Желание выпить

Геральт осторожно опустил Региса на его постель в склепе кладбища Мер-Лашез, и вампир обессиленно привалился спиной к стене, измученно глядя на ведьмака, который присел напротив: — Если бы я знал, что ты подвергнешь себя таким пыткам, я бы нашел другой способ достать Детлаффа. Зачем, Регис? — Друг мой, — слова давались вампиру с трудом, — действовать нужно было здесь и сейчас. И поверь, ради тебя я бы это повторил, если бы возникла такая необходимость. — Даже думать не хочу об этом, — Геральт резко поднялся и нервно принялся вышагивать взад-вперед. Эмиель наблюдал за этим с толикой удивления в глазах: — Геральт, ты… переживал? — А на что это еще, мать твою, похоже? — ведьмак редко позволял себе проявление эмоций, но произошедшее точно выбило его из колеи — таким он точно не хотел бы увидеть своего старого друга вновь. Да и вообще не хотел, чтобы Регис страдал из-за него. Увиденное отпечаталось где-то на подкорке — беснующийся вампир в огромной клетке, которому больно, страшно больно, ни одному человеку не суждено было бы пережить подобное. И именно поэтому ведьмака брала оторопь от мысли, что именно из-за него Регис пошел на подобное. Чтоб она провалилась, эта княгиня со своей хреновой Бестией! Регис, в силу своего состояния, не смог отреагировать слишком бурно на всплеск чувств у ведьмака. Но смотрел печально, виновато и беспокойно: — Прости меня, Геральт. Я не хотел причинять тебе даже малейшую душевную боль. Но ведь уже все кончилось. Я смею полагать, что подобное вряд ли еще когда-нибудь случится. Вряд ли тебя смогут успокоить мои слова, но… — Давай-ка ты отдыхай, а я пока приготовлю этот Отзвук, — пробормотал Белоголовый, заметив, что Регис едва ворочает языком, но все же старается усмирить некстати вспыхнувший ведьмачий гнев, — и я могу сделать тебе какой-нибудь эликсир, чтобы тебе стало легче… — Не стоит, друг мой, я справлюсь и сам, — вампир заметил, что Геральт уже достал нож, чтобы измельчить травы, — Но, я так полагаю, вряд ли ты сейчас станешь слушать меня. Нарезая ингредиенты, Геральт все же продолжал немного злиться. Его не покидали мысли об увиденном. Зажмурившись в попытке прогнать назойливые видения, он не заметил, как нечаянно полоснул ножом по пальцу. Регис нервно дернулся при этом, и ведьмак быстро сжал руку в кулак, с опаской взглянув на вампира: — Мне выйти? Но запах крови уже достиг своей цели и Регис зашипел от мучительной боли, что вновь выломала его тело — кажется, сангуриум продолжал действовать до сих пор. Ведьмак торопливо искал что-то, чтобы перемотать руку — ведьмачий организм, конечно, обладал ускоренной регенерацией, но реакции вампиров он уступал знатно. Глаза Региса затянула пелена. — Друг мой, — простонал он, изо всех сил стараясь сдержать рвущегося наружу зверя, — Не позволь мне вновь… Вновь окунуться в это безумие. Но когти упорно лезли наружу, клыки заострялись, а слух улавливал каждый звук, каждый толчок по венам и артериям. Он видел теперь перед собой только яркое пятно тепла, и запах крови продолжал туманом заволакивать его сознание. Регис из последних сил старался не дать себе сорваться. А Геральт же, с ужасом глядя на муки вампира, невольно сделал шаг назад. Здесь нет клетки, которая могла бы удержать Региса, но все же… Здесь запах крови куда слабее и уже вскоре должен раствориться в воздухе — невольная ранка почти затянулась. Он не успел даже среагировать — антрацитовый туман уже окутал его, а возле шеи он почти ощущал острые клыки. И, понимая, что уже ничего нельзя сделать, нервно выдохнул, до последнего надеясь, что Регис все же сумеет прийти в себя. Он протянул руку, взялся за когтистую ладонь, которая держала его подбородок и просто стал ждать. Вампир дрожал, не в силах остановиться. Вот она — жила жизни, заполошно бьется под кожей, там — теплая, вязкая, и такая сладкая кровь. Но что-то не позволяло ему впиться клыками в эту шею. Нельзя. Не позволю. Никогда. — Регис… — тихо прошептал ведьмак, закрыв глаза. Он уже был готов и с жизнью проститься — мысли о том, чтобы вытащить клинок у него даже не возникло. Более того — она претила ему. Поднять оружие на Региса? Да как он потом сможет в глаза ему смотреть? Тело его бессильно рухнуло на пол, а темный туман взвился под потолок безумным вихрем. Геральт закашлялся. Черт возьми, а все из-за крохотного пореза, какая же