•••
Эльфийка ускользнула, и Гарри почувствовал облегчение. Только казалось, что волшебник перестал обращать внимание на девушку, ее уход он сразу заметил, как обычно замечал все, что происходило вокруг него. Под ногами тихо хрустнула ветка — так Элронд тактично сообщил о своем присутствии. — Благодарю за то, что ты не стал говорить с Арвен о дальних странах. Она слишком юна, чтобы покинуть пределы Имладриса, а времена суровы, — раздался его размеренный голос, медленный и задумчивый. Эльф стал рядом и, заложив руки за спину, устремил глаза туда, где блуждал взглядом черноволосый маг. Гарри искоса взглянул на него и снова посмотрел на водопады, утешающий шум которых настраивал на неспешную беседу. — Тебя тревожит, что она решит покинуть долину в одиночестве? — спросил Гарри. Он сорвал травинку и по привычке засунул в рот стебель: травы здесь оставляли на языке ноты сладости. — Мои воины зоркие, они не пропустят ее, но нельзя отрицать стремление Арвен увидеть мир за пределами долины. Ее ум остер и изобретателен. Я бы не хотел потерять дочь так, как потерял жену. Снаружи слишком много ужасов для невинной души, — голос Элронда дрогнул. Гарри не стал уточнять, и сам зная боль потери. Он помолчал еще пару минут, жестом накинул купол тишины и, разлепив губы, отозвался, сомневаясь в себе и в том, что решил дать совет тому, кто его об этом не просил. Особенно, если результат окажется непредсказуем. — У нас говорили, если не можешь предотвратить — возглавь… — Что ты имеешь в виду? — поинтересовался Владыка, решив не искать двойные смыслы и аллегории. — Подготовься к ее побегу заранее, а не пускай все на волю случая, чтобы Арвен оказалась предельно защищена за пределами долины. Я помогу с артефактами. Твоим воинам я зачарую жетоны связи: они просты, как ты помнишь, но будут удобны, чтобы согласовать действия отряда. А если принесешь мне любимые украшения дочери — я вложу в них немного защитной магии. Я знаю достаточно чар для наблюдения, защиты и поиска и не откажу тебе в помощи, лорд Элронд, — мне знаком такой мир, когда судьба поворачивается недоброй стороной. — Я ценю твое предложение, Габриэль, — посветлел лицом эльфийский Владыка и добавил, — тебе всегда будут рады здесь, в Имладрисе, сколько бы лет не прошло, маг. Гарри кивнул и проводил взглядом скрывшегося среди деревьев эльфа и, достав из кармана джинсов пачку сигарет, закурил, подводя итоги ближайших дней. Кампания по уничтожению нежити завершилась на редкость удачно. Шесть из десяти. Те, кто прилетел на зов кольца, были уничтожены быстро и эффективно. Но теперь остальные предупреждены и еще более опасны. Особенно колдун. Гарри после того боя выложился на полную и ему очень не хотелось снова оказаться таким же беспомощным в новой затее. В этом мире стычки вытягивали огромное количество сил, впрочем, и противник тут был не рядовой. Вечер стал поздним, готовым сменить дымку сумерек ясным лунным сиянием. Пора было покинуть место отдыха и начать утомительный подъем по многочисленным лесенкам, легким и извилистым, с перилами и без, надеясь не улететь с высоты от неосторожного движения. Гарри протяжно вздохнул и уже собирался встать, как его уединение снова нарушил напевный говор, не менее знакомый. — Местные лекари не привыкли к такому пациенту, как ты. Упрямый и своевольный. Тебе отдых совсем не по душе? — в голосе Трандуила едва слышалась легкая насмешка. — Некогда отдыхать, — резко бросил Гарри, — спасибо, что доставил меня целителям. Маг и хотел было вспылить, разъяснив конкретно этому эльфу, куда ему убрать свое мнение по вопросам, его не касающимся, но изящны выверты судьбы — именно его стоило благодарить, а не огрызаться по мелочам. Поэтому Гарри задавил первый порыв и уже спокойно ответил собеседнику. — Твоя быстрая реакция спасла меня от недель, проведенных в постели в ожидании выздоровления, — сознался он, медленно вставая, стараясь излишне не тревожить заживающие бока и живот. — Благодарность легче принять от того, кто привык не пренебрегать своим здоровьем, — невозмутимо ответил Трандуил и медленно пошел рядом, будто намереваясь проводить его до самых покоев. Эльф не суетился, не кидался помогать, не