Хочу тебя любить

Вспышки камер, визажист аккуратно провела кисточкой по лицу вокалиста. Яркие тени, тёмный пиджак вяло болтался на его теле. Дамиано так сильно отвык от камер и людей, что суматоха вызвала головную боль, а яркий свет давил на виски. Рука басистки дотронулась до костяшек парня, обеспокоено посмотрев на друга, Виктория слегка улыбнулась. Его пустой взгляд, в котором не осталось света, похудевшее лицо, искусанные губы. Все те месяцы, которые он провёл в одиночестве, сейчас отражались на лице, где когда-то сияла обворожительная улыбка. На несколько секунд всё замерло, словно герой фильма, Дамиано остановился у самого края. В нескольких сантиметрах его ждали тысячи зрителей и фанатов, сжимая микрофон в вспотевших ладонях, вокалист набрал воздуха, тяжело выдыхая. Шаг. Второй. Третий. Громкий шум, ему было страшно. Куда делся тот уверенный в себе на все сто парень? Руки тряслись, увидев стойку для микрофона, Дамиано коснулся металла. Проглатывая подступившую слюну, музыкант оглядел фанатов. Совершенно разные люди, индивидуальные, но такие одинаковые, стояли напротив. Они кричали их имена, хлопали в ладоши, поднимали нелепые плакаты. Однако стоило парню поднести микрофон ближе, как зал тут же замолчал. — Мы не случайно выбрали Мюнхен. — неуверенно начал мужчина. — Был перерыв, в частности из-за меня. — положив руку на сердце, он продолжил. — Я бы хотел извиниться. Рука барабанщика упала на его плечо, с того дня они очень сильно сблизились. Итан знал, что он сейчас скажет, он знал, что ему будет тяжело, поэтому стоял рядом. — Десять месяцев назад. — поднимая карие зрачки, вокалист закусил губу. — Умер очень дорогой для меня человек. — слова из его уст вылетали обрывисто, а одинокая слеза всё же выбралась наружу. — Это её родной город, поэтому мы здесь. Закрепив микрофон, Дамиано потёр виски, он должен её спеть, должен принять и поверить в смерть любимой. — Эта песня для неё. — протягивая руки в сторону толпы, он закрыл глаза. Слова вырвались наружу, струны гитары издавали мелодию. Музыкант не открывал глаза, слишком много слёз скопилось. Воспоминания предательски проскальзывали в голове. Небольшая комнатка, скрипка, эти слёзы и объятья. Тот самый вечер, когда строчка за строчкой появлялась на белом листе, мелькая с лицом брюнетки. И глаза, светлые, чистые, оливковые глаза, словно росток нового растения, что отчаянно борется за свою жизнь в жестоком мире. Припев. Дамиано открыл глаза, толпа почти не двигалась. Ему было больно, он почти падал, но продолжал петь. Словно призрак, Лили стояла рядом, держа Дамиано за руку. Грудь с левой стороны заныла, схватившись за больное место, он перевёл взгляд в сторону. За оградой, где стояла небольшая толпа, пара оливковых глаз смотрела на него. Это была Она, он не мог ошибиться. Но стоило ему моргнуть, как силуэт исчез. *** Два дня назад, Мюнхен. Девушка сидела на белоснежной плитке, небольшой балкончик был её любимым местом. Дрожащими руками она провела по экрану. Он не увидит, надену парик. Лили нужно было увидеть его, убедиться, что он в порядке, хотя она прекрасно знала, что это не так. Билет куплен, брюнетка взяла самое дальнее от сцены место. *** Чья-то рука отдёрнула плачущую брюнетку, глаза Берхарда наполнились злостью и сожалением одновременно. Прижимая дочь к своей груди, он пытался скрыть её лицо. Звук, оглушительный и неприятный, микрофон полетел вниз, заставляя толпу зажмуриться. — Лили! — подбегая к краю сцены, вокалист упал на колени. Сердце заболело, а туман перед глазами становился больше, Лилит пыталась повернуться, но мужские руки, что крепко держали её, не позволили. Басистка за пару секунд оказалась рядом, падая рядом и шепча слова, дабы хоть как-то привести друга в чувства. Он сжимал кулаки, кожаная ткань его брюк не впитывала слёз, которые капали из карих глаз. Ему нужно было собраться, на него смотрели тысячи людей, он чувствовал себя таким слабым сейчас, разбитым на маленькие кусочки. — Дамиано, пожалуйста, я знаю, что тебе очень больно. — поглаживая плечи вокалиста, Виктория говорила шёпотом. — Но нужно собраться, ты сильный. Кивая, он поднялся, вновь оглядывая то место, где пару минут назад он увидел её. Вокалист видел лишь глаза, глаза которые каждый день приходили к нему во сне, словно кошмар и самый желанный сон одновременно. Ты облажался, не смог спеть до конца. *** — Чем ты думала? — открывая дверь автомобиля, Берхард уселся рядом. — Так и знал, что нужно было проконтролировать тебя в этот день. Слова так и вылетали из его рта, однако девушка совершенно не слушала человека напротив, сквозь пелену слёз ей виднелся Он. Закрытые глаза, выпирающие венки на лбу, стёртый лак на ногтях. Дамиано был сломлен и разбит, ненависть на саму себя съедала изнутри. Ей хотелось подбежать к нему, обхватить лицо руками, проводя пальчиками по коже, целовать горячие губы и чувствовать его вкус. Курить