глупость! Эмиель упал на землю, скребя по полу когтями и беззвучно шипя. Ведьмак бросился к нему: — Регис! — Геральт… — простонал бессильно вампир, — прости, я… Я не навредил тебе? — Нет, конечно нет… — забормотал Белоголовый, поднимая вампира на руки, который уже почти вернул себе нормальный облик, — Это я виноват. Я даже не знаю, как теперь извиниться. — Нет нужды, — слабо улыбнулся Регис, — Я уверен, что ты это сделал ненарочно. А я… Ну, я просто не до конца отошел. Я точно не причинил тебе вреда, друг мой? Я словно сам не свой был. Геральт вернул его на кровать и присел рядом: — Ты попытался, но вовремя остановился. Я уже видел старуху с косой, — он нервно хохотнул и положил ладонь на покрытый испариной лоб Региса, — Все… Все в порядке. Отдыхай. Я лучше руками порву эти травы для эликсира, ну их. — Они с шипами, друг мой. Лучше… — Эмиель замялся, — Лучше ты тоже передохни. А потом уже спокойно сможем заняться эликсиром. Он коснулся ладони Геральта кончиками пальцев, и ведьмак слегка озадаченно посмотрел на него. Темные, безмерно виноватые и печальные глаза вампира не потерпели бы возражений. И Геральт поддался. Он сбросил массивный нагрудник и, оставшись в одной лишь рубашке и кожаных штанах, осторожно прилег рядом с вампиром, который прижался к нему, все еще вздрагивая от пережитой боли. Хотелось бесконечно просить прощения, но Регис предупредил все это одним коротким поцелуем в уголок губ ведьмака. Все хорошо, не волнуйся, ведь это просто случайность… Шептал ли это ему сам вампир, или ведьмак слышал в своей голове его голос? Уже было совершенно неважно. Запахи трав ворвались в его сознание, смешанные с легкой свежестью летнего дождя, и ведьмак ощутил, как его голова закружилась. Регис дрожал всем телом так, словно ему было страшно холодно. Геральт обнял его крепче, позволяя согреться, прохладное дыхание вампира уже второй раз за последние несколько минут обдало его шею, но на сей раз Регис очень робко, словно прося разрешения, приник к ней губами. Ведьмак хрипло выдохнул — всегда он так. Будто боится, что ведьмак его оттолкнет. Да когда такое было вообще? Он осторожно перевернулся, прижав Региса к постели и слабо улыбнулся: — Ты решил отдохнуть немного иначе? — Друг мой, все зависит только от тебя, — вампир сухо сглотнул, — но, если ты не против… — Да когда я против-то был? — ведьмак мягко приник к его губам, осторожно поглаживая бок податливо прижавшегося к нему вампира. Кто бы мог подумать, что такое когда-нибудь будет. Геральт с трудом перенес гибель друга от лап Вильгефорца. Никто и понятия не имел, чего стоило Геральту похоронить в себе эту страшную боль от потери. Смириться с этим до конца не выходило, но ведьмак и не пытался. Каждый раз, собирая травы, он вспоминал его. Но у судьбы явно совершенно иные взгляды на его жизнь. И Регис явился призраком из прошлого, приняв удар Детлаффа на себя на том складе в Боклере. Геральт не мог поверить своим глазам, увидев снова того, кого и не надеялся встретить живым. И вот они жадно целуют друг друга после долгой разлуки, и Геральт хочет быть бесконечно нежным. Регис же совершенно не против — наоборот, он подается навстречу его рукам и коротко вздыхает, когда Геральт касается его плеч и шеи. Камзол отлетает в сторону, ведьмак чувствует, как тело вампира прошибает зубодробительная дрожь, когда горячие губы касаются бледной, прохладной кожи. И как же он, черт возьми, скучал по этому аромату всевозможных трав. По глубоким глазам, которые смотрят так страстно и нетерпеливо. Но Геральт бережет его силы. — О, Геральт… — выдыхает Регис, когда ведьмак прижимается бедром к его паху. Он жаждет его так, как не жаждал никто. — Как же я скучал, — Белоголовый уже сам едва сдерживается, но все же он решает до конца быть осторожным. Регис на это лишь сдавленно охает и откидывает голову назад. Им всегда было хорошо вместе. Слишком хорошо. Порой Геральту казалось, что все эти ночи с Регисом были лишь сном. Но свежие царапины на плечах, оставленные острыми когтями всегда служили подтверждением тому, что ему ничего не приснилось. Сейчас же они, избавляясь от остатков одежды, желают лишь одного — скорее ощутить друга друга заново, после долгой разлуки любое прикосновение отдается покалыванием в самые кончики пальцев. Регис не сдерживается и сдавленно стонет, когда Геральт нежно целует его низ живота и