раздражал, к удивлению мага, а просто шел на полшага позади и рассказывал о местных лечебных травах, которыми интересовался маг. С перерывами на отдых они дошли до самых верхних ярусов, где лихолесец сдержанно попрощался и скрылся в лабиринтах коридоров. А Гарри с глубоким вздохом прислонился к стене и закрыл глаза. Скрывать свою боязливую реакцию на такое тесное взаимодействие, которое хоть и не нарушало личное пространство, но ощущалось слишком близким, оказалось трудным делом. Да и голос князя, очень характерный и легко узнаваемый, порой вызывал невольную дрожь. Это сейчас ее можно было списать на трудный процесс выздоровления, а дальше как? Гарри покачал головой, решив, что будет держаться от приставучего эльфа как можно дальше. И чего он сегодня хотел? Проследить, чтобы маг добрался до своих комнат? Ничего же важного не спрашивал. Разве что подтвердил планы на эту неделю, уточнил пару мелочей о подготовке к визиту на колдовской холм. И Гарри уже прикидывал, насколько тяжелыми будут для него ближайшие дни, если он выполнит все, что планировал. Но как с магией быть-то? Одними укрепляющими ее не вытянешь. Может, стоило остаться у лекарей? Нет. Ему хватило в жизни запахов и звуков медицинских палат. Хоть больничное крыло Хога, хоть Мунго, хоть… стоп… про белые лаборатории невыразимцев — стерильные и безликие — думать точно не стоит… Волшебник залез под легкое пушистое одеяло, стараясь отогнать тяжелые воспоминания и надеясь, что состояние полного истощения подарит ему мирную ночь.•••
Утром он проснулся с тяжелой головой, но без противных обрывков муторных снов, с наслаждением вдыхая легкий цветочный и цитрусовый аромат, занесенный теплым ветром в открытые двери террасы. Удивительно, но здесь, в долине, у волшебника не было давящей потребности запечатать на ночь все окна и двери всеми заученными до автоматизма чарами. Гарри ограничивался только двумя: обычным сигнальным контуром в пяти метрах от кровати и оповещающими чарами на все входы и выходы. Ни оглушающих, ни связывающих он здесь не применял, хотя главного по хозяйственной части эльфа сразу предупредил, что в выделенные ему комнаты нет хода никому во избежание проблем. Ни для уборки, ни для доставки завтрака или смены салфеток. Эрдилар принял к сведению такую незамысловатую, но настойчивую просьбу, и на верхний ярус сразу же перестали бегать любопытные девчушки и совсем молодые эльфы, оговариваясь бытовыми заботами: вина принести или прибраться — маг ясно выразил свои пожелания. Позже, когда появление человека в долине перестало быть новостью, эльфы, довольно учтивые по своей натуре, уже не беспокоили пришлого по пустякам, разве что иногда звали составить им компанию на вечерних посиделках. Он не всегда отказывался, но вместо ответов на осторожные расспросы показывал какое-нибудь зрелищное и легкое волшебство, очаровывая не привыкших к такому эльфов, так же как и Бильбо. Чары для детей — этот раздел бытовой магии он в совершенстве изучил в Шире, самом спокойном и уютном уголке обоих миров. Ривенделльцы искренне радовались, с благодарностью принимая те маленькие чудеса, которыми маг был готов делиться, и с нетерпением ждали чего-то нового, но при этом излишним вниманием не досаждали и этим разительно отличались от всех знакомых ему людей. А уж отвар для горла, ненавязчиво принесенный и поставленный на его заваленный работой стол на веранде, или теплый плед, оказавшийся на скамье, или блюдо с полюбившимися яблоками и абрикосами, которое ждало его с утра возле разложенных заготовок, — давали то неуловимое ощущение заботы, к которому маг не привык. Конечно, он замечал, когда к нему приближался кто-нибудь из ривенделльских жителей, но их редкие появления в поле зрения не мешали ему заниматься своим делом — и маг продолжал чаровать амулеты или варить составы, не сбиваясь с ритма или счета. Зельеварение было тонкой и точной наукой, как и артефакторика, и только мастерство могло уменьшить расход магических сил и дать лучшие результаты в обоих направлениях. Маг с сожалением вспоминал прошлое, в котором оставалось прискорбно мало времени для обучения. Клочки буквально вырванных из контекста знаний, на коленке