Совершенно сбитая с толку Скарлетт только сейчас осознаёт, что Бибер не мог знать её нового адреса, ведь она лишь пару месяцев назад смогла позволить себе съехать из ненавистного общежития. Но он ведь говорил, что найдет сам. Эта мысль пугает и восторгает одновременно. Может, это еще не конец…
— Ты же знаешь, я всегда тебе рада, — девушка отвечает на его холод прежним теплом, проникая электрическим током в каждое нервное окончание.
Отступив в сторону на несколько шагов, она даёт Джастину пространство, чтобы спокойно продолжить назревающий разговор на кухне. Мужчина с неподдельным интересом разглядывает небольшую, но очень уютную и светлую квартирку на отшибе Нью-Йорка, пока они минуют маленькую прихожую, оказываясь на кухне, совмещённой с гостиной.
— У тебя получилось, — сухо констатирует он, пока Скай мало-мальски радуется, что не всё о ней было забыто за эти полгода.
— Не так быстро как хотелось бы, но, да, я всё-таки переехала, — воодушевленно произносит она и поворачивается к гостю лицом, опираясь ладонями о края кухонной столешницы. — Чай или кофе?
Превосходная память напоминает девушке, что раньше он любил зеленый чай с жасмином. Но теперь ей совсем непонятно, что любит этот незнакомец в теле её друга. От этой мысли Скай лишь поджимает пухлые губы. Ей грустно, что как раньше уже навряд ли будет.
— Прости за бестактность, но мне бы сейчас чего-нибудь покрепче, — устало говорит Джастин, грузно оседая на барный стул.
— Виски подойдёт? — чисто из вежливости уточняет она, тут же развернувшись к навесной тумбочке. — У меня осталось немного с крайних посиделок с однокурсницами.
Мужчина ничего не отвечает, лишь терпеливо ждёт, пока Скарлетт поставит перед ним наполненный янтарной жидкостью стакан с парой кусочков льда. Получив желаемое, он жадно отпивает, тут же поёжившись.
— Ужасное пойло, как раз то, что нужно для такого хренового дня, — после этой фразы он залпом опрокидывает остатки виски, оставляя лишь звон льда в бокале. — Не пей такое больше, я привезу тебе хороший скотч или бурбон.
В этих словах мимолётно проглядывались нотки прежней заботы, пусть и звучали они совершенно цинично.
— Вряд ли ты пришёл для того, чтоб помочь опустошить мой бар. Зачем ты здесь? — спрашивает прямолинейно она, понимая, что неведенье не может продолжаться дальше.
Смотря на него в ожидании ответа по ту сторону стойки, изнурённого до пустоты, Скарлетт будто наяву видит забытый ею сон, и этот голос вездесущий, но в то же время скопившийся внутри её черепной коробки, без умолку продолжающий скандировать: «помоги».
— Скажи, как я могу тебе помочь? — полушепот срывается с уст девушки, не в силах больше слышать этот безмолвный крик о помощи.
— Ты не можешь, — чеканит Джастин, нанося порез за порезом на изнывающее в муках сердце Рассел. — Я не могу. И никто больше не может.
Отчаянье в его голосе, в его глазах и мыслях поглощает весь мир Скарлетт Рассел, сжав его лишь до одного человека — её студенческого друга Джастина Бибера. Чувства, что она питает к нему, не дают ей отступиться, перестать любить на первый взгляд холодную пустышку, в которую он превратился за эти считанные месяца. Если он всё-таки пришёл к ней, значит, обратиться ему явно было не к кому.
— Не отвергай меня, пожалуйста, — девушка переходит на шёпот, едва сумев удержать ком в горле и не дать ему вылиться в глупые слёзы. — Это тяжело назвать трудным периодом, потому что это сложнее. И я не знаю, что происходит с тобой, но я твой друг и я просто хочу тебе помочь, Джастин.
— Ты не знаешь о чём говоришь, Скай…
— Так покажи мне, — несдержанно перебивает она.