касается его там, где вампиру это было нужно больше всего. Он зарывается пальцами в длинные серебристые волосы и подается бедрами навстречу, когда Геральт обхватывает его плоть губами. Сумка где-то рядом. Вампир безвольно шарит рукой, пытаясь ее найти, трясет и переворачивает. С негромким звяком из нее выпадают всевозможные баночки и фиалы с различными эликсирами, но вампир хватает, не глядя, один конкретный. Пробка вылетает с негромким щелкающим звуком и запах трав разливается по помещению и пальцам самого вампира, когда он выливает масло на свою руку. Геральт поднимает голову и восхищенно смотрит на то, как Регис подготавливает себя для него. Стремясь нарушить небольшую паузу, он снова принимается целовать его плечи и шею, постепенно поднимаясь выше, пока не сминает приоткрытые в немом стоне губы. Регис стонет прямо в поцелуй, поднимает бедра выше и уже начинает нетерпеливо ерзать по постели. Его пальцы с остатками ароматного масла касаются члена Геральта и того словно прошибает от этого электрическим разрядом. — Прости, Регис… — он срывается на шепот, хватая вампира за худощавые бедра, — я больше не могу ждать… — Так а зачем ты это делаешь, друг мой? — Регис улыбается едва заметно и тут же выгибается в пояснице, когда Геральт проникает в его тело. Ведьмак замирает, глядя на искаженное сладкой мукой лицо вампира, и дает ему привыкнуть — а заодно и себе — к давно забытым ощущениям. Словно и не было этого долгого расставания. Начиная осторожно двигаться, он подхватывает Региса под лопатки и подминает под себя. И с губ вампира слетает стон, протяжный и низкий, почти граничащий с рыком. Он хватается за плечи ведьмака, гладя шрамы, сжимает кожу, но старается не царапать до крови — мало ли… Но, кажется, разум слишком затопила страсть, чтобы Регис сейчас думал о жажде. Геральт постепенно увеличивает темп, срываясь на более резкие движения — долго сдерживать себя он тоже не может. Вампир касается губами его уха: — Я ценю твою заботу, но ты можешь так себя не ограничивать. Я не рассыплюсь… Ох… — от особо глубокого рывка из него выходит весь воздух и он закатывает глаза, — Что же ты со мной делаешь, Геральт… Ведьмак приподнялся на локтях и уткнулся лбом в грудь Эмиеля, двигаясь уже куда более резко и сбивчиво. Слишком сильно они хотели друг друга, слишком соскучились. Регис хватает ртом воздух, путается пальцами в длинных волосах и хрипло, надсадно стонет, отчего у его любовника окончательно срывает все тормоза. Он жадно обхватывает бледные бедра и Эмиель готов сойти с ума, только бы это продолжалось как можно дольше. Жар от разгоряченного тела ведьмака кажется невыносимым, и это сладкая мука приносила вампиру особое удовольствие — он больше не пытался подавить свой голос. Геральт же прерывисто дышал, быстро и рвано, и вампир слышал, как колотится его сердце. Скоро, уже совсем скоро. — Давай же… — вампир шепчет это в исступлении, гнет спину и когда теплая, слегка шершавая ладонь накрывает его подрагивающий член, то срывается на вскрик и крупно бьется в сладостной конвульсии. Ведьмак же, ощущая, как горячо сжал его Регис, все же стонет, обессиленно падая на локоть, упираясь головой в подушку. Кажется, проходит вечность, прежде чем ведьмак отрывает себя от вампира, который расслабленно лежал на его плече, прикрыв глаза. — Друг мой Геральт, — тот из-под полуприкрытых век наблюдает за ним, легко улыбаясь уголками губ, — сложно передать словами то, как я тосковал по этим эмоциям. Такое очень трудно забыть, но всегда так хорошо освежить в памяти. Особенно, после такого долгого и вынужденного перерыва. Белоголовый усмехается: — Ты всегда меня так заковыристо хвалишь, что я начинаю подозревать в этом некую долю сарказма. — Ты слишком плохо думаешь обо мне, — вампир зарывается лицом в подушку и Геральт заботливо укрывает его одеялом, — Если позволишь, я еще немного… — Отдыхай, конечно. А я все-таки займусь эликсиром, иначе с такими темпами, это затянется на целую вечность. — На вечность с тобой я вполне согласен. Геральт замер, оглянувшись на вампира: — Регис… — Иди, — лениво махнул ему рукой вампир, — занимайся Отзвуком. И если у тебя будет после этого желание выпить настойки — только скажи, у меня еще лежит несколько бутылочек. Геральт усмехнулся и, натянув на себя оставшуюся одежду, кивнул: — Так и сделаю. Ты ведь знаешь — я никогда не отказываюсь.