приспосабливаемые к изменчивым угрозам его британского прошлого, не давали глубоких основ и понимания теории магии, зато здесь, в Средиземье, он смог отчасти разобраться со своим наследием. И теперь, выделяя на сон до пяти часов, остальное время тратил на учебу и практику. Гарри привычно занял восточные террасы, освещенные яркими лучами солнца. Они располагались вдали как от шумных мест отдыха большинства местных жителей, так и от западного крыла, где тренировались воины. Здесь было очень спокойно, а тишину могли нарушить разве что птицы, перелетающие с ветки на ветку. Ни звона мечей, ни смеха, ни криков, ни отдаленных разговоров — уединение позволяло полностью сосредоточиться на работе и не отвлекаться ни на что иное. Сегодня работать было сложно: уровень магии едва ощущался, а количество зелий, которые ему было необходимо принять, казалось бесконечным. Гарри с тоской оглядел ряд выставленных перед ним узких бутылочек из темного стекла. Обычные лекарства волшебников были непривычны для местных — ни один здешний отвар не переливался перламутром, не светился изнутри яркими искрами, меняя оттенки или цвета, и, самое главное, не был наполнен магией. Гарри никак не мог понять, почему раньше он так ненавидел тонкую и удивительную науку зельеварения? Сейчас его завораживало то, как с ее помощью самые простые, а иногда и довольно мерзкие ингредиенты смешивались и становились в конечном итоге чем-то неземным и чарующим, чем-то волшебным. Тем, чем можно было любоваться, рассматривая каждый флакончик при свете солнца. И даже если полученное зелье обладало отвратительным вкусом или неожиданным запахом, оно действительно лечило! Сращивало трещины в костях, позволяло избавиться от ожоговых шрамов, как в Тремудром турнире — после драконьего пламени даже Флер выздоровела до конца, хоть и пришлось полувейле лечиться несколько месяцев. Жаль, довольно часто длительность лечения зависела от количества магии в организме сразу после полученных травм. Вот и сейчас спина и бока давали о себе знать каждые полчаса — любое неловкое движение отзывалось дрожью в пальцах и холодным потом, раны заживали намного медленней, чем ему хотелось бы. С пустым-то резервом… Из-за этого большую часть времени он листал книги, выбирая те заклинания и рецепты зелий, которые могли бы помочь в запланированном деле, и копировал сведения на отдельный пергамент, выпивая по часам очередной флакон. У него было не так много книг о призраках, дементорах и прочей нечисти. В прошлом это не было в фокусе его внимания. Долго приходилось сражаться с более материальными противниками. Но, узнав, что на стороне Томми Боя выступили темные существа, они все по настоятельным требованиям Мио не один вечер изучали слабости нечеловеческих противников — вампиров, оборотней, инфери, дементоров, банши, огров и троллей. Поэтому в личной библиотеке Гарри были справочники и самые информативные книги про нежить. Над ними маг и просидел следующие два дня, чередуя неизменные травяные отвары и зелья, делая выписки и расчеты для защитных амулетов от призрачной напасти. Если бы можно было создать антидот при повреждениях моргульскими клинками! Но некоторые вещи, привнесенные в Средиземье, не так легко было уничтожить, как и найти защиту от них. Гарри расплылся в довольной улыбке, когда солнце почти скрылось в расщелине скал. Зелье, которым эльфы смазали наконечники стрел, неплохо себя показало в боевой стычке с Назгул, а теперь магу удалось не только усовершенствовать его, но и начать варить, удачно закончив три этапа из пяти. Сейчас оно остывало и должно было настаиваться при свете луны еще три дня. Гарри со вздохом поднялся, упираясь в столешницу подрагивающими ладонями, и задумался. Котел был внушительным, магией перемещать его было нельзя, а физически перенести двадцатилитровый чан с загустевшей субстанцией он не мог. А ведь требовалось поднять эту тяжесть как можно выше и в нужном месте, чтобы луна как можно полнее и дольше отражалась в темной зеркальной поверхности посеребренного котла, а потом следить, чтобы ничто в него не попало — ни листья, ни сучок какой-нибудь. Это означало, что магу придется просить о помощи — и перенести, и