на балконе и морщиться от холода. Как же она скучала. — Лилит, ты меня слушаешь? — щелкнув пальцами, Берхард слегка поднял её подбородок, с которого капали солёные слёзы. — Я…я не могу. — судорожно болтая головой, Лили всхлипнула. — Мне больно и ему больно. Аккуратно поглаживая девушку по голове, мужчина прижал её к своей груди. Вцепившись в пиджак отца, брюнетка громко зарыдала, давая волю накопившимся эмоциям. *** Приглушённый свет гримерки, отбивая непонятный ритм, Итан единственный нарушал тишину. Перебирая пальцами волосы, вокалист опустил голову. — Это были её глаза. — тихо шептал Дамиано. — Дами… — подходя ближе, Виктория убрала руки из его волос. Прижимая голову друга к своему животу, она слегка поглаживала шею. Когда-то Лили рассказывала ей о каких-то специальных точках, что могут успокоить человека. Вспоминая подругу, девушка сама всхлипнула. — Ты был не готов, прости, это мы настояли. — отстранившись, датчанка поднесла ладошки к губам, нервно сжимая пальчики. — Это была она! — словно зверь, вокалист привстал с дивана, оглядывая друзей. — Почему вы мне не верите?! Давай, Вик, снова отправь меня к психологу, чтобы он вылечил эту сраную боль! — голос парня сорвался на крик, бьющими движениями в области сердца, он пытался скрыть моральную опустошённость, которая с новой силой накрыла его. Дамиано посмотрел в каждую пару глаз, в них было сожаление и печаль, грусть и сострадание. Устало скатываясь вниз по стенке, мужчина обхватил ладошками затылок, что-то бурча себе под нос. — Вы правы, я сошёл с ума. — не размыкая рук, вокалист продолжил. — Она умерла. Дверь гримерки раскрылась, держа в руках пять стаканчиков кофе, Лео захлопнул её ногой. Происходящая картина ничуть не удивила его, тяжело вздыхая, он лишь поставил ароматный напиток на стол. Какая ирония, бывший студент стал менеджером самой популярной группы. Однако причина была в другом, парень просто не мог учиться там, один, без неё. Не хватало той амбициозности, которая исходила от брюнетки, смеха, сонных перерывов между лекциями и просто поддержки. Леонардо был так сильно благодарен ей, что изменила его, заставила поверить в себя и принять таким, каким он являлся на самом деле. — Хватит. — крепче сжимая челюсть, Лео начал собирать вещи. — Надо собираться, не так много времени. — Ты не понимаешь… — привстав, вокалист потянулся за напитком, параллельно снимая пластиковую крышку. — Понимаю, она тоже была мне дорога! — схватив Дамиано за руку, менеджер посмотрел в его глаза, сжимая. — Но Лили не хотела бы, чтобы ты сейчас раскисал, нужно двигаться дальше! Откидывая запястье парня, Лео вышел, громко хлопая дверью. *** Пару недель спустя. Мюнхен, Германия. Плохое настроение сопровождалось ужасной погодой. Откидываясь на спинку стульчика, девушка устало потёрла глаза. Красные, из-за слёз и напряжения. Десятки часов под микроскопом дали о себе знать. Дверь тихо раскрылась, складывая мокрый от дождя зонтик, Аллен приветливо улыбнулся, держа в руках какой-то пакет. С его мокрых волос стекали капли, а зелёные глаза отражали искусственный свет помещения. — Ты не голодная? — вытаскивая немецкие пончики, мужчина протянул один Лили. Улыбаясь, она потянулась в ответ, слегка касаясь кончиками пальцев костяшек парня. Словно маленький мальчик, Аллен вздрогнул, но сразу же принял неприступный вид. — Твоя статья. — с набитым ртом, британец пытался что-то сказать. — Нас пригласили в Рим на конференцию, там будет столько биохимиков со всей Европы. На радостях, Аллен немного подавился, запивая мучное бутылкой воды. Рим. Город эхом отдавался в женском мозге, обхватывая виски руками, девушка прикрыла глаза. — Не знаю, Аллен, поеду ли я… — разворачиваясь на стульчике, Лили вновь включила прибор, нервно крутя винтом. Привстав, мужчина подошёл чуть ближе, обхватывая своей рукой пальчики брюнетки. Его лицо было так близко, Лилит чувствовала его дыхание около своего уха, запах корицы и меда. — Позволишь? — прошептав почти в губы, Аллен взглянул в окуляр, оставляя девушку прибывать в неком шоке. — Ты должна поехать, Лили. Резко отстранившись, мужчина отошёл назад, не сводя взгляд с брюнетки. Его глаза играли, а улыбка притягивала. Протягивая руку, Аллен подошёл ближе. Долго думая, Лилит всё же вложила свою ладонь, мужская сила одним взмахом подняла её, а рука упала на тонкую талию. Она была прижата к нему, его лицо было так близко, девушка была очень близко. Проводя рукой по нежной коже подушечкой большого пальца, парень слегка коснулся алых губ. Закрывая глаза, Лили увидела Его. Представила его, что это её целует и касается сейчас, как-будто она в Его объятьях. Горячие губы вцепились, непонятное чувство одолела всё тело, а по щеке скатилась одинокая слеза. Как бы девушка не старалась, каким бы Аллен не был хорошим, он не мог его затмить. Ведь тот поцелуй она не спутает с другими. Вкус тех губ не сможет заменить никто.