караулить. Не самому же бодрствовать трое полных суток — днем варить и колдовать, а ночью за луной следить! Поэтому Гарри отправился на поиски Элронда: тот мог решить любую организационную проблему. Владыка Имладриса ужинал в компании Митрандира, приехавшего из Изенгарда, высокой башни, в которой обитал глава их Совета, с незатейливым прозванием «Белый». Гарри так и не понял странную иерархию бурых, синих, серых и белых балахонов, но отметил, что этот Саруман Курумо, Истари, главный волшебник, так и не явился на собрание, когда они обсуждали судьбу Средиземья. — Проходи, Габриэль, — приветливо кивнул Элронд подошедшему магу и показал на соседнее кресло. Гарри присел, но не стал прерывать рассказ Митрандира. Он наполнил свою тарелку несколькими видами салатов и запеченных овощей и с удовольствием принялся за еду, вспомнив, что за день, кроме зелий, в его желудке успели побывать лишь несколько яблок. — Саруман и правда выглядел нездоровым, я бы даже сказал, истощенным. Видимо, он сильно выложился в тот раз, когда нам удалось изгнать Саурона в его исконные земли. Я хотел с ним поговорить, рассказать все, что мы задумали, узнать его мнение — ты знаешь, насколько проницателен он и как глубоки его познания, но не успел донести до него все, что мы обнаружили. Стоило только упомянуть, что кольцо найдено, как он сильно разволновался и больше не был готов к беседе. Мне кажется, это знание его подкосило еще больше, но, дабы не показывать свою слабость, он быстро закончил разговор, лишь настоятельно приказав не спускать с кольца глаз. Хранить его и не дать тому завладеть помыслами ни одного из нас. Я поклялся, что не дам и шанса могущественному артефакту смутить наши умы и сохраню его неприкосновенным, — Гэндальф посмотрел на мага, взглядом подтверждая весомость своего обещания. — Ты не нарушишь клятву, волшебник, — улыбнулся Гарри, — вот узнаем, что таится в Дол-Гулдуре, и начнем заниматься проблемой «десятого». Шкатулка пока сохраняет и наши умы, и само кольцо отдельно друг от друга. Будет благосклонен ваш Эру Илуватар, так и останется. А поверх нее я наложу все известные мне чары сохранности. Так, чтобы никто не смог ее открыть. Даже я один, если тебя это успокоит. Есть заклинания, которые читаются вместе, так, чтобы ни один из участников не смог сам что-либо сделать с зачарованным предметом. Гарри усмехнулся и покачал головой. Подозрительность Истари его не обидела, лишь бы тот за спиной не начал воду мутить. Этого маг бы точно не потерпел. А успокоить сомнения старика — почему нет? — если это решит проблему доверия. — Я вот подумал, — потер виски Гарри двумя пальцами, большим и безымянным, — ваши Валар, они же живут не на небесах или где-то в ином мире, так? К ним же можно попасть? — Можно, — согласно кивнул Элронд, смотря сквозь жующего мага, будто за ним простиралась желанная земля, — но ни один эльф не может вернуться обратно… — Но Истари не эльфы, так ведь? — хитро сверкнул глазами Гарри и выжидающе посмотрел на Гэндальфа. — Вы же, маги Совета, как я понял, и прибыли из Валинора для борьбы со злом, а не были рождены на этих землях. Да, воплощенный Майа? — Ты прав, Габриэль, — раскуривая изогнутую трубку, пробормотал Серый маг, — я и планировал сразу после колдовского холма отправиться к Валар, если то, что мы обнаружим, окажется нам не по силам уничтожить. — Заодно уточни у них, о чем они думали, позволив мне пройти сквозь завесу в этот мир. Поскольку я не помню, как заключал с ними договор о найме, — хмыкнул Гарри, на самом деле понимая, что ему не переспорить вышние сущности. Вместо ответа Гэндальф кивнул и выпустил три аккуратных круглых кольца дыма из трубки, а вокруг стола поплыл терпкий запах курительной смеси, немного хвойный и полынный. Гарри и сам достал сигарету, на что Элронд, оставшийся в одиночестве, чуть сморщился, но махнул рукой, показывая, что не возражает против такой дымящей компании. — Я бы хотел узнать все, что мне стоит знать о Дол-Гулдуре, — проводив взглядом осыпающийся пепел, сказал Гарри, — а еще мне интересны ваши соображения о том, как в огромном разрушенном замке можно найти очаги темной силы вашими методами. — Интересный вопрос, — произнес голос сбоку от него со знакомыми чуть насмешливыми интонациями, — мы, эльфы, очень тонко чувствуем темные силы и их концентрацию в каком-либо месте. — Даже если весь замок — это одна большая воронка, наполненная гибельными эманациями? — повернулся лицом к Трандуилу Гарри. Эльф сидел слишком близко, вполоборота, вторгаясь в зону личного комфорта, поставив локоть на край спинки кресла мага. Гарри едва удержался, чтобы не отклониться от неожиданного соседа, почувствовав жар разгоряченного после тренировки тела. Свои мечи эльф примостил на одном из ближайших к нему кресел. — Как вы можете найти что-то в месте, пропитанном тьмой, если даже Кольцо Всевластия требовало особой проверки огнем? — Гарри снова задал тот же волнующий его вопрос. — И как мы сможем обыскать развалины, если там будут негостеприимные Назгул или иные мерзости. Кто у вас тут кроме дракклов обретается? Инфери, гули, виверны? — Инфери у нас неизвестны, зато могут встретиться и гоблины, и орки, и варги. А также любые мерзкие эксперименты Саурона, который владел и некромантией, и другими темными знаниями… Гэндальф докурил свою трубку и теперь раздумывал, достоин ли такой тяжелый разговор еще одной, или стоит остановиться. — Инфери, иначе оживленные мертвецы, чаще всего утопленники, — пояснил Гарри, откидываясь на один из подлокотников, дальний от лихолесца. Элронд подавил улыбку в кулаке, успев бросить проницательный взгляд и на собрата, и на нахмурившегося мага, который с невозмутимым видом потянулся за отваром, и, сев обратно, ловко сдвинул кресло подальше от эльфа. — Я, возможно, смогу почувствовать родственную природу силы, — нехотя выдавил Истари, опустив глаза на сцепленные пальцы, и тут же пояснил для Гарри. — Саурон тоже из Майар, если ты не встретил эти знания в книгах. Так что отголоски его силы я смогу узнать, что бы он там ни творил. — В местах наибольшей концентрации тьмы мы чувствуем себя хуже всего, — добавил Элронд, — простой эльф, будь то хоть нолдо, хоть тэлер, хоть синда, если он не сталкивался с ужасами на поле битв, не сможет пройти в глубь замка. — Потеряет сознание? — уточнил Гарри. — Или просто не найдет в себе силы зайти? — Любой из вариантов, — подтвердил Гэндальф, — ты же помнишь, сколько Элронд мог выделить эльфов для встречи с Призраками Кольца? — Самых проверенных, — кивнул ривенделльский владыка, — остальные вряд ли бы смогли драться, а некоторые не были бы в силах и меч поднять среди стольких кольценосцев и их летающих тварей. А если бы и смогли — секунды промедления стоили бы им жизни… — Ясно, — хмуро отозвался Гарри, рассматривая свои руки, — а от моргульских клинков у вас есть лечение? А то я читал, что они оставляют крайне опасные травмы и, честно говоря, на яд (мне его целители выдали, немного, для экспериментов) не действует ни одно известное мне противоядие. — Если повезет, и осколок окажется далеко от сердца, — медленно ответил Элронд, — и я, и Галадриэль сможем помочь. Но не всегда наших сил хватало, чтобы успеть помочь пострадавшему. Эльф задумался, и Гарри, посмотрев на него, понял, что перед глазами Владыки сейчас проходили все, кого он не смог спасти. — Поэтому лучше не подставляться под гибельный клинок, — на ухо ему прошептал Трандуил, — и стоит научиться владеть оружием, особенно, если магия может подвести… — Мечи тоже — не панацея, — вскинул голову Гарри и упрямо посмотрел в потемневшие глаза лихолесского короля, — а для того, кто их в руках не держал — с ними больше вреда, чем пользы. — Тогда стоит начать их держать, не так ли? — темная бровь изогнулась, а в едва мелькнувшей улыбке прятались все невысказанные слова. — Мне удобней с кинжалами, да и не эльф я, — без тени смущения добавил Гарри, отвернувшись от Трандуила, — мне до вашей грации и гибкости, отточенных тысячелетиями… Он окинул взглядом всех присутствующих и добавил: — … тысячелетиями тренировок. Поэтому не вижу смысла начинать. За три дня я научусь этот меч только ронять себе на ноги и ставить им же новые синяки. Так что позволю себе отказаться от обучения, — Гарри скользнул взглядом по эльфу, который пристально смотрел на него. — Кинжалы завтра мы подберем, — с ободрением в голосе сказал Элронд, — но вот тренироваться с ними пока не стоит — целители просили повлиять на тебя и не давать сильно утомляться. — Тогда буду рад помощи, — улыбнулся ему Гарри и наклонился вперед, поставив локти на стол, — я там зелье сварил, ему нужно настояться при свете луны, да вот незадача, я не смогу отнести котел в нужное место, как и следить за ним три ночи подряд — выделишь исполнительного воина, который не заснет над ним? Хотелось бы получить наиболее действенный состав, чтобы клинки вам смазать от призрачной нечисти. А то я смотрю, обычные мечи для них, что иголки для медведя. — А зелье поможет их умертвить? — уточнил Гэндальф, который не хуже эльфов махал своим Гламдрингом, потерянным мечом короля Гондолина, который они с гномами обнаружили в пещере окаменевших троллей. — Надеюсь, будет эффективнее прежнего, — скромно отметил Гарри, не желая давать лишних надежд, — проверим в Дол-Гулдуре. Расскажите, может ли ваш ангмарский Призрак влиять на разум, проникать в разум, насылать видения или обездвиживать свою жертву? Способен ли он вселиться в тело и заставить, к примеру, меня или Гэндальфа убить союзников? Может ли он своей рукой дотянуться и остановить сердце? Вопросы Гарри заставили задуматься присутствующих так основательно, что они в очередной раз пропустили появление Галадриэль. — Пока все задумались, — к Элронду шепотом обратился Гарри, — имеет смысл позвать кого-то, кто ответственно доведет зелье до нужного состояния. И чем точнее будут выполнены инструкции, тем сильнее оно будет. Пока Элронд звал подчиненного, а Гарри объяснял необходимые условия, Галадриэль успела завести с Митрандиром молчаливую беседу о Сарумане. И только с ней волшебник смог поделиться терзавшими его сомнениями насчет главы Ордена. Очень уж Саруман казался раздосадованным из-за принесенного Серым магом известия, огорченным, хоть он и постарался это скрыть. И теперь Гэндальф терялся в догадках, отчего Курумо не только разволновался, но и стал тяготиться присутствием коллеги, и быстро его выставил, даже не став слушать остальные новости. И это вместо того, чтобы наоборот узнать о событиях и обсудить планы и возможные препятствия. Он даже начал отрицать, что кольцо найдено, а потом стал требовать клятву о том, что он, Гэндальф, не возьмет его в руки и не даст это сделать никому другому. Пока Гарри инструктировал подошедшего к ним Линдира о том, что делать с котлом и его содержимым, Элронд мысленно общался с Трандуилом. Последний, несколько опомнившись, отодвинулся от Габриэля, а потом встал и занял место у одного из арочных окон. — Не думаю, что ангмарский колдун сможет надолго удержать внимание любого из нас или захватить в плен разум, — ответила Галадриэль, повернув лицо к Гарри. — В прошлый раз даже Саурон не смог сделать того, о чем ты спросил. Некромант из Ангмара может призвать нечисть даже в своем призрачном виде и наделить ее силой нападать снова и снова, его клинки ядовиты, а сила удара велика. Он может ошеломить, навеять безумный страх, опутать разум иллюзиями, но тебе не стоит бояться последнего, маг. Ты уже сильнее его чар. — Благодарю за ответ, леди Галадриэль, — кивнул Гарри, вертя в пальцах тонкую цепочку защитного амулета, — тогда, возможно, стоит проверить ментальную стойкость тех, кто будет со мной? Элронд усмехнулся, правильно понимая посыл: не за Митрандира беспокоился Габриэль и не его планировал проверять. Он хотел испытать Трандуила — его способность сопротивляться и быть достойным спутником. И лихолесец, бросивший острый взгляд на мага, тоже это понял. В каждом из Перворожденных жила искра волшебства: Валар одарили свои творения магией, хоть и не такой явной, к которой привык в своем мире Гарри. Эльфы скорее обладали врожденной чуткостью к магии самого мира, выражавшейся в возможности понимать лес и его обитателей, взращивать, созидать и тонко чувствовать все, что их окружает. Поэтому не существовало лучших травников, чем остроухие, да и во многих ремеслах им не было равных. Конечно, и среди людей встречались одаренные мастера, способные удивить не меньше творениями своих рук: зодчие, музыканты, скульпторы и художники, лекари и провидцы, кузнецы и ювелиры. Но именно дети Эру Илуватара олицетворяли собой в этом мире созидательное начало, в то время как творения Моргота напротив несли лишь разрушение, не способные ни к чему иному. Однако, благодаря этому и тьма, пользуясь повышенной восприимчивостью эльфов, так пагубно влияла на них — подавляла, гасила их внутренний огонь и желание жить. Под руку с чувствительностью шли ментальная одаренность и способность к прорицанию — о шарлатанстве в этих талантах среди Перворожденных и не слышали. К их дарам можно было отнести и мыслеречь, которую здесь называли осанвэ — местный аналог легилименции и окклюменции, эмпатическую чуткость и умение влиять на эмоциональный фон другого, но только для исцеления и помощи, поскольку этика в понимании остроухих была не пустым звуком. Именно так Элронд пытался прощупать Гарри, и так с ним поначалу говорила Галадриэль. Так лес говорил с самыми чуткими к нему эльфами — обычно Владыками, показывая им серию образов того, чем хотел поделиться. Легче всего Гарри было с Галадриэль. Они успели сойтись, имея схожие интересы: Гарри — в зельеварении, владычицы Лориэна — в травничестве. Эльфийка помогла магу составить таблицу аналогов растительных ингредиентов и, благодаря ее участию и советам целителей, Гарри удалось адаптировать составы наиболее часто используемых зелий: Кроветворного, Костероста, Ранозаживляющего и Восстанавливающего. Жаль, Рябиновый отвар изготовить было невозможно — около 18 ингредиентов, половина которых здесь не встречалась! Да и с антидотами оставалась проблема: в их составы обычно входили и яды, о которых здесь не слышали, поэтому сварить что-то похожее можно было, только руководствуясь общими принципами, а это означало не один месяц, а то и год экспериментов. А эссенция Муртлапа от темномагических ран? Пока у Гарри ее было вдосталь, но он не представлял, как ее приготовить. Радовало то, что сваренные им зелья были действеннее, и Гарри подозревал, что именно общий магический фон эльфийской долины и ее вода с целебными свойствами сыграли в этом немалую роль. Да и лунный свет был полезен, судя по теоретическим выкладкам, и зелье против призраков должно было стать первым экспериментом с его использованием. Маг прикрыл глаза и сам не заметил, как задремал, устав за день кропотливой работы. Его голова удобно легла на сложенные на столе руки, а разметавшиеся темные пряди волос упали на лицо, скрывая напряженные черты. Даже во сне он не расслаблялся до конца, и так необходимый ему сон не разгладил складку между бровей. Эльфы перешли на мыслеречь, стараясь не тревожить Габриэля, а Трандуил мягко опустил на его плечи тонкий плед, найденный на одном из диванчиков в стороне. Гарри только тихо вздохнул, пошевелив плечами, но так и не проснулся. Через час все постепенно разошлись, а Трандуил, задержавшийся последним, немного помедлив, подхватил темноволосого волшебника и устроил его на диванчике у стены, снова прикрыв пледом, провел по густым волосам невесомым касанием и покинул зал. Утром Гарри разбудил щебет птиц, одна из ранних птах, влетевшая в открытое окно, прыгала по спинке стоящего рядом стула, выстукивая клювом только ей ведомый ритм. — Как самочувствие? — прозвучал тихий вопрос, стоило Гарри открыть глаза. — Все хорошо, Галадриэль, — тихо ответил маг, ладонями разгоняя остатки сна. Он огляделся по сторонам, вспоминая, чем закончился вчерашний день. — Я вчера заснул во время беседы, — неверяще произнес он, наморщив лоб, — прошу меня извинить за такую бестактность. — Не стоит огорчаться, Габриэль, — улыбнулась эльфийка и достала из кармана накидки несколько знакомых ему флаконов, — целители передали и просили проследить за тобой — не доверяют они тебе, оказывается! Гарри вздохнул, еле удержавшись, чтобы не закатить глаза, а потом показательно выпил лекарство, отставив пустой флакон. Забота — чуждое для него явление, была приятно согревающей. — Я вчера сварил новый Укрепляющий отвар, — поделился он с собеседницей, — он будет посильнее предыдущего, но я провел всего пару тестов. Сегодня попробую Восстанавливающее, если оно оправдает надежды — смогу быстрее излечиться, а значит, лучше подготовиться к поездке на холм. — Не стоит истощать себя до капли, Габриэль, это не принесет пользы, — покачала головой нолдо, укоризненно посмотрев на мага. — С тобой будут не рядовые воины. Митрандир очень умел и многоопытен. То же могу сказать и про Владыку Эрин ЛасГалена. Может, Трандуил и не так искусен в магии, но он силен и быстр, а дух его непоколебим. Тебе не придется быть для них защитником, они станут достойными напарниками. Не стоит списывать их со счетов. — Нанести визит в Дол-Гулдур было полностью моей идеей, — едва слышно признался Гарри, — я не хочу, чтобы кто-то пострадал из-за этого. На моей совести и так слишком много смертей. — Я не знаю о тебе почти ничего, — медленно произнесла эльфийка, — но если ты и в прошлом так же винил себя за решения других, то твоя вина, о которой ты говоришь, не имеет реальных причин. Разве ты видел, как кто-то умирал и принял решение — не помогать? — Нет, но если бы я был быстрее, умнее и эффективнее, то многие остались бы в живых. Я слишком медлил, страшился и оттягивал последнее противостояние с Томом, а в это время он успел замучить многих… — Все в мире идет своим ходом. Нет смысла гадать, что было бы, ведь вариантов развития событий — неисчислимое множество. У тебя были в том мире друзья, с которыми тебе тяжело было прощаться. Те, кто навеки занял место в твоем сердце… — Да, самые важные для меня. Самые драгоценные, — шепотом произнес Гарри. — Скажи, винил бы ты их, если бы твоя судьба, какой она была, полностью, до мельчайшего события принадлежала им? Винил бы ты их за промедление, за глупость и трусость? Утверждал бы с полной уверенностью, что их решения привели к смертям многих? Что их вина непомерна и им стоит до конца дней своих страдать? — Нет! Конечно, нет! — резко воскликнул Гарри, не дав себе время на раздумья. — Как можно обвинять школьников, почти детей, в том, что они не смогли противостоять матерым темным магам, прошедшим не одну войну? А они противостояли! Они справились! Они победили и выжили! И запнулся, схватившись за голову, запустив в волосы тонкие пальцы. Согнулся пополам и задышал, пока перед глазами мелькали кадры прошлой жизни. Он не мог обвинить Гермиону в том, что она оказалась недостаточно умной и проницательной. Не мог вменять в вину Драко то, что он колебался и был нерешителен, выжидая лучшего момента для атаки, добывая информацию, пока на его глазах были замучены те, кого он знал. И именно он, Гарри, убеждал рыдающего друга, почти брата, когда тот не успел, не смог, не нашел выхода — в том, что это не было его виной! Не было его виной! «Не было и моей!» — промелькнула мысль, и он не стал по привычке отмахиваться от нее. — Ты выжил, кто-то не смог, — продолжила Галадриэль, — здесь нет места вине и сожалениям. В конце концов остается лишь печаль, грусть о тех, кто мог бы стоять рядом, если бы судьба была к ним благосклонна. Не стоит хоронить себя из чувства сопричастности, поддержка нужна живым — мертвым она ни к чему. Эльфийка отошла в соседний зал и вернулась с кувшином горячего отвара. Гарри с благодарностью принял предложенный кубок и приник к нему, наполняя теплом пересохшее горло. — Вы многих потеряли… — произнес он, и это не звучало как вопрос. — Многих… — на лицо эльфийки легла печаль, — время и смута забрали очень многих… Она отошла к окну, коснувшись его рукой. Ее разум блуждал в веренице воспоминаний, и Гарри пожалел, что они заговорили об этом сейчас. В это ясное весеннее утро на языке горчил пеплом контраст того, что он видел и осязал с тем, что он помнил и чувствовал. Птичьи трели, сладкий запах фруктов, легкость и воздушность окружающего пространства и боль потери, вины и страха, смешавшиеся в неделимый клубок, застрявший в груди привычной тяжестью, который никак не хотел исчезать. — Но не стоит жить только воспоминаниями, — повернулась к нему эльфийка и ласково улыбнулась, — каждый новый день дает новую радость и печаль, как и тех, кому важны твои чувства и внимание. Прошлое дает силу жить дальше, показывает ценность каждого мгновения. Гарри молча улыбнулся ей в ответ, понимая, что ему предстоит немало постараться, чтобы слова Галадриэль стали для него чем-то большим, чем-то реальным.